Картина

"Со временем устаешь тянуться к людям, которые не делают ни шагу к тебе навстречу." – Как ты относишься к сексу втроем? Ино отложила книгу и удивленно посмотрела на Сасори. Это вполне было в его стиле. Он никогда не ходил вокруг да около, изъясняясь иносказательно тонкими намеками, а задавал интересующий его вопрос открыто, что называется, в лоб, зачастую огорошивая собеседника щепетильностью темы. – Ты это всерьез или чисто гипотетически? Иной раз подобные вопросы воспринимались как шутка, но взгляд Сасори не оставлял сомнений – он вполне серьезен в своем искреннем интересе. И Ино давно привыкла к таким беседам, таков уж он был – Акасуна но Сасори – ее художник, вечно ищущий что-то новое, черпающий вдохновение из порой совершенно безумных идей. Но это того стоило, ведь каждая его сумасшедшая фантазия рождала на холсте настоящий шедевр. – Гипотезами занимаются только теоретики, – он убрал кисти и закрыл палитру. – Я же воплощаю задуманное. Он никогда не говорил о чем-либо просто так. Любая фраза имела смысл, вес и глубокое значение. – Ты, я и еще одна девушка? – голос Ино чуть дрогнул от плохо скрываемой ревности. Если он завел этот разговор, значит, у него уже есть четко сформировавшаяся идея, которую он непременно реализует, с ее помощью или без. Она могла бы закатить истерику, устроить скандал, чтобы он и подумать не мог ни о чем этаком, но ревновать Сасори было глупо: он принадлежал своему искусству и только крохотную часть своей души отдавал ей. – Нет. Ты, я и еще один парень. Светлые брови дернулись чуть выше, губы сложились в линию явного недовольства. Что бы кто-то другой прикасался к ней? Неужели он правда этого хочет? – Ты действительно хочешь этого? – решила уточнить Ино и встала с кресла, стараясь интонациями и резкими жестами показать, насколько негативно относится к абсурдной задумке. Но Сасори не смотрел на нее, поглощенный новой идеей фикс. – Да, хочу. Ино отвернулась и прошлась по комнате. – Не думаю, что хорошая мысль, – скептически заключила она, остановившись подле одной из его работ, и залюбовалась ею. Она смотрела на его картины сотни раз, но до сих пор не могла ими не восхищаться. А также не могла взять в толк, как такому талантливому, тонко чувствующему Мастеру, как он, приходят в голову столь бредовые, порой обидные замыслы. И как же трудно объяснить ему, что это категорически невозможно, чтобы был кто-то другой. – Нет, это просто потрясающая мысль! – воодушевленно прошептал Сасори. Он уже рисовал в воображении картину, которую напишет, вдохнув в нее краски жизни. Слушая его, Ино понимала: он остро нуждается в тех ощущениях, которые мечтает пережить, исполнив свою навязчивую фантазию. Он не избавится от нее, пока не увидит собственными глазами, к чему она приведет. А приведет она к новому шедевру, в чем Ино ни капли не сомневалась. Многие его авантюры были ей не по душе. Но каким-то мистическим образом ему всегда удавалось ее уговорить. Ино соглашалась, подчиняясь его сногсшибательной харизме. В комнату уверенной походкой вошел высокий светловолосый парень. Ино смерила его оценивающим взглядом: весьма хорошо сложен, довольно привлекателен, гармонично сочетая в чертах лица женственную утонченность и мужскую грубость. – Дейдара, Ино. Ино, Дейдара, – без лишних обиняков представил их Сасори. Дейдара кивком поприветствовал хозяйку дома, придирчиво осмотрев ее с явной заинтересованностью; пожал Акасуна руку. Ино ответила на поклон и, отойдя к занятому приготовлениями художнику, приподнялась на цыпочки и зашептала в самое ухо. – Твой натурщик? – И натурщик тоже, – кивнул Сасори, расправляя темное атласное покрывало. – Но не мой. Мы вместе учились в академии. Он там подрабатывал натурщиком. До сих пор подрабатывает. Помоги, – он протянул девушке край покрывала, и они вместе растянули его на кровати. – А ничего, что мы с ним немного похожи? – она продолжала коситься на гостя через плечо, заранее отрицательно настроенная на «неправильную» затею. Светлые волосы, длинная челка, скрывающая половину лица, голубые глаза. Зеркально