Дневники случайно попавшего в Эквестрию

Первое ноября. Сегодня вновь – первый раз был в августе – встретил, точнее, столкнулся с Дерпи. Столкнулся в смысле буквально: слабый удар в бок – и вот у меня на плече по примеру Лиры сидит очень удивлённая серая пони, прикрыв мне макушку крылом. Извинились друг перед другом, я помог ей слезть. Дерпи оказалась милой, весьма стеснительной и скромной пони – в общем, само очарование. За каждую сделанную неловкость она просила прощения и выражала желание оказать помощь при исправлении. Предложив ей помощь, заставил пони почувствовать себя ещё более неловко. Она начала отказываться, но одолеть моё упрямство под силу только четырём существам во всей Эквестрии: Селестии, Луне, Дискорду и Пинки Пай, так что она была вынуждена согласиться. Вместе быстренько разнесли оставшиеся письма. Тогда я и обнаружил, почему Дерпи так часто создаёт неприятности себе и другим. Причин всего две: во-первых, при принятии решений, планировании и т.д. она не учитывает некоторые детали – они просто не попадают в ту область, на которой она сосредотачивает своё внимание (например, собираясь погарцевать на облаке, может просто не обратить внимание на то, что облачко может выплюнуть молнию в любой момент), во-вторых – пони просто забывчива. А так она очень даже умна и сообразительна: пятое место на Понивилльских соревнованиях по шашкам и восьмое – по шахматам что-то, да говорят. А по части кроссвордов ей вообще равных нет. Я встретил почтальонку, когда она уже заканчивала свою работу, так что оставшиеся письма мы разнесли быстро. Она поблагодарила меня за помощь, я ответил, что рад знакомству с такой милой пони. Мы попрощались и разошлись. У неё День рождения через полтора месяца. Подарю ей набор для игры в шашки ручной работы! Приступлю этим же вечером. Третье ноября. «Ох, нелёгкая это работа – из болота тащить бегемота!» - писал дедушка Чуковский. Сегодня я почувствовал это практически буквально. Отличия были в том, что вместо бегемота был медведь, и его не пришлось вытягивать из трясины, а тащить из леса (но весьма заболоченного) к Флаттершай на приём. Медведю – кажись, его Гарри зовут – прострелило поясницу, да так сильно, что он практически не мог двигаться. Нужную помощь в лесу не окажешь. Твайлайт в Кантерлоте, очень занята и прийти помочь телепортировать пациента не может. Тогда надо просить минимум шесть пони, чтобы их сил хватило на переноску больного. Что делать? И вот обратились ко мне. Поступили следующим образом: соседи Эпплов подогнали сани, медведь из последних сил на них забрался, а я начал их потихоньку тащить к домику Понивилльского «лесного доктора». Медведь большой, сани – не телега, я – не спортсмен. Так что передвигались медленно, с перерывами. Доставить пациента к Флаттершай я смог только через семь часов. Медведь, так как боль ему причиняет только движение, не возражал. По прибытии он даже нашёл силы пожать мне лапу в знак благодарности. Ответив тем же, уковылял к себе домой, восстанавливаться. Тело перестало ныть к вечеру следующего дня. Шестое ноября. Ночь. В комнате только Луна, Твайлайт и я. У меня в руке книжка, благодаря которой нам будет обеспечено прекрасное и очень приятное времяпрепровождение… А теперь расслабьте свою буйную фантазию и свои булки, потому что всё абсолютно не так: эта самая книжка – справочник интересных объектов небесной сферы для астрономов-любителей, а комната, в которой мы находимся, является куполом главного телескопа Кантерлотской обсерватории. Этот самый телескоп – настоящая зверь-машина. Пони не поскупились на средства и трудовое время, и создали зеркально-линзовый агрегат, в который можно разглядеть объекты вплоть до двадцать третьей звёздной величины. Нехило, однако. А собрались мы здесь потому, что я пообещал Луне показать некоторые примечательные объекты. Твайлайт как лицо любопытствующее (даже очень) попросила разрешения подключиться. Приняли без возражений. Но сейчас возражения стали появляться: Твайлайт была очень рада, но и очень взволнованна, поэтому, разумеется, дрожала. Дрожала сильно – настолько, что сбивала с трудом выставленные мной настройки координат на телескопе. Я даже боялся, что она своей дрожью вызовет резонанс, и купол развалится. Мы пытались её успокоить, но пони отвечала, что и так стремится сдерживать себя настолько, насколько может. Раз так, то настало время применения чрезвычайных мер. Я обратился к Луне: «Ваше Величество, можете сделать меня невосприимчивым к магии на некоторое время?» Принцесса сразу догадалась, что я имею в виду, и быстренько осуществила заклинание. Твайлайт моя просьба застала врасплох, она впала в ступор, и поэтому скоро оказалась у меня под мышкой. Тогда до неё дошло, почему я сделал именно такую просьбу, и она начала вырываться и говорить, какой же я нехороший дракон. Но я держал её крепко, продолжал настраивать телескоп правой лапой и хвостом и настоятельным тоном просил Твайлайт не пытаться раскрыть крылья, так как перья мне подмышку щекочут. Брыкалась она с минуту, потом утихомирилась. Дрожать перестала, и я её отпустил. Теперь стало возможным спокойно любоваться небом. Небесные сферы обеих Земель весьма схожи, так что справочник для одного можно вполне успешно применить и для другого. Я решил сосредоточиться на показе других галактик, туманностей и, реже, кратных звёзд. Нередко нужные объекты находились немного в стороне от точки, указанной в справочнике для Земли людей, поэтому на перенастройку требовалось дополнительное время. Увидеть удалось не всё, что хотелось, но аликорны остались довольны. Туманности Ориона, Роза, Сова, Вуаль… Галактики