Дневники случайно попавшего в Эквестрию

Первое сентября. В этот день на отбывание идут школяры и студиозусы всех стран бывшего СССР – кроме братского Узбекистана, отмечающего День независимости. Это День знаний. Вот и я решил устроить эквестрийцам небольшой праздник и выполнить одно обещание. Не один вечер я корячился над составлением схемы перевода текста и цвета (чёрный, белый, 100 градаций серого и 256 оттенков цветов радуги – хватит, чтобы воспроизвести все цвета) из двоичного кода в привычный для восприятия вид. Исписал тетрадь, но теперь схема была готова. Так что я взял её, пару дисков – один внешний жёсткий и два обычных, DVD (не удивляйтесь, в Эквестрии их найти не проблема), направился в Кантерлот. Утром пришёл и отдал помощникам Принцесс тетрадь. Те ответили, что Их Величества часов через семь разберутся с этим, а пока можете быть свободны. Я кивнул и отправился бродить по городу, попутно делая фотографии – фотоаппарат тоже был прихвачен. За эти часы я облазил добрую часть города. Ввиду своего местоположения он не так велик, так что все достопримечательности там (не включая замок) можно осмотреть за день. Побродил по уютным улочкам, прогулялся по садам и паркам, поглазел на музейные экспозиции. Всё-таки Кантерлот это невероятно красивое и приятное место. «Но» только одно и небольшое – город стоит в горах, поэтому после равнины приходится привыкать к разреженному воздуху. Вскоре пришёл срок возвращаться к замку. Приготовления были закончены, и меня провели в нужное крыло (поскольку в Библиотеке помещений не было, под книгохранилище переделали одну из близлежащих сухих пещер). На месте уже были Принцессы, Хранительницы, Спайк и Дискорд. Селестия и Луна сказали, что заклинание для перевода книг в бумажную форму они уже создали – это оказалось довольно несложным – поэтому они готовы осуществить перевод прямо сейчас. Ответив «Хорошо», я достал внешний ЖД, на котором хранилась моя библиотека. Принцессы поблагодарили и приступили. Они закрыли глаза, и возле их рогов появилось сияние. Оно постепенно усиливалось, и через полминуты зал озарила яркая вспышка. Когда свет рассеялся, бывшая пещера оказалась заполнена стопками книг. А вот от диска не осталось и следов – меня предупреждали, что так может быть, но я не расстроен: основной диск пределов Минска не покидал. После этого я, достав DVD, попросил Луну и Селестию перевести ещё кое-какие книги в бумажный вид. Принцессы согласились, и через секунду (поскольку количество информации несоразмерно) у меня в руках была стопка книг. - Это какие-то особые книги? – поинтересовалась Селестия. - Вообще-то, нет. – ответил я, - Для начала, хотелось бы попросить у вас, Ваши Высочества, прощения за некоторый наглёж, а во-вторых… в этот день в моём мире отмечается День знаний, и в честь этого я решил вам сделать небольшой подарок – книги, которые вам было бы интересно почитать. Хорошо разбираюсь я только в фантастической литературе, так что… в общем, держите! И я начал раздавать книги. Рэрити достались томики «Мира Роканнона» и «Пересадочной станции» для сестры, Рэинбоу Дэш – «Звёздного Десанта» и «Игры Эндера» для Скуталу, Эпплджек – «Вся плоть – трава» (несколько экземпляров на всю семью), Флаттершай – тоже «Пересадочная станция», Пинки Пай и Дискорду – по сборнику «Автостопом по Галактике» (все пять романов одной книгой), Селестии и Луне – по тому «Создателя Звёзд», Спайку – трилогия «Эдем», а Твайлайт – зная её Большую любовь к литературе – аж три книги: весь цикл «Основание» одним томом, все четыре «Космические Одиссеи» одним томом и один экземпляр «Контакта». Все были довольны и счастливы, особенно Твайлайт. Я же решил «добить» её, достал второй диск и вручил ей со словами: «А это для библиотеки Понивилля. Примерно пять тысяч томов на самые разные темы.» Твайлайт от такого подарка чуть сознание не потеряла, а потом… Потом я был вынужден улепётывать со всех ног от её благодарностей под смех остальных присутствовавших. Спастись, разумеется, не получилось, но получилось ограничится объятьями. Потом мы вернулись на место. Эквестрийцы поблагодарили за подарок. - Слушай, Ян, а можешь предложить ещё, что почитать? – неожиданно спросила Луна. К вопросу присоединилась Селестия. - Могу предложить «Солярис» и «Луна – суровая хозяйка». Ещё чуть-чуть – и взгляд Принцесс был бы испепеляющ в буквальном смысле. - Ваши Высочества, не обращайте такого внимания на названия! На самом деле это отличные произведения, которые заставляют задуматься. Сёстры смотрели на меня ещё секунду-другую, потом сказали «Ладно» и их лица приняли обычное выражение. Обсудив дальнейшую судьбу библиотеки, мы распрощались и разошлись. Но завтра мне предстоит снова быть здесь: для эквестрийцев состоится знакомство с людской музыкой. Второе сентября. К вечеру вновь прибыл в Кантерлотский замок. Принцессы сказали, что им требуется ещё немного времени на приготовления, так что сказали немного подождать. Согласившись, я подождал, попутно познакомившись с пятью профессиональными музыкантами, специально приглашёнными для сегодняшней встречи и в данный момент просто отдыхавшими. И таки да, среди них были Винил Скрэтч и Октавия. Очень приятные пони. Пусть они и занимаются музыкой разных направлений, но их манеры разговора схожи. Товарищи фанаты, специально для вас скажу, что они уже давно знакомы, но не более, и живут неподалёку друг от друга в Кантерлоте. Тем временем пришли Принцессы и сказали, что приготовления закончены, и можно заходить. Мы проследовали в банкетный зал, где уже была оставшаяся часть компании, что присутствовала вчера при заполнении хранилища. Расположились, музыканты сказали, что готовы, я достал ноут (на нём отличные динамики) и запустил плейлист «Сборная солянка premium», состоявший из почти двух сотен композиций. Далее началось прослушивание. Пони-музыканты отметили, что некоторые образцы музыки были им непривычны, но, тем не менее, они им понравились – как и «эквиваленты» стилей, существующих в Эквестрии (в плейлисте были композиции самых разных жанров, но они все бывали в первой двадцатке Billboard, так что там проигрывались хорошие песни). Тогда я узнал музыкальные предпочтения эквестрийцев. Для некоторых угадать любимый жанр было просто, некоторые же подкидывали сюрпризы. Так, думаю, никого не удивит, что Рэинбоу Дэш понравился наш рок-н-ролл – Спайку, должен сказать, что тоже, Эпплджек – кантри, Рэрити – хиты популярных исполнителей в танцевальной обработке, а Флаттершай – спокойная инструментальная музыка. Хотя… Видели бы вы, как эта самая Флаттершай трясла головой, когда проигрывалась «It’s my life» (которая от Bon Jovi). Пинки Пай просто тащилась от Скэтмэна, Дискорд очень оценил композиции Странного Эла (особенно песню про алименты – но Селестия и Луна намёк прекрасно поняли, так что дух получил два лёгких толчка копытами в бок). Инструментальную музыку оценили все пони, в первую очередь музыканты. Октавия и Винил Скрэтч остались