Наследник

— Хм, и почему я не удивлен?— размышлял Гарри, рассматривая свое расписание, разочаровано вздыхая. Его не чуть не удивило то, что в основном у слизеринцев пары были вместе с гриффиндорцами, слишком уж это был очевидный факт. Он предполагал, что "уважаемый" Директор сделал это специально, чтобы стравливать факультеты друг с другом. — Он так и не научился ничему, все продолжает играть с жизнями. — Эй, Гарри,— позвал его Драко, прервав размышления парня, отвлекая его от негативных мыслей. Повернув голову в сторону звука, Певерелл уставился на своего сокурсника, вопросительно подняв бровь. — У нас сейчас Чары,— ответил на немой вопрос Малфой, вставая со стола. Его примеру последовали Тео и Блейз. Певереллу не оставалось ничего, кроме как встать тоже.— Пошли, ты ведь не знаешь, где находится кабинет. Певерелл кивнул и последовал за тройкой слизеринцев, молча размышляя о своем, не обращая внимание на их разговор. — Ты цвети, аленький цветок, Я молю, дай услышать голосок, Ответь, почему люди сеят лишь вражду, Что несет лишь боль и скорбь. — послышался мелодичный голос, разносясь вокруг. Гарри остановился и обернулся, надеясь уловить направление мелодии, но никого не заметив в коридоре кроме них, поспешно направился вслед за Драко, Тео и Блейзом. — Ты цвети, цвет моей души, Что видишь ты, посмотри в глаза мои, Ответь, почему люди воины предпочтут Любви, добру к себе.— зазвучал очередной куплет все тем же прекрасным голосом. — Драко, ты слышал эту мелодию?— спросил Певерелл, осматривая все вокруг, продолжая свой путь, не останавливаясь. Малфой замедлился и прислушался, но ничего не слышал, ибо их окружала лишь тишина. Двое его компаньонов тоже затихли, намереваясь услышать хоть что-то, но все было тщетно. — Ты о чем, Гарри?— ответом Певереллу было недоумение со стороны друзей. — Они не слышат? Почему?— думал Гарри, нахмурившись, не слишком понимая, что происходит.— Вы идите, а я потом дорогу как-нибудь найду. Сначала слизеринцы засомневались, предполагая, что оставлять своего сокурсника одного в неизвестном месте не очень хорошая идея, но потом согласно кивнули, понимая, что у каждого свои тараканы в голове и не им с ними бороться. Новенький казался им каким-то странным и необычным. Когда новые друзья Певерелла ушли, Гарри позволил себе вздохнуть облегченно. — Как чиста на небе синева. Я запомню навсегда, Как с тобою мы сошлись, А, и слёзы в тишине С грустью перешли мне, Память о них всё живёт,— услышав приятный голос, Певерелл сорвался с места и побежал на звук, стараясь успеть до того, как он опять затихнет. Ему чертовски интересно посмотреть на того,кто умеет так красиво петь, да не только это его интересовало. То, что никто кроме него не слышал столь чарующий голос заставляло задуматься, ведь неспроста так. — Не смогу чувства удержать, Что предпринять, Что бы снова исдержать. Ведь мысли без слов Не вернут тебе любовь, Только сердце даст ответ,— очередной куплет прекрасной песни раздался в голове, опьяняя разум, заставляя забыться и отдаться музыке без остатка. На удивление Гарри начал замечать то, что песня стала запоминаться, даря ощущение восхищения и какого-то воплощения некой магии. Только вот Певерелл никогда ничего подобного не слышал и уж тем более не читал. Мчась по бесконечным коридорам, Гарри резко остановился на четвертом этаже. Отсюда звук казался более громким, чем везде. Насколько Гарри помнил Хогвартс, то на этой этаже располагался переход в башню Рейвенкло. Идя по коридору, он и сам не понял как оказался на самом последнем этаже башни. — Когда солнце манит, а весна, А в тенях скользят ветра. Два потока сна, Душа все еще во мне жива, Музыку в даль разнося, В память о тех, Кто погиб в бою,— голос становился все выше и выше, но потом резко спал, постепенно снижаясь на нет. Тишина настала столь неожиданно, что Гарри был не готов к тому, что прекрасная музыка затихнет. Оглянувшись по сторонам, Певерелл разочаровано выдохнул, поскольку тут никого не оказалось. Уже собираясь уходить, Гарри развернулся и хотел было сделать шаг, но, вдруг, раздался все тот же приятных голос. — Не уходи,— обернувшись назад, наследник Слизерина заметил человека. Девушка была необычайно красива, поражая воображение Певерелла свой ослепительно красотой. Ее длинные немного растрепанные розовые волосы доходили ей до лопаток и были завязаны в два низких хвоста, длинноватая челка прикрывала глаза, а глаза ярко-алого цвета выражали чудовищную грусть. Она сидела на полу, обхватив колени руками и опустив глаза. Она была одета в немного откровенный красный наряд, который отчетливо подчеркивал ее грудь. — Кто ты?— в недоумении прошептал еле слышно Певерелл, все еще находясь в прострации от вида девушки. Он впервые видел подобную внешность за всю свою жизнь, казалось, эта девушка снизошла с какого-то мультфильма или сказки, уж слишком странной и в тоже время прекрасной была ее внешность. — Мое имя Инори Рейф, хотя не думаю, что тебе это скажет,— ее голос был тусклым и каким-то безжизненным, словно она давно утратила надежду на жизнь. — Откуда ты и что ты тут делаешь? Я не помню тебя среди призраков,— проговорил парень, внимательно смотря на девушку, сделав шаг ближе, намереваясь подойти к ней ближе. — Я? Моя родина Япония, наверняка ты задаешься вопросом, что я тут делаю, да и еще в виде призрака?— спросила девушка, подняв глаза на Гарри. Именно после этого взгляда Певерелл был готов поклясться, что видел в них яркое ослепляющее пламя.— Скажу сразу, я не человек и не призрак, когда-то давным давно меня запечатали тут в этой башне, запретив выходить наружу. — Почему?— Инори ухмыльнулась, ее глаза полыхнули огнем с новой силой, а на теле стали появляться странные кристаллы, которые образовались потом в подобии короны на голове,— потому, что несу Смерть. Гарри отшатнулся назад, смотря с шоком на девушку, не смея даже пошевелиться. Немой страх сковал его тело, на давая даже шанса на бегство. — Кто тебя запечатал?— тихо проговорил Певерелл, внутри содрогаясь от того, что перед ним сейчас находиться самое страшное существо, которое может привести мир к гибели. — Салазар Слизерин и Годрик Гриффиндор,— безразлично ответила девушка. — Я не собираюсь тебя освобождать, ты ведь понимаешь?— твердо сказал Гарри. Если бы Инори только знала, как ему далась эта твердость. — Я и не надеялась на это, Гарольд Певерелл, ведь игра только начинается...— мелодично прошептала она.