похожи. – В этом и есть весь эффект, – Сасори глянул на Ино. – Вы как будто две части одного целого. И мне любопытно, как это будет… – Но что именно будет – не пояснил. – Так, раздевайтесь, – распорядился он. Ино, съежившись, точно от холода, неуверенно потянула с плеча пеньюар, в то время как Дейдара шустро снял футболку и взялся за джинсы. Девушка исподтишка стреляла глазами в сторону фривольного парня. В физическом плане Сасори ему значительно проигрывал: сразу было видно – Дейдара следит за собой; его тело – источник его дохода. – Нам придется весь процесс лежать в одной позе? – она слабо себе представляла, как можно, занимаясь сексом, одновременно успеть что-то там рассмотреть, иначе для чего Сасори это затеял? Разве только для вдохновения. – Нет, – Сасори погасил свет и зажег лампу в алькове, повернув абажур, чтобы придать комнате нужный полумрак. Не трудно было догадаться: он давно и досконально всё продумал, проработал до мельчайших деталей, – вы будете в движении. Он знал, насколько Ино терпеть не могла находиться неподвижно. У нее непременно и срочно начинало всё болеть, затекать и чесаться. Она жила движением, состояние покоя не было ведомо ни ее духу, ни ее телу, потому вскоре ее роль непослушной натурщицы у Сасори подошла к концу. Но он нашел способ по-прежнему рисовать ее, ловя моменты в ее бесконечном, хаотичном движении. Закончив с декорациями, Сасори уселся в кресло, сложив по-турецки ноги. – А ты? – возмущенно изогнула губы Ино, стараясь не смотреть на полностью обнаженного Дейдару. Этот незнакомый парень, так свободно и беззастенчиво раздевшийся в их доме, отчего-то жутко ее смущал. – А я буду наблюдать, – ответил Сасори с видом банальнейшей очевидности. – Ты под этим подразумевал секс втроем? – неожиданный поворот сбил девушку с толку. Она нахмурилась, почуяв подвох. Акасуна кивнул. – Ээ не, так не пойдет, – запротестовала Ино, натягивая пеньюар обратно. – В таком случае мог бы взять любую другую девушку и наблюдать сколько влезет. Она тут же насупилась, обиженная на обман. – Ты не понимаешь, – нетерпеливо вздохнул Сасори и проникновенно заглянул в устремленные на него гневные глаза, – другая девушка здесь – это всё равно, что сочетать несочетаемое. Ей было чертовски приятно это слышать, но и она не собиралась поступаться своими принципами. – Без тебя никакого секса, – пробурчала Ино, кутаясь в тонкую ткань. – Ну, хорошо, – беззлобно рассмеялся Сасори, уступая, – обойдемся без акта соития. Его слова заставили ее улыбнуться. Порой он так занимательно выражался, что она просто балдела от его витиеватых, винтажных фраз. – Это как? – Это как предварительные ласки, – он сделал знак Дейдаре, как более опытному профессионалу в их паре, и занял удобную позицию самого взыскательного наблюдателя. Судя по всему, Дейдару ничуть не смущало, что ему предстоит устраивать любовные игрища на глазах друга с девушкой того же друга, которую он видит первый раз в жизни. Он развернул Ино к себе лицом и медленно провел руками по ее плечам, скидывая пеньюар. Действие началось. Она стояла перед ним совершенно нагая с бешено колотящимся сердцем и горящими щеками. Но он не обращал ровным счетом никакого внимания на ее прелести – еще одна модель, с которой ему приходится работать – лишь мазнул взглядом по большой тяжелой груди с темно-бежевыми ореолами сосков. – Чуть левее, – попросил Сасори. Он уже предвкушал взрыв впечатлений, ему не терпелось увидеть, как эта девушка, которую он знал и чувствовал, будет стонать и вздыхать в объятиях другого. Дей сдвинулся в нужном направлении, придерживая Ино за плечи и перемещая, как тряпичную куклу. – Так хорошо, – доносившийся до нее голос художника был мягок, немного задумчив и оттого особенно сексуален. Ино попыталась сконцентрироваться именно на нем и на мыслях о его обладателе. Дейдара гладил ее руки, стараясь раскрепостить, он ощущал ее скованность и смущение. Девчонке было явно некомфортно: то ли оттого, что приходится устраивать шоу с незнакомым и, вполне вероятно, неприятным ей парнем, то ли оттого, для кого они это