очень удивлены, прослушав саундтреки из «Трона: Наследие» – они и не думали, что синтезаторы и классическую музыку можно так удачно объединить. Также в ходе прослушивания выяснилось, что у Принцессы Луны с самоиронией всё в более чем полном порядке – когда дошла очередь до небезызвестной «Blue» (она же «Da ba dee»), аликорн с усмешкой воскликнула: «А вот это моя песня!» и начала пританцовывать и подпевать. Кстати про пританцовывание: должен сказать, что Твайлайт под музыку либо двигается еле заметно, либо отрывается так, что мало не показывается – третьего (и среднего) не дано. Её танец, когда проигрывалась «Derezzed» не пошёл в никакое сравнение с тем, что она отплясывала во время празднования Дня рождения [см. второй сезон]. И она настойчиво требовала «продолжения банкета» – но подруги её всё же утихомирили. Малость. А что творили они все, когда заиграла «Dragostea Din Tei», та самая Numa Numa… Это было что-то с чем-то. Гэри, извини – то зрелище было грандиознее. Но самый большой сюрприз преподнесла Селестия. Её Величеству пришлись по духу некоторые образцы людской музыки альтернативных направлений. Одна композиция понравилась больше всех, и она захотела узнать её название и исполнителя. Я приостановил воспроизведение и прочитал. И от прочтённого начал перетекать под стол, давясь чем-то, отдалённо напоминающим смех. - Что такое? – воскликнули пони. - Что-то не так? – спросила Луна. - Это из-за названия? – спросила Селестия. - Гкхм… Н-н-нет. – ответил я. - Так как же называется песня и кто исполнитель? – спросила аликорн. - Композиция «DNA», исполнитель – «Empire of the Sun»… Прыснули со смеху и начали им давиться все присутствовавшие – кроме Дискорда, который заржал в голос. Лицо Принцессы очень сильно изменилось. «Что я могу поделать, если так называется коллектив?» – сказал я. Селестия ответила: «Проехали!» и попросила вернуться к прослушиванию. Но тут меня начало прорывать. Я сказал: «Ваше Высочество, раз уж на то пошло, то позвольте…» и включил «Sunshine reggae». К удивлению, но вторая подряд шутка по той же теме Селестию не рассердила – наоборот, спокойная песня ей очень понравилась. И в честь этого Дискорд незамедлительно облачил аликорн в стереотипный ямайско-растафарианский прикид (разве что без косяка, а шапка – воистину кингсайз). Не ожидал, но дреды Селестии очень даже идут. Лица Хранительниц, Спайка и музыкантов говорили «Неплохо», а Луна открыто сказала сестре, что новый стиль ей к лицу. Я же посоветовал ей как-нибудь в таком виде прийти на переговоры и говорить во время их расслабленным языком. «Эффект будет сногсшибательный!» - заверил я. Селестия же рассмеялась, и сказала, что как-нибудь это устроит. А пока же она сохранит костюм для отдыха и… поблагодарит Дискорда. Дискорд, оказавшись в объятьях Принцессы, почувствовал себя немного не в своей тарелке. Прослушивание длилось ещё полтора часа. Все присутствовавшие остались довольны. Четвёртое сентября. Указом городского главы Кантерлота ваш покорный слуга был приписан к партии геологов-поисковиков, выполнявшей задание особой важности: городу требовались новые источники воды, и поэтому в предгорьях были начаты масштабные поисковые работы. Пусть я и метеоролог, но курс гидрогеологии нам прочли основательнейший, на два семестра. Так что познания имеются, а поскольку от моего нынешнего жилища это недалеко, то я с радостью согласился. Меня определили помощником к руководителям экспедиции – выдающимся учёным из Троттингемского университета, профессорам Бедроку и Станнуму. Отличные ребята, я должен сказать. Бедрок – главный геолог-поисковик с огромным опытом практической работы. У него невероятная память. Он хотя и рассеян немного, но добр и отзывчив – строгое поведение даётся ему с трудом. Он очень большой земной пони – даже больше Большого Мака – и полноват. Но при этом он шустрый как электровеник и передвигается практически бесшумно – только вот от долгой беготни у него появляется одышка (впоследствии он меня не раз этим пугал до чёртиков – подходил сзади, а я слышал только дыхание Дарта Вейдера (я его потом как-то спросил про тёмную сторону, вопроса он не понял – ну да ладно)). Станнум – единорог, первый спец по «бурительным» заклинаниям. Как и Бедрок, он добр, свой в доску, но если дело зовёт, то он очень строг и требователен – поэтому главный по отвешиванию люлей в партии именно проф Станнум. Внешне же он противоположность коллеге: высок (очень высок – с учётом рога выше Бедрока более чем на голову), но довольно худощав. Тем не менее, он один с помощью магии и особых приёмов собственного сочинения может создавать скважины невероятной глубины – до полумили. Что бы ни говорили, но это [сейчас порекомендую некоторым ЗАТКНУТЬ ХЛЕБАЛЬНИК] действительно очень глубокое проникновение. Кроме них в партии ещё семь пони – четверо единорогов, помогающих Станнуму извлекать керны и поддерживать скважины, и трое земных пони, помогающих Бедроку проводить описания кернов и составлять карты. Я стану четвёртым среди них. Сразу предупредил, что каллиграфия моя хромает, порой очень, но, тем не менее, Бедрок и Станнум назначили именно меня главным по зарисовке скважин и созданию карт и профилей. - Господа профессоры, вы абсолютно уверены в том, что хотите назначить меня главным по картам? – переспросил я их в очередной раз. - Да, уверены. – ответили они. - Благодарю, но ПОЧЕМУ? - А всё просто. – сказал Бедрок, - Ян, ты своими лапами пишешь и рисуешь быстрее, чем мы. А производительность труда – это дело важное. - Согласен. – подтвердил Станнум, - Да и к тому же мы имеем дело с большими листами карт, а твои полутораметровые лапы для такой работы подходят идеально. - Как скажете… Так я стал важным членом геологической партии. Седьмое сентября. Прошло не так уж и много времени, но Пинки Пай уже надоела со своими шуточками по поводу моих «кошачьих коготков» (ничего, что «коготки» сантиметров десять длиной и ими при усилии можно прорезать лист жести?). Как достойный представитель своего народа, я терпелив, даже очень терпелив, но любому терпению когда-нибудь приходит конец. Пинки ударно трудилась, так что в данном случае конец пришёл быстро. И я решил отплатить ей той же монетой. Так что после работы, вечерком, я зашёл в «Сахарный уголок» прикупить немного сдобы к чаю. У «кассы» была Пинки, и мы быстро разговорились. И в один момент я заявил, что тоже знаю повод начать подшучивать над пони по поводу «кошачьей» тематики. А пока Пинки Пай была удивлена (хотя и спросила что же это за штука), я быстро принялся… чесать ей за ушком. И знаете, что? Работает! Правда, в первый раз я переборщил. В итоге Пинки Пай от приятного ощущения заснула, используя мою ладонь в качестве подушки и зычно так захрапела. Достать же ладонь назад не было никакой возможности: при малейшем движении пони начинала рычать и ещё сильнее прижимала «подушку» к себе. Мистер и миссис Кейк ничем не могли помочь – любое их действие вызывало такую же реакцию у