Глава 1
19 января 2014 г. в 23:23
Грохот пушки.
Останавливаюсь и прижимаю правую руку к внезапно заболевшему боку. Бежать уже нет необходимости. Та, кто была моей целью с первого дня Игр, лежит в нескольких метрах от меня. Совершенно мёртвая. Самодовольно улыбаюсь и не спеша иду вперед – не собираюсь оставлять ей даже моего ножа, который крепко застрял у неё между лопатками. Подхожу и приседаю перед ней на корточки. Вытаскиваю нож и, вытерев его об траву, переворачиваю девчонку на спину.
Огненная Китнисс Эвердин. С первого же дня в Капитолии ты не доставляла мне ничего кроме неприятностей, и вот поплатилась. Не надо было играть с огнём. Я справляюсь с ним намного лучше тебя.
– Мирта! – Катон показывается из-за Рога, и на его лице расцветает ухмылка. – Что, одной меньше?
– Мы на шаг ближе к дому, – я поднимаюсь с колен и поворачиваюсь к нему. – Остался женишок.
– Считай, мы уже во Втором, – он подходит ближе. Теперь мы стоим совсем рядом, и он смотрит на меня сверху вниз. – Ты молодец, детка.
– Всего лишь молодец? – я фыркаю и вскидываю руку с ножом, чтобы приставить холодное лезвие к его шее. Но его рука перехватывает мою и заводит за спину.
– Пусти! – я пытаюсь вырваться, но лишь заставляю Катона усилить хватку.
С моих губ срывается рык, и земля под ногами начинает дрожать от его хохота.
– Опасная маленькая стерва, – хмыкает Катон, а затем наклоняется и тянется к моим губам.
– Ненавижу тебя, – огрызаюсь я и подаюсь вперед.
Ненавидеть его я могу сколько угодно, но ни за что не откажусь с ним целоваться.
Катон позволяет мне только дотронуться до его губ, а потом резко отстраняется и хохочет. Я брыкаюсь и снова пытаюсь дотянуться до него. Он опять нагибается, чмокает меня, но я внезапно кусаю его за нижнюю губу. Катон рычит, но притягивает меня к себе, и мы наконец-то целуемся по-настоящему. Яростно, страстно, и без капли нежности.
Я могу вот так стоять с ним сколько угодно. В наших прикосновениях нет ни намека на мягкость, только грубая сила. Но именно это распаляет меня, заставляет сердце биться всё быстрее. Катон однажды сам мне в этом признался, но я только посмеялась. Теперь я сама чувствую то же самое – невыносимую жажду его прикосновений.
– Китнисс!
Полный горя и боли крик Мелларка заставляет нас оторваться друг от друга и вспомнить, где мы находимся.
– Женишок… – Катон отстраняет меня и достает меч из ножен. – Ну, иди сюда, скотина, пора с этим покончить.
Я тоже достаю нож, которым 5 минут назад убила Эвердин. Сопливая сказочка про любовь этих голубков из 12-ого уже порядком всех достала, пора поставить в ней точку. Пит, выбежавший на поляну перед Рогом, остановился как вкопанный, с широко раскрытыми от ужаса глазами. В руках у него нож, но вряд ли он сможет метнуть его дальше, чем на пару метров. Тем более с его-то раной.
– Китнисс, – выдыхает он и делает шаг к лежащему на земле телу. – Я не успел.
– Успел, женишок, – Катон ухмыляется. – Ты как раз вовремя.
– Думаешь, убьешь меня? – Пит поднимает голову, и я вижу, как его глаза нехорошо блестят. – Ошибаешься.
– Да ты что! – Катон делает шаг в его сторону, и тут происходит что-то странное.
Губы женишка искажает усмешка, он опускает руку в карман куртки, и, едва я успеваю замахнуться ножом, кидает что-то себе в рот. Секунду мы стоим в немом изумлении, не понимая, что происходит, а потом по телу Пита пробегает судорога, и он падает на траву.
Стреляет пушка.
Я опускаю руку с ножом и подбегаю к телу. Ощупываю карманы на его куртке и достаю несколько ягод. Протягиваю их Катону.
– Ядовитые, видимо, – он берёт одну ягоду, разглядывает, перекатывает её между пальцами и выкидывает её в траву. – Ах, как трогательно, не захотел жить без любимой! Пойдём, сейчас их уберут.
Мы уже у Рога, когда бесшумно появляется планолёт и дважды опускает свои клешни, чтобы забрать парочку из 12-ого. Когда он так же бесшумно испаряется, я оглядываюсь вокруг и только тут замечаю, какая стоит тишина.
– Катон, – я смотрю на него и внезапно понимаю, как дрожит мой голос. – Катон. Это ведь всё.