представление устраивают. Поймав ее ледяные, дрожащие ладони в свои, Дей наклонился, чтобы поцеловать Ино, но та резко отпрянула. – Без поцелуев, – предупредила она, посмотрев на Сасори. Тот вынужденно развел руками. – Мне неуютно, – шепнула она. Дейдара усмехнулся и наклонился еще ниже, переходя от лица к шее, медленно целовал то грубо, то чуть касался губами кожи. Ино откинула назад голову, подставляясь под чужие ласки и так неестественно выгибалась, что была похожа на окоченевшего паралитика, которого пытаются сломать пополам. Она совершенно неуверенно положила руки парню на плечи и таращилась в потолок с видом смиреной великомученицы, негласно молящей об окончании ужаснейшей пытки. – Как это прескверно, – не выдержал Сасори и сердито цокнул. – Прекрати шарахаться от него. Раскрепостись. – Да не могу я! – вспылила Ино, поворачиваясь к нему. – Слушай, может, нам хотя бы трусы надеть, а? Всё равно никакого секса. А ты потом дофантазируешь наши задницы. Ну или просто посмотришь потом на них по отдельности, – она в надежде уставилась на генератора блестящих идей, закусив нижнюю губу. Сасори добродушно улыбнулся ее наивным рассуждениям и встал с кресла. – Нет, дорогая, всё должно быть натурально, – он подошел и, отодвинув Дея в сторону, прильнул к губам девушки. Она тут же подалась навстречу с немой радостью, обхватила его за шею и жадно поцеловала в ответ. Сасори обнял ее одной рукой за талию, поглаживая и снимая напряжение. Другой сделал знак другу. Тот без лишних объяснений включился в действо. Зашел сзади и провел ладонями по округлым бедрам Ино, обхватил и сжал, несильно, но с огромным удовольствием. Сасори целовал ее шею, плечи, пощипывал и оттягивал набухшие соски. Ино откинулась на плечо Дею и трепетно выдыхала и вздрагивала. Блондин моментально завладел ее губами и крепко обнял за талию. Сасори сделал шаг, отпуская девушку, и полностью оставил ее во власти друга. Сам же вернулся в свое любимое кресло, замер, сидел тихо, абсолютно слившись с обстановкой, словно его и вовсе тут не было. Он созерцал, он наслаждался, прямо сейчас творя свой новый шедевр. Дейдара уложил расслабившуюся, доверившуюся ему девушку на прохладное гладкое покрывало. Она нежно гладила, целовала его торс, тянулась пальцами к твердому члену и улыбалась, не открывая глаз. Ино отлично знала, что это уже не Сасори – это были не те торопливые ласки, что он дарил ей, это были не те губы: другие и жаркие, исцеловавшие ее тело; чужие руки, исследовавшие, стискивающие ее в объятиях. Но ей это даже нравилось, она возбуждалась от осознания, что сейчас Сасори наблюдает за нею, за тем, как бессовестно она стонет, впивается зубами в терпко пахнущую кожу парня, которого увидела впервые. И это заводило ее ничуть не меньше. Поначалу ей всё казалось нелепой театральной постановкой: Сасори – горе-режиссер-извращенец, она – жертва обстоятельств - и самоуверенный натурщик, явившийся безукоризненно сыграть свою звездную роль. Но Дейдара совершенно не вел себя, как приглашенный порноактер. Он был слишком естественным, слишком честным в своих стремлениях, когда навис над нею, проникая языком ей в рот, и она с удовольствием его впустила, когда провел руками вверх по ее бедрам, настойчиво раздвинул ей ноги, заскользил пальцем по влажному лону и тихо застонал, будто изнывал от желания войти в нее. У Ино вдруг голова пошла кругом, ей стало казаться: она убьет тут всех, если он немедленно не сделает этого. Она вцепилась руками ему в плечи, прихватила губами маленький сосок на крепкой мужской груди и зашептала: – Не тормози. И Дейдара послушался. Вошел резко и замер, улавливая ее первый благодарный стон. Приподнялся на локтях, чтобы заглянуть ей в лицо и толкнулся снова, проникая глубже. Подхватил ее ноги под колени и задвигался быстро и грубо, срывая с ее губ вздохи и редкие поцелуи. Сасори не мог оторвать глаз, зачарованный, околдованный – остальной мир не существовал для него – он жадно пожирал их взглядом, ловил каждое мимолетное движение, игру тел, красок, теней и бликов. Он жил этой низменной, похотливой