***
Кабинет был довольно просторным, за массивным письменным столом из темных пород дерева, сидел Учиха Мадара. У него за спиной, стоял его помощник и правая рука, Учиха Обито. Обито также являлся внуком Мадары, от младшего сына. Родители никогда не занимались воспитанием ребенка, переложив все заботы на плечи нянек и гувернанток. Обито, росший без материнской ласки и любви, был безумно влюблен в свою подругу детства Рин. Но девушка, казалось, предпочитает ему их общего друга Какаши. Учиха всегда соревновался с Хатаке, многие думали, что они непримиримые враги, но связь, образованная между ними их соперничеством, оказалась куда крепче простой дружбы. После помолвки с Рин, счастью Обито, казалось, нет предела. Что еще нужно, кроме самой любимой девушки рядом и лучшего друга, который всегда поддержит, и никогда не предаст? Вот только свадьбе не суждено было случиться. Рин просто не явилась на заключение договора, сбежав от семьи и от друзей. Через несколько дней бесполезных поисков, Обито получил письмо от неудавшейся невесты. В нем она извинялась за свое решение, и за то, что так и не смогла полюбить его. В ее сердце было место лишь для одного. И этим человеком, к сожалению, был не он. Впрочем, и любовь Рин, тоже являлась безответной. Ей не хватило храбрости все рассказать прямо в глаза жениху. Она призналась Какаши в своих чувствах и после отказа, не придумала ничего лучшего, чем сбежать, не сказав никому не слова. Наверное, им троим суждено было оставаться лишь друзьями. После ухода Рин, Обито впал в депрессию. Он не выходил из комнаты, часами рассматривая детские фотографии. Письмо, вопреки всем ожиданиям, лишь усугубило ситуацию. Если раньше Учиха горевал в компании друга, то теперь он избегал встречи с Какаши. Ему стал ненавистен тот, кто причинил боль его Рин. И пусть ему было бы больно, он бы все вытерпел пока Рин была счастлива, всегда терпел. Он видел ее влюбленные взгляды в сторону друга, и только сдерживал свои чувства разрывающие душу изнутри, он был счастлив лишь от ее улыбки заставляющей сердце стучаться внутри раненой птицей. Обито обрел надежду на взаимность, лишь, когда дед, заметивший отношение внука к подруге, сделал предложение о помолвке ее родителям. И получил согласие. Учиха хотел верить, что родители Рин не приняли бы такое важное решение, не посоветовавшись с ней, и теперь был окрылен надеждой на совместное будущее. Ему уже грезились их общие дети, милые и красивые как Рин. Но теперь все его надежды растоптаны, и мечты стали лишь невыносимо горьким дымом выплывающим из легких с каждым вздохом. Теперь он лишь мечтал, что следующий вдох будет последним. Боль полностью заглушила все чувства. Он во всем винил Какаши. Ведь ответь Какаши взаимностью, она бы не ушла, и Учиха смог бы любоваться ею хотя бы издали. А теперь ее нет. Через две недели пришло оповещение о том, что девушка похожая на Рин, разбилась на мотоцикле в Италии. Родители были вызваны на опознание. Обито, казалось, совсем обезумел, он разгромил свою комнату, после чего та загорелась. Он сам чуть не погиб в том пожаре, обгорели семьдесят процентов кожи. Его еле спасли, он долго не приходил в себя. Пожарные отдали заключение о том, что пожар начался из-за незатушеной сигареты. После того как очнулся, он совсем ушел в себя. Пробиваться к нему пришлось с помощью многочисленных психологов, и того же лучшего друга. В эти сложные времена, Какаши пришлось стать опорой для семьи Рин, и Учихи. Он метался между домом Охара и больницей, работая по ночам. Хатаке каждый день проводил по несколько часов возле кровати Обито, разговаривая с ним и напоминая случаи из детства. Было довольно странно видеть вечно серьезного, и молчаливого Какаши, таким взволнованным и разговорчивым. За эти два месяца он произнес больше слов, чем за всю свою жизнь. Хатаке выглядел болезненно, кожа приобрела сероватый оттенок, под стать волосам, мешки под глазами были темно-синие, сухие потрескавшиеся губы и впалые щеки удачно дополняли образ восставшего из мертвых в каком-нибудь фильме ужасов. И только Обито начал потихоньку приходить в себя от всех потрясений, свалившихся на его голову, и восстанавливаться после операции по пересадке кожи, один телефонный звонок, быстро вывел его из транса, ввергая в абсолютный шок. (Шокотерапию врачи так и не додумались устроить.) Впрочем, в шоке пребывали и все остальные, не исключая членов семьи Рин Охара. Спустя полгода после своего побега, Рин надумалась позвонить домой. Возможно, она позвонила бы еще позже, или вообще не позвонила, но в аэропорту Майами, ей сообщили, что она покойница, и никак не может покинуть страну по этим документам. И уже из отделения полиции Рин все же удосужилась позвонить домой, для прояснения ситуации, так сказать. Слегка отойдя от потрясения, родители заявили, что их дочь не могла так просто исчезнуть на полгода, не сообщив о себе ни слова, и посоветовали девушке, самой решать свои проблемы. Через пятнадцать минут после разговора с дочерью, они, конечно, позвонили в участок, где находилась Рин, и попросили отправить ее домой, желательно под конвоем. При встрече, радость затмила все обиды. Еще бы, не каждый день оживает дочь, да еще и на пятом