Треугольника, Андромеды (со спутниками), Подсолнух, Водоворот, М 101, квинтет Стефана… Твайлайт – не побоюсь этого слова – просто влюбилась. Еле оттаскивали её от телескопа. Луна вела себя более сдержанно, но и её пару раз пришлось буквально переставлять, чтобы получить доступ к аппарату. Особенно Принцессе Ночи понравилось зрелище Плеяд и россыпи галактик в Гончих Псах. Так продолжалось почти до самого рассвета. Время мы действительно провели замечательно, хоть и устали, обнялись и отправились по домам, отсыпаться. Твайлайт и Луна высказали сильное желание повторить мероприятие. Что ж, повторим – но уже ближе к весне, когда и Гончие Псы выше поднимутся, и Дева со Львом и Гидрой взойдут. Тогда будет, что посмотреть. Восьмое ноября. Третье «сражение шутников» один-на-один: я против Рэрити, или битва розыгрышей с претензией на утончённость. Началось всё с того, что единорожка, вспомнив, что я прибыл в Эквестрию в одежде, попросила меня предоставить ей на изучение пару образцов. Подумав, чего же ей можно дать из своей небогатой и не особо привлекательной коллекции, выдал ей майку, мастерку и штаны (пони очень хотела как можно подробнее рассмотреть данный предмет одежды, так что настояла, чтобы я его предоставил). Принёс вещи к модельерше, но ей этого показалось мало. В результате, после настоятельных требований, я был вынужден принести остальное. Из этого самого остального Рэрити выбрала ещё одни штаны и носки (новые; те, что уже перешли в категорию биологического оружия, я спрятал), а также – по причине моей невнимательности, и, пардон! – труселя. Я просил вернуть сие назад, но отговаривать Рэрити было бесполезно. Так что оставив это как есть, разрешил единорожке делать с манатками всё, что ей заблагорассудится – но над мастеркой и штанами с карманами не сильно издеваться, так как они у меня в единственном экземпляре. Она заверила: «Хорошо, с ними всё будет в порядке!» Это было недели три с половиной назад, и вот вчера Рэрити вернула мне вещи. Быстро поблагодарила за предоставленные образцы и, сказав, что у неё много заказов, побежала назад в мастерскую творить. Я принёс мешок домой, открыл, а там… Пони выполнила обещание, и сохранила мастерку и штаны с карманами в нетронутом состоянии. Но вот что касается остальных вещей… Короче, носки из монохромных стали полосатыми, и полоски были цветов шестнадцати как минимум, майка оказалась вся покрыта разноцветным цветочным орнаментом почти что под Хохлому, труселя из коричнево-серых стали красными-прекрасными, а штаны – это вообще упасть и не подняться: портки, которые в городе пригодны только для занятий физкультурой и сидения с поцыками на раёне, оказались покрыты изящным узором из сердечек и, разумеется, розовым. Уверен, Рэрити прекрасно осознавала, что творит трэш, но она явно не представляла, насколько же этот трэш лютый. Что ж, ход сделан. Надо готовить ответный. Хотя, если честно, готовить-то его фактически не пришлось: недавно ко мне пришло письмо от хороших товарищей Бедрока и Станнума, в котором они, узнав про мою привычку лазить по шахтам, рекомендовали, чего поискать. В списке был местный минерал, называемый пироиритом – промежуточная ступень между глиной и сланцем, которая бывает самых разных цветов, но с одним удивительным свойством: если кусочки камня обжечь, то они из неприглядных и грубых становятся гладкими, блестящими, иризирующими и узорчатыми. Короче, получается очень даже красивый поделочный камень. Этим я и воспользовался: накопал пироирита и подарил добытое Рэрити, указав, что для придания камням красивого вида их надо обжечь. Только вот в состав подарка входил не только пироирит, но и ещё один минерал, который на Урале уже не одно поколение используют для походных розыгрышей – вермикулит. Он при нагревании может увеличиваться до 20-30 раз в объёме (нередко изменённые куски имеют вид щупальцев), и это сопровождается жутким шипением. И вот, вечером Рэрити решается провести обработку пироирита. Разводит костёр, и сваливает в него камни. Они на глазах становятся красивее, но потом… Из языков пламени с грозным шипением начинают выползать огненные змеи. От вопля ужаса содрогнулся весь Понивилль. Около десятка пони ещё некоторое время заикались. Свити Белль, которая имела несчастье оказаться неподалёку от сестры во время осуществления обжига, восстановила слух к утру. Саму Рэрити и её кошку Опал благополучно сняли с потолка. На следующий день единорожка меня чуть не поколотила. Тем не менее, она осознавала, что это была ответная реакция, так что стало возможным заключить перемирие – хотя бы временное. Одиннадцатое ноября. Зекоре для приготовления снадобий понадобились плоды одного дерева – орехи, если быть точным – созревающие как раз к этому позднему осеннему времени. Только вот есть одна проблема: они формируются только внутри густых, невероятно богатых колючками крон деревьев на высоте метров в тридцать. Переплетение веток делает невозможными любые попытки сбить орехи с земли, как и пробраться к ним с воздуха. Пони и зебры как-то не приспособлены к лазанью по деревьям. Можно было поднапрячь Спайка, но заставлять маленького дракона выполнять такую неприятную и даже опасную работу не хотелось. Так что Зекора обратилась ко мне. И вот я сегодня провёл день, лазая среди густых крон, собирая орехи в мешок и колючки во все части тела. Орехи попадались нечасто, но и бедностью урожая деревья не отличались. Поэтому за пять часов был собран годовой запас – дюжина килограммов. Сильно мешали густые ветки, которые приходилось всё время отгибать, распихивать и обламывать, и