эйфорией, заражаясь ею, чтобы потом создать что-то возвышенно-светлое. Они оба были восхитительны. Их золотистые, сияющие в полумраке волосы смешивались с темнотой покрывала. Сасори и представить себе не мог, что его Ино может быть настолько прекрасной: идеальная натурщица, муза, вдохновение. Их движения замедлялись, Ино вела кончиками пальцев по спине Дея, стирая легкую испарину, оставляла красные полосы на его матовой коже. Дейдара перевернулся на спину, усаживая девушку сверху. Она уперлась руками ему в грудь, отклонилась назад и неспешно опускалась и поднималась. Дейдара подавался бедрами ей навстречу, стремясь проникнуть глубже, и требовательно тянул ее к себе для нового поцелуя. Сасори внезапно захотелось встать, подойти, схватить ее за длинные волосы, откинуть ее голову, перехватить ее губы и болезненно их целовать. Смешать им краски, добавив своих, нарушить их порочную идиллию. Всё, что он хотел увидеть, он уже увидел. Но он сдержался, он бы всё испортил, вторгнувшись сейчас в эту восхитительную картину извечной жизни. Ино больше не стонала, только громко и часто дышала, ускоряя темп, и сильнее вжималась в Дейдару, вцепившись ему в кисти. Его руки держали ее за бедра, помогая двигаться. После нескольких минут бешеного ритма, она замерла, тонко вскрикнув, и задрожала, чувствуя, как пульсирует в ней его естество. Он обхватил ее и притянул к себе, укладывая на грудь. Ино тяжело вздыхала, обняв парня за плечи. – Это было великолепно. Тихий голос Сасори разрушил их ирреальное уединение. Ино, чуть покачиваясь, стремительно поднялась, с легкой неохотой освобождаясь от чужих рук, и с непонятным для нее самой укором посмотрела на Сасори. Ей показалось: еще секунда и он зааплодирует им. «А ведь это действительно было великолепно», – подумала она, уходя в ванную комнату. Дейдара лежал, наблюдая, с каким энтузиазмом Сасори переставляет краски, подбирая основную цветовую палитру, в которой, возможно, уже совсем скоро отобразит то, что впитал сегодня. – Набросок, надо сделать набросок, – бормотал он, перебирая листы. Он потерял всяческий интерес к своим натурщикам, теперь для него на первом месте было созидать. Дейдара перевел взгляд на закрытую дверь ванной. Войти сейчас туда, наверно, будет чересчур нагло с его стороны. Он посмотрел на Сасори, но тот был слишком занят, погруженный в мысли и образы. Скорее всего, он даже не обратит внимания на то, что они принимают душ вместе. Дейдара встал и направился в ванную. Судя по лицу, с каким его встретила Ино, она меньше всего ожидала увидеть его здесь. – Ты молодец, хорошо справилась, мм, – в его голосе слышались задорные интонации, но говорил он вполне искренне, без насмешки или издевки, и Ино вдруг поняла, что за весь вечер ни разу не слышала его голоса. – Да уж, – хмыкнула она, выскальзывая из душевой кабины, – спасибо. Парень кивнул, мол, не за что, за правду не благодарят, и теперь более обстоятельно разглядывал недавнюю партнершу. – И часто вы такое практикуете, м? – Вообще-то, впервые, – созналась Ино, прикрывшись полотенцем. Прежняя скованность вернулась к ней. – Зря ты так стесняешься, – Дейдара зацепил указательным пальцем край полотенца на груди девушки и чуть потянул вниз, но полностью убирать не стал, видя ее сопротивление. Только ухмыльнулся и зашел в кабину, закрыв за собой дверь. – У тебя превосходное тело, которым ты, кстати, замечательно владеешь, – Ино ощутила, как экстренно у нее краснеют уши. – Странно, что Сасори так мало пишет с тебя, хмм. Он включил воду, и теперь ему приходилось говорить громче, отчего к его задорным ноткам примешивалась хрипотца. У Ино мурашки побежали по телу от этого низкого, грубого звука, настолько приятным он ей казался. – Я плохая натурщица, – поделилась она, справившись с волнением, и принялась остервенело вытирать волосы, – неусидчивая. – Понятно, – усмехнулся Дей, – решили сменить тактику и привести мир в движение, м? Ино тоже улыбнулась. – Это была идея Сасори. Он гений, – неподдельное восхищение сквозило в ее словах. – Да, он гений, – не смог не согласиться собеседник, выходя