спящей пони, что и мои попытки. Освободился только через час, когда в лавку наведалась Лира. С помощью её магии мне удалось выдернуть уже обслюнявленную ладонь из-под щеки Пинки и подложить настоящую подушку. Я искренне поблагодарил единорожку и в благодарность купил ей большой кекс. Этим я её, правда, смутил малость, но… что поделать, если таков характер Лиры? В общем, я был рад, что эта история закончилась хорошо. С того времени Пинки Пай стала куда реже шутить по поводу моих когтей, а если и начинала, то вид моей лапы, тянущейся к её загривку быстро заставлял её сменить тему разговора. Одиннадцатое сентября. Благодаря скорости волшебного бурения скважин поиски водоносных горизонтов быстро завершились успехом – уже спустя десять дней работы партии был найден и картирован первый крупный и очень перспективный горизонт. Это событие надо было отметить (два мира, населённых разными видами, но традиции и привычки одни и те же), что и было сделано. Ящик сидра, закусь, музыка – всё, как положено. Гулять начали примерно с семи вечера и отмечали до глубокой ночи. Профессора оказались не дураки выпить и хорошенько оттянуться – нередко именно они задавали тон гулянию. Вообще же, отмечали так хорошо, что ближе к концу прямо у палатки упал здоровенный камень – по всем законам физики и географии он не мог там упасть и даже докатиться (до палатки от склона горы приличное расстояние, а сама палатка стояла на возвышении). Наверное, это разозлённый житель – или несколько разозлённых жителей – Кантерлота скинули, чтобы утихомирить буянов. Но это не помогло. Вначале я отказывался от напитка, но потом рискнул отведать местного сидра. Оказалось, что он очень вкусен, а алкоголя в нём в самых запущенных случаях всего 3-4%. Так что я расширил свой список «саморазрешённых» напитков ещё на один и выдул литра четыре – для моего нынешнего веса это не так уж и много. А что было потом… Ну, вы сами можете догадаться. Скажу, что когда товарищи геологи и бурильщики начали петь, то они приглашали и меня исполнить кой-чего из моего родного мира. Я ответил, что являюсь никудышным певцом, но вполне могу аккомпанировать, так что взял два ведра и принялся когтями выстукивать ритм. Вёдра звучали хорошо, удивительно хорошо для предметов, которыми в обычный день таскают грязь. Так продолжалось час-полтора, а потом что-то резко заставило меня отойти в спящий режим и основательно в нём закрепиться. Отходя, я слышал уже фальшивящие поющие голоса пони, которые вскоре стихли. Проснулся я, лёжа на траве у палатки, и проснулся от того, что потянувшись, чтобы почесать голову, получил по ней ведром. Тогда и на меня снизошло прояснение: во время гуляния я случайно пробил когтями дно ведра, и оно застряло. Попытался снять, но ведёрко сидело крепко и не желало отпускать, посему во время одной из попыток, пятясь назад, саданулся основанием черепа по перекладине. Наличие алкоголя в крови, оказывается, резко ослабляет мою способность сохранять сознание после сильных ударов по голове, так что я отрубился. Геологи же, лишившись важного инструмента (ещё двое пони играли на банджо и самодельной флейте из обрезка стальной трубки) потеряли интерес и отправились на боковую. Хорошо, что память вернулась, но надо было бы ещё и от ведра на когтях избавиться. После ряда потуг мне это удалось, и теперь уже остатки ведра улетели высоко вверх. Вскоре они шлёпнулись на камни и произвели нехилый такой звон. Для хмельных работяг это было равносильно гудку могучего парохода, который, приходя в порт, сотрясает сигналом прибытия все окна и двери в городе, прозвучавшим на расстоянии шага. Пять пони побили все рекорды по скорости бега и через пять секунд скрылись в лесу, до которого было метров сто. Ещё трое побили рекорды по прыжкам в высоту и оказались на перекладинах, поддерживающих крышу палатки. Бедрок последовал их примеру, но он сделал прыжок из положения лёжа. На спине. Станнум же оказался на крыше палатки, хотя телепортацию не применял. Я увидел, что натворил и кинулся извиняться. Пони выругались, но всё же простили мне инцидент. Затем мы откопали (буквально) припасённый опохмел, приняли и медленно продолжили выполнять свою работу. Четырнадцатое сентября. Крупный перспективный водоносный горизонт – это хорошо (по нашим расчётам его ресурсов хватит Кантерлоту минимум на полвека), но резерв на всякий пожарный случай всё же должен быть, ибо случаи всякие бывают. Так что наша поисковая партия продолжает исследовать недра подножья гор, на которых стоит столица Эквестрии. Станнум недавно закончил первую скважину максимальной – ограниченной возможностями его заклинаний – глубины. Получилось достичь глубины в 847 метров. И мне, как уже повелось, поручили составить её схему. Пара часов с рулеткой и определения гранулометрического и минералогического составов, полтора – на зарисовку. И вот, схема была готова. Но, присмотревшись к ней, в мозгу промелькнула мысль, что нечто подобное я уже где-то видел. Поэтому, попросив разрешения, сгонял за ноутбуком и начал рыться в оставшихся материалах по курсу гидрогеологии. Переворошив файлы, я всё же нашёл искомое – схему одной из скважин в Ессентуках, из которой добывают минеральную воду. Сравнил со схемой, что недавно нарисовал. Ё-моё! Они просто невероятно похожи – различия заключались только в толщине горизонтов (в эквестрийской поменьше будут) и том, что в здешней скважине есть ещё пара слоёв осадков сверху. А раз они похожи, подумал я, то схожим должно быть и содержание горизонтов. Вскочил и кинулся к профессорам – попросить кружку. Те удивились: «Для чего?» «Надо кое-что проверить…» - ответил я и направился к последним извлечённым кернам максимальной скважины. Найдя нужный горизонт, взял кусок породы и выжал её в кружку. Кружка наполнилась очень мутной водой. Станнум и Бедрок смотрели на это с некоторым удивлением, но выражения их лиц резко сменились, когда я эту жижу выпил. Оказывается, отбросив привкус взвеси, это была отличная минеральная вода. «Ну и?» - спросили профессора, когда я замер. В ответ же я склонился, обнял их и произнёс: «Мужики, вы не поверите, что мы нашли…» Мужики всё же поверили. А когда поверили, то сию секунду было направлено сообщение мэру Кантерлота. Мэр прибыла в течение трёх часов (хвала Вселенной, что мы за это время сумели навести порядок на месте работы – вы не представляете, какой же там стоял бардак), а ещё через пару часов про это знали и в более вышестоящих инстанциях. И вот, сейчас в Эквестрии строится новый город – Рокуотерс, бальнеологический курорт подле самой столицы. Предполагается, что он станем местом сосредоточения богемы всей страны: для аристократов и творческих пони лучше места не найти. Правда, порой стройка уж сильно грохочет, и это мешает спать – хотя моя хатка стоит в трёх километрах оттудова. Но это временные неудобства, да и к тому же такой сильный шум редко случается. Мэр, от лица всех уполномоченных лиц, вручила всем членам партии вознаграждение