которые, несмотря на это, всё время хлестали меня по морде. Ладно, ветки – это, ё-моё, лес, но вот колючки, КОЛЮЧКИ!!! Наверное, не осталось квадратного сантиметра на шкуре, куда бы они не впивались. Уколы шли один за одним: в лицо, в шею, в ладони, в спину, в ступни – а если сорвёшься, то получаешь изряднейшую порцию в места, про которые и сказать стыдно. Грубость драконьих эпителиальных клеток не помогала в данном случае никак. Короче, когда я слез, на мне живого места не было. Зекора, видя моё состояние, извинилась и предложила всю возможную помощь для лечения. Я тогда был готов принять любую медпомощь, поэтому согласился немедля. Хотя потом я всё же пожалел: зебра выдала мне мазь, которая оказалась действительно невероятно эффективной, но только вот спустя полчаса-час после нанесения начинала благоухать как пресловутый бальзамический линемент, если не хуже. Не вынеся запаха, смыл средство с кожи. Но, к несчастью, аромат лекарства был очень въедливым. Перебить кое-как смог только ночью, тщательно протеревшись сухой полынью и помывшись после этого с хозяйственным мылом. Надо будет сделать Зекоре небольшое замечание и попросить в следующий раз добавлять в мазь сильный ароматизатор. Тринадцатое ноября. Пришло для пони, в особенности Твайлайт, время расплаты за розыгрыш с полтергейстом. Я долго корпел над планом, и, в конце концов, разработал схему, которая обеспечит им бессонные ночи с минимальным количеством усилий. И сделать это получится с помощью довольно нетипичной цепочки рассуждений, которую можно проделать на основании факта частых разговоров Принцессы с самой собой… Меня пригласили на очередной дружеский вечер в библиотеке. Мы сидим, весело и довольно живо беседуем, время от времени отвлекаясь на лёгкий перекус, и вот Твайлайт в очередной раз перекидывается парой фраз сама с собой. - Опять с умной пони разговариваешь, да, Твайлайт? – начал я. - Что? А, ты про это… - ответила она, - Ну привычка у меня такая! - Всё понятно. - Кстати, Ян, спасибо за фразочку! – хихикая, сказала Рэинбоу Дэш. - Всегда пожалуйста. И, Твайлайт, нехорошая это привычка… - И почему же? - Среди людей она считалась признаком наличия двух душ в одном теле. - Чего? – воскликнули Спайк и пони – все, кроме Флаттершай, которая укуталась в свои гриву и хвост. - Две души? Что за ерунда! – сказала Эпплджек. - Это не может быть правдой. – сказала Рэрити. - Это бред! – добавила Рэинбоу. - Может и так, но и сегодня на моей Земле во многих регионах данное мнение распространено – в моём родном крае, правда, не слишком широко, но вот в соседнем, который называется Галицией, очень даже. - Это неприятное следствие небольших нервных расстройств, не более. – сказала Твайлайт. - Доктора у нас утверждают то же самое, но им верят не все. - Хорошо, тогда скажи, что это за вторая душа. – заявила аликорн. - Это зависит от того, как давно ты начала разговаривать сама с собой. – сказал я. - Ну, со мной такое, если честно, уже давно происходит… - немного смущаясь, ответила пони. - Тогда дело дрянь… - Что? Почему? - У людей считается так: если разговаривать сам с собой начал подросток или уже взрослый, то в него или неё вселилась другая сущность – дух. Но если подобное проявляется с самого детства… - я остановился и сглотнул комок в горле. - То что? - Тогда вторая душа – это сущность вампира. Последовала гробовая тишина. Лицо Твайлайт начало постепенно искажаться в неестественной гримасе ошеломления. - Вампир? – воскликнули Рэинбоу Дэш и Эпплджек, - Быть такого не может! - Да! – добавила Пинки Пай, - Твайлайт не может быть вампиром! У неё нет клыков, крылья нормальные, она никого не хочет кусать, любит бывать на Солнце и просто обожает блюда с чесноком! Нет, это неправда! - Пинки, то, что ты только что сказала, это стереотипный, даже карикатурный образ вампира – сказка, рождённая молвой от непонимания истинной сущности явления. – ответил я. - Ну-ну… - сказал Спайк. - Тогда этот самый «признак наличия двух душ в одном теле» тоже сказки! – заявила Твайлайт. - Давайте объясню поподробнее. – начал я, - Да, разумное существо может начать говорить само с собой, если обладает слабой психикой и пережило долгое выматывание нервов. Но если это существо начинает говорить само с собой ни с того, ни с сего, или делает это всю свою сознательную жизнь, то тут почти всегда оказывается дело нечисто во всех смыслах этих слов. Это подтверждают записи, которым и пятьдесят лет, и пятьсот – похожие упоминания имеются даже в записях, которым три-четыре тысячи лет. Что же касается вампиризма, то занимавшиеся его вопросами на нашей Земле исследователи отмечали следующее. Во-первых, вампиры света, чеснока и прочих «традиционных» атрибутов борьбы с ними не боятся. Во-вторых, вампиры не столько пьют кровь, сколько высасывают из жертвы жизнь (и те самые «укусы» - не что иное, как места приложения силы). В-третьих, вампиры приступают действиям, так сказать, ТОЛЬКО после того, как игра в ящик сыграна (но на деле это специфический вид очень глубокой комы – практически анабиоз), хотя вампирами становятся при жизни – и не от укусов, а от продолжительных контактов с уже «заражёнными». Это чётко установлено. Что же касается «двудушных», то они являются распространителями вампиризма. - Бредни! – сказала Рэинбоу Дэш. - Это и близко не похоже на правду. – добавила Рэрити. - Я всё равно в это не верю! – сказала Твайлайт. - Хорошо, тогда вот вам признаки, по которым можно узнать вампира при жизни: у них отменное здоровье – вирусов, бацилл они почти что не подхватывают, а что касается ран, переломов и прочих подобных повреждений, то они заживают