из кабины. Ино чисто машинально протянула ему полотенце, глядя на стекающие на пол ручейки воды. Дейдара улыбнулся и, взяв полотенце, наклонился и коснулся губами губ Ино, легко и поверхностно. – Удачи тебе с ним, хм. – Ага, спасибо. Она следила, с какой тщательностью парень вытирается, и даже не думала уходить или снова прятаться от его взгляда, впрочем, он больше на нее не смотрел, лишь изредка встречался взглядом с голубыми, внимательными глазами. – Ты чего-то ждешь, м? – наконец не выдержал он, и лукавая улыбка озарила его лицо. – Продолжения не будет. – Дурак, – добродушно рассмеялась девушка и вышла из ванной. Она провожала Дейдару до дверей. Сасори был всецело поглощен работой. Творил. – Занимательная картина, мм, – Дей обратил внимание на один из холстов, висевших в коридоре, с изображением Ино. Но парня привлек не сам образ, а свободно струящиеся по ветру волосы нарисованной девушки. Настоящие: среди плавных мазков отчетливо просматривались волоски, соединяющиеся в светлые, живые пряди. – Он остриг мне волосы, чтобы написать ее, – прошептала Ино, вспоминая, – а в краску... – она провела ладонью по темно-красному фону, – добавил моей крови, – и протянула руку, демонстрируя след от глубокого пореза. Дейдара взял ее за руку и несильно сжал, целуя шрам. Ино замерла, ощутив прежнее волнение. – Прощай, – попрощался парень. – Прощаю, – улыбнулась Ино. Дейдара широко усмехнулся и скрылся за дверью. Ино приложила ухо к разделившей их преграде и слушала, как открылись на этаже двери лифта, потом снова сомкнулись, увозя парня прочь, внизу хлопнула дверь подъезда, и всё стихло. Девушка развернулась и глянула на часы. Глубокая ночь. «И куда он в ночь?» – вздохнула она и вернулась в комнату. Сасори сидел у мольберта и рисовал, размашисто и резко ведя кистью по холсту. Он творил, не отрываясь, боясь упустить момент, потерять вдохновение. Он мог просидеть так за работой сутки напролет, напряженно и сосредоточенно, рисуя и уничтожая, меняя холсты, бросая на пол палитру, роняя кисти. И мог не проронить ни слова. Ино хотела его о чем-то спросить, но поняла: он ее даже не услышит, а если и услышит, то не ответит, потому как сейчас для него она всего лишь назойливая помеха, отвлекающая от главного в его жизни. Побродив по комнате, Ино улеглась на кровать и моментально уснула на том самом покрывале, где отдалась другому парню по желанию Сасори. *** Пока эта картина была ей неясна. Только общие мазки: светло-золотистые, холодные блики на темно-бордовом, практически черном фоне. Больше она не видела в ней ничего, кроме сплошной абстракции, но незаконченная, точнее, толком даже не начатая картина, странным образом притягивала ее. Ино всматривалась в эти штрихи, как будто за ними было что-то глубоко сокрыто. И действительно, где-то там всё еще прятался великий замысел Сасори, который он почему-то никак не мог воплотить в жизнь. Он возился с этим холстом денно и нощно, но кроме фона ничего больше не наносил. Ино думала, что после случившегося между нею и Дейдарой у них с Сасори всё переменится. Но нет: они никогда не говорили о том, что произошло, не упрекали друг друга. Он, как и раньше, всего себя отдавал искусству и только крохотную часть оставлял для нее, целуя и обнимая так же сдержанно нежно и отрешенно, как и всегда. А потом он точно потерял интерес к картине, сделав всего несколько незначительных набросков на бумаге, которые, видимо, планировал перенести на холст. Ино старалась не смотреть на те наброски – прямое напоминание ее… измены? Она не находила подходящего слова. Сасори же занялся какими-то сторонними заказами, рисуя для заработка, а не для души. Но не проходило и вечера, чтобы он не разглядывал ту картину, задумчиво потирая подбородок. И каждый раз менялся в лице от сосредоточенности до разочарованности. Ему не хватало страсти, ему не хватало пламени, чтобы снова гореть этой работой. Ино терпеливо ждала, чем же закончится этот сумасшедший шедевр. И дождалась. – Надо повторить, – сказал Сасори, отходя от картины. Ино подпрыгнула от неожиданности, будто