Кукла.

- Спит? - Да. - Закрой дверь. Мягкий щелчок замка. Настольная лампа повёрнута в сторону, чтобы не слепить глаз. На столе как всегда хаос и кофе. Аояги, скрестив пальцы, о чём-то глубоко задумался. Нисей прокрался к столу и, чуть присев на краешек, достал сигареты. Щелчок в тишине, огонёк во тьме. Дым побежал по комнате. Телефонный звонок. - Слушаю, - Сеймей не сводил взгляда с оранжевой точки около губ Акаме. - Чист, - произнесли в трубку. - Ты уверен? – пальцы пробежались по контуру кофейной чашки. - Три дня полной слежки. Я могу рассказать тебе, какие он песни в туалете поёт. - Верю, снимайтесь, – несколько разочаровано произнёс Сеймей, в то время как Нисей чему-то улыбнулся. - Что дальше? - Жди, я позвоню, - сбросил вызов. Глубокий затяг и новая порция дыма. Акаме прогнулся назад и почти лёг на стол. - А я тебе говорил, - улыбнулся он, - этот Энзо нас за нос водит. Сеймей задумчиво вздохнул и крутанул в пальцах сотовый. - Теперь придётся всё сначала начинать, искать новые зацепки, - продолжал Нисей, - или можно пустить ложный слух, или… - Помолчи, - шикнул Сеймей и быстрыми движениями пальцев набрал чей-то номер. Через три гудка в трубке раздался приятный женский голос. - Добрый вечер, Аояги-сан. - Добрый вечер, Камиру. - Чем могу быть полезна? - Как твои дела? Полиция больше не досаждает? - Нет, они замяли последний случай. Спасибо вам, Аояги-сан. - Не стоит. Камиру, мне нужны ушки и глазки твоих девочек. - Что именно искать? - Всё, что найдёшь. Полагаюсь на тебя. - Кому-то перешли дорогу, Аояги-сан? – улыбнулась девушка. - У нас крохотный мир, Камиру, мы каждый день переходим чьи-то дороги, - улыбнулся в ответ Сеймей, - удачной охоты. Я позвоню. Снова сбросил. Акаме потушил сигарету в маленькой пепельнице и ухмыльнулся. - Доверять проституткам, – как низко, Сей. - К твоему сведению, падшие женщины более преданные и мудрые создания. Они не падают, чтобы хвататься за чьи-то шеи и душить, они уже внизу. А ещё они по-настоящему благодарны, когда выручаешь их из неприятностей. Тогда они готовы на что угодно ради тебя. – Сеймей поднялся с кресла и зашагал в сторону двери. - Идём, вечер только начался. - Боюсь даже представить, сколько ты для них сделал, раз они тебя боготворят, - ухмыльнулся Нисей, идя следом. - Не заблуждайся, Нисей, - Сеймей остановился в дверном проёме и, улыбнувшись, прошептал, - они преданы, пока ты их кормишь. *** Дом был окутан тьмой, и лишь уличные фонари освещали террасу и дорожку к воротам. Слегка притворив дверь чёрного хода на кухне, Сеймей в сопровождении своего охранника вынырнул на улицу. Быстрыми шагами они пересекли задний двор и направились к хозяйственному домику. Отворив тяжёлую деревянную дверь, они оказались в прохладном помещении, где хранилось различное хозяйственное оборудование и прочее. Дойдя до конца этой комнаты, они скрылись за дверью, которая вела в подвал. Ещё минут пять вниз по длинной извилистой лестнице, несколько петель коридора, ещё пара дверей и, наконец, они оказались в низком сыром помещении. Сеймей остановился у входа, Акаме чиркнул зажигалкой и поджёг маленькую керосинку на стене. Тусклый свет коснулся периметра комнаты, выделив в её пустоте две высокие фигуры у входа и ещё одну, лежащую на полу. - Эй, просыпайся, - брезгливо крикнул Сеймей. Лежащий на полу человек не шелохнулся. - Ты совершенно не