быстрее, чем у остальных; в возрасте они выглядят моложе ровесников – но для вас этот критерий пока неприменим; в плохом состоянии – как и тела, так и духа – они бывают крайне редко; они выносливее остальных; и, главное, вампиров всегда тянет быть среди компании, среди группы. Пони и Спайк приготовились вновь заявить, что я несу ерунду, но задумались и, содрогнувшись, замерли. - Так я и думал… - сказал я печальным тоном и покачал головой, - Вы давно дружите, всегда вместе и поэтому ВСЕ попадаете под описание. Это нехорошо… - О нет! - Что же нам делать? - Ничего. – ответил я, - Средства, позволяющие избавиться от этого при жизни, в моём мире неизвестны – есть только способы, позволяющие прекратить нападения уже после того, как они начались. Но, как говорится, предупреждён – значит, вооружён. А пока будьте спокойны и наслаждайтесь жизнью. А если вы начнёте беспокоится за меня, то не волнуйтесь: по всем приметам я такой же «рассадник», как и Твайлайт. А на данный момент я вынужден попросить у вас прощения – мне до дома час ходьбы, и хочется прибыть на место пока ещё Луна не зашла. Бродить по тёмному лесу как-то не хочется. Так что, до свидания! И я ушёл. Хозяева и гости библиотеки остались тихи и молчаливы. Признаю, несколько приврал и преувеличил (особенно насчёт «двух душ»), но теперь им обеспечены глубокие ночные раздумья и содрогания. Мстя осуществлена. Шестнадцатое ноября. Принцесс Селестию и Луну с самого моего попадания в Эквестрию интересовал один вопрос. И вот недавно они нашли способ получить на него ответ. Так вот, моюсь я такой в душе, и вдруг по всему телу начинает ощущаться странное покалывание. Длилось оно всего секунду, и сначала я не придал этому большого значения. Но когда осознал, что краны, находившиеся на уровне пуза, теперь находятся на уровне шеи, и когда взглянул на руки… - Что за… Каким, контейнеровоз мне в бухту, хреном??? - Невежливо изъясняться подобным тоном в присутствии представительниц королевского двора. – раздался приятный, но очень нравоучительный женский голос с другой стороны двери. Причина была теперь более чем ясна. - Ваши ж Величества, зачем? - Нам просто очень хотелось узнать, как же на самом деле выглядят люди. – сказала Селестия. - А почему вы просто не спросили? - Думали, что ты не согласишься. – ответила Луна. - Признаю, поупирался бы, но всё же согласился. - Тогда прости нас, пожалуйста! - Хорошо, прощаю. - Но ты можешь показаться нам? - Нет. - Почему? – удивились сёстры. - На то есть одна очень важная причина. - И какая же? – спросила Селестия. - Твайлайт должна была вам объяснить. - Я не понимаю… - сказала Селестия. - Что за причина? – спросила Луна. - У нас не принято появляться перед другими без одежды. - А это… - сказала Луна. - А перед монаршими особами? – поинтересовалась Селестия. - А перед монаршими особами тем более. – ответил я. - Ну, сейчас ты в Эквестрии, а тут несколько иные традиции… - Да, но сейчас я человек, так что буду следовать человеческим традициям. - Переубедить тебя не получится? - Нет. Так что, будьте добры, телепортируйте за дверь, ко мне, мешок с одеждой. Он целиком чёрный, целлофановый. - Целлофановый? – переспросила Луна. - Да. При прикосновении будет хрустеть. - Понятно. Через минуту мешок прибыл в душевую, и ещё через минуту Принцессы получили ответ на свой вопрос. И зрелище это заставило их лица принять недоумённо-удивлённый вид – перед ними было существо более чем в полтора раза ниже, уже, пятипалое, бесхвостое, а на его голове из-под волос проглядывали только уши, глаза и нос (с конца июля лицо не знало бритвы, а шевелюра ножниц, чего вы хотите?). - Довольны? – спросил я. - Эээ… Это вообще нормальный вид? – неуверенно спросила Луна. - За исключением того, что я почти четыре месяца не стригся и не брился – да. - Вы… приматы? – спросила Селестия. - Угу. - Я думала, что вы будете побольше. – честно сказала Луна. - Люди не такие уж и большие, как вам кажется. Я даже превосхожу средние размеры. Селестия вспомнила сказанные мной ещё в августе слова, с любопытствующим видом подошла и… положила свою голову на мою. Постояла так несколько секунд, и, задумчиво хмыкнув, сказала: - Да, всё именно так. - Я рад. Что ж, надеюсь, ваше любопытство удовлетворено? - Да. - Тогда верните мне драконье обличье, пожалуйста… Стоп! Только не сейчас! – воскликнул я, заметив, что Принцессы собрались осуществить заклинание. - Что-то не так? – удивились они. - Просто мне надо сохранить одежду. Её у меня и так немного. Так что позвольте… Я ушёл в ванную и через полминуты дал сёстрам сигнал готовности. Вновь покалывание по всему телу – и вот, я вновь дракон. Вышел к Принцессам, они высказали благодарность за ответ и вскоре вернулись назад в Кантерлот. Это был всего лишь небольшой инцидент, но он вновь заставил меня сильно пожалеть о вовлечении сестёр в соревнование шутников. Восемнадцатое ноября. Вчера прибыл Дискорд и рассказал про замечательнейшую возможность для розыгрыша. Она заключалась в том, что сегодня в Кантерлоте открывается новый казарменный блок для стражи замка. Блок этот представляет собой перестроенные катакомбы, в которых раньше камень для строительства города добывали. Но жители столицы катакомб побаиваются: они верят, что в подземных ходах живут привидения. Забегая вперёд скажу, что да, там есть приведения, но их мало, и привидения эти апатичны и не имеют никакого желания среди живых появляться – так что можно считать, что призраков в катакомбах нет. Но горожане и стражники в это всё равно не верят. Используя этот факт, можно отмочить превосходный розыгрыш. Идеальным же его делает