за проведённую работу и за обнаружение минеральных вод. Рабочие – в том числе и я – получили по пять тысяч монет. Профессора получили на тысячу больше. Честно скажу, когда услышали про размер награды, мы все чуть в обморок не упали. Бедрок и Станнум потом признались, что такой награды им хватит, чтобы год не работать – другие поисковики признались, что могли б не работать в полтора раза больше. Но лентяев среди них нет, так что дурака валять никто из них не будет – все продолжат работу. В отличие от меня… (постоянной работы у меня и не было, а получив такое вознаграждение наниматься стало как-то лень – но если позовут, то помогу). Мы потом работали ещё почти две с половиной недели, за которые составили карты и характеристики второго горизонта пресных вод и месторождения минеральных. Потом наша геологическая партия свернула работу. Но мы расстались друзьями, и впоследствии пару раз собирались помянуть прошлое. Бедрок и Станнум приглашали меня в их универ, и через несколько месяцев я приехал. Они были правы: Троттингем – это превосходный ВУЗ. Там выучат на кого хочешь, и сделают это на 12 из 10. И очень впечатляющий – архитектура корпусов, парки, но более всего площадь кампуса: университет занимает треть территории города. Там я послушал лекций, да и сам дал парочку – про то, как же люди силятся понять Землю. В общем, это было отличное время. Шестнадцатое сентября. Во время вечерней прогулки по лесу встретил Зекору. Познакомились, разговорились. Хотя она и изъясняется стихами (как я узнал – по традиции, с течением времени переросшей в привычку), а я и двух слов срифмовать толком не могу, мы быстро нашли общий язык. Зекора оказалась превосходной собеседницей. Она очень умна и весьма хитра – но её хитрость проявляется в уклончивости, скрытности. Она способна изящнейшим образом завуалировать ответ на любой вопрос и уйти от ответа, сменив тему незаметно для собеседника. Эта черта может раздражать, но мне распутывать такие загадки – одно удовольствие. Так беседа и проходила: мы «раскалывали» друг друга с попеременным успехом. Зебра сказала, что немало слышала обо мне, но ряд вопросов всё же хотела уточнить. Я отвечал. И параллельно с этим заметил, что удивить собеседницу довольно проблематично – на ответы она только слегка кивает головой. Но мне всё же удалось один раз заставить её измениться в лице. Как я уже говорил, пусть я и дракон, но крыльями не обладаю, а извергать пламя не получается. И вот, в очередной раз закашлявшись в попытке, я заметил, как брови Зекоры ползут вверх. Она молчала с полминуты, потом всё же пришла в чувства и сказала, что я странный дракон, очень странный. У меня к ней тоже были вопросы. Так, я очень хотел спросить её, каково живётся ей одной посреди этого мрачного леса. Зекора ответила, что предпочитает уединённые места, а что касается местных страшных тварюшек, то в её родных краях тварюшки больше и страшнее (и их самих больше), но она их не боится – это они боятся её. Да, таинственность и некоторые черты моей собеседницы позволяют предположить, что она на такое способна – запугать даже гидру. Беседуя, мы дошли до дома Зекоры. Зебра пригласила меня внутрь, мы поболтали ещё немного, а потом решили закрепить знакомство чашкой (кувшином для меня) какого-нибудь напитка. Зекора выбрала бутылку, я откупорил – тогда я заметил в глазах собеседницы лёгкое сожаление за то, что у неё нет когтей – и разлил. Мы подняли сосуды и выпили. И тогда до нас дошло, что это была не та бутылка. Когда хозяйка выбирала напиток, она продолжала говорить со мной, поэтому взяла соседний сосуд. А в нём оказалось сильное седативное, действующее очень быстро. Дозу мы приняли изрядную. В итоге – после извинений с обеих сторон – Зекора заснула, а разум и тело вашего покорного слуги приняли мягкопластичное состояние, близкое к нестоянию. Но, тем не менее, у меня тогда хватило мозгов перенести спящую зебру на топчан, а самому покинуть дом и Джаггернаутом отправиться к себе (в смысле не взирая на препятствия пойти по прямолинейной траектории, исключая пункт «идти напролом» – какая ж это непреодолимая сила, если у неё походка почти не отличается от перетекания). Проснулся перед входом в свою хату в обнимку с охапкой можжевеловых веток, на спинном гребне было семь разных видов шишек, а в гребнях на голове застряла здоровая ветка, а на ветке гнездо, а в гнезде яйца, а… Нет, в яйцах иглы, несущей смерть Кощееву, не было. Последовательность закончилась – яйца оказались пустыми скорлупками. Вздохнув, я очистился и, прихватив прибамбасы, потопал на работу. Восемнадцатое сентября. В этот день началось моё противостояние розыгрышей с пони. И причиной стало следующее. Вчера во время перерыва ко мне подошла Твайлайт и попросила оказать одну небольшую услугу: так как она – при поддержке Пинки Пай, конечно же – устраивает у себя музыкальную вечеринку (рэйв-пати в библиотеке – нормальненько, да?), которая, очевидно, закончится за полночь, и поскольку всем завтра надо встать вовремя, чтобы приступить к работе, то было бы желательно, чтобы кто-нибудь пришёл и разбудил всех. Она и меня приглашала, но так как в тот день я опоздал, то в наказание должен был задержаться и один приводить карты и характеристику в готовый вид, прийти на вечеринку я не мог, но побыть будильником – да. Вот мы и договорились на этом. Вечеринка у Твайлайт дома отгремела и примерно в три ночи (по рассказам очевидицы, которая любит ночные прогулки по городку) закончилась. Пони и Спайк ушли на боковую. И вот, в девять утра, как и заказывали, я пришёл. Остановился недалеко от библиотеки, осмотрелся. Во всех домах, соседствовавших с библиотекой, пони уже проснулись. Я вздохнул с облегчением, достал ноут, и поставил проигрываться известную композицию группы Scooter, увеличив громкость до максимума перед знаменитым криком «ФФФААЙЙЯЯЯЯААААААА!!!» Дом в то же мгновение стал вверх дном. Судя по шуму, пони и маленький дракон метались по помещению как адроны по коллайдеру. Гам стоял, пока звучал проигрыш, а затем все семеро вышибли входную дверь с косяком. Это убедило меня в том, что они уже проснулись, так что я выключил музыку, сказал: «Дело сделано» и, спрятав ноутбук в мешок, ушёл. Чую, ответ уже готовится, но я его жду: во-первых, просто любопытно, а во-вторых, это позволит мне в дальнейшем знать, на что они способны и на что рассчитывать. Девятнадцатое сентября. Прохаживаясь по рынку Понивилля, встретил Трикси. Она столкнулась со мной и уже собралась сказать стандартное «Смотри, куда прёшь!», но когда увидела перед собой дракона, то чуть не потеряла сознание. Пришлось приводить её в чувства. Так мы и разговорились. Собеседница досталась не из простых, но, должен заметить, если убрать надменность, то получится довольно милая девушка. Мы беседовали ещё некоторое время, но потом заметили, что на рынок пришла Твайлайт. Трикси, не желая попадаться к ней на глаза, быстренько скрылась за поворотом переулка. Я же, не желая, чтобы