– Всё? – он словно пробуждается от сна. – Мы победили?
Победили.
Внезапно я понимаю весь смысл этого слова. Я вернусь домой. К родителям, которые были во мне уверены. К друзьям. В родной Дистрикт. Все будет по-прежнему, как до Игр.
Победили.
Мы победили вдвоём. Я и Катон. Мы оба вернемся, в новую жизнь, окруженные почестями и славой до конца наших дней. Моя мечта сбылась, я стала победителем. И для этого мне не пришлось убивать своего союзника.
Победили.
Видимо, полный смысл этого слова доходит и до Катона, потому что он поворачивается ко мне, и в его глазах я вижу что-то новое. Безусловно, это радость. Но вместе с ней что-то ещё. И, похоже, я знаю что. Безумие.
Катон падает на землю и пальцами вгрызается в мягкий грунт. Мнёт и перебирает его пальцами, что-то лихорадочно шепча. Потом вдруг вскакивает с колен, запрокидывает голову к небу и кричит. Это больше похоже на звериное рычание, и я всё больше начинаю бояться, что это и правда безумие.
Подбегаю к нему и обхватываю его пылающее лицо, заглядываю в дикие глаза.
– Катон! Катон, послушай меня! – мой голос тоже срывается на крик, и союзник наконец-то смотрит на меня осмысленным взглядом. – Будь со мной. Успокойся. Мы – ты и я, мы победили. Скоро будем дома, понимаешь?
Вижу, как к нему возвращается нормальный вид, и облегченно вздыхаю. Он со мной. И даже не сошёл с ума.
– Да, – выдыхает Катон, – Мирта, ты здесь. – Мы победили, вдвоём!
Я подавляю нервный смешок и тянусь к его губам. Он хватает меня в охапку и прижимается к разгорячённым лбом к моему. Но едва я успеваю почувствовать его прикосновение, как по арене прокатывается многократно усиленный голос Клавдия Темплсмита:
– Приветствую финалистов Семьдесят четвёртых Голодных Игр! Сообщаю вам об отмене недавних изменений в правилах. Детальное изучение регламента показало, что победитель может быть только один. Игры продолжаются! И пусть удача всегда будет на вашей стороне!
На миг раздается шум помех и наступает тишина.
Чувствую, как руки Катона слабеют, и меня уже ничего не держит. Действительно ничего, даже мои ноги. Они подкашиваются, и я плавно оседаю на землю.
Игры продолжаются. Я смотрю на напарника сквозь пелену слёз, застилающих глаза. Как давно я не плакала? Кажется, уже целую вечность с тех пор, как на первой в своей жизни тренировке случайно порезалась острейшим ножом. Прошло уже почти 10 лет, и вот теперь я снова чувствую слёзы у себя на щеках.
Ну и дура же я! Повелась на этот дешевый трюк с двумя победителями! Да и как было не поверить, если мой союзник – Катон? Что же мне теперь делать? Я не смогу поднять на него руку. Не сейчас, когда мы столько пережили вместе, и остальные трибуты мертвы. В начале Игр я ещё смогла бы прикончить его. Но не сейчас. А он?
Сердито моргаю, прогоняя непрошеные слезы. Ещё и спонсоры сейчас увидят, что за маской черствой убийцы прячется всего лишь сопливая впечатлительная девчонка. Ну уж дудки!
– Катон! – стараюсь позвать его как можно более твёрдым голосом. Не знаю, удалось ли. – Катон, что дальше?
Он медленно поворачивает голову в мою сторону, и на его застывшем лице я не могу прочитать ни одной эмоции. Ни одной, кроме равнодушия.
– Ну вообще то, этого и следовало ожидать, – отвечает Катон бесцветным голосом. – А мы-то, дураки, повелись! – он вскидывает голову и внезапно кричит: – Давайте, радуйтесь! Этот сезон Голодных Игр незабываем! Какой сюжет, какая драма! – его лицо каменеет.
– Это финал, Катон, – мой голос, наконец, обретает желанную твердость. – Просто финал.
Он оборачивается, и я вижу, что он не на шутку разъярен и взбешен.
– Пошли! – рявкает Катон.
Я непонимающе смотрю на него.
– Куда?
– К озеру. Лично я хочу есть.
Его ярость передается и мне. С какой стати я сижу тут и раскисаю? Это Голодные Игры. Я не имею права на слабость, тем более сейчас, когда за мной с ещё большим вниманием наблюдает весь Панем. А уж как капитолийцы как прильнули к экранам! Я встаю, отряхиваюсь от налипшей травы, поднимаю голову к небу и посылаю невидимым камерам очаровательную улыбку. Вот им! Пусть поломают голову над тем, что это значит, а я пойду за Катоном.