тот факт, что не все катакомбы нанесены на карты. За сутки исследований было выяснено, что некоторые неизвестные ходы проходят как раз возле нынешних казарм. Убедившись в этом и обсудив план, я и дух приступили к проверке нервов Кантерлотской стражи на прочность. Одиннадцать часов вечера. После уговоров командир стражников всё же смог убедить подчинённых заночевать в бывших катакомбах. Те, вздохнув, подчинились приказу и, разобравшись, медленно начали отходить к неспокойному сну. Некоторое время было спокойно, а потом, как в той частушке «Бьют часы двенадцать раз, призрак явится сейчас!» - но пунктуальностью задолбать он не успеет, так как будет однократным (перед этим я рассказал частушку Дискорду – тот долго смеялся и требовал ещё; просьба была удовлетворена). Началось всё с глухого удара в стену. Всё бы ничего, но удар этот явно был нанесён где-то ВНУТРИ стены. Потом он повторился, но уже в другом месте, потом прозвучал ещё раз… Затем на глазах уже неспящих и начинающих дрожать стражей с громким звоном чей-то шлем соскочил с тумбы и свалился вниз. В стене что-то вновь ударило, на этот раз сильнее. Солдатам было очень страшно, но они стремились не подавать вида. Вдруг шкаф, махина в полтонны весом, резко и с громким скрипом отъехал от стены. Немедленно вслед за этим из стен донёсся найжуткий скрежет чьих-то больших и очень твёрдых когтей о камни. Тогда стражники и решили, что ну вас всех нафиг, а мы валим отсюдова, и начали медленно и аккуратно – так как боялись потревожить нечистую силу и попасться на глаза начальникам – пробираться к выходу. Но тут их всех всполошил крик одного из солдат – бедняга, дрожа, отполз назад на кровати и прислонился спиной к стене. Из стены сочилась ледяная вода – хотя ближайший водоносный горизонт, по заверению строителей, в сотнях метров… В общем, так всё и продолжалось: я обеспечивал «внешнее» звуковое сопровождение, а Дискорд – полтергейст. Бравых воинов Кантерлота хватило на сорок минут – добила их ария грешников из преисподней в исполнении дуэта Дискорд & Стрымежский. Это надо было слышать и видеть, как самые брутальные и мужественные пони столицы, крича высокими голосами, сломя голову неслись прочь из казарм. Мы хохотали минут десять. Но потом сообразили, что может нагрянуть магическая инспекция с сами-догадайтесь-кем во главе, поэтому быстро ретировались. Проржаться от души мы смогли уже у меня дома. А вот новые казармы удалось вновь заселить только в феврале. Двадцать третье ноября. Моё припугивание вампирами Хранительницы простили несколько дней назад, и наши взаимоотношения пришли в норму. Мы вновь начали активно общаться и встречаться друг с другом. И так случилось, что мне пришлось провести некоторое довольно продолжительное время с самой взбалмошной из шестёрки пони. Дело было в следующем: у мистера и миссис Кейк закончилась очень ценная и очень редкая добавка к выпечке, и найти её – как и меланж во вселенной «Дюны» – можно было лишь в одном месте. Только вот этим местом был не Арракис, а один магазин на Мэйнхэттене. И, чтобы быть совсем точным, искомая добавка представляла собой не пряность, а смесь пряностей. Пекари сами отлучиться и съездить не могут – слишком много работы, да за детьми смотреть надо. Решение: надо отправлять Пинки Пай. Посылать её одну, в принципе, можно, но подобное, как говорится, осуществляйте на свой страх и риск. Поэтому, чтобы поездка прошла строго по графику, и чтобы Пинки скучать не пришлось, нужен сопровождающий. А кто сейчас тут главный бездельник? Правильно, Ян. Поэтому он и назначается. Вещи были собраны, и вскоре мы прибыли на вокзал. Нынешнее моё тело довольно большое, на сидячее место для пони не помещается. Но данная проблема была быстро решена путём покупки четырёх билетов и расположением Пинки на сиденье в положении лёжа, а меня между соседними лавками в положении сидя (хотя хвост всё равно нередко лежал посреди прохода). До большого города дюжина часов езды на скором поезде. Пони начала тараторить сразу же. Я прекрасно понимаю, что терпения скорее всего найду, но тем для разговора – нет. Вынести многочасовой монолог Пинки Пай мой человеческий по происхождению мозг не сможет. Поэтому поступаю следующим образом. Поговорив час, делаю пони предложение попробовать один образец людской кухни. Пинки соглашается, но спрашивает: «А что ты мне дашь?» Я отвечаю: «Один напиток, очень вкусный. Тархун называется…» Вы всё правильно поняли – тот самый тархун, который от Зекоры. Пинки ничего не заподозрила, выпила чашечку, сказала, что вкусно, вернула сосуд мне и бодренько захрапела. Я же вздохнул, и принялся думать о вечном, поглядывая в окно на противоположной стороне вагона. На подъезде к городу Пинки проснулась и очень удивилась: - Ой, я что, заснула? - Н-да, - ответил я, - но ты не волнуйся – так со всеми в поездах бывает. Я тоже подремал часиков шесть. - Ну тогда ладно. Мы выгрузились и сразу же направились в нужный магазин, пока память свежа. Нужный продукт – сухая смесь, чай не испортится за пару суток вне банки. Попугав прохожих, которые не привыкли к большим драконам, вольно гуляющим по улицам города, добрались до места. Там стоял неописуемый аромат смеси пряностей, который приятно кружил голову. Очереди, на удивление, не было, поэтому Пинки быстро купила годовой запас (7 кг) и мы были свободны. Но ближайший поезд до Понивилля отправляется только следующим утром. Пока же есть время. Пони предлагает мне показать город, я соглашаюсь и следую за самым шебутным экскурсоводом на свете. Пинки уже не раз бывала в Мэйнхэттене, так что город знала довольно неплохо. И она активно