она меня увидела со своей – пусть теперь и бывшей, но соперницей, тоже утёк. Уже в переулке Трикси призналась, что зла на Твайлайт не держит, но до сих пор её одолевает желание сделать аликорн что-нибудь не совсем хорошее – например, розыгрыш пожёстче. Зря она это сказала, зря… Ведь мне достаточно лишь небольшого повода, чтобы инстинкт самосохранения ушёл покурить, а его место, да и весь разум, заняло непреодолимое желание отмочить прикол – шило всегда в нужном месте. Я усмехнулся и предложил ей свою помощь. Трикси опешила, и, заикаясь, попросила уточнить, чем именно я могу ей помочь. В ответ предложил предпринять совместный мозговой штурм. Пони согласилась, и мы приступили. И уже через пятнадцать минут у нас был готов план. Он был следующий. Для начала оперативно создаётся конструкция из кольца и спицы, которая надевается на рог. В Эквестрии есть радио, и с помощью подобного нехитрого приспособления и небольшого количества магии талантливые единороги-приколисты могут принимать сигналы (пришлось поподробнее объяснить Трикси, что же представляет из себя радиоволна, но она быстро схватила материал и, создавая развитое представление частот в своём воображении, быстро научилась на них сосредотачиваться и успешно их принимать). Затем покупаются два CD, и на них записываются нужные фрагменты аудиозаписи. Далее мы сломя голову бежим к местному радиолюбителю, и за пару монет договариваемся, чтобы он на своём аппарате в нужное время воспроизвёл записи. Трикси сообщается необходимая частота, и она на неё «настраивается». Всё это занимает в общей сложности семьдесят минут. Затем мы возвращаемся на рынок, где всё ещё ходит Твайлайт, Трикси направляется к ней, а я – наблюдать со стороны. И начинается представление. Твайлайт, выбирающая груши, слышит откуда-то сзади громкий мужской голос, говорящий «Hey, you! Don’t watch that!» Вздрогнув, она оборачивается, и видит, что за ней стоит Трикси (рог которой скрыт шляпой). А пока аликорн не успела сообразить, что следует рассердиться, Трикси тем же мужским голосом говорит «Watch this!», и затем, на задних ногах и состроив преглупое выражение лица, начинает отплясывать нечто вроде джиги под простую заводную музычку. И источник этой музычки, по всем приметам, находится в районе голосовых связок Трикси. У Твайлайт в тот момент одновременно разорвало три шаблона как минимум. С огорошенно-одуревшим выражением она несколько секунд смотрела на то, как её бывшая соперница кривляется, а потом брыкнулась в обморок. Трикси быстренько скрылась из поля зрения, Твайлайт же сама пришла в сознание где-то через минуту. Трикси была очень довольна – одна из целей жизни была достигнута. - Уф! Я не ожидала, что всё пройдёт так хорошо! – воскликнула она. - Наш девиз – не мелочиться! – ответил я, - А вообще, по части розыгрышей я всегда готов оказать содействие. - Спасибо! – воскликнула Трикси. И она начала меня благодарить. И всё бы ничего, но в порыве благодарственных чувств Трикси накинулась на меня и расцеловала. Еле смог заставить её остановиться, но перед завершением (и последующим прощанием) она поставила жирную точку – точнее, ясно различимый даже на грубой драконьей шкуре засос. А теперь скажите, как мне, у кого уже сложилась репутация неэмоциональной и практически непрошибаемой глыбы, являться на публике с засосом на щеке? Так что пришлось быстренько и как можно более незаметно покинуть городок. Уже возле дома, не придумав ничего лучше, я камнем поставил на месте засоса здоровенный синяк. После этого я направился к Зекоре, чтобы прикупить средство от ушибов. Зебра сначала недоверчиво глянула на синяк на щеке и не поверила, что это я так упал. Но несколько красочных примеров болезненных неудач всё-таки заставили её отнестись более доверчиво, и она продала мне мазь. Поблагодарив Зекору, я ушёл. Фу, на этот раз всё закончилось относительно благополучно. Но впредь постараюсь быть более предусмотрительным. Двадцатое сентября. Сегодня пришёл ответ от Хранительниц и Спайка. Он оказался прост, но хорош. Так вот, потянувшись в кровати, я повернулся на бок, но кровать со скрипом накренилась. Я открыл глаза, и увидел, что нахожусь на высоте где-то два с половиной метра над землёй на дереве, испугался и упал. Плашмя. Кровать же, качнувшись, упала с другой стороны дерева. Прорычав, я поднялся и отряхнулся. Затащил кровать назад. После я успокоился. Теперь я знал, чего ожидать от пони. Они способны на довольно жёсткие розыгрыши, но не настолько, насколько я. Их розыгрыши эффективны. Они способны для розыгрыша использовать свои добрые черты. Но по показателю безумства их розыгрыши уступают моим, а тот единственный, кто меня опережает, уже имеет договор о сотрудничестве со мной – Пинки Пай тоже способна на яркие безумства, но её доброта не позволит ей воспользоваться этим на полную. Ну что ж, тогда начнём!… Двадцать второе сентября. Встретил сегодня Доктора. Отправил его в обморок. Хотите знать как? Что ж, рассказываю. Я встретил Доктора во время вечерней прогулки по Понивиллю. Вид у него был заинтересованно-взволнованный – но для него это вполне типично. Знаю, находясь подле Доктора можно найти приключений не то что на все части тела, а на все его клетки, но тогда любопытство (которое меня когда-нибудь загонит в могилу) взяло верх над разумом, и я решил подойти и узнать в чём дело. - Добрый вечер, вас что-то беспокоит, что-то не так? – сказал я. - Да, есть одна вещь… – ответил Доктор, - В городке начали пропадать садовые скульптуры, а если они и обнаруживаются, то в совсем другом месте. Неимоверным усилием воли удержав кирпич внутри себя, а лицо сохранив в том же выражении, я несколько взволнованным голосом произнёс: - В таком случае отложу визит в Королевский Парк Скульптур… - Точно! – резко воскликнул Доктор, - Вот оно! Спасибо, а теперь мне надо бежать! И скрылся за ближайшим поворотом. Через пару часов он, уже вымотанный, сам нашёл меня и сказал: - Не знаю, кто вы, но я должен вас поблагодарить. Вы не представляете, что же могло сегодня произойти!