Дневники случайно попавшего в Эквестрию

Пятое августа. Второй раз (но первый в сознательном состоянии), и, наверное, последний, ночевал в замке. Почти сразу же сообщил Принцессам, что засыпаю не без проблем, поэтому попросил дать переночевать в как можно большем удалении от остальных жилых помещений. Сёстры этому очень удивились, но, так как при описании сего недостатка прибегал к гиперболе я, то мне разрешили спать в хозяйственных помещениях. Пусть это была и каморка, и дрыхнул я на полу, но всё же вполне сносно. К тому же было много времени поразмышлять и составить план на будущее. Во время этих размышлений я вспомнил, что я сейчас всё-таки дракон, и подумал, что пусть крыльев у меня нет, но огненное дыхание быть должно. Попробовал выпустить хотя бы язычок пламени, но в итоге закашлялся вплоть до того, что чуть не стошнило. Выходит, и второго драконьего атрибута у меня нет. Мягко говоря, неказистый представитель вида получится из меня. Мда… Вздохнув, я смирился с этим. В целом же ночь прошла спокойно – единственным «но» стало то, что ближе к утру на меня, наконец, одолел жор, и я лишил монарших особ части запасов хлеба, огурцов, помидоров, капусты и полностью поглотил весь зелёный лук, коего было всего два пучка. Потом, уже после завтрака, я честно признался в совершённом покушении. Принцессы одарили меня сердитым взглядом, но простили. И сказали, что надо решить «мой вопрос» до конца. «Логично» - ответил я, мы проследовали в зал для совещаний. Там на карте страны – после того, как мне указали, где меня нашли – я определил местоположение арки-портала. Селестия и Луна единогласно приняли решение телепортироваться туда, заодно прихватив и меня. Согласно масштабу, от Кантерлота до тех краёв было более семисот километров. Это уже попадает под категорию дальней телепортации, и потому сопровождается соответствующими вливаниями энергии и побочными эффектами. Для меня эта была первая подобная переброска, и так как она была на такое огромное расстояние, то самочувствие было не из лучших. Сравнить его можно с самочувствием хомяка, побывавшего в стиральной машине в режиме отжима средней интенсивности минут этак пять. Но сёстры быстро привели меня в чувства, и оказалось, что мы стоим возле края той самой котловины, откуда ваш покорный слуга начал свой путь в этом мире. Принцессы были очень удивлены. - И как давно конструкции, подобные этой, были установлены? – спросила Селестия. - Эм… В общем, известные языки и формы письменности, благодаря которым мне и удалось расшифровать надписи на камнях-указателях, были сформированы порядка двух тысяч лет назад. Надписи на камнях, очевидно, представлены на языке и с помощью письма, предшествовавших известным, и в моём родном мире абсолютно не известны. Так что, этим конструкциям как минимум три с половиной - четыре тысячи лет. Хотя, скорее всего, возраст конструкций куда больше. Так, я точно помню, что на Путоране камень-указатель имел сильные следы дождевой эрозии. А согласно известной информации, сильные дожди были характерны тем краям шесть-одиннадцать тысяч лет назад, Ваши Величества. – ответил я. - Мда… Три тысячи лет живём, а ничего про это не знали. – почти одновременно сказали Принцессы. - Так что будете с этим делать, Ваши Высочества? - Пока ещё не можем сказать. – ответили они. - А пока что у нас будет просьба: не надо всех этих «Величеств» и «Высочеств». – сказала Луна. - По крайней мере, не так часто. – добавила Селестия. - Как скажете… - тихо ответил я. Некоторое время мы стояли молча. Потом я решил проявить инициативу. - Простите меня, но как много подобных котловин в округе? - Мы редко бывали в этих местах, - сказала Луна, - Но точно помним, что подобных котловин в округе несколько сотен. - Несколько сотен? Да это отлично! - Что отлично? – удивилась Луна. - Что ты задумал? – спросила Селестия. - Ваши Высочества, - начал я, - если хотите скрыть портал, то можно было бы затопить – в разной степени – эти котловины. - Спрятать на дне озера? А это очень хорошая мысль! – воскликнула Луна. - Скажи, Ян, все люди твоего мира такие хитрые? – поинтересовалась Селестия. - Нет, не все, и то чаще всего в случае чрезвычайных или просто сложных обстоятельств. - Тогда ладно. Аликорны взмахнули крыльями и поднялись в воздух. Их рога засияли ярким светом, и буквально через мгновение карстовая котловина превратилась в живописное маленькое горное озерцо. Одно дело видеть эти чудеса на экране монитора, другое – вживую. Я был просто поражён. Где-то с минуту я пялился на озеро, время от времени поворачивая голову в сторону приземлившихся Принцесс, и открывал-закрывал рот, пытаясь хоть что-то сказать. Селестия и Луна смотрели на меня с недоумением. В конце концов, я пришёл в себя и сказал: - Это было… потрясающе! - Что ж, мы рады. – ответили сёстры. - У нас волшебство существует лишь в литературе и фильмах-сказках. Видеть же чудеса вживую… К этому придётся долго привыкать. - Думаю, ты уже скоро перестанешь так удивляться. – сказала Селестия. - Будем надеяться. Принцессы улыбнулись, и мы перенеслись назад в замок. Когда я вновь пришёл в себя, мне презентовали временное жилище: переделанный отрезок штольни бывшей серебряной шахты, которая располагалась у подножия горы, на которой стоял Кантерлот. По расстоянию – это по пути от Понивилля до столицы, причём заметно ближе к последней, но по времени пути – куда ближе к первому городку. Довольно уютненькое местечко: небольшое по площади, но со всеми атрибутами городской квартиры. Обставлено просто, но умело и со вкусом. Минимализм по-эквестрийски. Мне нравится. В благодарность Принцессам я поклонился почти до самого пола (был бы более гибким – поклонился ниже). Они сказали: «Не стоит благодарностей», но сообщили, что ждут меня в зале совещаний сегодня в три часа, чтобы решить последний вопрос – относительно моих технических устройств. Получив утвердительный ответ, сёстры попрощались и ушли. В назначенное время я прибыл в зал, и с удивлением обнаружил, что там присутствовал весь народ, что и при «первом контакте». Народ же был удивлён не менее: во-первых, их удивило то, что я избавился от остатков одежды – она в этом мире как-то не особо нужна, и пониманием этого объяснил свой поступок, во-вторых, как я узнал позже, в Эквестрии раны обрабатывают так, что шрамов не остаётся – на мне же ясно можно было различить десяток следов, и два из них были довольно велики. Объяснив это разностью в медицинских технологиях, я достал ноутбук и прочие устройства и начал доказывать, что он никакой угрозы не представляют. Тут необходимо отметить, что я догадывался, что данная процедура произойдёт, и поэтому ночью во избежание прихода полярной лисы-переростка этому чудесному краю провёл тщательную чистку содержимого ноута и внешних дисков – перебросил все файлы, что были связаны с мультсериалом, а также Следующим поколением Звёздного Пути и Доктором Кто (думаю, догадаетесь почему) на отдельную флешку, а флешку заныкал в потаённые глубины своего нового жилища, в одном из многочисленных забытых ходов. На другую флешку отправился контент с особо высоким уровнем насилия в составе и часть файлов по военной тематике, а сама флешка отправилась туда же, куда и первая. Проведя процедуру (не без затруднений, ибо обращаться с клавой и мышью лапами, ставшими в два с половиной раза больше, было не так удобно), с чистой (более-менее) совестью отправился на встречу. [Для особо любопытных дополняю: ХХХ не храню – только онлайн] Доказательство того, что моя техника угрозы не представляет свелось к тому, что я демонстрировал эквестрийцам содержимое жёсткого диска ноутбука и внешних ЖД. Для начала пришлось достать из архивов памяти и воспроизвести сведения по способам представления информации в компьютерной технике, после чего приступил непосредственно показу. Вот фотографии – это собственные, памяти ради, а это собранные с различных источников юмористической направленности, ради развлечения. Вот карты отдельных территорий моего мира. Вот книги – это научная литература, это художественная (как вы уже догадались, у Твайлайт в глазах всё это время был очень даже неслабый огонёк, и порой это сопровождалось и соответствующими действиями). Вот музыка. Вот немного фильмов и игр. Перед показом фотоснимков я объяснил эквестрийцам, что на нашей Земле есть родственные им виды, умные и сообразительные, но признаков интеллекта не проявляющие, в статусе «друзей и помощников человека», а также что люди моего мира: А – более склонны к жёсткому обращению, Б – более безумны, Б.1 – в силу этого способны творить глупости никакому разумению не поддающиеся и, для полноты картины, В – люди всеядны, и чем хуже условия, тем более они всеядны (последнее вызвало у них настоящий переполох, но мне удалось их успокоить и убедить, что пусть я и мясоед, но никакой угрозы не представляю, и вполне смогу обойтись другой пищей). Пони, дракон и дух усвоили эту информацию, и поэтому не так бурно реагировали на кадры. Так, они посмеялись от души, когда я показывал свою коллекцию с Cheezburger’а и других сайтов этого семейства, а также ЯПа, и заставили свои лица слегка покраснеть от частых прикладываний копыт (в редком исключении лап), когда я показывал фото с Идиотеки и Thereifixedit. Пришлось упомянуть, что люди моего мира более монохромны, чем люди мира, в котором была Твайлайт. Относительно музыки и фильмов и ряда кое-каких других вещей я сказал, что для знакомства с культурой надо выделить отдельный день. Принцессы и Хранительницы согласились и сказали, что сообщат, когда согласуют свои расписания. Отдельной темой стали книги. Про горящие глаза Твайлайт я уже упоминал, так что сейчас остановлюсь на другом. Так, показывая содержимое папок, эквестрийцы пришли к единогласному выводу, что знания людей, пусть они и не касаются магии, но могут быть очень полезны, о чём и сообщили. - Что ж, в таком случае вы сможете организовать перевод этих книг из электронного в бумажный вид. – ответил я, - Я составлю схему перевода обычной текстовой информации в компьютерный код, и, наверное, сделаю это и для графической информации. По сути это переход от системы бороздок на диске, олицетворяющих двоичный код к обычному виду. Не особо сложно. На основе этого вы сможете составить заклинание и осуществить преобразование. Только если вы захотите перевести ВСЕ книги, то вам потребуется большое хранилище. И я развёл руки в качестве демонстрации. - Большое хранилище? – удивились пони. - Не думаю, что на таком устройстве может поместиться много. – сказала Твайлайт. Я молча вышел в корневой каталог внешнего ЖД, где содержалась литература и открыл вкладки «Свойства» для обеих папок «Научная литература» и «Художественная литература». 344507 и 201664 файла соответственно (да, я Нёрд с большой буквы). У эквестрийцев – всех до единого – в тот момент появилось то характерное выражение лица, когда нижняя челюсть и губы опускаются вниз, но рот остаётся закрытым, а глаза становятся больше, выражающее удивление с высокой степенью замешательства. Они стояли так с минуты полторы, потом пришли в себя и сказали, что им надо подготовиться. Ответивши «Ладно», я продолжил. В завершение я показал им свою работу – пролистал наброски диссертации и показал в общих чертах как работать с численной моделью. Они отметили, что это довольно несложно, но зрелище программного кода модели их «убило». Бдительная Твайлайт заметила, что для этой демонстрации мне пришлось сменить систему. Объяснил это следующим: популярные операционки привычны и просты для обычного человека, но они ПЛАТНЫЕ. Поэтому, чтобы вкладываться в бюджет, используют бесплатные системы, непривычные для многих и порой более сложные. Так что научные работники уже давно линуксуют и не парятся. Что касается других гаджетов, то их присутствующие опасными не сочли – согласитесь, нокиевский «кирпич» (не 3310) и фотоаппарат (без компроматов) вещи не опасные. Завершив демонстрацию, я повернулся к эквестрийцам и спросил, есть ли ещё вопросы. Они поблагодарили за сотрудничество, и сказали, что вопросы у них есть, но не по поводу техники. Первой начала Луна. - Прости меня, но «Ян» - это как-то не похоже на полное имя. – сказала Принцесса. - Ваше Высочество, вы правы. Ян – это собственно имя. Кроме него у меня ещё и фамилия с отчеством имеются. И я их назвал. С произношением отчества (Игоревич) у присутствовавших особых проблем не возникло, а вот с фамилией (Стрымежский), учитывая, что произнёс я её на белорусский манер, делая акцент на твёрдые согласные и гласную «ы», которой в английском попросту нет… Короче, они мучились с минуту, пока научились выговаривать – все, кроме Селестии и Луны, полиглотов по долгу дипломатической службы. Тогда я проявил всю мощь собственной воли, не давая себе рассмеяться. Когда у пони, духа и дракончика перестали заплетаться языки, они продолжили: - Не обижайся, - начала Эпплджек, - но, всё-таки, откуда такие шрамы? - Если ты про эти два, то вот этот, на плече – от падения на камни, а эта «звезда» на боку – след от палки. – ответил я. - Да, немаленькая была палочка… - малость дрожащим голосом сказал Спайк, глядя на шрам. - Друг мой, имей в виду, что при переходе в этот мир я хорошо подрос. – ответил я, - Вспомни фотографии, что я показывал. Люди на самом деле не такие уж и высокие – так, если бы мой рост не изменился, то Принцесса Селестия могла бы подойти ко мне и спокойно положить свою голову на мою. - Хм, тогда ладно. – сказал дракончик. Мы говорили ещё час полтора – но на этот раз вопрошающим стал я. Мне кратенько объяснили порядок вещей в Эквестрии и уточнили некоторые детали. Поблагодарив всех присутствующих за ответы, я заявил, что для более близкого знакомства в ближайшие дни навещу всех присутствующих, только вот порядок сказать не могу, ибо представление о нём в данный момент даже сложить не могу. Эквестрийцы сказали, что с радостью меня примут. Я отблагодарил их ещё раз, и мы разошлись. Последние вопросы решены, и я, можно сказать, уже в хороших отношениях с жителями этой чудесной страны. И это здорово. Но всё-таки надо определиться, какому порядку мне следовать, когда пойду по гостям. Шестое августа. Подумав, я решил идти в гости по «возрастающей» схеме, и поэтому первым делом решил погостить у Хранительниц Элементов Гармонии. Честь быть первой выпала Твайлайт Спаркл. Но перед этим я решил сходить на приём к мэру Понивилля. Протиснувшись