умеешь разговаривать с людьми, - Акаме иронично развёл руками и подошёл к лежащему, - Вот смотри, как надо! Один короткий, но очень точный удар ноги Акаме отправил в бок мужчине. Человек дёрнулся и глухо застонал. - Перестань, - нахмурил брови Сеймей, - ты уже отбил ему всё, что можно в прошлый раз. Я удивлён, что он ещё жив. Хотя, на его месте я очень был бы этим расстроен. Эй, Энзо! Акаме схватил несчастного за волосы и одним рывком оторвал от земли. Вязкие нити крови и слюней потянулись от пола к его лицу. - Какая мерзость, Нисей, - с отвращением повёл носом Аояги, - что ты с ним делал? - Ничего такого. Ты просил, чтобы он ещё дышал. Посмотри – он дышит, - Акаме злобно улыбнулся. Сеймей устало вздохнул и чуть приблизился к несчастному. Лицо мужчины было покрыто корками засохшей крови и тёмными пятнами синяков, от него смердило, а вся одежда была изодрана и тоже в крови. - Энзо, друг мой, - Аогяи чуть присел перед мужчиной, - скажи мне одну вещь – зачем ты нам соврал? Я проверил Накано. И знаешь что? Он чист. Он верно служит своему хозяину, но в мои дела нос не совал. И утечка информации прошла через кого-то другого. Через того, чью задницу ты прикрываешь, Энзо. Мужчина чуть вздрогнул и тяжело задышал, отчего Нисей ухмыльнулся в сторону. - Я даю тебе последний шанс, Энзо. Скажи мне, кто это сделал, и ты умрешь быстро, а твоё тело похоронят с честью, – Сеймей пристально посмотрел в заплывшие кровью глаза мужчины, - или тебя не найдут никогда. Мужчина снова дёрнулся и застонал. Его пересохшие губы треснули, и маленькие капли крови стали смешиваться с пузырьками слюны. - Так ты мне что-нибудь ответишь, Энзо? – Сеймей зло посмотрел на мужчину. Тот снова зашевелился и едва слышно промямлил: - С-сто..хни ссу..ка.. - Убери эту мразь, - Сеймей резко выпрямился и зашагал к выходу. - Как прикажешь, - улыбнулся Нисей и облизал губы, следующим движением впечатывая голову мужчины в пол. Послышался треск костей и приглушённый вопль человека. Сеймей тяжело вздохнул и зашагал прочь. Всё время, пока он шёл до лестницы, были слышны крики. Когда его нога переступила первые пять ступеней, воцарилась тишина. Аояги извлёк из кармана телефон и набрал чей-то номер. - Слушаю, - ответили на том конце. - Рико, мне нужен уборщик. - Сейчас буду, Аояги-сан. *** Первое, что поспешил сделать Сеймей, когда вернулся в дом – принять душ. Смыть с себя запах подвальной гнили и смерти. В отличие от Нисея он не питал к насилию никаких радостных чувств. Это была часть его жизни, но, пожалуй, не самая лучшая. Для достижения многих целей, ещё в самом начале приходилось идти по головам. Но потом, когда мир начал понемногу кружиться по его правилам, этого стало недостаточно. И чтобы сохранить и укрепить свою позицию, защитить то, что дорого, пришлось пролить кровь. И не раз. В первый раз это далось тяжело, но теперь, спустя много лет, чья-то прерванная жизнь – была обыденным завершением дня. Завернувшись в мягкий халат, осторожно ступая босыми ногами по доскам, Сеймей шёл по коридору. Мягко повернув ручку, он открыл дверь и протиснулся в комнату. Сделал несколько шагов и очутился рядом с кроватью, где спал Рицка. В одежде, свернулся клубочком поверх одеяла и мирно спал. Сеймей умилённо вздохнул и наклонился над Рицкой. Аккуратно, чтобы не сильно разбудить его, он начал раздевать мальчика. Рицка несколько