… Я молча кивнул головой в знак благодарности. Доктор ещё раз сказал «Спасибо», но потом неожиданно изменился в лице и добавил, что у него появилось странное чувство, будто его теперешний собеседник что-то знает, но признаваться не хочет. Я пожал плечами и сказал, что это была просто догадка: это известный факт, что именно в Королевском Парке находится величайшая коллекция скульптур во всей Эквестрии, а слова, сказанные моим собеседником по поводу перемещающихся статуй, вызвали не совсем приятные ассоциации – особенно после случая пробуждения Дискорда. Доктор задумался и, кажется, поверил. Хотя, не совсем – он согласился с тем, что это очень удачная догадка, но элемент предвидения в ней есть. Я ответил, что да, у меня – в принципе, как и у многих – имеется некое предчувствие, которое обостряется, когда надвигается нехорошее (появляются некоторые неприятные ощущения в самой нижней части спины). Доктор же захотел подшутить – наверное – и воскликнул: «Ага, я так и знал! Признавайся, откуда информация?» Меня тоже потянуло подшутить, но… Чёрт подери, кто тогда потянул меня за язык ляпнуть «Спойлеры»??? У Доктора задрожали все четыре века, да и он сам весь задрожал. Начал что-то лепетать, потом упал в обморок. Понимаю, что надо звать врачей, чтобы откачали, но также понимаю, что врачи «попалят» Доктора при первом же осмотре. Начинаю рыться в памяти, вспоминаю один способ и немедля его применяю – начинаю щекотать возле копыт (Очень действенная метода, между прочим. Правда, применял её я всего один раз – пять дней назад. Тогда на рынке громко лопнула банка с закатками, и это сильно испугало Флаттершай. Она упала в обморок, и ни ведро воды в лицо, ни нашатырь не смогли привести её в чувства. Тогда я вспомнил этот способ, и применил (да, взято из «Маски-шоу»). И пони очнулась – одновременно спустя несколько секунд открыла глаза и залилась смехом. Понивилльцы методу оценили и взяли на вооружение.). Через секунд десять Доктор начинает хохотать, и вскакивает на ноги. Благодарит за помощь, но теперь настойчиво требует разъяснить, какого рожна я сказал «Спойлеры». Отвечаю, что это оговорка по Фрейду. Заспорили, и в итоге дошло до того, что Доктор решился меня к этому самому Фрейду отвезти. Запихнул очумевшего меня в будку, и направились на приём. Будку сильно трясло, я большой и не пристёгнут, поэтому нанёс некоторый ущерб – о галлифрейской валюте у меня представления слабые, так что оценивать не берусь. Доктор вытащил меня, держащегося за кочан, из своего транспорта, надавал по мордасам, чтобы привести в чувства, это сработало, и мы – уже принявшие соответствующий облик – отправились к товарищу Зигмунду. Доктор, оказывается, с ним уже давно знаком (думаю, это никого не удивит), так что сразу приступили к делу. Господин Фрейд попросил рассказать, в чём моя проблема, я рассказал и привёл самые эпичные примеры ляпов. Знаменитый психиатр ничего не сказал, но тот факт, что его глаза стали больше, говорил, что случай запущенный. После паузы он всё же сказал, что мог бы заняться этим случаем, но надо много времени и денег. Первого особо нет, по поводу второго жаба душит, так что вынужден был отказаться. Поблагодарили за уделённое время, попрощались и вернулись в пункт отправления. Уже в Эквестрии попрощался с Доктором, отметив, что был рад знакомству и сказав, что всегда рад помочь. Доктор ответил взаимностью. Мы кивнули друг другу и разошлись. Да уж, это была интересная встреча. Двадцать пятое сентября. Известно, что геологические карты и профили строят следующим способом: берутся несколько скважин, и отметки, соединяющие одновозрастные и с одинаковым составом горизонты интерполируются, соединяются плавными линиями. Но между этими скважинами может притаиться «нежданчик». Один такой «нежданчик» мы сегодня и нашли… Профессор Станнум создавал очередную скважину, которая по плану должна была стать максимальной. Но, достигнув глубины в 493 метра, волшебный бур упёрся в глыбу кристаллической породы – гранита. Мы знали, что в том месте имеется небольшой выступ фундамента, но предполагали, что он на 150 метров ниже. Это открытие требовало внесения изменений в карты и профили, что было оперативно сделано. Потом наша команда, посовещавшись, по инициативе профессора Бедрока решила проверить этот выступ на наличие трещинных вод. Единороги кивнули, и приступили к медленному бурению массива. Мы, следуя логике, предполагали, что это обычный выступ, «пень», торчащий из подстилки основного фундамента. Но оказалось, что данный подъём кристаллических пород представляет собой нечто наподобие искусственного грота – т. е. этакий каменный навес. А под этим навесом оказался объём песка, очень насыщенный водой под очень высоким напором. Так что произошло следующее. Когда Станнум прошёл метров тридцать гранита, он вышел к этому самому объёму песка. Вода, содержащаяся в нём, немедля ринулась вверх по скважине, выталкивая керн. В итоге столб гранита вылетел из скважины как ракета из шахты и, оставляя позади себя грязевой хвост, улетел по направлению Кантерлота. Оставшаяся грязь стала выходить фонтаном из скважины. По пути к столице от гранитной ракеты отделилась пара ступеней, и они упали в ненаселённом лесном уголке. Ни одна птица и ни одно млекопитающее не пострадало (документально подтверждено впоследствии). В авральном режиме и неимоверными усилиями нашей партии всё же удалось остановить истечение грязи и завалить скважину. К этому времени, правда, вся территория лагеря была залита минимум полуметровым слоем грязи, а мы все были облачены в мощные грязевые скафандры. Где-то через академический час к нам вниз прибыла делегация из стражников замка и городской администрации узнать, почему посреди Королевского Сада торчит грязный двадцатиметровый гранитный керн, какой нехороший [вставьте нужное бранное слово] загадил три дюжины крыш в городе, кто запятнал честь мундира, то есть доспехов одиннадцати стражников и знака отличия Принцессы Ночи и почему у Принцессы Селестии, решившей съесть немного десерта на свежем воздухе, на тарелке вместо тортика оказалась здоровенная плюха влажного песка. Прибывшие пони были рассержены, очень рассержены, но когда увидели, во что превратилась территория лагеря и что единственной приметой, позволяющей определить, где же среди этого серо-коричневого однообразия находятся живые существа, были десять пар глаз, смотрящих из-под слоя грязи… Произошёл следующий разговор: - Грязевой снаряд прилетел отсюда? - Угу. - Это была случайность? - Угу. - То, что вызвало его появление, устранено? - Угу. - Подобное больше не повторится? - Не-а. - Тогда… Поскольку ваше положение хуже того, что сложилось в Кантерлоте, обвинения вам предъявляться не будут. Но свой лагерь вы будете должны очистить сами. - Угу. - Что ж, тогда до свидания! Мы поклонились, и делегация улетела. Ближе к полуночи нам удалось очистить территорию лагеря. Двадцать шестое сентября. После работы решил прогуляться по Понивиллю и пофотографировать немного местных пейзажей. Места там красивые, так что фотик не простаивал – всего за один час я сделал более сотни снимков. Через некоторое время тем, что я делаю, стали интересоваться местные жители. Они не сразу поверили, что фотоаппарат может быть таким небольшим и что ему не нужна плёнка. Но я им кое-как объяснил принцип действия современной электронной «мыльницы», так что вопросов по этому поводу не возникало. Вопросы возникали по другому: пони хотели, чтобы я их сфотографировал. Вообще-то я больше люблю пейзажи снимать, но тогда сделал исключение, и фотографировал всех желающих. Желающих было немало, и поэтому свободное место на карте памяти вскоре закончилось. Пони немного расстроились, но обещание повторить фотосессию их взбодрило. А вообще… Эквестрийцев очень удивляло то, что я обращаюсь с фотоаппаратом только одной лапой – конструкция девайса и теперешний размер моей кисти