через дверные проёмы (это вам не Кантерлотский замок с его десятиметровыми дверями!) я попал в кабинет. Мэр, увидев меня, вздрогнула, но сильно испуганного вида не подала. - Добрый день, госпожа мэр. – начал я разговор, - Простите меня, но… я не сильно отрываю вас от работы? - Э… Нет, мистер… - Ян, просто Ян, миссис Мэр. Лучше будет без фамилии. - Извините, но правила этикета требуют, чтобы и я к вам обращалась соответствующе. - Хорошо, моя фамилия Стрымежский. - Ясно… Ян… Что ж, чем могу помочь? - Благодарю. В общем, у меня к вам две просьбы. Во-первых, хотелось бы предупредить всех жителей вашего городка, чтобы не пугались при моём появлении. - Не волнуйтесь, бояться вас никто тут не станет. - Спасибо. И во-вторых… Мне предстоит тут пробыть год, так что нужны средства для существования. Поэтому прошу вас, госпожа мэр, оказать содействие при поиске работы. - Работы? Хм… А что конкретно вы можете выполнять? - Что ж, основная специализация – это метеорология, но я могу выполнять и другие географические работы: планирование гидрохозяйственных мероприятий, геодезические измерения, геологические и экологические обоснования. - Так много всего? - Особенности образования. - Понятно. Что ж, к сожалению, в данный момент предложить вам ничего не могу – работ в Понивилле нет, но обещаю, что спрошу мэров других городов. - Большое спасибо! - Только вот как мне можно будет связаться с вами? - Следующие пять дней я буду появляться в Понивилле, и смогу сам зайти к вам. Если вы не будете возражать – в это же время. - Хорошо. - Большое спасибо. До свидания! - До свидания! Что ж, на ближайшие дни придётся затянуть пояса. А пока что – пока что надо сделать ещё одну вещь, а потом направляться в библиотеку. Эта самая вещь – уговорить Пинки Пай не устраивать вечеринку. Просто всякий раз, когда мне делают что-нибудь доброе, я чувствую себя неловко. Чувство это неприятное, и испытывать его не хочется. Поэтому я нашёл розовую пони и начал её умолять. Этим я её очень сильно удивил (поскольку выглядело это так, будто я у неё прошу пощады), но, тем не менее, уговорить её удалось. Поблагодарив пони, я направился дальше. Вскоре я был на месте. Постучался, дверь любезно открыли, и я влез внутрь. Библиотека оказалась довольно просторным помещением – хотя там было немало мест, где я гребнями доставал до потолка. Осмотревшись и высказав комплименты хозяевам по поводу уюта, был приглашён немного смутившимися пони и дракончиком за стол. И сразу же на меня обрушился целый поток вопросов: Твайлайт очень хотелось узнать, чем отличаются мир людей, в котором была она, и мир людей, из которого пришёл я, причём как можно больше и быстрее. Я еле успевал отвечать – из-за Её любопытного Величества у меня язык, и вместе с ним мысли, заплелись уже спустя минут десять. Пришлось вмешаться. Твайлайт извинилась и пообещала спрашивать более упорядоченно. Поблагодарив, достал ноутбук – я понимал, что без него придётся туго – и в процессе подкреплял ответы демонстрациями соответствующих кадров. Твайлайт, Спайк и пернатые обитатели дома (да, там все такие) с интересом слушали и смотрели. Кое-что даже пытались законспектировать как «основные положения». Для начала я рассказал им про края, из которых сам родом, после перешёл к описанию всей нашей разношёрстной планеты. Старался быть объективным, поэтому упоминал как достоинства, так и недостатки. Но, тем не менее, библиотекарям наша Земля понравилась. Их впечатлили достижения инженерии и архитектуры – так, Спайк и Твайлайт долго не могли поверить, что поезд может двигаться не по рельсам и со скоростью пятьсот км/ч, что махина в двести тонн может летать, и для этого ей не нужен шар горячего воздуха и махи крыльями, что мы ныне в состоянии без особых проблем строить полукилометровые сооружения (пришлось приводить их в чувства после показа снимков Ан-225 и Бурдж Халифа). У Твайлайт закружилась голова, когда она узнала, что мы можем узнавать обо всех событиях в мире спустя минуты после того, как они произошли, не выходя из дома. Огромный эффект оказали отдельные упоминания в ходе рассказа: к примеру, факт того, что в одной Азии народу почти в два раза больше, чем во всём остальном мире (Твайлайт отмечала, что Восточные Королевства населены плотно, но такой диспропорции на их Земле нет). Их брови поползли вверх, когда я упомянул, что в старые времена, путешествуя пешком по Восточной Европе, за день можно было увидеть три, а то и четыре разных замка, поскольку они были почти в каждом крупном поселении. - Зачем столько? – выйдя из ступора, выдавил Спайк. - Если твой родной край – проходной двор для множества других народов, намерения которых не всегда дружелюбны, то по-другому просто никак. – ответил я. - Ясно… Они удивлялись ещё далеко не один раз. Но эти удивления не всегда были приятными: я отметил, что экологическая обстановка на Земле во многих местах оставляет желать лучшего по причине всё растущих потребностей при сравнительно небольших ресурсах, упомянул про непрекращающиеся конфликты. Это заставило их вздрогнуть, но не стало самым страшным – по моей невнимательности они увидели кадры крупнейших техногенных катастроф нашего мира, Чернобыля и Фукусимы. - Что это? – воскликнули они, глядя на снимки. - Ища новые источники производства электричества, - вздохнув, начал я, - люди научились использовать энергию распада мельчайших частиц – атомов. Это мощная технология, и при правильном использовании она безопасна, хотя для неё необходимы очень вредные вещества (тяжёлые радиоактивные металлы). Но иногда происходят аварии. Эти две, что вы видели – самые значительные из всех произошедших. И причина у них, по сути, одна – невнимательность… - И насколько это серьёзно? – спросила Твайлайт. - Вред от них больший, чем от любой из прошедших на Земле войн, поскольку территории, подвергшиеся загрязнению, будут опасны ещё многие века. - Это ужасно… - Знаю, но прошедшего уже не исправишь. Но хватит грустном. Давайте сменим тему разговора. Пони и дракон согласились. Я заявил, что «Хватит обо мне, давайте лучше о вас». Твайлайт и Спайк, немного стесняясь, сжато рассказали о себе, а после уже с радостью рассказали мне об этой Земле, Эквестрии и Понивилле в частности. Я внимательно слушал и отмечал детали, до сих пор лично мне не знакомые. Рассказ библиотекарей давал целый ряд отличий от каноничных фанатских концепций, но (понимаю, сейчас это тавтология, но ГАДОМ БУДУ!) спойлерить не стану. В частности спросил, как лучше вести себя с другими Хранительницами, которых я ещё наведаю. Были получены инструкции, что с Эпплджек следует быть попроще и искренним, с Флаттершай – как можно боле чутким, с Рэрити – как можно более галантным, с Рэинбоу Дэш можно и понаглее, а Пинки Пай – это просто надо запастись спокойствием. Что ж, это будет для меня заданием. Неожиданно Твайлайт вспомнила одну очень важную вещь, которую забыла спросить: как в моём мире обстоят дела с магией. Я ответил, что в этом плане у нас всё запущенно, и волшебство не встречается вне пределов художественных произведений и воображения, но есть третий закон сэра Артура Чарльза Кларка и вещи, которые в силу своей сложности и способности давать невероятный по меркам обычного человека результат называются «колдунствами», но, несмотря на название, магии в себе содержат никакой. Принцесса очень заинтересовалась и захотела лично ознакомиться с этим явлением. Сказав «Как пожелаете…», показал Твайлайт сильнейшие колдунства нашего мира, имя которым расширенные курсы органической химии, генетики и биоинженерии, квантовой физики и математического анализа. Это произвело значительный эффект на библиотекарей (они малость побледнели и сглотнули комки в горлах), и они поняли причину происхождения названия. Но, несмотря на сложность, аликорн пообещала, что разберётся с этим. В этом я не сомневаюсь. После мы беседовали на самые разные темы, и так просидели до сумерек. В один из самых оживлённых моментов разговора по библиотеке пронёсся рёв большого, страшного зверя, исходивший из области моего живота. Спайк и Твайлайт вначале вздрогнули, но потом, осознав причину, сказали: «Всё с тобой понятно…» и предложили поужинать с ними. По привычке, я поблагодарил их, но стал отказываться. Они продолжали предлагать. Я продолжал отказываться, аргументируя, что упрям настолько, что им проще будет пересечь океан по дну пешком без всяких аквалангов и магии, чем меня уговорить. В ответ библиотекари перешли к настаиваниям и даже приказам. Иметь дело с разозлённой Принцессой как-то не хотелось, поэтому согласиться пришлось. Хозяева сказали: «Так-то лучше!» и быстро сообразили ужин. Суп из зелени, овощной салат и немного хлеба – было просто, но вкусно. По прошествии трапезы мы решили поговорить ещё немного перед тем, как я уйду. Во время этого разговора Твайлайт вновь вернулась к теме разнообразия культур Земли, откуда я прибыл: - Я до сих пор удивляюсь: между людьми различий куда меньше, чем даже между одними пони, а полноценных культур у вас куда больше! - Да, это действительно интересный вопрос. – сказал я, - Что предположить? Я не знаю – то ли это потому, что вы, пони, активнее идёте на контакт, а мы, люди, нередко стремимся изолироваться, отдалиться, то ли это следствия разного исторического развития… Мы сами ищем ответ. Хотя иногда, глядя на всю эту пестроту, кажется, что Земля – это некий заповедник культур, созданный более высокими цивилизациями, поскольку такое разнообразие и такое долгое его существование просто не логичны… - Постой, что за «более высокие цивилизации»? - Много кто в моём мире верит, что земляне – далеко не единственная и не самая развитая цивилизация во Вселенной. - Хочешь сказать, что ТАМ ещё кто-то есть? - Твайлайт, Вселенная – это миллиарды галактик, в которых миллионы и миллиарды звёзд, а планет ещё больше… - Стой, ты хочешь сказать, что у других звёзд тоже есть планеты? – удивилась Твайлайт. - А вы нашли эти «более высокие цивилизации»? – поинтересовался Спайк. - Цивилизации мы ещё не нашли (и не думаю, что найдём в ближайшее время), а вот существование планет возле других звёзд доказали. Хотя методы поиска требуют улучшения. - Мне всё равно не верится… - прошептала Твайлайт. В ответ я продемонстрировал ей список всех известных земным учёным экзопланет, которых более тысячи на данный момент. Аликорн молча на это посмотрела, а потом вздохнула: - Да… Нам до этого… не знаю, как много! - Мы, если честно, не так уж и далеко ушли – да, это уже тысяча объектов, но это только самое первые поиски. А что же на счёт вас, то вы только в начале пути! Не волнуйтесь! И я по-дружески положил руку ей на спину, у основания шеи. Вы удивитесь, но именно это и стало причиной ЧП. Как такое возможно? Объясняю. Даже будучи человеком, у меня всё время, вне зависимости от температуры окружающего воздуха, при снижении подвижности кисти и ступни становились холодными. Сейчас же я дракон, ящер, так что эффект куда сильнее. У людей загривок – самая чувствительная к температуре область на всём теле (до сих пор помню, как прикалывался над товарищами, прикладывая к их шеям льдинки летом – они дёргались как от электрошока, а я впоследствии получал в табло). У пони же, оказывается, эта область ещё чувствительнее. От прикосновения моей ледяной лапы Твайлайт вздрогнула, расправила крылья от неожиданности и абсолютно вся покрылась мурашками. А что бывает при появление мурашек? Правильно, волосы встают дыбом… От пони в её виде мало что осталось: Твайлайт теперь больше походила на нечто среднее между испуганной кошкой, совой, распушившей перья и расправившей крылья, чтобы защитить гнездо и трибблом, поскольку что где стало не совсем понятно. Спайк и я, ошарашенные, замерли, но маленький дракон вскоре не выдержал, упал на пол и истерически засмеялся. Я чуть было не последовал его примеру, но в последние секунды собрал остатки воли и совести и кинулся извиняться. Твайлайт была очень недовольна: - И как мне теперь от этого избавиться? - Э… Душ. Да, душ! Тёплый душ! Согреешься и волосы распрямишь! – выпалил я первое, что пришло в голову. - Что ж, заклинаний для таких случаев я не знаю, так что придётся тебе поверить. – сказала Принцесса и ушла в ванную. Когда двери закрылись, я вздохнул с облегчением. - Это было нечто! – сквозь смех произнёс Спайк, вытирая слёзы. - Ну не знал я, что так произойдёт! От простого прикосновения холодной лапы! - Но согласись, это было зрелище! - Вынужден признать, это было действительно забавно. - И, кстати, Ян, спасибо! - За что? - Теперь буду знать отличный прикол. - Что ж, пожалуйста… - ответил я и, после некоторой паузы, обратился к младшему библиотекарю: Спайк… - Да? - Не сердись, но… я хорошо помню, что имело место вчера, но заверяю: вмешиваться я не стану. [некоторые Хранительницы, включая сами-догадайтесь-какую, порой посматривали на «боевые отметины», изменяясь немного в лице, и маленький дракон это заметил] Спайк в ответ только недоверчиво на меня посмотрел. - Поверь мне, - продолжил я, - когда она увидит ЭТО… [и широко улыбнулся, показав крепкие, но далеко не самые ровные зубы цвета гречишного мёда] то её мнение изменится. Гарантирую! Дракончик, увидев этот ночной кошмар стоматолога, резко изменился. - Что ж, теперь я верю! – сказал он. - Вот и славно! И мы пожали друг другу лапы. Тем временем Твайлайт вышла из ванной. Черты пони ей вернуть удалось, хотя следы былой пушистости всё же просматривались. Я ещё раз извинился, и она меня простила – более того: она сама рассмеялась. На этой ноте мы и решили разойтись. Поблагодарив словами хозяев за приём и пообещав отблагодарить действом за гостеприимство, я вылез из библиотеки и попрощался. Твайлайт и Спайк ещё долго махали мне вслед. Отдалившись, я поклонился им и скрылся в переулке. Но в этот день произошло ещё одно событие. Сам не знаю почему, но когда я пришёл к своему жилищу, меня одолело сильное желание проверить прочность драконьего тела. Проверить это решил путём спрыгивания с высоты посолиднее. Закинув вещи в пещерку, я отошёл в сторону и начал карабкаться вверх. Рассчитывал забраться метров на пятнадцать, но когда до заданной отметки осталось всего полметра, порода треснула, я отлетел в сторону и упал со скалы. Спиной на груду камней. Я отчётливо помню, как позвонки перестали составлять единое целое, а таз накрылся другим тазом – медным. Помню, что отключился, а потом… Прихожу в