раз приоткрывал глаза, что-то шептал сквозь сон, и вновь в него проваливался. Осторожно обхватив мальчика, Сеймей приподнял его, сдёрнул одеяло и уложил Рицку, головой на подушку. Накрыл одеялом и слегка поцеловал в щёку. Рицка снова что-то прошептал и уткнулся носом в подушку. - Спи сладко, мой дорогой Рицка, - улыбнулся Сеймей и повернулся, чтобы уйти, но заметил на столе куклу. Вмиг посерьёзнел и сурово произнёс, - стереги его сон. *** Войдя обратно в свою комнату, Сеймей резко остановился. Носа коснулся знакомый аромат. Сигареты и кровь. - Я ждал тебя, - Нисей возник из тьмы за его спиной. Прижался всем телом и приставил к горлу нож. - Я тоже, - ответил Сеймей. Чиркнуло лезвие. Тонкая красная нить украсила шею. Акаме резким движением развернул Сеймея к себе лицом и впился в его кровоточащую кожу. - Сколько просить - не трогай шею… - прошептал Сеймей, чувствуя, как ноги онемевают на холодном полу и подкашиваются, от сладкого прикосновения. - Я забылся, прости, - Нисей оторвался от шеи и размазал языком кровь по губам, - смерть сносит башню. Одним сильным движением Акаме толкнул Сеймея, и тот упал на кровать. Небрежно стянув с себя тонкий свитер, он обнажил грудь. Зазвенела пряжка ремня. В лунном свете со взъерошенными волосами, с диким блеском глаз и похотливой улыбкой он походил на сущего дьявола, жаждущего не просто чьего-то тела, но и души. Нисей завис над Сеймеем и в несколько резких движений распахнул полы халата. Полностью обнажённое тело уже ждало и жаждало его. Брюнет жадно облизнулся и припал губами к бледной коже. Сеймей прикусил губу, сдерживая стон. - Не надо, не надо, мой сладкий, - шептал Акаме, пробегая лёгкими касаниями губ по стройному торсу, - не держись, стенай, я хочу услышать твой жалобный голос. А держаться было действительно сложно. Волны возбуждения гуляли по телу, наливая кровью и желанием плоть. Горело внутри, полыхало снаружи. Глаза затмевал туман вожделения и только губы упрямо сжимались, не позволяя последней капле гордости покинуть его. А Нисей играл. Тонко настраивал струны своего инструмента, ласкал его изящный корпус, топил в поцелуях тонкую шею, задевал дыханием бусины сосков, вминал пальцы в нежную кожу, тёрся своим горячим телом и жарко дышал. И каждую секунду довольно улыбался и вдыхал аромат трепещущего под ним тела, потому что он знал, что этот тонкий инструмент скоро заиграет. Прокладывая дорожку из скользких поцелуев от ключицы к подбородку, Нисей, наконец, оказался так близко и рядом, чтобы заглянуть в томящиеся глаза. Улыбка. Дьявольская. Жадная. Этот хищный оскал. Сеймей начал задыхаться. Он вдруг почувствовал, как уверенная рука скользит вниз, касается лобка, перебирает пальцами нежную кожу, обнимает её крепкими пальцами, дразнит лёгким скольжением, вверх-вниз, вверх-вниз… Акаме накрыл своими губы Сеймея, впился в их разбухшую плоть, заставляя разомкнуться. Пала последняя преграда, и по комнате разнёсся сладкий стон. Как сигнал, как этюд перед долгой пьесой. - О, да. Вот так мне нравится больше, - Акаме самовлюблённо улыбается и бросается на свою жертву. Жарко. Сильно. Властно. Оплетая своими руками, растворяя дыханием, дурманя поцелуями, укачивая телом. Томные стоны, прерывистое дыхание, шуршание простыней. Полумрак комнаты, тонкий лунный луч. Два опьяненных друг другом тела, что так неистово желают слиться в одно.