позволяли это делать без затруднений. Редкие снимки были неудачными – пони оказались на удивление фотогеничны. И отзывчивы к словам фотографа: когда я предложил покривляться в камеру, то они с большой охотой её исполнили. Кадры вышли изумительными, ведь мимика эквестрийцев неподражаема. Теперь у меня три сотни фоток, которые я до сих пор просматриваю с улыбкой. Также я должен заметить, что там развито искусство фотобомбинга: из семисот снимков с «подарками» оказалась пятая часть. Главными бомберами стали приколистки Пинки Пай и Рэинбоу Дэш – они доходили вплоть до того, что есть одно фото, где они обе пытаются испортить кадр, полагая, что фотографирую соседку. Что ж, эта фотосессия стала богатейшим месторождением материала для фотожаб. Но… Поступать плохо я не стану. Сброшу снимки на диски, занесу Твайлайт, чтобы «проявила», а потом раздам. Пусть посмеются сами! Двадцать восьмое сентября. Вчера закончилась моя работа в поисковой партии, но мне уже подкинули задание: Чирайли предложила мне провести у понивилльских школяров урок по природоведению. Поразмыслив, я согласился – как-никак некоторый опыт имеется: если есть возможность, шабашу репетиторством. Учительница знала, что людские познания о планете в некоторых аспектах превосходят познания пони, и хотела, чтобы я поделился этим знанием с юными пони. Мы обсудили, что мне следует прочитать, и вот сегодня я иду вести урок. Понивилльская школа это красивое здание, но по мне у него один существенный минус – низкий потолок: я даже на согнутых ногах упираюсь гребнями в балки. Так что приходилось передвигаться на четвереньках и боком (что повеселило порастающее поколение), а читать лекцию – сидя в позе лотоса. Честно признаюсь, в те моменты у меня не раз возникали сильные порывы начать проповедовать пони отказ от страданий и направить их на достижение нирваны, но я всё же продолжал рассказывать пони о Земле. Лекция состояла из двух частей: краткий обзор истории планеты в общих чертах и некоторые особенности, наблюдаемые ныне – плюс регулярные акценты на интересных фактах. Пони слушали, развесив уши. Им, правда, было трудно поверить, что раньше вполне жили существа куда больше и страшнее драконов, что в далёкие давние времена вся планета могла быть покрыта льдом, что гора, на которой стоит Кантерлот, когда-то была дном моря (насколько я смог установить, географические законы на той Земле подобны законам нашей, а не Плоского Мира, так что решил, что можно давать такую информацию). Последнее было самым невероятным, и поэтому пришлось прибегнуть к фактическим доказательствам: я достал из мешка, прихваченного с собой, кусок известняка с отпечатком аммонита, который отковырнул от скалы на окраине Кантерлота первого сентября. «Вы видите перед собой остатки раковины моллюска», - сказал я, - «морского моллюска – так как такие большие в реках и озёрах не водились. Это существо жило десятки миллионов лет назад, и мирно жило в древнем мелководном море. Потом море отступило, и земная поверхность, находящаяся в вечном медленном движении, за миллионы лет взбросило остатки раковины этого существа на вершину горы. Природа способна на удивительные вещи, хотя требует невероятное количество времени. И то, что вы видите – лишь меньшее из её чудес.» Пусть мой рассказ был интересен юным пони, но ближе к концу занятия некоторые из них начали отвлекаться, начали шуметь. Я не имею привычки сразу же делать замечания, так что продолжал читать. Для школяров же это послужило сигналом, что учителю пофиг на шушуканье, и они начали шуметь громче. Я продолжал читать, но когда их голоса стали уже более чем отчётливо слышны, остановился и сделал первое замечание. Школяры кивнули, но уже спустя полминуты вновь зашептались. Я прочитал ещё фрагмент, потом остановился и попросил Чирайли принести пять стаканов (по числу шумевших). Она спросила меня зачем, но я только попросил ещё настойчивее. Пони ничего не ответила, но достала стаканы для воды. Я же достал бутылку воды, и бутылку кое-чего, прикупленного у Зекоры. Налил в стаканы воды, а после – где-то с чайную ложку зелья. Затем я отнёс стаканы шумевшим ученикам и приказал им выпить содержимое. Даймонд Тиара и Силвер Спун – которые были главными нарушителями тишины – начали возражать, почти что огрызаться, но зрелище дракона, нависающего с грозным видом, действует убедительно практически на всех пони. Так что они выпили средство. Не почувствовав ничего, они начали удивляться: - Я ничего не чувствую. - Что это было? - Что ты нам дал? - … четыре, три, два, один, ноль. – и как раз по моему расчёту пять болтунов отправились в царство Морфея. «Вот и славно.» - тихо сказал я. Чирайли, волнующаяся за детей, угрожающим тоном спросила, что я им сделал. Ответил, что просто дал им быстродействующее снотворное, после чего его самого отхлебнул. Увидев искреннее удивление на лицах пони, сказал, что данное снотворное действует только на пони и зебр – для драконов оно бесполезно. А почему купил? Оно на вкус как газировка-тархун, а я такую газировку люблю. Потом я продолжил урок, сказав, чтобы разбудили сопящих перед следующим занятием. Пони кивнули, и я закончил лекцию в относительной тишине. Чирайли потом сказала, что метод успокоения действительно эффективный, но применять она сама его не будет – она будет заявлять ученикам, что пошла за мной. Думаю, это будет работать. Двадцать девятое сентября. Вновь прибыл в Кантерлот, чтобы пофотографировать, но на этот раз – главную достопримечательность, замок. Заплатив за входной билет (Да-да, именно так. Три крыла замка открыты для посещения туристами, и почти каждый день там проходят экскурсии. Это, между прочим, наиболее значимый путь сбора денег на содержание дворцового комплекса. Минус только один – билет довольно дорог: двадцать пять монет.), попал внутрь, и, отключив вспышку на фотоаппарате – как и полагается в подобных помещениях – начал снимать. От услуг экскурсовода по привычке отказался, и начал прогуливаться сам по себе. Побродил три часа, нафотографировался, впечатлился. Потом захотелось немного приключений, и поэтому сошёл с основного маршрута, чтобы щёлкнуть ещё пару коридоров или залов. Но, как всегда, мне «везёт», так что когда я сделал очередной поворот, то оказался на расстоянии вытянутой лапы перед удивлёнными Принцессами. «Вот и всё, допрыгался…» - пронеслась в голове мысль. Несколько удивлённые сёстры спросили меня, что я здесь делаю. Пришлось сознаться, что пришёл на экскурсию, но, желая найти побольше интересного, сошёл с отработанного маршрута. Селестия и Луна пожурили меня, но простили. На «разборку» прибыл любопытствующий Дискорд и спросил, что же тут происходит. Принцессы рассказали ему, какой я плохой турист, и он тоже – но в ярко выраженной шутливой манере – меня отчитал. Инцидент был исчерпан, и я, пользуясь случаем, попросил у сестёр и духа разрешения сделать пару снимков. Дискорд согласился сразу, а вот Луну и Селестию пришлось уговаривать. Но