себя на той же самой груде камней, без особых повреждений. Не знаю, как долго я был в ступоре. Но потом, потом, вспомнив момент «отключения», я пришёл в себя и улыбнулся. Я всё понял. Гады… Предусмотрительные, мозговитые раннеголоценовые гады!!! Они открыли структуру, похожую на Кольцо вокруг Солнца Саймака, и разработали совершенный способ путешествий между мирами, его составляющими. Арка – это не только портал, но и устройство для считывания мыслей. Путешественник представляет, в какой мир хочет отправиться, и портал его переносит. Учитывая, что такое Кольцо могут составлять миллиарды и даже триллионы миров, вероятны и осуществимы самые невозможные варианты. Такой, как Эквестрия. Они научились управлять искажениями, возникающими при переходах, и потому, чтобы сделать путешествие безопасным, разработали сохранение, не позволяющее находящемуся в другом мире погибнуть там, а чтобы обеспечивать долговременные исследования, да и просто приятное времяпрепровождение в нескольких мирах параллельно, растянули течение времени – один солнечный год, Круг Великого Света, в другом мире будет равен неделе, четверти Круга Сияния Мрака, четверти периода обращения Луны. А что касается последней, то есть возможность попасть в тот же день, когда и ушёл – для этого придётся в портал в буквальном смысле влететь на высокой скорости. Ё-моё! Это великолепно! Нашей цивилизации до такого пердеть и пердеть, причём тысячу лет как минимум! А эта… Да… Я поднялся и отряхнулся от пыли. Блин, так не везёт, как мне сейчас! Сохранение, растяжение времени… Представляю лица Селестии и Луны, когда приду к ним и заявлю: «Добрый день, Ваши Высочества! Я решил остаться тут у вас на тысячу-другую лет, и вы от меня не избавитесь!» Но пока не стоит открыто заявлять об этом. Приберегу для удобного случая… А сейчас следует успокоиться. Невыспавшимся в гости идти не стоит. Седьмое августа. Сегодня ваш прагматичный слуга решил отправиться в гости к Эпплджек. Спросите почему? Ответ прост: кушать что-то надо, а прибегать к урокам дяди Беара не очень хочется. Так что лучше попробую заработать. Когда я прибыл, Эпплджек с братом и сестрой уже работали, собирая первые ранние яблоки. Некоторое время я стоял в стороне и решался – идти или не идти, но всё же решился вмешаться: - Добрый день. - А, привет, Ян! – ответила пони. - Я не помешаю? - Нет, не думаю. - Может, вам помочь чем? - Хм, а что ты можешь? - Ну, вашей технике сбивания яблок мне противопоставить нечего, так что… может, переноска урожая? - Вообще-то, мы для этого телегами пользуемся. - Телегами? И тут прокол. Но, глянув на повозку, которую таскает Большой Мак, в голову пришла идея. - Есть одна мысль. – сказал я, - Позвольте… Быстренько, с горем пополам, я обточил один коготь на левой руке до некоего подобия отвёртки (драконьи когти прочные, кое-в-чём переплёвывают даже победит) и, пользуясь этим инструментом, снял хомут с креплениями. Телега превратилась во вполне приемлемую для трёхметрового существа двухколёсную тачку. - Эмм… Это… Неплохая идея. – сказала Эпплджек, осматривая повозку, - А назад ты собрать сможешь? - Конструкция несложная. Смогу. - Тогда начнём! – воскликнула рыжая пони, и мы принялись за работу. Так и пошло дело: пони сбивали яблоки, все вместе складывали их в бочки, я отвозил в указанное место. Беседовали мы параллельно. Первым делом Эпплджек выразила своё удивление: - Ян, скажи, почему ты, научный работник, так легко взялся за фермерский труд? - Не ожидал, что это будет так удивительно для вас. – ответил я, - Просто в моём мире подобная «практика» абсолютно нормальна: внуки фермера могут работать на железной дороге, быть моряками, заниматься наукой – вообще, делать самые разные вещи. Имеет место быть и обратное, но реже. Связь с родичами поддерживается, в гостях друг у друга все бывают – это для нас не редкость. Моя работа – лишнее тому подтверждение: начинающий учёный, но все без исключения прадеды были простыми крестьянами. - Да уж… - сказала Эпплджек, всё ещё оставаясь удивлённой. Брат её тоже был удивлён малость, а вот у младшей улыбка была до ушей. Ещё некоторое время мы говорили на эту тему, но затем сменили. Другим вопросом, интересовавшим фермеров, оказались различия сельского хозяйства в двух мирах. Ответил тем, что разницу можно охарактеризовать всего одним словом: механизация. На нашей Земле поля и сады обрабатывают трактора, комбайны и прочие агрегаты. Здесь же явно отдаётся предпочтение экологическим технологиям. Сначала они заинтересовались возможностью уменьшения копытного труда, но ряд аспектов (машины громоздкие для привычных пони сельскохозяйственным угодьям, могут быть опасны, а топливо для них в Эквестрии имеет ограниченное хождение в силу вредности) вынудил их отказаться от этой идеи. После же темы стали самые разные. Эппл Блум, заметив мой шрам-звезду, спросила: «Почему твой знак отличия на боку и похож на знак Твайлайт?» Вздохнув (поскольку, чувствую, этот вопрос мне зададут ещё), ответил, что это никакой не знак отличия, поскольку имеется только с одной стороны – это просто «повреждение специфической формы». Пугать юную пони тем, что это след раны, мне не хотелось. После одной из ходок Эпплджек заметила, что за мной остаётся тонкий след от пота, и посоветовала отдохнуть. Я отказался, возразив тем, что это просто с непривычки. На деле же я профессионал по перевозкам грузов в тачках – после доставки пятидесятикилограммовой дурынды, именуемой улей, с помощью одноколёсной строительной тачки, в которую она не помещалась никак и поэтому падала даже на самом ровном месте при остановке, по пересечённой местности на 4 км между соседними деревнями, ввиду своей эпичности заслуживающей отдельного рассказа, данная степень присваивается автоматически. Уже после описания данного квеста фермеры сказали, что настаивать не будут. Также Эпплджек не могла не спросить про мои предпочтения в области кулинарии. Я имел неосторожность забыть про то, как трепетно пони относится к продукции своих садов, поэтому сказал честно, что с удовольствием ем только сладкие яблоки, и желательно зелёного или жёлтого цвета. Остальные же не в почёте. Но вскоре осознал, что ляпнул, и, содрогаясь внутри, повернул голову в сторону Эпплджек. Она смотрела на меня так, будто мы во вселенной «Вархаммера», а я еретик. Некоторое время потребовалось ей, чтобы сменить испепеляющий взгляд на обычный. Потом я рискнул продолжить разговор, и, понимая опасность возвращения к «яблочной» теме, спросил про другое: про красные полосы у краёв листьев кукурузы, что росла на поле возле садов. «Это сорт такой?» Эпплджек ответила, что это самая обычная кукуруза. Тогда я порекомендовал подкормить растеньица калием. Пони удивилась ещё сильнее, чем в первый раз: - Ты ж метеоролог! Откуда ты знаешь про это? - У нас были курсы агрометеорологии и смежным с нею предметам. Пони ничего не сказала, и тихо продолжила работу. Примерно к пяти вечера первый урожай был собран (а вместе с ним и собрана назад телега), и Бабуля Смит позвала всё семейство на ужин. Я вежливо отказался от трапезы, но сказал, что буду очень благодарен, если мне выделят немного овощей и кукурузы с собой (пусть уже началась лёгкая ломка, но видя, что с картошкой на огороде Эпплов всё печально (в смысле мало), просить не стал). Старшие пони удивились, но потом, изменившись в лицах, одарили меня таким взглядом… - Сколько лет живу, а таких хитрющих не помню! – воскликнула Бабуля. Они раскусили мой замысел, и мне пришлось покаяться: да, помогал, надеясь, что смогу получить еды, поскольку кушать хочется, а нечего. Старшие Эпплы пожурили меня немного, но всё же дали мешок овощей и мешок початков и предложили просто посидеть с ними за ужином. Это был долгий, но приятный приём пищи: Бабуля – интереснейший и оригинальнейший рассказчик, из которого байки сыплются как из рога изобилия. Недостаток только один – остановить старейшину семьи удаётся не с первого раза и не всегда. После ужина я решил ещё немного задержаться и поболтать с хозяевами. Но прежде… Эппл Блум покинула стол первой и выбежала на улицу, а я – следом за ней. Старшие остались пообсуждать хозяйские заботы на следующий день. Когда разговор закончился, из дома послышалось цоканье копыт по ступенькам. Судя по звуку, Эпплджек направлялась в свою комнату. У меня сразу же созрел план. Я метнулся к Эппл Блум и спросил: - Хочешь хорошенько разыграть сестру? - А что за розыгрыш? – поинтересовалась она. Я рассказал, и юная пони согласилась. Я взял её на руки, подбежал к окнам комнаты Эпплджек, которые показала Эппл Блум, открыл их (с моим теперешним ростом это не проблема) и впустил пони в комнату. Когда фермерша вошла в комнату, то увидела свою сестру, сидящей на кровати и приветливо улыбающейся. У Эпплджек, отчётливо помнившей, что сестра ушла на двор, в тот момент один глаз стал больше другого раза в два. Соотношение диаметров радужек было ещё большим. Она с полминуты была в ступоре, но потом до неё дошло, и она крикнула: «ЯН!!!» Всё ещё посмеиваясь, я подтянулся, показался в окне и сказал: - Прости, не смог удержаться. Эпплджек с притворно усиленной злостью посмотрела на меня, махнула копытом и сама улыбнулась. Вскоре наша «рабочая бригада» вновь была на свежем воздухе. Пони спросили, как в моих краях фермеры проводят свободное время. Не говорить же, что у нас селяне обычно квасят, поэтому я решил предложить одну вещь, которой с друганами страдаем уже давно. - Слушай, у вас подгнившие или подпорченные яблоки есть? – спросил я рыжую пони. - Есть немного, а что? - Тут такое дело, в общем, в моём мире, вредители и болезни поактивнее будут, так что непригодных для употребления яблок больше. Их приходится утилизировать. Но я с товарищами использую один способ, с помощью которого можно хорошо поднять настроение и размяться. - И что за он? - Дайте мне подпорченное яблоко и палку. И, прошу, не кричите громко, что это кощунство! Эпплджек, Большой Мак и Эппл Блум удивились, но дали мне необходимые вещи. Я заострил конец палки, насадил на него яблоко и метнул. Снаряд улетел метров на сто пятьдесят и приземлился в кустарнике (обычный человек таким способом спокойно может закинуть небольшой фрукт на сотню метров – если хорошо размахнётся). У пони была противоречивая реакция, но в конце концов они согласились, что такой ерундой пострадать можно. Более того – они решили попробовать сами. Правда, получалось у них это не очень хорошо: достаточно крепко держать палку они могли лишь ртом, а так можно запустить яблоко вдоль земли и всего на метров двадцать. Но, тем не менее, один раз Большому Маку удалось запульнуть снаряд в четыре раза дальше – только вот после этого шея у него болела долго. В конце концов, фермеры поставили ведро непригодных для еды фруктов, чтобы я их метал, а сами решили просто понаблюдать. Они с интересом наблюдали, как снаряды взлетают над садом по разнообразным дуговым траекториям, и всё бы ничего, но взлетающие над садом яблоки заметила Рэинбоу Дэш. Она подлетела и спросила, что здесь происходит. Мы рассказали. Она осмотрела «девайс для метания», и сказала, что он, может быть, только позволить кинуть яблоко дальше, не более. Я возразил. Для радужной пони это послужило катализатором, и она продолжила настаивать на своём. Я возразил ещё раз, пообещал, что попаду в крону указанного дерева, и, после одобрения Эпплджек, выполнил обещание. Но на Рэинбоу Дэш это не произвело особого впечатления – она сказала, что я могу попасть в большую неподвижную цель, но в маленькую и движущуюся – ни за что. Уже раззадоренная, она начала дразниться – отлетела метров на сто двадцать и стала кривляться. Рэинбоу Дэш не знала, что я уже шестнадцать лет занимаюсь таким метанием и кое-чему научился, в том числе бросать на меткость. Поэтому я попросил Эпплджек дать мне ещё одно яблоко, желательно свежее на этот раз, а получив, помял его, сделав мягким, насадил на палку и швырнул. Яблочный снаряд взлетел ввысь по баллистической траектории, преодолел высшую точку, направился вниз и попал задире … таки да, прямёхонько в начало радуги. Радужная вскрикнула, обернулась и, сказав «Ну всё! Тебе конец!» ракетой кинулась на меня. Эпплджек попыталась её остановить, но было уже поздно – Рэинбоу Дэш достигла цели… Получив удар, я отлетел и покатился кубарем. Остановился, врезавшись спиной и головой в яблоню. Эпплджек накинулась на подругу и стала ругать, что она наделала, радужная пони кричала в ответ. Откуда я это знаю? Да потому, что старина Ян остался в сознании после прикладывания с полуразворота «Национального атласа Беларуси» к затылку (для тех, кто не в курсе – такая книженция размером 55х35х2,5 см с твёрдой обложкой), а этот удар об дерево не был сильнее. Так что очень скоро я поднялся, встряхнул голову, чтобы окончательно прийти в себя и направился к пони. Рэинбоу Дэш не поверила своим глазам, но нападение продолжила. Но в этот раз перевес был не на её стороне – разогнаться для удара она не могла, так что когда она в меня вцепилась, мне с помощью секретного приёма (щекотки) удалось одолеть пони и зажать её у себя под мышкой. Там она утихомирилась, и мы, наконец, смогли поговорить. После продолжительной беседы всё было расставлено по своим местам. Я и Рэинбоу помирились и пообещали, что доставать друг друга не будем, скрепив договор лапокопытопожатием в присутствии свидетелей. А через несколько секунд, по инициативе обеих сторон, обнялись. Эпплы, глядя на это, рассмеялись. На этой ноте, довольные, мы разошлись по домам. Восьмое августа. Сегодня направляюсь к Флаттершай. Если что, то лучше будет, если она сразу перебоится. Но я постараюсь подобного не допустить. Взяв мешок с небольшим подарком, я отправился в путь. К удивлению, хозяйка меня приняла спокойно, баз всякого страха. Даже чай травяной предложила. Только вот разговор завязывался с трудом – что поделать, если собеседница ОЧЕНЬ стеснительная? Поэтому, чтобы расшевелиться и наладить контакт, воспользовался единственным способом, которым владею хорошо: начал рассказывать истории, которые бы пришлись пони по духу. Я начал вспоминать смешные и добрые байки про домашних зверей. Рассказал про стайку индюшат, присматривая за которыми, прикорнул на стогу сена, а проснулся от странных ощущений тяжести, покалывания в ногах и стука возле самых ушей – оказалось, все тридцать птенцов, пока я спал, уселись на мне, а один из них настойчиво клевал в