делилась своими знаниями, да и незнанием, в принципе, тоже. Я тогда много чего узнал: в каких кафешках лучшая «Чимичерри», а в каких – «Черричанга», что стоя как раз на этой плитке и внимательно глядя вверх, на огромный монумент в виде головы пони, можно увидеть прикол от скульптора – волосину в носу, что на этом углу обычно прячутся уличные артисты, которые любят припугнуть прохожих неожиданным началом своего представления и так далее. Розовая пони, как всегда, была шустра, но я, тем не менее, успевал делать снимки, да так лихо, что к завершению прогулки места на карте памяти вообще не осталось. Во время экскурсии случилось довольно редкое событие – Пинки устала говорить и решила взять передышку. Я за предыдущие часы уже отвык от тишины, так что решил последовать одному из последних трендов – или, лучше сказать, бзиков моды – и включил на мобильнике музыку. Пускай я из совсем другой страны, но выбранная песня была очень близка к моему нынешнему положению – «Englishman in New York». Должен сказать, что местным она очень понравилась (один пони даже попросил диск), но более всех её оценил оказавшийся в тот момент в городе Доктор. Узнав, что есть годный её танцевальный ремикс, попросил дать две. Пообещал, что выполню просьбу по возращении домой. После того, как он ушёл, Пинки Пай поинтересовалась, когда же я успел познакомиться с тем, с кем она сама едва знакома. Ответил, что «Как-то случилось столкнуться лоб в лоб». Не обошлось и без приключений на мою больную голову: засмотревшись, выискивая вид получше, чтобы сделать фотографию, не заметил открытый люк ливневой канализации – ограждения были невысокими даже для пони, так что их и подавно не заметил. Пусть я и большой, но всё-таки смог в него проскользнуть. Плюхнулся в воду, пробурчал, поднялся. И понял, что вылезть-то назад у меня не получится: до дырки шесть метров, а лестница отвалилась. Допрыгнуть не получится, а за использование когтей могу получить штраф за нанесение порчи муниципальной собственности. Поэтому сказал Пинки, испугавшейся из-за неожиданного исчезновения друга, но уже успокоившейся – так как она заглянула в люк – что пройдусь до следующего колодца и там уже выберусь. Люки находятся возле края тротуара, там никто не ходит, так что новых попаданцев в мэйнхэттенское подземелье быть не должно. Но вот до ближайшего «выхода» – метров четыреста. Выбора нет, иду. История бы на этом и закончилась, но вот возле того люка ожидал сюрприз. Не знаю точно насчёт Нью-Йоркской канализации, но для Мэйнхэттеской истории про рептилий в трубах оказались правдой: неподалёку от следующего колодца я встретил четырёх уже взрослых собратьев Гамми, которым присутствие постороннего пресмыкающегося пришлось очень не по нраву. В них было лишь немногим менее двух центнеров. В подобных случаях реакция очевидна: ноги в руки и драпать. Я так и сделал, но аборигены канализации решили, что в покое меня не оставят, и кинулись следом. Они гоняли меня по туннелям треть часа, пока я не наадреналинился и не смог уйти в отрыв (у крокодилообразных пусть и короткие лапы, но бегают они быстро), после чего быстро вылез наверх по ближайшему попавшемуся колодцу. По пути мэйнхэттенцы имели честь познакомиться с самыми смачными жаргонизмами и вульгаризмами двух государственных языков Республики Беларусь. Кто был знаком со схожими языками, наверное, всем своим существом желал провалиться сквозь землю от стыда. Но, к счастью, всё закончилось. Осталось только вернуться к Пинки Пай, которая осталась у «входа» в пяти кварталах. После подобного надо было бы и отдохнуть. Перебив купленным в ближайшем специализированном магазинчике одеколоном дух ливнёвки, отправились вместе с пони на одно из знаменитых местных театральных представлений. Так как билетов осталось мало, и были они дорогими, на это ушла вся моя заначка – двухкилограммовый кусок самородной платины. Жаба была готова не просто меня задушить, а шею свернуть, но, увидев спектакль, передумала. Он действительно был великолепен: достаточно сказать, что зрители смотрели на игру затаив дыхание, а когда представление закончилось, неистовствовали в овациях. Потом искренне сожалел о том, что не захватил вторую карту памяти и не заснял спектакль. Но ничего – главное, что увидел. Но просмотр спектакля имел одно негативное последствие: электроны и так всё время возбуждённого атома под названием «Пинки Пай» перешли на новую орбиталь. Она была готова не спать всю ночь и продолжать веселье. Но я готов не был, и поэтому предложил направиться в гостиницу и прикорнуть перед тем, как сесть на поезд завтра. Пони согласилась, что, в принципе, так и следует поступить, но угомонить себя она не в силах. Не видя иного выбора, взял обе сумки (свою и Пинки) в левую руку, а пони – в правую. Оказавшись под мышкой она сразу же стихла (так что, товарищи фанаты, если хотите быстро утихомирить пони, возьмите её под мышку – или хотя бы на руки, если пропорции вашего тела первого не позволяют – эффект мгновенный, я гарантирую это!) и сказала: «Идём в гостиницу!» В гостинице тоже произошёл один инцидент. Чтобы понять происшедшее, представьте себя на месте портье: итак, в холл протискивается дракон, в одной лапе у него – две сумки, под другой – пони, которая ничуть не испугана, а даже наоборот, весьма рада своему нынешнему местоположению, и говорит: «Добрый вечер, нам бы хотелось снять номер с двумя спальнями. Желательно с как можно более высоким потолком.» Портье, не меняя выражение лица, упал под стол. Его место занял администратор, у которого оказались более крепкие нервы. Он оформил заказ, и мы, получив