они всё же решились. Я сделал несколько кадров самих сестёр и духа – поодиночке, вдвоём, втроём – а потом и сам снялся со всеми (цифровые фотоаппараты-«мыльницы» по своему дизайну мало чем отличаются от плёночных, так что куда нажимать, чтобы сделать снимок, дух и Принцессы сами догадались). Дискорд, правда, мне на снимке поставил рога (настоящие, оленьи, очень ветвистые), но я его не виню за это – виню за то, что убил десять минут, уговаривая его сохранить мой фотоаппарат в прежнем состоянии. Луна и Селестия тоже оказались хороши: как раз перед самым моментом съёмки телепортировались мне на спину. Фотка получилась смешная, но мне захотелось дать сёстрам достойный ответ. Так что я ненадолго отлучился, а когда вернулся, то дал фотик Дискорду, попросив сделать ещё один кадр со мной и Принцессами – но на котором я буду стоять посредине. Они согласились, дух подготовился, а я и аликорны стали на нужные места. И перед тем, как Дискорд нажал на кнопку, я положил свои кисти, которыми подержался за очень холодную колонну, на пони, у основания шеи… Надо отдать Дискорду должное: он успел сделать кадр, на котором Принцессы стоят с очень удивлёнными лицами, при этом вжавши слегка губы, и демонстрируя две величайшие причёски афро в Эквестрии, а между ними – черты ухмыляющегося дракона, прежде чем упасть и истерически заржать. Пока сёстры были в ступоре, я выбрался из их пушистых причёсок, схватил фотоаппарат и крикнул духу: «Драпаем!» Это привело его в чувства, и мы вместе ломанулись по коридору. Принцессы же тоже пришли в себя и кинулись в погоню. Удивительно, но несмотря на повышенную пушистость (у Селестии и Луны она была куда больше, чем для других пони – даже для Твайлайт), они быстро нас догнали и выделили полагающуюся дозу люлей. Потом привели свой внешний вид в норму, и… рассмеялись, сказав, что это был действительно хороший прикол. Мы вместе посмеялись ещё немного, и, довольные, попрощались и разошлись. Хорошо, что у Селестии и Луны отличное чувство юмора. Плохо то, что я их вовлёк в противостояние розыгрышей… Тридцатое сентября. Глядя на пони, меня одолело чувство некоей собственной неполноценности: все эквестрийцы мастера своего дела. Каждый из них – талант. А что я? Да, умею довольно много чего, но ни одно из умений и близко не стоит к уровню даже среднего пони. Обидно стало, и я решил положение исправить. В качестве главного таланта была выбрана игра в города. Но «Помирать – так с помпой!» - решил я, так что первые матчи решил сыграть с Селестией и Луной. И сыграть на желания. «Была – не была!» - вздохнул я и, пролистав атлас, направился в Кантерлот. Тут я должен отметить, что если географы собираются поиграть в города, то игра сводится к тому, кто первый исчерпает запас названий на Ы и Й, а также к тому, какая падла задаст город на Ё, ибо городов, начинающихся на эту букву, в русской транслитерации нет (но у нас в Беларуси, благодаря двум официальным языкам и новым правилам транслитерации мовы, последний пункт хитросделанные товарищи успешно обходят). Принцессы обладают невероятной памятью, так что их географические познания смогут запросто превзойти мои. Это будет честный поединок. Сёстры меня приняли, и очень удивились, услышав мою просьбу. Но стремление отплатить за вчерашнее и пункт «сыграть на желания» разожгли в них искорку задора, и они согласились. Правила определили следующие: играем один на один, без подсказок. Играя с одним игроком, повторяться нельзя на протяжении всей серии матчей. Козырь Принцесс – знание населённых пунктов этой Земли, мой козырь – знание городов родного мира. Познания о городах мира соперника у каждого из нас весьма ограничены, так что их использовать будем по минимуму. Определяющей будет не буква в транслитерации, а звук (из списка основных) исходного названия города. Скрепили договор подписями и приступили. И случилось то, чего я никак не ожидал. Я выиграл. Более того, не один раз! В первых матчах мне с трудом, но удалось обыграть Селестию и Луну (я начал подкидывать им города на Ы, и оказалось, что на той Земле их не так уж и много), я был удивлён, а вот на Принцесс поражение подействовало демотивирующе. Они захотели второй попытки, но их уверенность была уже слабее. В итоге они проиграли вновь. Как оказалось, аликорны очень не любят проигрывать, так что они продолжали попытки, надеясь отыграться. Но сомнения в подсознании сделали своё чёрное дело. В итоге обе проиграли по восемь раз подряд, всухую. Я от результата одурел. Принцессы же были демотивированы, очень демотивированы. Совсем же демотивированы они стали тогда, когда услышали, что на что потратить выигрыш, я не знаю, а посему собираюсь его припасти. Но я заверил их, что я не изверг, ничего страшного просить не стану. Волноваться не стоит. Да, они были готовы отправить меня на Луну и Солнце, причём по частям, но договор был заключён, так что они признают, что с каждой из них восемь желаний. После чего грустные сёстры направились в комнату отдыха, а я с улыбкой довольного Гринча направился дальше. Неожиданный успех в первых партиях снёс мне башню, и я решил сыграть в города с кем-нибудь ещё. Итог был печален. Для эквестрийцев: ещё в замке встретил Каденс и Шайнинг Армора, приехавших погостить, предложил партию в города «двое против одного» (на желания, но если двое проиграют одному, то по желанию спросят с каждого), они согласились и проиграли шесть раз; потом мне попался Дискорд, который тоже согласился посостязаться и проиграл четырнадцать раз подряд (он довольно раздражительный парень, и это сыграло с ним злую шутку); затем я, уже более чем заведённый, переместился в Понивилль. Там я предложил Хранительницами Элементов сыграть несколько партий. В результате Твайлайт проиграла семь раз (Спайк воздержался, и я его пощадил), Эпплджек, уверявшая, что благодаря семье знающая все города этой и соседних стран – шесть раз, Рэинбоу Дэш, уверявшая, что облетала всю Эквестрию – десять раз (она тоже весьма раздражительная), Пинки Пай – четыре, Рэрити и Флаттершай – чисто «за компанию» в матче двое против одного – три (над ними особо зверствовать я не стал). Должен сказать, что не Селестия с Луной стали самыми сильными соперниками – труднее всего было одолеть Пинки Пай. Да-да, ту самую Пинки Пай. Спросите, почему? А потому, что она спрашивает «Откуда ты?» не только у тех, кто прибывает в Понивилль на ПМЖ, но и у всех туристов, что прибывают в городок. От последних же она узнаёт и про другие города, интересуясь, каким маршрутом они ехали или шли. Поэтому победить её я смог только подбрасывая города на Ё (для которых она, однако, подбирала нужные варианты). Ближе к вечеру я осознал, что же натворил, поэтому решил грехи частично искупить. Поэтому зашёл к Зекоре, купил валерьянки с пустырником, разнёс «пострадавшим» в Понивилле, а через Спайка переслал в Кантерлот. Хоть какая-то помощь, чтобы прийти в себя после того, что я сегодня натворил. К счастью, буря волнения быстро утихла.