солнечные очки. Про кота родственников, любителя полежать на печи, который зимой, становясь раза в полтора тяжелее, терял из-за этого подвижность, и поэтому, когда оказывался в доме, садился в центре комнаты и начинал мяукать с постоянным интервалом, и продолжал это, пока его не посадят на любимую тёплую лежанку. Про говорящего скворца, который радостно приветствовал гостей, а когда те забыли его покормить, обиделся и вспомнил сердитый крик хозяина и тем самым напугал гостей. Про другого кота, который всё-таки добрался до деликатесов, что хозяева спрятали от него (вывесив их на улице, в авоське на штанге от спутниковой тарелки зимой), съел их все – а это полтора килограмма – но выбраться из-за жадности не смог, и потому провисел в авоське пару часов, пока хозяева не пришли. Про одну собачку, очень добрую и игривую, но которая весила килограммов семьдесят и имела привычку подбегать к людям, чтобы их обнять и облизать. Про ворону, которая так самозабвенно поедала потерянное яблоко, что не обращала никакого внимания на то, что люди подходят к ней и гладят. И так далее… И, знаете что, это помогло. После первой истории Флаттершай улыбнулась, а после ещё нескольких уже смеялась в голос. Она расшевелилась, и беседа пошла активно. Темы разговоров, в основном, касались области домашних любимцев. Пони очень интересовалась, как же с этим дела обстоят у нас. Я ответил, что да, питомцев держат многие люди (но лично я нет) и, как здесь, обычно их немного, что ветеринария отлажена, волонтёры есть, и немало. Только вот охрана природы (и, порой, живых существ) до должного уровня всё-таки не дотягивает. Сравнили живой мир двух миров. Отметил, что здешняя фауна отличается большей сообразительностью. Беседовали и на «общие» темы, причём довольно долго. В один момент мне пришлось прервать пони. - Что случилось? – удивилась она. - Есть одна небольшая проблемка… - ответил я и начал медленно и аккуратно снимать птиц, что уселись на меня во время разговора. Откуда птицы? Что ж, представьте себя на их месте: что-то оказывается в помещении, но потом практически неподвижно, имеет цвет древесной коры, правда, без кроны и шумит – но стоят же деревья без листвы, и они шумят от ветра. Так что пернатые сделали вполне правильный логический вывод, и несколько из них примостились у меня на плечах и голове как на насесте. Некоторые даже заснули. Флаттершай заметила это и слегка хихикнула. Но потом она удивилась: - О, я не знала, Ян, что ты умеешь так осторожно обращаться с птенцами. У меня самой нередко не получается их перенести и не разбудить! Посадив очередную дремлющую пташку на полку, я повернулся к ней и ответил: - А я вообще более расположен к пернатым. Пони чуть было не выронила чашку и залилась румянцем. Я понял, что только что ляпнул, мысленно сделал фейспалм, а после проделал это и в реальности. - Прости, прости меня, пожалуйста! Я не хотел тебя смущать! Прости голову садовую, которая за языком не следит!… Ещё долго я просил прощения, пытаясь объяснить, что просто хотел сказать, что обращаться с птицами у меня получается лучше, чем с представителями других царств фауны. Вскоре пони перестала краснеть и успокоилась. - Я понимаю, это была просто оговорка, не надо просить прощения. – сказала она после очередного моего «прости». - Ну не могу я так! Самому стыдно, но продолжаю выдавать ляп за ляпом! - И как часто это с тобой случается? - Регулярно. – вздохнул я, - И, должен сказать, это был ещё не самый грандиозный ляп. Брови Флаттершай поползли вверх в удивлении. - Однажды я, будучи в гостях у знакомой, всерьёз сказал как КОМПЛИМЕНТ «Мне нравятся твой новый нежно-болотный цвет волос». Другой же случай… Из-за него меня чуть из университета не выгнали. На последнем экзамене за все курсы надо было отвечать по номенклатуре географических названий. Уча её, мы шутили, искажая малость названия. И вот, отвечая перед преподавателями, я смотрю в список, показываю и называю объекты. В списке: река Хафель, плато Кордофан, Балканский полуостров. Я показываю и говорю: река Кафель, плато Картофан, Бакланский полуостров… [после привёл примерные аналоги на английском] Комиссия была в ступоре, потом грохнула, потом чуть было не выгнала меня, но затем, осознав, разрешили остаться и попробовать снова. Флаттершай сидела, держась копытом за лицо. - И как можно так оговариваться? - Я сам не знаю! Но выдаю, считай, без передыху! После короткой паузы мы сменили тему. За беседами и чаем мы просидели до самого вечера. В один чудный момент меня жареный петух клюнул в одно место, и я попросил хозяйку протестировать её легендарный взгляд на себе. Та отказывалась, но я смог её уговорить, ссылаясь на непомерный интерес в целях науки. Так что Флаттершай сглотнула комок в горле и приступила к выполнению процедуры – посмотрела прямо мне в глаза… Что ж, я моргнул первым. А вообще – взгляд вызывает некое внутреннее опустошение и ощущение уподобления деревянному индейскому идолу. Честно признаюсь, ожидал чего-то пограндиознее. Пони призналась, что тоже. Посидев в тишине некоторое время, мы вернулись к нормальному разговору. Когда Солнце стало клониться к закату, я вспомнил, что у меня заготовлен презент. Я прервал разговор, достал мешок, засунул в него лапу и… понял, что подарок накрылся. Сглотнув небольшой комок в горле, я обратился к пони: - Флаттершай, слушай… я перед тем, как прийти, решил малость помочь тебе и передать немного еды для твоих питомцев. Только вот меня опередили… И достал из мешка подчистую обгрызенные и обклёванные початки. Она, увидев это, улыбнулась и сказала: «Получается, ты уже помог!» И мы рассмеялись вместе. Мы посидели ещё немного, а потом, попрощавшись и пообещав друг другу приятных снов, я покинул дом гостеприимной хозяйки. Десятое августа. В этот день я направился к пони, с которой уже установил контакт – Рэинбоу Дэш. Но перед тем, как к ней идти, надо зайти к другой пони, у которой я уже был – сегодняшняя хозяйка живёт в облачном доме, а я по облакам ходить не умею. Нужна помощь. Так что, наведавшись в библиотеку Понивилля и заколдовавшись, я пошёл к Рэинбоу Дэш. Она меня удивила с первого же момента: ещё не закончив просить спустить верёвку, чтобы забраться наверх, она соскочила вниз и, подхватив меня, в мгновение доставила прямо к порогу. Я был в ступоре довольно долго, а когда отошёл, спросил: - Рэинбоу, будь другом, объясни: как ты меня, детину, который раза в четыре тебя тяжелее, так легко подняла? - А, это? Так это несложно! – ответила пони. Несложно? Да… Это, как говорится, особая, эквестрийская физика. Понять её – значит понять саму суть Вселенной и всего того, что стоит вне её, не меньше. Расположившись, сразу перешли к беседе. Рэинбоу Дэш почти с самого момента возвращения Твайлайт интересовало, как люди докатились до того, что они подконтрольны погоде, а не наоборот. Сейчас же к ней в копыта попал сведущий в данной области, так что на меня опять обрушился поток вопросов. Я рассказал ей про то, что человечество с самых первых своих дней было зависимо от погоды, и пыталось её понять, что, однако, не сделано толком до сих пор. А раз нет и понятия, что уж говорить про управление. К тому же, между мирами есть различия в самой их сущности – подъём здоровенного дракона пусть и сильной, но небольшой пегаской лишнее тому доказательство. Закоренелый скептический физический ум от такого уже давно бы заклинило, причём бесповоротно. Что же касается погоды – например (как обнаружилось в ходе разговора), в Эквестрии почти никогда не бывает града. Даже в Вечнозелёном лесу, где погода сама по себе, как на нашей Земле. Поэтому неописуемое ощущение попадания градин по ушам местным жителям не ведомо. Так что людям приходится корячиться самыми различными способами, чтобы хоть что-то понять, и спрогнозировать. И вот с этим и возникают проблемы: с одной стороны, основных процессов и сил, действующих в атмосфере, немного – по четыре (для любопытствующих – процессы это радиационный перенос, фазовые переходы воды, межмолекулярные взаимодействия и конвекция с турбулентностью, силы: тяжести (к которой добавляют малозначительную центробежную), трения, Кориолиса и градиента), но возможные взаимодействия исчисляются сотням способов, они имеют самый различный пространственный и временной масштаб, все взаимосвязаны и часто происходят параллельно. Хотя и были созданы тысячи станций, сотни центров обработки и расчётов, на орбите десятки спутников, в ходу десятки моделей, работают многие тысячи человек, точный прогноз сроком более трёх суток – задача нереальная. Поэтому страждущие и разумеющие на ГМЦ уповают, но и сами бдят. Рэинбоу Дэш сидела, подперев копытом щеку, и тихо качала головой. Весь её вид говорил: как же у вас всё запущено. Но, тем не менее, ей захотелось узнать, как мы справляемся с задачей понимания погоды. Для этого я дал ей почитать классику жанра – «Природу и теорию общей циркуляции атмосферы» Эдварда Лоренца с ноутбука. Рэинбоу «зависла» уже на седьмой странице. Когда перезагрузилась, сказала: - Иди ты… к Твайлайт с подобной ерундой! Мы сменили тему, но долго поговорить не пришлось – пони позвали с улицы. Она улетела, но вскоре вернулась. Вместе со Скуталу. Юная пони, увидев меня, не испугалась, а даже наоборот – с нескрываемым интересом стала изучать и расспрашивать (вопрос про мой «односторонний знак отличия» тоже прозвучал). Дав ей возможность удовлетворить своё любопытство, мы продолжили беседу теперь уже втроём. Пегасок очень интересовал вопрос умения перемещаться по воздуху среди людей. Ответил, что перемещаться можем, но только с помощью технических средств – дирижаблей и воздушных шаров как тут, в Эквестрии, но сейчас в ходу самолёты. Про последний вид транспортных средств у пони возникло много вопросов: как же может нечто подобное вообще двигаться? Кое-как объяснил им принципы создания подъёмной силы и эволюцию двигателей от пропеллерного к турбинному. Продемонстрировал им кадры некоторых наиболее внушительных летательных аппаратов – после пришлось расталкивать пони, чтобы привести в чувства. Но всё же они остались под впечатлением. Но этот разговор поднял один больной вопрос. Скуталу после разговора была расстроена: существа, от природы не способные к полёту, смогли научиться свободно перемещаться по воздуху, а она, летающее создание, до сих пор не может овладеть мастерством. Рэинбоу успокаивала её, но я тоже не мог стоять в стороне: - Послушай, не надо так огорчаться и корить себя! Ты ведь ещё совсем юная, у тебя всё ещё впереди! - Но другие пегасы моего возраста уже хоть и плохо, но летают! А я даже от земли не могу оторваться! - Приведу пример. Он пусть и не касается полётов, но проблема схожая. Мой друг Димон до поступления в университет даже на велосипеде ездить не умел. Среди юношеского общества моих родных краёв это значит быть просто позорищем! Но сейчас этот самый парниша не то что на велосипеде ездить умеет – у него водительские права четырёх категорий! Таким большим набором транспортных средств не умеет управлять никто на Факультете! И водитель он превосходный! Считай, это правило: если способность проявилось рано, то это далеко не всегда значит, что она проявится ярко. Часто те, у кого талант проявляется позже, потом всем остальным так задают, что мало не показывается. Так что запомни: не отчаивайся, а продолжай стремиться. Скуталу улыбнулась. - Так-то лучше! И посиделки продолжились уже в более радостном духе. Во время разговора Рэинбоу Дэш затронула вопрос физического состояния моего тела – она заметила, что пусть я и большой, но я не силён. Да, это так. Характер фигуры – лишнее тому подтверждение. Но я отметил, что умею делать одну вещь, с которой даже физически сильным приходится непросто. «И что за она?» - с ухмылкой спросила пони. В ответ я протянул ей открытую ладонь и сказал: «Положи сюда своё копыто.» Она несколько удивилась, но сделала это. И я сжал кулак, произнеся после этого: «А теперь попробуй достать.» Рэинбоу, продолжая ухмыляться, резко и сильно дёрнула копыто. Но оно сместилось разве что на миллиметр. Выражение её лица сменилось, и она начала пытаться вырвать конечность любой ценой. Я же продолжал держать. Это заставило меня пожалеть о том, что я решился продемонстрировать эту почти мёртвую хватку – через минуту, когда пони не удалось освободить копыто, потянув его, уперевшись задними ногами в колонну, она разнервничалась и начала летать. А крылья у неё сильные. А я же, сам не знаю с чего, продолжал сжимать копыто пони. В итоге, носясь по дому, переполошенная Рэинбоу протащила меня по комнатам, а затем вылетела на улицу. Там, глянув вниз, с высоты метров в двести, с перепугу я отпустил пегаску и сразу же перешёл в полное распоряжение силы тяжести. Пони не сразу осознала, что за неё уже никто не держится, а когда поняла, я был уже близко к лугу… Приземлилась она возле ямы, очень и очень напуганная. Но это ощущение не пошло ни в какое сравнение с тем, когда она увидела, что из ямы вылез весьма целый дракон, сплюнул камень (или это был зуб?) и сказал: «Это было классно, но больше так делать не будем, ладно?» Рэинбоу ничком упала на землю. Теперь испугался я: от такого, что только что проделал я, и инфаркт может прихватить. Так что взял пони и побежал в больницу, благо, до неё было недалеко. Там ей диагностировали просто шок и быстро привели в чувства. Когда ей стало лучше, я решил подойти. - Рэинбоу, ты, это, прости меня, за то что напугал… Пони недовольно посмотрела на меня, но ответила: - Ладно, так и быть. Я тебя прощаю. Но ты не говорил, что люди твоего мира НАСТОЛЬКО живучие. - Это не так. - Что ты хочешь сказать? - Таким живучим меня сделал тот портал. - Чего??? - Да. Это всё воздействие того устройства. Оно создано так, чтобы не позволить путешественнику погибнуть вне своего мира. Выяснилось это несколько дней назад в результате случайности. - Ну ничего ж себе случайность! Я просто пожал плечами. - А что ещё может делать этот портал? - Ещё одно свойство – возможность искажения течения времени. Это значит, что в вашем мире я смогу прожить дольше, чем в родном. - И насколько дольше? - Несколько поколений. - Ну и ну! И ты это скрыл? - Возникла мысль, что если об этом узнают Принцессы, то мне не светит возвращение домой. Но теперь выбора нет – придётся сообщать. - Да, но это может стать опасным, но Селестия и Луна позволили бы тебе вернуться. Хотя, ты можешь