ключи, направились в номер – но раздельно: я в лифт не помещался, так что пришлось идти пешком, на четвереньках, на тридцатый этаж… Короче прибыли, поставили вещи в шкаф, и, уставшие, но довольные, отправились на боковую. На следующее утро я открыл глаза, и в полуметре от них увидел другие, большие, жизнерадостные, небесного цвета. Пони уже была на ногах и ожидала, когда же поднимусь я: «С добрым утром, соня!» - сказала она. «Нормальный здоровый сон уставшего дракона…» - ответил я. «Ну, драконы могут век спать…» «Ладно, проехали. Я поднялся!» Мы выписались из отела и направились на вокзал. Скоро мы были уже по дороге на Понивилль. На этот раз я понимал, что трюк с «тархуном» не удастся, поэтому долго думал (перед отходом ко сну, поэтому и проснулся попозже), чем же занять себя во время поездки с Пинки. И всё-таки додумался. Так что половину суток пути мы травили друг другу байки, играли в шарады и морской бой (я продул вконец), а также наполняли вагон звуками музыки – на Пинки был вокал и духовые, на мне – ударные. Инструменты у пони всегда с собой в дорожной сумке. Задавать вопросы «Зачем?» и «Как это всё туда поместилось?» я себе не стал – уже понял, что они смысла иметь не будут. Вечером вернулись в Понивилль замаявшиеся, но весёлые. Пинки Пай поблагодарила за составленную компанию и отлично проведённое время, я ответил взаимностью. Попрощавшись, пони поцокала в «Сахарный уголок», а я побрёл к себе в пещеру. Славное выдалось путешествие. Двадцать шестое ноября. Вновь прибыл в Кристальную Империю – на этот раз чтобы всё-таки осуществить задуманное безумство. Специально ради этого был сделан на заказ таз чуть менее чем полутораметрового диаметра – по иронии, так как других материалов у мастера не оказалось в достаточном количестве, медный. Но ничего, и так сойдёт. Поэтому, прихватив дорожный мешок, уехал с тазом на север. Да, в поезде на меня смотрели как на очень дивного – примерно такой взгляд был бы, скажем, у пассажиров московского метрополитена, если бы в вагон вошёл маори в традиционном боевом костюме посреди зимы во время остановки на наземной станции. И в Империи тоже смотрели так же. И во дворце. Шайнинг Армор и Каденс были рады моему приезду, но приезд тазика вызвал у них конфуз. Они были в ступоре несколько секунд, но затем Шайнинг Армор, которому получилось очухаться и воззвать к логике первым, задал вопрос, который я так ждал: «Мы рады видеть тебя, Ян, но зачем ты привёз с собой ванну и почему она круглая и такая неглубокая?» Получив желаемое, ответил, что это не ванна – это таз, и предназначен он для съезжания по величайшей винтовой лестнице в Империи. К логике воззвала Каденс: «И зачем же?» «Безумная людская забава с целью получения хорошей дозы адреналина» - ответил я. Пони от комментариев воздержались, но так как им любопытно лицезреть сие (как урок того, что подобным образом поступать не стоит), дадут мне прокатиться. Поднялись наверх, в тронный зал. Каденс открыла ход на винтовую лестницу. Я поблагодарил аликорн, и, быстро плюхнувшись в тазик, со словами «Погнали!» направился вниз. Тазик, разумеется, хорошей управляемостью не отличался, но чётко следовал по ступенькам и быстро разгонялся. Сами же ступеньки были небольшими и многочисленными, поэтому поездка по ним создавала ни с чем несравнимую дрожь: стучали друг о друга не только зубы, но и, кажется, все мои кости. Где-то через минуту конец лестницы стал очень даже реальной перспективой, поэтому я выдернул таз из-под себя, а сам благополучно впечатался в стенку. Вскоре выпечатался назад, сплюнул кристаллы, и, довольный как слон, потопал наверх повторить попытку. Пони, увидев меня помятого, но радостного, впали в недоумение: как подобное может понравиться? Желая понять, они решились сами прокатиться. Я спросил их, уверены ли они в подобных намерениях, они ответили, что абсолютно. Сказав «Ладно», пригласил их устраиваться поудобнее у себя на спине – для двух пони там как раз хватит места (что же касается гребня – то у меня спинной участок представлен наростами в форме плоской пирамиды; так что больших проблем это доставить не должно). Я предупредил их, что за метров пятьдесят до конца лестницы придётся прыгать, а то все вместе влетим в стену. Пони сказали «Хорошо», и мы поехали. «Зубных маракасов» стало на два больше. Мы стремительно съезжали вниз, весело стуча всем, чем можно в организме, кричали – по разным причинам. За полсотни метров до конца, как и было наказано, пони спрыгнули, а я вновь влетел в стену, а благодаря добавлению сверху тазика стал из дракона черепахой. Но, тем не менее, вскоре я избавился от медного панциря и нетвёрдой походкой отправился к настолько же нетвёрдо стоящим на ногах Шайнинг Армору и Каденс спросить, что же они думают. От ответа я чуть не упал: они поняли, почему я так хотел это сделать, им понравилось и они попросили ещё! Ошарашенный, сказал им: «Может, хватит для первого раза?» Они сказали, что не хватит, и надо ещё пару спусков. В ответ я только пожал плечами. В общем, мы делали ещё пять съездов перед тем, как пони решили, что всё-таки хватит. Наши кости и зубы продолжали стучать по инерции, но Каденс и Шайнинг Армор были довольны: от размеренной жизни устаёшь, так что необходима хорошая встряска. А эта встряска была отличной. Я поблагодарил Принцессу и Принца за разрешение, они поблагодарили меня за отличное экстремальное развлечение. А тазик всё-таки они меня уговорили оставить у них. Но Империю я после этого не покинул – по просьбе Шайнинг Армора, присоединился к нему, чтобы провести вечер в чисто мужской компании. Мы собрались в одном из помещений