Снотворное

      POV Грейс       — Привет, мам! — крикнула я в глубину квартиры, одновременно пытаясь справиться с застёжкой на туфле. — Извини, что так поздно, я буквально на пару минут!       После серьёзного разговора с Майкрофтом о его оскорбительном поведении, мне было жизненно необходимо обсудить с кем-то какие же всё-таки мужики — безмозглый рогатый скот. Наконец скинув неудобную обувь я облегчено выдохнула, ощутив плоскую поверхность под своими измученными ступнями. Немного размяв пальцы на ногах я снова крикнула:       — Мам, ты спала? Как ты себя чувствуешь?       Мама болела уже несколько недель. Её мучил сильный, раздирающий кашель, температура и слабость. Последние дни мы с ней много ссорились по этому поводу. Я настаивала, чтобы мама наконец посетила врача, но у неё был один железный (по её мнению) аргумент: «Это обычная простуда, Грейс, я справляюсь сама». Хорошо, что она хотя бы не отказывалась лечиться дома! Но сегодня я была очень взвинченной после этого нелепого поцелуя с Холмсом-старшим, поэтому сил на ссоры не осталось. Мне было просто необходимо провести время в объятьях мамы и прийти в себя. В дальней комнате виднелся приглушенный свет от торшера. Наверное, мама читала в кровати и как обычно заснула за книгой.       Войдя в спальню, первое, что бросилось в глаза — болезненная бледность мамы особенно сильная в искусственном свете. Она привалилась на подушки, полусидя-полулежа, наполовину укрытая покрывалом, одна рука свисала с кровати, указывая пальцами на раскрытую книгу, другая покоилась на животе.       — Мама, это я — Грейс, — прошептала я, чтобы не напугать её.       Аккуратно подобрав книгу с пола, я присела на краешек кровати и нежно прикоснулась к маминой руке.       Резко втянула воздух носом. Мои пальцы задрожали. По телу поползли мурашки.       Рука мамы была ледяной. Окоченевшей.       Я резко вцепилась в её плечи и начала трясти, надеясь выдернуть из глубокого сна.       — Мама! Мама, проснись, мама, пожалуйста! Проснись! — но ничего не произошло. — Мама, ты меня пугаешь! Мама! Мама!       Нет-нет-нет, такого просто не может быть. Ведь не может же быть, да?       — Мама! — уже кричала я. — Ну же, мама, пожалуйста, очнись! — слёзы брызнули из моих глаз.       Мама не двигалась. Я прислушалась. В комнате мерно гудела лампочка. Других звуков слышно не было. Внутри меня что-то надломилось. Чувство, будто я безвозвратно потеряла нечто важное, грубыми волнами распространилось по телу. Было больно физически.       Больше сдерживаться я не могла. Слезы потоками вырывались из моих глаз, на время лишив зрения. Я вцепилась обеими руками в мамину ладонь и что-то неразборчиво бормотала. Меня лихорадило от рыданий. Тело как будто рвало на куски изнутри. Снова и снова. Я мучительно умирала и тут же воскресала лишь для того, чтобы вновь захлебнуться под волнами удушающей горечи.       Конечно, в её смерти была виновата я. Я! Только я! Я не настояла на докторе. Я не настояла на больнице. Я не доглядела, не проконтролировала до конца. Я мало была с ней.       Я была плохой дочерью. Всё из-за меня. Необъятное, махровое, сырое чувство вины окутало меня точно туман.       Не знаю, сколько продолжалась моя истерика, но за окном по-прежнему стояла ночь. Слёз больше не было. Вместо всхлипываний из меня вырывались глухие хрипы. Какое же я чудовище! Что мне теперь делать? Трясущимися руками я вытащила из сумочки телефон и набрала Шерлока.       «Телефон абонента занят или…».       Я сбросила звонок, неловко поднялась с кровати.       — Мама, я скоро вернусь, — зачем-то пролепетала я уже абсолютно бессмысленные слова.       Алкогольный дурман полностью выветрился. Тело меня плохо слушалось, ноги стали ватными и слабыми, меня била дрожь, но я побежала в квартиру к Шерлоку. Небо наконец-то разразилось сильным ливнем, дождь упругими струями хлестал в лицо, ка будто хотел смыть мои тяжёлые мысли, а непослушный ветер высушивал слёзы, вновь выступившие в уголках глаз. Легкие горели от ледяного воздуха, но я продолжала бежать. Продолжала бежать.

***

      — Шерлок! — я врываюсь в квартиру к другу. Света нигде нет, поэтому останавливаюсь на пороге, стараюсь отдышаться. — Шерлок, ты где?       В гостиной замечаю силуэт друга на фоне окна. Он стоит ко мне спиной и наблюдает за непогодой.       — Сегодня произошло кое-что важное. Мне нужно тебе рассказать.

***

      POV Шерлок       — Я уже всё знаю, Грейс, — сухо отвечаю я. Не могу найти в себе силы обернуться.       — Знаешь? — не понимает она.       — Да.       — Откуда? — после продолжительной паузы прошептала девушка.       — Я всё видел.       — Видел? — её голос срывается. — Почему ты мне не сказал? — я слышу, как она плачет. Мой первый порыв — обернуться и притвориться, что ничего не произошло. Всё забыть. Я боюсь оборачиваться. Знаю, увижу её слёзы — и сдамся. Но я больше не могу позволить себя обманывать.       — Да, видел, — повторяю я. — Забежал на пару минут и… Да какая к чёрту разница?! Ты чудовище, Грейс. Чудовище.

***

      POV Грейс       Шерлок произносит вслух мои собственные мысли. Я отшатываюсь как от пощечины и упираюсь спиной в дверной косяк, едва не потеряв равновесие. Как мне жить дальше? Если даже самый мой близкий человек считает, что я виновата в смерти матери. И он даже не позвонил мне… Понятно, хотел наказать меня. Чтобы я увидела её собственными глазами.       Холмс-младший по-прежнему стоит ко мне спиной. Ему противно видеть меня? Я знаю, что слово «семья» для него не пустой звук. Что я натворила…       Я судорожно вздыхаю. Воздуха катастрофически не хватает. Я думала, что больнее сегодня уже не будет. Как же я ошибалась…       — Шерлок…       — Уходи.       — Шерлок, пожалуйста, дай мне всё объяснить, — я не могу потерять ещё и его.       — Уходи, — повторяет он.       И я теряю.       Теряю.