проболтаться в своём мире. - Готов поклясться, что сохраню тайну. - Честно? - Честно. - Хорошо. Так как Рэинбоу уже пришла в себя, то мы вместе покинули больницу и направились в библиотеку, чтобы через Спайка передать моё чистосердечное признание Принцессам. Судя по манере прихода ответного письма, Луна и Селестия были готовы меня испепелить, но всё же смилостивились, хотя пообещали, что спросят про эти новые свойства тогда, когда я приду к ним. Уже после этого мы вернулись назад в дом Рэинбоу, где уже ждала истосковавшаяся и изнервничавшаяся Скуталу. Вкратце объяснили произошедшее и продолжили беседу, которая скоро вернулась в прежнее весёлое русло и растянулась до самого захода Солнца. Остановиться помогла Скуталу, которая первая осознала, что уже поздно. Мы завершили разговор – на это ушло некоторое время. Рэинбоу спустила меня и названную сестру с облака, мы распрощались и разошлись по домам. Это был приятный день, хотя теперь до встречи с Принцессами, меня будеть мучать лёгкое чувство тревоги. Одиннадцатое августа. Сегодняшний визит будет испытанием – я иду к Рэрити. Она – большой знаток моды, мои же познания в этой области, прямо скажу, стремятся к нулю. Так что выбор темы для разговора может быть проблематичен. Но, будем надеяться, что всё же удастся найти общие предметы интереса. По прибытии владелица бутика приняла меня с радостью. Почти сразу же предложила перейти на кухню, чтобы начать беседу за чашкой чая. Я незамедлительно согласился. Вначале Рэрити сильно возражала против моей просьбы сидеть на полу, но когда изящный стульчик начал подо мной трещать, мнение изменила. Чай оказался невероятно вкусным и насыщенным, такой в нашем землянском магазине не купишь. Правда, пришлось пить его немного по-пижонски: лапы у меня большие, а чашки из сервиза хозяйки маленькие, так что держать ручку можно было только двумя пальцами. Это был первый разговор, когда мы начали с общих тем, а уже после перешли к частным. После обмена восторженными (время от времени не совсем) отзывами о двух мирах, Рэрити решила, что можно спросить про вещи, её очень интересующие – то есть людской моде. Я склонил голову и честно признался, что в этой сфере не смыслю ничего. Она с искренним удивлением спросила: «Тогда как ты выбираешь одежду?» Ответил, что руководствуюсь тремя принципами: удобства, простоты и долговечности – на остальное не смотрю; также добавил, что этими принципами руководствуются и многие другие люди в моём родном крае, причём иногда обоих полов – за модой следят не так уж и много. У Рэрити начал подёргиваться правый глаз. - Что? – воскликнула она, - Они хотя бы на сочетание вещей смотрят? - Эм, извини, но порой люди и за этим не следят. Например, прогуливаясь по родному городу, вполне можно встретить чувачка, одетого в синие джинсы, бежевую куртку, красные кроссовки и чёрную кепку. И ему будет всё равно. Хозяйка чуть было не упала в обморок. «Как же у вас там всё запущено!» - сказала она, когда вернулась в нормальное состояние. Я вздохнул и ответил, что да, с этим есть проблемы, но что поделать, если для абсолютного большинства практическая ценность значимее эстетической? Пони покачала головой, и по обоюдному желанию мы отошли от темы моды и перешли к другой – к культуре. Когда мы обсуждали архитектурные достижения двух культур, в бутик, а после и на кухню натурально влетела сестра хозяйки, уставшая, но улыбающаяся. Она явно хотела что-то сообщить, но, увидев меня, растерялась и забыла. - Свити, не бойся! – сказала Рэрити, - Знакомься, это Ян, о котором я тебе рассказывала! Я привстал и поклонился. Юная пони удивилась, но затем резко изменилась в лице – она улыбнулась, как будто я уже её хороший знакомый. Затем, сказав, что хотя слышала от подруг про меня, ей хочется самой всё-таки кое-что проверить и узнать. Задала несколько вопросов (в том числе и про метку на моём боку), убедилась в словах Эппл Блум и Скуталу, а затем спокойно присоединилась к беседе, которую впоследствии нередко разбавляла своими неожиданными вопросами. Например, «А как правильно рисовать, используя лапы?» Она также часто спрашивала по поиски своих талантов среди юных землян. Рассказал, что знаков отличия у людей нет, и поэтому такого «закрепления» за способностью тоже. Человек, если есть желание, может далеко не одной работой в течение жизни заниматься. Это взбодрило Свити. Рэрити сказала, что слышала от Твайлайт, что в нашем мире с магией очень негусто, но хотела бы сама в этом убедиться. Пришлось в очередной раз подтверждать, что да, у людей с этим проблемы, поэтому приходится изворачиваться самыми разными способами и регулярно прибегать к универсальной движущей силе прогресса (волшебный пендель), чтобы найти решения. И порой то, что получается в итоге, действительно напоминает волшебство. Рэрити после моего ответа слегка кивнула, будто говоря «Да…», Свити Белль сначала тоже была под впечатлением, но потом погрустнела. Мы (Рэрити и я) догадались, в чём причина, и начали утешать юную пони – только мне пришлось малость подождать в целях конспирации, пока Свити Белль сама не призналась, что ей тяжело даётся магия, а уже потом приступать к утешениям. Взбодрить её получилось примером другого моего друга, Шурика. Из-за проблем с мышцами у него кисть сводило сильной судорогой уже после двух пар записывания лекций. А не вести конспект нередко было нельзя, да и совесть парня не позволяла ему ничего не делать. Чтобы решить эту проблему он научился писать обеими руками одновременно и с одинаковой высокой аккуратностью всего за семестр. И теперь работает без затруднений: пару попишет правой рукой, пару попишет левой. В итоге руки особо не устают, и он может строчить хоть шесть пар подряд. Так что если есть проблема, то нужно просто приложить усердие и подумать – и решение будет найдено. Выглядеть это может быть и необычно, но работать будет просто превосходно. Свити улыбнулась, но вдруг резко изменилась в лице - А! Точно! Я вспомнила, что я забыла! – воскликнула она, подбежала к своему рюкзачку и достала из него необычного вида камень, - Рэрити, посмотри что я нашла, гуляя с подругами! И передала находку сестре. - Я подумала, что это может тебе пригодиться! – продолжила она. - Да, это действительно интересно… - сказала владелица бутика, взяв камень с помощью магии. Я тоже рассмотрел камень, и узнал один минерал, знакомый ещё с давнишнего общего курса геологии. - Свити, - начал я, - ты знаешь, что ты нашла? - Э, нет. А ты знаешь? - Я? Знаю. Это асбест. - Асбест? – удивились пони. - А что это такое? – спросила Свити. - Это минерал, обладающий редким свойством образовывать хорошо различимые волокна. - Волокна? Из камня? – удивилась Рэрити, - Из него что, ткани делают? - Вообще-то, да. - Ткань из камней? - Да, на нашей Земле асбест используют для получения волокон и тканей уже не один десяток лет. Асбестовая ткань по свойствам не уступает обычной, даже попрочнее будет, но, в отличие от многих других, она огнестойкая. - Огнестойкая ткань? – воскликнула Рэрити, - Да это же замечательно! Даже не представляю, сколько применений ей можно будет найти! - Я бы так не спешил. - И почему же? - Видишь ли, асбест – вещь с действительно широким спектром применения, но он вреден. - Вреден??? – вскрикнула Рэрити и кинула камень на пол, - Насколько вреден? - Асбестовая пыль вызывает образование опухолей. Но так бояться его не стоит – проявляется это после долгой работы с ним. Если же ты всего лишь полчаса подержишь камень в копытах, то ничего не случится. Но хранить его я бы не рекомендовал. - Извини меня, Рэрити. – тихо сказала Свити. - Не извиняйся! Ты же не знала! Да и я тоже… - Спасибо! - Да не за что! Жаль, конечно же, что одна особенность перечёркивает всю перспективу. - Вообще-то, асбесту можно найти замену. – возразил я. - И какую же? – поинтересовалась Рэрити. - Есть в нашем мире ещё один интересный вид волокон, искусственного происхождения, горюч, но не особо, и ОЧЕНЬ прочный. – и я извлёк из принесённого с собой мешка небольшой лоскуток из углеволокна (стырил прихватил со склада неиспользуемых вещей на метеостанции). Рэрити заинтересовал этот клочок чёрной и блестящей ткани. - Любопытно… Из чего это сделано? - Практический чистый углерод – то есть то, из чего состоит графит и алмазы. - Алмазы? - Ну да. Углеволокно – это вещество искусственного происхождения, и представляющее, по сути, нечто среднее между графитом и алмазом, хотя изготовлять его можно из самой обычной хлопковой ткани. Технологию получения я не знаю, но помню, что суть её – нагревание под давлением. - И насколько оно прочное? - Его даже при строительстве используют, вместо арматуры. - А для изготовления одежды его тоже применяют? - В основном для спецодежды, но, думаю, можно применить и при пошиве обычного костюма. Только, думаю, не стоит применять чисто углеволоконную ткань – лучше будет «армировать» им обычное полотно. Так, например, можно срок носки увеличить. Многим бы это понравилось! Рэрити задумалась, а вскоре улыбнулась и, сказав «Позволь…» и взявши лоскуток, убежала в сторону швейных машинок, где принялась за работу. Мы со Свити Белль молча на это смотрели. - Слушай, и насколько это серьёзно? – спросил я. - В такие моменты она почти целиком уходит в себя. – ответила Свити. Ясно, что при нашествии вдохновения Рэрити отвлечь очень проблематично. Поэтому, пока она была в его власти, я по просьбе её младшей сестрёнки попробовал нарисовать картины нашего мира. Вышло не очень, но юной пони пейзажи понравились. Где-то через час, издав радостный возглас «Готово!!!», Рэрити отошла от рабочего стола и продемонстрировала полоску обычной ткани, усиленную углеволокном. - Что ж, выглядит как обычная ткань. – констатировала хозяйка бутика, - Только мне не верится, что она стала такой прочной. - А давай проверим! - Как? - Я возьму один конец полоски, а другой ты поднимешь с помощью магии. Ткань разорваться не должна. - Хм, ладно! И мы приступили к осуществлению теста. Сев на корточки, я взял полоску в лапу. Рэрити же начала медленно поднимать другой с помощью магии. Вскоре она подняла вместе с ним и мою руку. А ещё через несколько секунд, сосредоточившись и приложивши больше усилий, и меня всего. Свити Белль воскликнула от удивления, да и сама Рэрити была поражена – и прочности ткани, и тому, что она смогла поднять нечто настолько большое. Ткань более чем оправдала ожидания: обычная полоска такой же ширины уже давно бы порвалась от веса в четверть тонны. Владелица бутика была довольна. Только вот имело место одно «но»: ткань оказалась прочной, но скользкой. Так что вскоре полоска выскользнула у меня из лапы, и я упал. И всё бы ничего, но на полу осталось несколько сапфиров от предыдущего проекта Рэрити, а это камни очень прочные, с острыми гранями. Я же приземлился на них мягким местом… Пони, увидев, что моё лицо неестественно искривилось, спросили, что произошло. В ответ я только жестами приказал им закрыть уши – в том числе и кошке. Когда это было сделано, я наконец смог выпустить крик. Бутик и окрестности содрогнулись, но ненадолго. Прооравшись, я наконец поднялся и достал камни. Единорожки вели себя тихо, хотя, увидев камни, я всё же расслышал два сдавленных смешка. Удивительно, но Опал на меня не набросилась – наоборот, начала смотреть с уважением. После этого небольшого происшествия мы вернулись к нормальному разговору, и беседовали ещё пару часов. Потом хозяйка с сестрой предложили разделить с ними ужин, и я с благодарностью согласился. К моменту его окончания время уже клонилось к закату, так что я решил больше не утруждать Рэрити и Свити Белль своим присутствием. Начал процедуру завершения пребывания в гостях, и перед тем, как сделать это окончательно и уйти, решил отблагодарить хозяек за оказанное гостеприимство. В поход я прихватил все более-менее ценные вещи, что у меня были. Среди них были два обработанных поделочных камня (купил, слоняясь в окрестностях Толмачёво в ожидании пересадки), и, зная любовь пони к таким вещам, решил их им подарить. - Ещё раз спасибо за гостеприимство, и позвольте в знак благодарности вручить вам небольшой подарок. – сказал я и достал камни – диск лабрадора со сглаженными краями и шарик чароита, - Это поделочные камни, лабрадор и чароит. Держите! - Спасибо, но… - Я настаиваю! - Хорошо. – ответили сёстры и… В общем, я не ожидал, что даже такие юные пони могут прыгать так высоко. И Рэрити, и Свити Белль подскочили метра на два с половиной и обняли меня, повиснув на шее. Я от неожиданности чуть не упал. Потом, после многочисленных «Не стоит благодарностей» всё же уговорил их перестать меня обнимать, и они отпустили. После этого, ещё раз поблагодарив, попрощался и ушёл. Сёстры ещё долго махали мне вслед. Всё-таки как же тут замечательно! Ещё и десяти дней не прошло, а меня уже посещает мысль: а не остаться ли в этом чудесном краю чуть дольше?