месяце беременности. Рин, узнав о Обито, сразу помчалась в больницу, где его уже не застала. Совесть съедала девушку, она пыталась хоть как-то загладить свою вину, но возможности увидеться с Учихой ей пока не выпадало. Виноватой она чувствовала себя не только перед Обито, но и перед Какаши. Увидев его, такого исхудавшего и усталого, девушка решила, во что бы то ни стало, помочь друзьям обрести свое счастье. А то что они будут счастливы вместе, она почему-то не сомневалась. Беременная женщина это что-то, а беременная, у которой есть цель, да еще и подкрепленная чувством вины, и непоколебимой уверенностью в своей правоте, это полный звездец. Так и подумали Какаши и Обито, находясь на одной яхте, посреди тихого океана, только вдвоем, без команды, и прочих "ненужных свидетелей", как выразилась их лучшая подруга. Оба парня помнили лишь как согласились прийти на примирительный ужин в честь того, что Обито вернулся в город спустя три месяца, который устраивала уже довольно кругленькая Рин, а отказывать беременной нельзя. В памяти у парней не осталось то, как их везли в машине, как погрузили два безвольных тела на яхту, как с той же яхты свалила вся команда, оставив провиант на месяц. Сейчас, проснувшись после суток крепкого сна, парни чувствовали себя, можно сказать, неважно. И не помогла даже бутылка вина, стоявшая на столе, оставленная там, что бы друзья могли чуть-чуть расслабиться после долгих испытаний. Ни один из них не подозревал, что в той злосчастной бутылке, окажется лошадиная доза сильнейшего афродизиака. Пробыв на яхте месяц, парни вернулись домой загоревшие, уставшие и счастливые. Вскоре они подписали брачный договор, а через день состоялась церемония все в той же часовне, на землях заповедника. На церемонию лучших друзей Рин привела своего мужа врача по профессии. Он тоже приложил руку к коварному плану своей супруги, именно он помог достать и снотворное, и афродизиак, а также помог рассчитать дозу, дабы его благоверная, переполненная энтузиазмом, не отправила своих друзей строить свое счастье на том свете.***
Зайдя в кабинет, Саске и Наруто слегка поклонились главе в приветственном жесте, на что получили лишь легкий кивок головой. Мадара, казалось, был полностью поглощен своими мыслями, не сводя глаз с вошедших. Он жестом пригласил их присесть, внимательно наблюдая, как же разместятся супруги. В кабинете помимо стола, стояли два кресла, а между ними диванчик, рассчитанный на двоих. Саске не раздумывая, занял одно из кресел, Наруто же умостился на диване, присев поближе к мужу. Саске сидел зло поглядывая в сторону супруга, который делал непринужденный вид. После нескольких минут гляделок, Саске не выдержал, заговорив первым. - Дед, я думаю, ты позвал нас, не для того, чтобы разглядывать. А если так, то у тебя будет достаточно времени, а сегодня мы еще должны подготовиться к приему, который скоро начнется,- раздражение почти не проскальзывало в голосе. - Хм, - изрек глубокомысленно старший Учиха. - Я вижу, тебе не терпится, дорогой, представить меня обществу, в качестве твоего супруга, - Наруто расплылся в улыбке, делая мечтательное выражение лица. Тишину кабинета разбил скрип зубов, и хруст пальцев. Кажется, Саске перестарался, и сломал зуб, а также на ладонях остались следы от ногтей, которые к приему уже не успеют пройти. - Мне не нравится твоя реакция на твоего мужа,- вмешался Мадара. – Даже если у вас не все в порядке, остальным не обязательно об этом знать. Вы должны решить это между собой, это ваше, семейное. Хруст. - Саске, тебе надо будет обратиться к стоматологу, или терапевту. Я слышал что если человек все время скрипит зубами, это значит что у него глисты, ты вот ничего не чувствуешь, живот не болит?- обеспокоенно спросил блондин, шепотом, так что его услышал только Саске. Саске еле сдерживался, чтобы не врезать этому придурку. Здесь дело уже не в ориентации, теперь его просто бесил этот идиот. - Саске, твой муж теперь твой самый близкий и родной человек, теперь вы вместе на всю жизнь,- Саске захотелось удавиться сейчас,- ты должен доверять ему, ведь там где нет семян доверия, никогда не прорасти плодам любви, - изрек глубокомысленно Обито. Хруст стал громче. Кажется, сломал зуб, теперь точно надо к стоматологу. Костяшки на руках побелели, он почти готов был сорваться. - Простите, но я думаю, о любви здесь пока рано говорить. Нам хотя бы научится в одной комнате находиться без скандала. Но я надеюсь, время все расставит на свои места. Спасибо вам, что переживаете за нас, но мы с мужем взрослые люди, и думаю, сможем решить все полюбовно. Правда, Саске?- с мягкой улыбкой на губах обратился к мужу. - Хн. - Вот видите, он со мной согласен, - еще шире улыбаясь, произнес блондин. - Надеюсь, вы не ударите в грязь лицом на приеме, я буду наблюдать. Теперь свободны, Саске, не опозорь нас, Наруто, я в вас не сомневаюсь,- улыбаясь, произнес Мадара. Больше не произнеся ни слова, Мадара и Обито погрузились в изучение документов. Улыбка деда насторожила молодого Учиху. Дед очень редко улыбался. А еще, когда это блондин научился различать его "Хн", никто так сразу не мог понять, что они значат, а этот несносный блондин понял, или может просто угадал?