больше всего на свете боялась услышать этих слов. – Не хватает многих деталей. Нужны новые наброски. Девушка протестующе открыла рот. Ее только-только начали оставлять навязчивые воспоминания о Дейдаре, осаждавшие ее всякий раз, как она видела то атласное покрывало, или когда вытиралась после душа, или смотрела на занимательную картину в прихожей. Но Сасори, как обычно, не волновали ее возражения. *** Она заметно нервничала, ожидая звонка в дверь. Сасори снова колдовал над антуражем, меняя интерьер комнаты согласно своим запросам. Дейдара вошел той же уверенной, легкой походкой, кивнул Ино, пожал руку другу. Никаких любезностей или фамильярностей. Он, как и тогда, пришел на работу. И Ино немного успокоилась, тем более, на этот раз Сасори позволил им остаться в нижнем белье, попросив девушку снять только бюстгальтер. – Дейдара, садись спиной к алькову. Ино сверху. Постарайся какое-то время посидеть спокойно, – обратился он к девушке, целуя ее в макушку. – Обними его. – Ино послушно кивнула, повинуясь, и обвила шею парня руками. – Дей, ты знаешь, что надо делать. Вместо ответа Дейдара положил ладони на бедра девушки, сжимая и непроизвольно притягивая ее ближе. Воссоздав нужную мизансцену, Сасори взялся за карандаш и приступил к работе. Какое-то время пара сидела совершенно неподвижно, как и требовал мастер. Дыхание Дейдары было ровным и абсолютно спокойным. Во взгляде не сквозило ни лукавства, ни намека на заигрывание или тайную страсть, за что Ино была ему безмерно благодарна, не страшась открыто смотреть в голубые глаза. Сама же она то и дело прерывисто выдыхала, не замечая, как неосознанно стискивает бедра Дея ногами. Грифель убаюкивающе шуршал по бумаге, негромкая музыка лилась из динамиков. Плечи и шея давно затекли и дико ныли, хотелось размяться, пройтись по комнате, расправив спину. Но всё, что им оставалось, – это сидеть и смотреть друг на друга. Ино склонила голову, приблизилась к лицу Дея осторожно, чтобы не сломать выстроенную Сасори композицию, и коснулась приоткрытых губ парня. Не удержалась. Дей ответил так же аккуратно, смакуя несмелые прикосновения, рваные ласки. Она теребила его волосы, незаметно гладила спину и не отводила от него глаз. Дейдара сжимал и снова отпускал ее бедра, требуя поцелуев. Сквозь увлажнившуюся ткань трусиков Ино чувствовала, как наливается кровью его плоть, наполняясь желанием. – Развернитесь немного. Ино приподнялась, давая парню возможность подвинуться, и снова опустилась ему на бедра, нарочно потеревшись промежностью о его член. Дей сдержанно улыбнулся, сузив глаза. Медленно опустив руку с его плеча, Ино провела ею по груди парня, добралась до низа живота и, отвернув ткань его белья, насколько это было возможным, нырнула внутрь, дотянулась до горячей гладкой головки и стала водить по ней пальчиками, лаская круговыми движениями. Они уже открыто целовались, шумно и несдержанно, удивительной силой воли заставляя себя сохранять исходное положение, пока Сасори творил. Ино медленно двигала бедрами, изнывая и ерзая, возбуждалась сама и сильнее возбуждала Дейдару. Оба лихорадочно дышали, как загнанные звери. Он ловил губами ее соски, обводил их языком, посасывал, довольно жмурясь. Ино прижалась щекой к его виску, готовая вцепиться зубами ему в ухо, чтобы хоть как-то выплеснуть закипающий адреналин. А Сасори продолжал рисовать одухотворенно, увлеченно, одержимо. К тому моменту, как он сказал: «Это то, что нужно», Ино сотни раз прокляла себя за то, что настояла на нижнем белье. Она как ошпаренная соскочила с Дейдары и умчалась в ванную. Дей проводил ее выразительным взглядом, поднялся, подождав, пока пройдет эффект действия под названием «Ино» и преспокойно оделся, не испытывая особого дискомфорта от откровенно мокрых трусов. На этот раз его никто не провожал: Сасори рисовал, Ино приводила себя в порядок в ванной. Он не стал заходить к ней, как в прошлый раз, не зная, ждет ли она его или нет. Девчонка и так чувствовала себя не в своей тарелке в собственном доме. Попрощавшись с занимательной картиной в коридоре, парень ушел.