… Двенадцатое августа. На сегодня запланирован самый чумовой визит в программе – к Пинки Пай. Не имею ни малейшего понятия, что там будет (да и бесполезно гадать), но, чувствую, этот поход в гости я запомню надолго. Приняли меня с нескрываемой радостью и интересом, и сразу же начали нагружать текстовой информацией со скоростью 2 мегабит в секунду (учитывая средний темп разговора Пинки, это будет где-то так). К счастью, пони сама осознала, что увлеклась малость – из выражения моего лица чётко следовало, что мозг нуждается в срочной перезагрузке – поэтому остановилась, тихо сказала: «Извини», но потом, через треть минуты, не стерпев вновь начала говорить, но уже не так быстро. Так что я смог отвечать. По традиции, розовая пони сразу же принялась дружиться со мной. Я без возражений ответил ей взаимностью – сопротивление бесполезно, абсолютно бесполезно. Пинки Пай, как всегда, стремилась узнать как можно больше о новом друге, чтобы знать, когда и как заставить его улыбнуться. Отвечал искренне, но не забывал и про взаимность – чтобы поддерживать равноинициативность, регулярно после ответа задавал пони вопрос в духе «А ты?» в том же рандомном порядке, с которым спрашивала и она. Пинки с охотой рассказывала, и в ходе разговора выяснилось, что она страдает тем же недугом, что и я – непроизвольной генерацией перлов в крупных масштабах и, нередко, высокой убойной силы. Когда вместе осознали это, то захохотали так, что чуть не свалились с дивана (Пинки сама предложила мне на него сесть, и, к моему удивлению, диванчик выдержал и даже не скрипнул. Крепкая, однако, вещица. Надо будет узнать, где такие делают – может, закажу пару штук.). Также пони очень интересовали отдельные моменты: например, она довольно долго осматривала мою кисть, пытаясь понять, как же управляться с этой штукой. На мой вопрос: «А почему именно моя кисть, а не, скажем, Спайка?» она ответила: «А твоя просто больше. Её удобнее изучать.» Во время данного исследования произошёл один небольшой инцидент: Пинки Пай согнула и сдавила мой палец – каким точно образом я не помню – и из-за этого выдвинулся коготь. Она остановилась, сказала «Оу…» а затем рассмеялась, еле выдавив сквозь смех: «У тебя когти прячутся в пальцах как у кошки!» Я стал возражать, аргументируя, что драконы и кошки всё-таки разные виды существ. Убил на это полчаса, но так и не смог её убедить до конца. Чую, «кошачье» прозвище ко мне прицепится. Но, благодаря фэндому, мне есть чем ответить. В целом разговор шёл весело, но один неприятный для пони момент всё же имел место: она (намереваясь закатить очередную вечеринку) спросила, когда у меня день рождения. Ответил, что он, вообще-то уже был. Пятого августа. Она резко изменилась в лице и воскликнула: - И ты не сказал? - Понимаешь, как-то не до этого было. – ответил я, - Да и, во-вторых, не особо-то я его и отмечаю… - КАК так можно? - Эм… Некогда, да и порой просто забывал про это. - Забыть, когда собственный день рождения? - Пинки, ты недооцениваешь мои способности. Пони в ответ только молча покачала головой. Мы говорили ещё некоторое время, а потом Пинки предложила перекусить. И незамедлительно притащила в комнату сладостей и сдобы, наверное, в половину собственного веса, после чего предложила всё это мне. Я поблагодарил её, но сказал, что съем немного – просто потому, что к такому количеству сладких блюд не привык. «Как скажешь» - произнесла пони, и сама села подкрепляться. Я закончил первым. Пинки же продолжала есть. Глядя на то, как она отправляет в рот одиннадцатый кекс, я подумал: блин, если бы я так, питался, то уже помер бы от диатеза. Дважды. - Пинки, - начал я, - н-н-не стоит есть так много сладкого. - А? Почему? – спросила она с набитым ртом. В ответ я выдал одну фразу, знакомую многим с детства: - Попа слипнется. Что там тогда было… Крики! ИСТЕРИКА! ПАНИКА!!! Несерьёзность, над которой даже малые дети смеются, вызвала у пони настоящий переполох. Еле успокоили – втроём (на дикий крик прибежали мистер и миссис Кейк). В конце концов, мне удалось объяснить, что данное выражение – всего лишь шуточный способ отвадить малышей есть сладкое в больших количествах. Хотя Пинки Пай ещё раз четырнадцать спрашивала про возможность наступления печального события (в зависимости от съеденного лакомства). Ответил, что ничто из названного не в состоянии вызвать подобное. В итоге Пинки успокоилась, а Кейки сказали, что возьмут фразу на вооружение, но будут с ней предельно осторожны. После беседа возобновилась. Вскоре мы дошли до темы приколов и розыгрышей. Пинки – большая мастерица в этой области. Мне же проще удержаться от еды после недельной голодовки, чем от розыгрыша в подходящий момент. Так что неудивительно, что мы поспорили, и решили, что отмочим друг над другом по приколу. По традиции, пропустил даму вперёд. Пинки согласилась, и попросив прощения, ушла. Вернулась вскоре с очередной порцией сладостей. Но она к ним не притронулась – ей вновь захотелось поговорить, так что пирожки и кексы остались нетронутыми. Этим ей удалось меня отвлечь. Спустя полчаса она «вспомнила», что после приступа паники ей хочется кушать, и попросила меня передать ей кекс. Я взял сдобу с тарелки и уже собрался её вручить пони, как кекс взорвался и покрыл как глазурью своим содержимым мне лицо. Пинки Пай упала с дивана и засмеялась. Стерев начинку с лица, я одарил пони ухмылкой, встал с дивана и направился на кухню. Там я открыл морозильник и засунул в одно из отделений свою лапу. Кейки смотрели на меня с нескрываемым удивлением – как и Пинки, которая пришла следом. Думаю, не стоит дальше говорить, что произошло – вы уже догадались. Скажу, что потом, после характерного звука «Пух!» Пинки превратилась в очаровательный лохматый шарик. Некоторое непродолжительное время удивлённые пони молчали, но потом Пинки Пай отошла, осмотрела себя и засмеялась. Кейки тоже улыбнулись. - Вау, я такая пушистая! Класс! – воскликнула розовая пони, - Где ты этому научился? - Из-за одной случайности. – ответил я, - Спроси лучше Твайлайт. Пинки ещё раз хихикнула, а потом её охватило желание показаться такой младшим Кейкам. Родители, тоже заинтересовавшись, разрешили, и пони умчалась на второй этаж. Оказалось, что Пампкин Кейк и Паунд Кейк новый прикид няни очень даже понравился – им так и хотелось подольше пожмякать Пинки. Правда, Пампкин Кейк заблудилась в гриве розовой пони, но ненадолго – через минуту она сама выползла из пушистых зарослей. Они наигрались вдоволь, так что быстро заснули. Потом – поскольку пушистость это забавно и круто, но не слишком практично – Пинки Пай вернула свой обычный облик. К этому моменту уже близился вечер, так что настало время расходиться. Я поблагодарил Пинки и Кейков за приём и пообещал, что на мою помощь они всегда могут рассчитывать. Хозяева «Сахарного уголка» ответили взаимностью. Пинки настояла, чтобы я взял немного – этак 7-8 кг – сладостей с собой. Поскольку даже уменьшить объём передачи не получилось, пришлось согласиться. Попрощавшись с хозяевами и отблагодарив ещё раз, я пошёл домой. Привыкать к местной кухне. Тринадцатое августа. День для меня немного пугающий – и не только из-за числа. Сегодня я иду на приём к Селестии и Луне. События трёхдневной давности заставляют меня волноваться. Но я надеюсь, что визит пройдёт благополучно. Я прибыл в замок к полудню. Тогда в расписании Принцесс образовалась «форточка», и, пользуясь этим, они решили основательно со мной побеседовать. Пройдя по указанному стражником маршруту, я оказался перед входом в один из приёмных залов. Сглотнув комок в горле, я открыл дверь и вошёл внутрь. К удивлению, моего появления ожидали трое: к Принцессам присоединился Дискорд. Их очень волновали «новые» свойства портала, так что они сразу – после формального приветствия – перешли с места в карьер: - Ян, расскажи подробнее про эти особенности. – сказала Селестия. - И, пожалуйста, расскажи, как ты это обнаружил. – добавила Луна. - Что ж, - начал я, - обнаружил я это несколько дней назад, когда решил проверить своё новое тело на прочность. Забрался на скалу для этого, чтоб потом прыгнуть. Но когда лез, сорвался и упал спиной на камни метров с двадцати. В таких случаях доктор может уже и не помочь, и в данном так оно и было. Но спустя некоторое время я очнулся, и был только в синяках. В этот момент я и осознал, что значат другие надписи на указательном камне: они говорят, что путешественник погибнуть вне своего мира не сможет, что может вернуться в тот же день, когда ушёл – но только войдя в портал на большой скорости, и что течение субъективного времени для него будет растянуто во много раз – пятьдесят, если быть точным. - Пятьдесят??? – воскликнули аликорны и дух. - Да, в пятьдесят. - И сколько тогда ты можешь пробыть тут? – спросила Селестия. - Учитывая среднюю ожидаемую продолжительность жизни – три-четыре тысячи лет, Ваши Величества. Принцессы поперхнулись. - Три-четыре тысячи лет? Зачем? - Создатели порталов этим, наверное, хотели обеспечить как можно большую продолжительность исследований, и возможность побывать в как можно большем числе миров. - Да уж… Конечно, они были недовольны, но после уговоров и поклявшись всем, чем можно было, что не проболтаюсь, Луна и Селестия разрешили мне вернуться в следующий момент открытия. После начался вполне обычный разговор. В общих чертах, он был похож на беседу во время моего первого визита – Принцессам и Дискорду тоже хотелось узнать побольше особенностей моего мира, хотя дух регулярно задавал вопросы не по текущей теме (по-другому он просто не может). Я же стремился узнать как можно больше об той Земле. В общем, должен сказать, что мир пони похож на наш – «культурный состав» схож, но менее пёстр, и воплощается не только разными народами, но и видами. Очертания материков и океанов совсем иные, но так же разнообразны, как и на нашей Земле. В целом тамошнее население более миролюбиво, но злыдней-колдунов, страшных тварюшек и прочей нечисти в отдельных местах запредельное количество. Наш же мир произвёл неоднозначное впечатление на Принцесс и духа. Их восхитило, что мы могли создать сложнейшие системы всепланетарного масштаба – тот же интернет, международная система воздушного транспорта, системы спутникового позиционирования. Но некоторые вещи заставили их вздрогнуть: людская безалаберность, воинственность без причин и так далее. - Это ужасно… - прошептала Селестия, - В вашем мире столько конфликтов… Но, надеюсь, не все у вас такие злобные? - Вы правы – абсолютное большинство людей не хочет конфликтовать, хочет мира. Но установить его нередко проблематично. С людским талантом использовать в военных целях всё, что угодно… - Всё, что угодно? - Увы, но да. Пришлось подтверждать. Они не могли поверить, что даже миролюбивую географию можно поставить на военные рельсы, но я рассказал им про такое «замечательное» изобретение, как геофизическое оружие. Оно, кстати, может быть куда хуже, чем ядерное. Не верите? Что ж, если вы взорвёте триста ядерных зарядов «от балды», не обращая внимания на место, то вы только подпортите экосистему. А если вы взорвёте триста зарядов в правильных местах и на правильной глубине, то Землю вполне можно избавить от многоклеточной жизни. Увеличив же количество зарядов в тридцать раз, Землю вполне можно вернуть в то состояние, в котором она была четыре с половиной миллиарда лет назад [не по теме, но упомяну про сидящий уже в печёнках HAARP – да, это установка по изучению ионосферы, и она способна на неё незначительно влиять. Но если вы вспомните опыт Паскаля с бочкой и трубой, то можете сделать вывод…]. Селестия, Луна и Дискорд после такого ответа были просто напуганы. Да, людское поведение способно вызвать ужас у самых опытных и мудрых существ. Но мне удалось убедить их, что вреда я не принесу – наоборот, мне хочется сохранить такой чудесный край. И да, у меня есть ряд вредоносных знаний – но такие знания, если честно, есть у всех, и их не используют даже многие злыдни. Ибо понимают, что могут натворить. Последовало короткое время молчания, и мы возобновили разговор – на этот раз, на более жизнерадостные темы. Чтобы расшевелить собеседников, начал затравливать байки. Собеседники и вправду расшевелились, но, будучи очень внимательными, заметили одну деталь, которая вызвала у них некоторое недоумение. - Слушай, у тебя выражение лица вообще когда-нибудь меняется? – спросил Дискорд. - А? – удивился я. - Твоё лицо, когда ты рассказывал истории, практически не менялось. – уточнил дух. - А, это… Пришлось объяснить, что жители мест, откуда происхожу, вообще особой эмоциональностью не отличаются, а лично я стремлюсь развить в себе такое полезное качество, как контроль над эмоциями. Но чувства – это огромный и сложный комплекс, так что чтобы им управлять, его надо уменьшать. Следствие очевидно. - И зачем делать это? – удивилась Луна. - Ну, как средство обеспечения спокойствия собственного, и для окружающих. Дух и аликорны промолчали, а затем мы вернулись к разговору. Даже в прежнем характере. В один момент Принцессы решили малость отвлечься. Они сказали, что хотя и слышали, что в моём мире нет магии, но хотели сами в этом убедиться – а для этого просканировать меня. Мне тоже стало любопытно, так что я ответил: «Хорошо, сканируйте меня полностью.» Аликорны приказали встать, закрыть глаза и ни в коем разе не открывать их, несмотря на любые ощущения. Я кивнул и зажмурился, и Принцессы приступили. Что ж, волшебное сканирование – это весьма специфическая процедура. На ней тебя «прощупывают» буквально до клеточки. Сопровождается это ощущением пребывание на основательном сеансе акупунктуры. Через несколько минут после начала сеанса, я почувствовал довольно сильный укол, не выдержал и открыл глаза. Тогда я понял, почему Луна и Селестия просили держать глаза закрытыми. Я увидел их и Дискорда, стоящего позади, но в тот момент они не были похожи на самих себя – им кое-чего не хватало. И этим кое-чем были ткани. В биологическом смысле этого слова. Такой вот побочный эффект у заклинания – когда сканирующим взором смотрят на тебя, сканирующим взором можешь смотреть и ты, только управлять этим не можешь. Зрелище Принцесс и Дискорда с «нехваткой» заставило меня вспомнить бретонские легенды об Анку – пожалуй, одним из страшнейших призраков в мире, который представляет собой скелет, путешествующий в повозке, запряжённой лошадиными скелетами. Так что можете представить, что я увидел. Вскоре Селестия и Луна закончили сканирование. Они меня пожурили, и сказали, что от последующих ночных кошмаров избавить не смогут. Затем же вынесли вердикт: волшебством по эквестрийскому образцу люди овладеть не могут, но у них есть предпосылки для развития способностей к телепатии, телекинезу, трансформации веществ и предметов и телепортации – правда, эти предпосылки заныканы так глубоко, что потребуются как минимум двадцать поколений, чтобы их хотя бы расшевелить. Это действительно стало неожиданностью. Придётся хорошенько подумать, чем это можно объяснить. А пока же мы вернулись к беседе. Удивительно, но она скоро растеряла последние формальности и приобрела характер разговора группы старых знакомых. Дискорд, Луна и Селестия пусть и могущественнейшие и мудрейшие существа, но ничто эквинистское (в этом мире лучше говорить так) им не чуждо. Они сами охотно рассказывали истории и прикалывались друг над другом – совсем как обычная компашка друзей. Это было необычно, но очень приятно. Принцессы даже оказали мне небольшую услугу, поговорив со мной на родных языках (да, на той Земле есть эквивалент славянской группы народов). Этим, правда, мы позлили Дискорда, который таким полиглотом, как сёстры, не был, и потому, то, о чём мы говорили, не понимал. Через некоторое время Принцесс и духа вдруг очень заинтересовал один вопрос, и они задали его мне: есть ли что-нибудь такое, чем именно я могу их удивить. Это вогнало меня в ступор: чем и как можно удивить сестёр