на нижних этажах дворца – Шайнинг Армор, четыре командира стражников и я. В наличии закуска и бочонок сидра. Из развлечений – затравливание баек и карты. Короче, нормальная мужская тусовка. Изначально собирались сыграть в покер, но так как с правилами я знаком плохо, а опыта практически никакого, пришлось выбрать игру другую. Предложил нечто попроще, но не менее азартное – сыграть в «дурня». Пони быстро схватили как играть, и мы начали рубиться, попутно «разряжая обстановку» анекдотами и поглощая напитки. Чтобы партии не проходили напрасно, играли на затрещины – если выигрывал я, то давал проигравшему щелбан, так как моя затрещина могла запросто снести пони со стула. Шайнинг Армору и командирам как пони военным пришёлся очень по душе обычай «вешать погоны» проигравшему, и они начали стремиться повышать друг друга в звании. Что ж, одному из командиров тогда не очень везло, и поэтому ему повесили весь набор от шестёрки до туза. В старший офицерский состав пробился только я, ограничившись вальтом, у остальных же погоны были номерные. Тогда я, наконец, смог услышать настоящий разговорный язык эквестрийцев. Конечно, до нашего ему далеко, но всё равно цветастых выражений и ругательств разной степени грубости в нём хватает (от «Чтоб тебя раскристаллизовало!» до «Эппллузский кактус мне в задницу!»). Мы резались до полуночи, потом топливо кончилось, запас баек истощился, и мы решили потиху разойтись. Командиры потопали в казармы, Шайнинг Армор – наверх, а я, недолго думая, захрапел прямо в одном из коридоров. На следующее утро я вновь встретился с Каденс и Шайнинг Армором, поблагодарил за всё и, попрощавшись, направился на вокзал. Тазик остался в Кристальной Империи. Что ж, как-нибудь зимой ещё раз приеду. Двадцать восьмое ноября. Из надёжного тайного источника (от Дискорда) узнал, что на меня готовится покушение-розыгрыш. Организатором и исполнительницей будет Принцесса Луна. Действовать она будет в наиболее удобное для себя время – то бишь ночью. Раз так, то надо готовиться. Чтобы иметь возможность предотвратить розыгрыш или среагировать вовремя, нужно не спать. Но тогда Луна заподозрит, что я предупреждён, а потому сразу же приступит к подготовке нового розыгрыша. Чтобы этого не случилось, создаю сигнализационную систему: натягиваю несколько тонких нитей вдоль пола, один их конец закрепляю у основания стены, а вторые перед отходом ко сну привяжу к пальцу ноги – на полу в спальне между окном и кроватью лежит «ковёр» (кусок грубой ткани), так что он надёжно спрячет нитки. Если аликорн наступит хотя бы на одну из них, то вызванное натяжение сдавит палец, и я проснусь. Поскольку я сплю спиной к окну, то Луна, надеюсь, не заметит. Что делать дальше – во время учебной практики я однажды попал в схожую ситуацию (пара одногруппниц решила сделать мне причёску с помощью сгущёнки во время сна), но смог дать хороший ответ, так что сейчас поступлю так же. И вот наступил тот самый час. Я уже заснул, как Принцесса Ночи тихо через окно проникла в комнату. Она медленно и аккуратно начала приближаться ко мне. Но она незаметно для себя наступает на одну из нитей. Палец пережимает, и я просыпаюсь. Ничего не слышно, но, думаю, Луна этого не заметила. Затаившись, жду. Через секунд двадцать, наконец, слышу лёгкий, едва различимый цокот, и тихий смешок Принцессы. Она готова приступить… Я понял, что настало моё время и резко крутнулся. Луна сдавленно воскликнула и отпрянула от кровати. Но скорость реакции драконов выше, чем у пони. Поэтому я её схватил и – точно воспроизводя тогдашние свои действия, хотя, не знаю, зачем – поцеловал. От неожиданности и наглости поступка Луна впала в ступор, поэтому поцелуй получился довольно долгим, а она сама потом ещё с треть минуты стояла ошарашенная. Но затем всё-таки пришла в себя и высказала всё, что думает о подобном к себе отношении. Тогда я убедился, что аликорны ещё и физически очень сильны: моя нижняя челюсть от оплеухи Принцессы чуть было не отделилась от остального черепа. После этого она демонстративно хмыкнула и поцокала к окну. Но перед тем, как улететь, она ещё раз глянула на меня. Выражение её лица было иным. Эти полуприкрытые глаза, эта улыбка… Тогда я понял, что я попал. Тридцатое ноября. Сегодня жители Понивилля смогли наблюдать странного вида ходящую конструкцию из Хранительниц Элементов Гармонии на драконьих ногах. Появилась она потому, что мне надоели их разговоры о моём невысоком уровне физической подготовки, поэтому заявил, что готов доказать, что они ошибаются. На вопрос «И чем же ты это докажешь?» Ответил, что если смогу пронести всех шестерых по городу, то они разговорчики в строю прекратят, а если оплошаю – то выполню по одному желанию каждой (снижать задолженность после «городов» я отказался). Пони согласились, и показали маршрут: круг около 1700 метров по улицам, старт и финиш – у библиотеки. Подготовившись, погрузил на себя пони и медленно пошёл по городку. Взглядов прохожих я не замечал, а на вопросы «Чё это тут творится?» отвечали пони. Что ж, скажу, что вернуться назад к библиотеке мне не удалось: когда она уже показалась в поле зрения, и до неё осталось метров 150, я окончательно выбился из сил, отключился и рухнул на землю. Пусть я и проиграл, но пони существа добрые, так что с помощью магии дотащили меня до библиотеки и оставили на ветках на свежем воздухе приходить в себя. Потом, правда, они корили себя за это: хотя я был без сознания, но всё же ёрзал, чем вызывал содрогания всего дерева. Теперь на мне долг в шесть желаний. Но поскольку я был близок к финишу, с тех пор пони больше не говорили, что я слаб.