и духа? Думал я долго, очень долго. Потом вспомнились долгие вечера времён учебной практики, когда я с товарищами искал, чем же себя занять, поскольку однотипные игры спортивные и азартные как-то приелись за предыдущие дни. Как говорится, голь на выдумки хитра, а приправленная скукой и некоторым количеством спиртосодержащего превращается в одну из жестачайших сил, вообще известных. Именно тогда открываются скрытые умения и таланты. Мы нашли, и сейчас, поскольку придумать что-нибудь ещё не мог, решил отдельные трюки показать. - Хорошо. – сказал я после долгой паузы, - Только мне нужна доска и несколько кусков мела. Дискорд оперативно наколдовал инвентарь. Поблагодарив, я подошёл, взял мел в правую руку и начал писать. Через полминуты переложил его в левую и продолжил писать – корявенько, конечно же, но текст можно было прочесть. Через ещё полминуты – раскорячившись малость, переложил в правую нижнюю лапу и продолжил запись. Далее – в левую нижнюю. Почерк стал совсем плох, но это был всё же почерк, а не каракули. И, наконец, завершил предложение, держа мел хвостом. Затем же повернулся к собеседникам, сказал: «А ещё я могу писать как-то так», после чего взял мел в обе руки и неспешно записал сказанное одновременно обеими лапами, причём левой – в зеркальном отражении (не удивляйтесь – это действительно не так уж и сложно (интернет не врёт!), и это отличное упражнение для развития координации). Не ожидал, но Луна, Селестия и Дискорд действительно были очень удивлены. - Нормальненько этак… - сказал дух. - КАК так можно писать? – удивились сёстры. - На самом деле это не так уж и сложно. Вы только не используйте для этого магию, а держите мел копытами или лапами. И действуйте неспешно. Аликорны и дух подошли к доске и сели. Дискорд взял мел в лапы, сёстры же наколдовали специальные держатели, и тоже взяли по куску в копыто. А затем приступили. Неспешно, они начали выводить отдельные элементы букв, а потом и сами буквы. Где-то академический час усердия – и вот, Принцессы и дух вполне сносно пишут обеими конечностями одновременно. Луна и Дискорд всё же сбивались несколько раз – но только потому, что хотели попробовать побыстрее. Чуть позже они остановились, и признали, что это действительно хорошее упражнение. Мы говорили ещё некоторое время, а потом для сестёр настал час исполнить одну из своих главных обязанностей. Настало время расходиться, так что, уточнив один вопрос про расписание поездов, поблагодарил собеседников за радушный приём, попрощался и ушёл. Но я не покинул замок – надо было уладить последний вопрос. Поплутав некоторое время, я всё же нашёл того, кто мне был нужен – Дискорда. Он удивился, увидев меня, и спросил, почему я ещё здесь. «Для того, чтобы договориться с вами.» - ответил я. «О чём?» - спросил дух. И я рассказал, что не в силах противостоять желанию отмочить очередной прикол – даже если последствия будут не самыми хорошими для меня – поэтому с таким мастером розыгрышей, как Дискорд, соперничать как-то не хочется. Куда лучше будет, если мы будем помогать друг другу. Дух, конечно же, от такого предложения чуть не заржал: «И чем же ТЫ можешь МНЕ помочь?» Я подумал, и сказал: «Ты можешь предвидеть будущее?» Дискорд состроил обиженную мину, но потом вернулся к норме и сказал, что конечно, он может. Тогда я спросил, что потом будут делать, к примеру, старший помощник Принцесс. Дух впал в короткий транс, и ответил, что как только закончит составлять план на завтра, направится на кухню чтобы подкрепиться. - На кухне пока никого? – спросил я. - Нет. – ответил Дискорд. - Хорошо. Тогда телепортируй нас туда. Он удивился, но сделал это. Когда мы оказались на кухне, я осмотрелся, почесал кочан, и в него пришла идея. - Слушай, а вот эту дверцу он будет открывать? – спросил я, указывая на небольшой шкафчик возле специальной «вешалки» для сковородок. - Да, там хлеб хранят. – ответил Дискорд. - А как они открываются-закрываются? - Ну, дверцы на пружинках, так что они сами плавно закрываются, когда их отпускаешь. - Так это просто отлично! - Что ты задумал? Я ничего не ответил – только молча взял бумажное полотенце, открыл дверцу, своим когтем-отвёрткой подкрутил пружину, закрыл, а после чего перевесил сковородки, оставив их фактически балансировать на кончиках крючков. - И что это будет? И зачем ты полотенце брал? – удивился дух. - Полотенце? Небольшая защитная мера. А что будет – увидишь сам! Попрощавшись, я покинул замок. Дискорд же остался наблюдать. Как я потом узнал, случилось следующее. Как дух и предсказывал, помощник, закончив свои дела, направился на кухню. Достал из холодильника салат и достал хлеб. Помощник был единорогом, так что по привычке просто отпустил дверцу. И подправленная дверца со всей силы захлопнулась. От удара все едва держащиеся сковородки слетели с крючков и упали. Грохот был – мама дорогая. Помощник так испугался, что чуть было не пробил головой потолок, подпрыгнув от страха. После этого Дискорд согласился принять моё предложение о сотрудничестве. Что ж, хорошие отношения с Принцессами и Дискордом установлены. А это большое достижение. Главное теперь сохранить их на уровне. А пока – надо подготовиться к последнему визиту. Пятнадцатое августа. Прибыл в Кристальную Империю. Прекрасное место, хотя – с учётом моего географического образования – рвёт шаблон очень даже нехило. Вне пределов Империи – бодрящий ветер в пять-шесть баллов при минус пятнадцати, внутри же – вечный июнь в Вене (или май в Лионе). Это подле самого полярного круга, погода преимущественно ясная, а Империя более чем оправдывает своё название – в результате там очень ярко. Так что щурился так, что меня не раз спрашивали, почему я хожу с закрытыми глазами. Побродив малость по городу и осмотрев достопримечательности, направился в замок. Каденс и Шайнинг Армор приняли радушно и почти без формальностей. Они даже организовали небольшую экскурсию по дворцу – мне дали возможность полюбоваться изящно отделанными коридорами и залами, произведениями искусства Империи. Легендарные ступеньки короля Сомбры тоже видел (как-нибудь приеду ещё раз, чтобы осуществить мечту идиота – прокачусь по ним в тазике). По прошествии экскурсии мы остановились в одной из комнат отдыха, и перешли к беседе. Пусть моими собеседниками были очень высокопоставленные пони, но в силу того, что разница в возрасте между ними и мной мала, мы очень быстро нашли общий язык. Шайнинг Армора и Каденс прежде всего интересовали не особенности и отличия миров в целом, а образ жизни людей. Отвечал, что за небольшой срок пребывания здесь я убедился, что отличий в образах жизни, в принципе, практически нет. Да, есть ряд деталей, но они определяются различиями в культурах. Принц и Принцесса также немало спрашивали и про предметы личного интереса, относящиеся к Земле, откуда я прибыл. Так, Шайниг Армор, как бывший капитан королевской гвардии, хотел узнать побольше о военном деле среди людей. Я ответил, что лучше бы ему не знать об этом, поскольку человечество обладает таким запасом вооружений и возможностями, что может без проблем если не уничтожить планету, то сделать её полностью необитаемой. Пусть он и белого цвета, но я отчётливо видел, как он побледнел (про Каденс вообще молчу). «О да. Земляне по этому поводу не мелочатся» - сказал я. Но, тем не менее, мне удалось их успокоить – да, у нас оружия хватает, но мы его в активное употребление пускать не спешим. Хотя арсенал – сам не знаю зачем – продолжаем увеличивать. Также добавил, что и сам бы отправился бравым маршем служить в армии, если бы не поступил в магистратуру. Ввести разговор в мирное русло помогли вопросы Каденс. Отвечая на них, рассказал, что пусть люди и более склонны к агрессии, но высокие чувства у них также развиты – внутренняя противоречивость в человеках более многогранна и объёмна. Любви посвящено бессчётное количество различных произведений искусства, не всегда прекрасных, но которые создаются во имя великого чувства. Есть некоторые проблемы с крепостью семейных отношений, но этот факт не так уж и сильно портит общую картину. Пони это успокоило. Правда, потом Каденс задала вопрос, который привёл в беспокойство меня: она спросила меня про мои личные чувства. Я долго мялся, но всё же ответил. Сказал, что с этим проблема. Субъект, сидящий перед ней, относится к совокупности, ныне среди людей известной как «forever alone» [причины см. в предыдущих записях]. Каденс нахмурилась и сказала: «Не верится мне, что всё может быть так запущено». «Что ж, Ваше Величество, тогда проверьте сами» - ответил я. Каденс проверила, и вердикт можно было не озвучивать – её выражение говорило, что перед ней действительно тяжёлый случай. Она подумала и… предложила помочь своей магией. Я поперхнулся. Как ответить на предложение, я не знал. Сомневался долго, но потом любопытство пересилило все остальные факторы, и я согласился. Каденс кивнула и приступила. Я почувствовал, как меня окружает ореол магии, а затем… Неясная вспышка, и я прихожу в себя, лежащим на полу. Ощущение было такое, будто весь спектр мер для запуска остановившегося сердца – от дефибрилляции до прямого массажа – применили на мозгу. Каденс же лежала на копытах мужа, и её глаза вращались в разные стороны. Вскоре она пришла в себя, и взглянула на меня с недоумением и боязнью одновременно. «Первый раз встречаюсь с подобным» - произнесла она, когда окончательно оклемалась. Я спросил, что же со мной не так. Принцесса ответила, что у меня там всё печально, и не просто лишайником поросло – оно там покрылось осадочным чехлом и окаменело. Скудность ряда других эмоций только усугубляет ситуацию. Так что амурные заклинания Каденс мне будут как слону дробина. Как на это правильно реагировать, я тогда определиться не смог. Да и сейчас не знаю. Мы посидели в тишине некоторое время, затем вернулись к беседе. После инцидента она завязывалась с трудом, но всё же дело удалось начать, и оно пошло. Где-то через полчаса мы уже смеялись, а через час разговор скатился к травлению семейных и близких по теме баек. Утерев слезу смеха после очередной истории, Шайнинг Армор и Каденс сказали, что слышали от Хранительниц, что я хороший рассказчик и знаю много балабасен для разной целевой аудитории. А поскольку предыдущие истории относились к категории более-менее доброго юмора, то им захотелось услышать что-нибудь поубойнее. Я покопался в архивах и припомнил одну историю из «тяжёлой артиллерии». Только вот относительно её были некоторые «но». - Я помню одну историю, - начал я, - но должен предупредить, что в ней немало чёрного юмора. - Мы не жеребята, - сказал Шайнинг Армор, - можешь рассказывать. - Вы действительно этого хотите? - Да. – ответили пони. - Вы абсолютно в этом уверены? - Да! - Ладненько. Но имейте в виду – я предупреждал вас, что байка тёмная настолько, что у Найтмэр Мун под мышкой светлее! Каденс и Шайниг Армор поперхнулись. - Так вот. Это произошло некоторое время назад в одном крупном городе. В том городе стоял, да и сейчас стоит двенадцатиэтажный жилой дом. И так случилось, что в один и тот же день в одном и том же подъезде том доме проводились свадьба (на десятом этаже) и похороны (на двенадцатом). Хоронили одного богатея, который при жизни обладал некоторым количеством связей в криминальном мире [я не стал им рассказывать про смысл понятия «новый русский»]. Почивший был высок и широк, так что требовался гроб соответствующих размеров. Но как оказалось, этот самый гроб с покойным нельзя спустить по лестнице в силу её узости (закрыть же нельзя в силу традиции), а в лифты он не помещается. Стали думать, как спустить его вниз. Подумали и решили, что спустят с помощью канатов. В доме двенадцать этажей – значит, это где-то тридцать пять метров. Так что отправили пару человек в магазин за канатом. Те взяли с запасом – сто метров. Уже на месте рабочие привязали канаты к гробу с четырёх сторон, отнесли гроб на балкон и стали потихоньку спускать. Тем временем двумя этажами ниже происходило следующее. Жених прибыл в квартиру невесты, чтобы забрать её и отвезти на место проведения церемонии. Но так как было свободное время, по соглашению всех собравшихся решено было поразвлекаться. Друзья жениха и невесты организовали игру: спрятали невесту в одной из трёх комнат (гостиная, спальня и кухня), а жениху приказали её отыскать. Жених же первым делом направился в гостиную. Осмотрел там всё, но никого не нашёл. После этого он решил, что невеста прячется на балконе, который к гостиной примыкал. Но как только он на него вышел, то увидел, как за окнами медленно опускается вниз гроб. Так что, как и всякий нормальный человек, он грохнулся в обморок. Тем временем сидящая в шкафу невеста обеспокоилась долгим отсутствием возлюбленного, вылезла и сама отправилась на поиски. Вместе с роднёй нашли жениха на балконе без сознания. Надавали ему по мордасам, дали нюхнуть нашатыря – вроде привели в себя. Посадили на стул, открыли окно (открывалось внутрь), и оставили отходить дальше. Тем временем на двенадцатом этаже один рабочий спросил другого: каната было сто метров, так? Другой ответил утвердительно. Первый продолжил: мы ведь привязали его к гробу с четырёх сторон, так? Вновь согласие. Первый: это значит двадцать пять метров, так? Вновь согласие. А высота дома тридцать пять, так? Так. Рабочие замерли, выругались и, продолжая бурчать, потянули гроб назад. Тем временем жених оклемался, и решил вдохнуть свежего воздуха. Подполз к краю балкона, вдохнул, посмотрел вниз и… увидел, что к нему медленно приближается гроб. Он опять грохнулся в обморок. На этот раз звук падения услышали, так что помощь прибежала оперативно. А когда она прибежала, гроб уже исчез из поля зрения. На двенадцатом этаже тем временем шла дискуссия. Шла долго, и в конце концов родственники, друзья и рабочие решили, что не остаётся другого варианта, как спустить гроб отдельно, а тело отдельно. На похороны был приглашён оркестр – по какой-то неведомой причине военный – и по результатам жеребьёвки спускать тело поручили двоим из его состава – трубачу и молодому солдату, который был за помощника. Чтобы они не боялись, прибегли к испытанному способу глушения чувств – спиртному (трубачу побольше, солдату поменьше). И, когда пришло время, рабочие спустили гроб по лестнице, а те двое должны были спустить тело на лифте. Они вызвали транспорт, зашли и поехали вниз. Тем временем на десятом этаже жених уже пришёл в себя, и разговаривал с другом, который должен быть за свидетеля, на лестничной площадке. Им тоже надо было выходить, так что они тоже вызвали лифт. Лифт прибыл, двери открылись, и друг жениха (сам же жених стоял к лифту спиной и не поворачивался) увидел, что внутри уже трое. Лифт рассчитан на четырёх человек, так что друг сказал жениху, что поскольку там уже есть народ в количестве трёх человек, то побежит по лестнице. Жених кивнул и зашёл в лифт. Двери закрылись, и лифт поехал. Где-то на уровне седьмого этажа жених услышал смешки сзади. Обернулся, и увидел человека в военной форме, человека в парадном костюме и покойника между ними. И бедняга в третий раз потерял сознание. Солдат сказал трубачу, чтобы потерпел немного, пока приведёт несчастного в чувства. Трубач кивнул, и солдат наклонился, чтобы вернуть жениха в сознание. Но трубач не был силён, так что не мог удерживать тело. Оно стало выскальзывать из его рук, и когда лица покойника и трубача стали на одном уровне, трубач потерял сознание и упал. От очередного удара лифт остановился, а внутри образовался «бутерброд»: жених, солдат, покойник и трубач. Внизу уже все волновались. Спрашивали: «Вы что, там все померли?» «Я ещё жив, один точно помер, насчёт двух других не знаю» - ответил солдат. Но, в конце концов, ему удалось вылезти и рассадить всех по углам лифта. После чего он надавал по мордасам трубачу и жениху, привёл их в чувства. Живые обменялись парой слов, и когда узнали, что же всё-таки произошло, расхохотались. Трубач достал ещё одну бутылку спиртного – она ему была вручена как дополнение – живые её открыли и выпили. Рассмеялись ещё сильнее. Потом вспомнили, что их всё-таки ждут, и стали спрашивать, как же лифт запустить. Посоветовали универсальное средство. Солдат долбанул кулаком по панели с кнопками, и лифт поехал. Прибыл на первый этаж, двери открылись, и взору ожидающих открылось зрелище ржущих жениха, трубача и солдата и покойника с пузырём в руке. Потом они разобрались, кто куда и направились по местам назначения. Эту похоронную процессию город запомнил надолго: несколько сотен шли, уткнувшись в платки, рукава и тому подобное – главное, чтобы было закрыто лицо. Казалось, они все оплакивали усопшего, но на самом деле они все плакали со смеху. Солдат попросил разрешения вернуться в часть, и ему разрешили, правда, от большого количества спиртного его стошнило на командира. Трубач же последовал за процессией, играл невпопад, а в конце свалился в свежую яму могилы, но продолжил играть оттуда. А жених с невестой довольно скоро развелись – всё-таки похороны перед свадьбой действительно плохая примета. Шайнинг Армор и Каденс… Они перетекли под стол и издавали звуки, отдалённо напоминавшие смех. На то, чтобы они пришли в себя, потребовалось несколько минут, а когда пришли, то сказали: «Это не может быть правдой! Просто не может!» Я возразил – это реальная история (ну, я кое-что изменил – так, были опущены дырка от пули во лбу покойника и тот факт, что тогда в лифте ребятки не только пили, но и курили, так что трупу дали не только бутылку в руку, но и сигарету в рот), и про неё не раз писали в газетах. Пони только покачали головами, удивляясь, как же всё-таки может подшутить судьба, а потом вернулись к нормальному молодёжному разговору. Мы болтали ещё долго, и из-за этого я почти забыл, что скоро отправляется мой поезд. Вспомнил тогда, когда времени было почти впритык, быстро поблагодарил хозяев за приём, пообещал, что они всегда могут ко мне обратиться за помощью – если таковая понадобится – и, попрощавшись, побежал на вокзал. Еле-еле, но всё же я успел. Визиты закончены, и контакты налажены. Что ж, теперь можно жить! Двадцать восьмое августа. Благодаря госпоже Мэр мне нашли работу, и сегодня я с неё вернулся – потому, что она была в Додж Сити. Растущему городу требовалось экологическое и геологическое описание и оценку участка под застройку, и мэр, мистер Файнвуд, заинтересовавшись в способностях новенького, разрешил мне его сделать. Прибыл туда я шестнадцатого числа. Город оказался очень приятным местом: много невысоких деревянных домов, зелёные изгороди, грунтовые улицы – очень похоже на первые поселения в северной части Нового Света. Он стоит, по сути, посреди леса, так что зелени там много. Там даже пони зелёные – не все, но как минимум у трети уж точно зелёные либо шёрстка, либо грива, либо и то, и другое. Участок находился на окраине города и представлял собой редкий лес, размера он был не очень большого – где-то 300 на 300 метров. По проекту, там должны были появиться 32 дома. Мне выдали план местности масштаба 1:300 и дали добро начать работу. К чему я и приступил. Для начала, правда, пришлось потратить два дня на то, чтобы нанести на план все деревья, что росли на участке – зная, как щепетильно тут относятся к природе, это стоило сделать (чтобы потом, с целью сохранить как можно больше деревьев и по возможности, указать на новые места для строительства домов). Участок был небольшой, так что обошёлся обычной мерной рейкой и угольником, не прибегая к теодолиту и нивелиру. Это помогло подробно изучить участок. Затем настал черёд описания недр. На нашей Земле это заняло бы немало времени, но здесь, в Эквестрии, создана небольшая группа, в которой работают единороги, владеющие заклинаниями бурения. Эти ребята за пару минут могут извлечь двадцатиметровый керн из грунта. Файнвуд пригласил двоих таких мастеров, и благодаря им удалось за день сделать по одной скважине на каждые 2500 квадратных метров и провести замеры горизонтов. Следующие пять дней я усердно работал, составляя карты, профили и собственно описание. Оказалось, что на глубинах 12-14 метров практически под всем участком лежит здоровенная гнейсовая плита – только в одном углу она уходит вглубь на 19 м и ниже. Она водонепроницаема, так что над ней лежит горизонт грунтовых вод. Это не есть хорошо, но загнав сваи на 16-17 м вглубь, в гнейсы, грунтовые воды на устойчивость фундамента практически не должны влиять. Да, обойдётся подороже, но зато никаких проблем в будущем. После этого я попросил единорогов-мастеров сделать ещё 30 скважин в различных местах – чтобы проверить, а не скрылся ли в промежутках какой-нибудь сюрприз в виде кривого выступа или трещины? Пони проделали работу, и оказалось, что волноваться не за что – массив монолитен и однороден. Поблагодарив их, я вернулся к составлению описания. Ещё через полтора дня оно было готово, и я представил результат работы мэру. Он положительно оценил моё предложение по смещению некоторых домов, чтобы сохранить больше деревьев, но сокрушался по поводу необходимости применения таких больших свай. Я ответил, что в моём мире подобные проблемы решают тремя способами: либо перенаправляют грунтовые воды, либо их выкачивают, либо забивают сваи подлиннее. Нередко первые два мероприятия оказываются более дешёвыми, но вероятность наступления крантов местной экосистеме в результате их применения также выше. Файвуд подумал, вздохнул и согласился использовать более длинные сваи для строительства. После этого мэр меня поблагодарил, и выдал вознаграждение – четыреста монет. (Отмечу, что таки да, это золото) Но в начале я удивился такой щедрости и искренне поблагодарил мэра за всё. Теперь у меня были средства, но оставался один важный вопрос. - Мистер Файнвуд… - Да? - Разрешите вопрос? - Конечно. - Спасибо. Если вы слышали, я тут, так сказать, новенький. Поэтому не имею понятия о здешних курсах валют. - Хотите узнать, насколько значительна эта сумма? - Ну, скажите, например, сколько это по отношению к средней зарплате в вашем городе. - Это хороший месячный заработок. - Вот как? Что ж, ещё раз спасибо! - Всегда пожалуйста. Кстати, а у вас данная сумма чему будет эквивалентна? Говорить то, что за деньги, вырученные с продажи этого золота можно вполне купить квартирку в мегаэлитной минской Каменной Горке, как-то не хотелось, говорить то, что сумма в валюте родной страны, в бумажках, будет весить раза в три больше, было стыдно. Поэтому просто сказал: - У нас в ходу бумажные деньги. Равнозначный эквивалент подобрать сложно. - Понятно… Мы обменялись лапокопытопожатием и попрощались. Через час я уже ехал на поезде в Понивилль. Там я решил отметить первый доход и сделать то, что давно хотелось. Я купил большую сковороду, мешок и ведро, а затем – полное это самое ведро картохи, полведра лука и бутылку масла. Что было далее, думаю, в описании не нуждается. Скажу, что так как это была первая порция картошки за месяц, то за один присест чуть было не умял всё. В результате чуть было не помер от переедания. Что ж, в следующий раз зажарю полведра. Двадцать девятое августа. Наверное, это будет самая короткая запись в дневнике, но из неё всё и так понятно: про меня, то есть кто я на самом деле и откуда, узнала Лира. Еле освободился. И то, к одиннадцати вечера. Тридцать первое августа. Так уж случилось, что мою улыбку увидела Колгейт. Сперва её от такого зрелища чуть удар не хватил, но потом она собралась с силами и подошла ко мне, чтобы высказать замечания по поводу состояния зубьев. Ответил, что, да, вид не очень, но состояние зубов вполне хорошее. Она не поверила, и в итоге разразился спор. Никто не имел никакого желания уступать, так что через некоторое время Колгейт решила, что хватит болтовни – пора действовать – и применила на мне магию. Понивилльцы стали свидетелями весьма интересного зрелища: хрупкая единорожка с помощью волшебства тащила за собой детину-дракона, который всё время брыкался и ругался. Она уже затащила меня в свой кабинет и кое-как впихнула в стул, но мне всё-таки удалось её остановить и не исправлять мне зубы – я сказал, что зубы такие у меня стали из-за полосканий отваром дубовой коры. Она очень сомневалась, но всё же сделала проверку. И убедилась, что зубы у пациента крепки, хотя и неестественного цвета. Заинтересовавшись, пони спросила меня про причину такого состояния. Я ответил, что это «дедовский» метод укрепления зубов – надёжный, но с побочным эффектом в виде окрашивания. Что же касается неровности прикуса – то он от природы, но этому особого значения не придаю, так как челюсти с задачей справляются хорошо. Колгейт меня ещё не раз уговаривала подровнять зубья, но я отказывался. В конце концов мы помирились, обнялись и разошлись. В этот день, точнее ночь, произошло ещё одно приметное событие. Где-то посреди ночи я проснулся от того, что снаружи стало как-то ярко. Открыл глаза, а я в большом белом зале и вокруг меня – где-то пятьдесят существ гуманоидного и не совсем вида, довольно хмурые. Чувства тогда были весьма противоречивы: хотя явно доминировал испуг, всё же было живо любопытство, да и исходя из недовольных выражений присутствовавших возникало желание начать говорить, чтобы хоть как-то объясниться. Но всё это происходило одновременно, так что еле-еле соображал, что надо сказать. К счастью, начал я с универсальной фразы из одной буквы (Э…) Но присутствовавшие, по видимому, не желали терять времени, так что сразу перешли с места в карьер – спросили, какого рожна я здесь делаю (да, примерно так и сказали). Это меня удивило и тем самым привело в чувства. Но первым делом я спросил, откуда они знают язык. «Научились за несколько лет» - ответили пришельцы и уже настойчиво сказали, чтобы я отвечал. Ну я и рассказал историю попадания сюда. Они выслушали, вздохнули: «Вечно с вами так…» и начали свой рассказ. Оказывается, каждый год где-то от 70 до 250 тысяч человек попадают в ситуации, необъяснимые с точки зрения современной человеческой науки или же просто неизвестные, и которые знать (по крайней мере, пока) не положено. Эти случаи, если будут подтверждены, могут стать причиной очень печальных последствий. Поэтому, чтобы стадия «по самые помидоры» достигнута не была, пришельцы и вмешиваются. Они всё объясняют – только потому, что это спасает потерпевших от съезжания крыши – и заставляют их молчать о том, что случилось. Ещё от одной до трёх тысяч в год додумываются до того, что землянам доверять ещё рановато, так что тоже приходится вмешиваться и заставлять держать язык за зубами. Инопланетяне объяснили мне, что до нынешней цивилизации человеков существовала ещё одна, немногочисленная и которая ошивалась на территориях, ныне затопленных, либо основательно погребённых осадками. Они опередили нынешнюю где-то на пять тысяч лет, открыли смежные миры, и построили порталы в них. А спустя ещё тысячу лет полностью покинули эту Землю, отправившись путешествовать своим ходом или автостопом (что кому привычнее было) по Вселенным. Порталы спрятали, но всё равно отдельным индивидуумам вроде меня периодически удаётся их отыскать и отправиться к чёрту на кулички. Некоторые возвращаются сами, некоторых приходится возвращать. Прослушав это, ответил, что смог кое-что понять из надписей на камне-указателе, так что смогу вернуться сам через уже одиннадцать месяцев. Пришельцы сказали «хорошо» и всадили мне имплантата – устройство, почти не содержащее металла (чтоб не нашли) и крепящееся к одному из шейных позвонков, которое позволяет прекрасно осознавать, что происходит на самом деле, но если возникает порыв сказать, то полностью его блокирующее. Они сказали, что таких «счастливчиков» с приборами на Земле шестьдесят один с чем-то миллионов, так что волноваться особо не о чем. К тому же, с ними – при определённых условиях – можно общаться на темы, которые имплантат блокирует. Я спросил: «И с кем же?» Ответ инопланетян огорошил: Шурик и Димон, оказывается, у них уже как два года на учёте. Тогда они, подкопив баблишка (ваш покорный слуга средствами не располагал, так что не смог присоединиться), решили полазить по горам. Выбрали Памир. И лазая там, наткнулись на что не следует, и вот результат. Ну, блин! Вернусь, разгромлю их! А пока я решил ещё немного поговорить с представителями других цивилизаций. Ребятки оказались приятные, колоритные, но строгие. Некоторые из них, «новобранцы» (т.е. принятые в Объединение считанные десятилетия назад и опережающие людей на полтысячелетия минимум), вообще были свои в доску. С ними беседовать было очень приятно. Хотя кое-что их несколько нервировало: мне удалось выбить у них право вести личные записи и отжать контакты – на всякий пожарный случай. По прошествии трёх часов пришельцы меня высадили возле дома, а сами умчались назад на Родину. Что ж, как говорится, есть Контакт!