Вся эта музыка для тебя, любимая...

Лара Фабиан — Je t'aime Интересно, можно убежать от себя самой? И если да, то как далеко? В какие дебри сознания может сослать тебя боль? Безграничная боль, всепоглощающая, она сжирает тебя изнутри. Даже самые простые мысли вызывают у меня безбрежный океан пустоты. Но почему слезы не текут? Почему я не могу выплеснуть эту боль. Интересно, если бы был кто-то рядом, не захотела бы я отдать хоть капельку боли, только чтобы стало легче? Куда я бегу? Куда несут меня мои ноги? Почему играет музыка? Это что, мое воспаленное сознание подогревает обстановку? Стоп. Нет. Это живая музыка. И, стоп, где я? Актовый? Но я бежала не сюда. Кто это играет? Как странно, но музыка отвечает моим чувствам, наверно тому, кто играет, тоже больно. — Алёна, — послышалось в моей голове. Нет, я не хочу, чтобы музыка кончалась, мне с ней легче. Не останавливайся. — Алёна, — позвал голос более настойчиво. Знакомый голос. — Артур? — неуверенно спросила я, выталкивая это имя из горла. Его будто в тисках сдавило. Как и сердце. — Что с тобой? — в голосе паника и волнение, интересно, как это я умудрилась настолько разобрать тон, ведь я даже сейчас ответить не в силах. — Прошу тебя, играй, — еще одна фраза, которую я с трудом смогла произнести. Опять полилась музыка, такая печальная, я опять задалась вопросом, не больно ли играющему? Я присела рядом и уткнулась в его плечо. На меня повеяло знакомым ароматом. Я и не заметила безмолвные слезы. Так, плакать надо, так становится легче. Надо прийти и наплакаться вдоволь, а завтра я с ним поговорю. И тут в голове появились образы того, что я видела и слышала. Как она извивалась в его руках, и боль накрыла меня новой волной, запечатывая в клетку. Как я оказалась дома? И стоп, это не мой дом, опять музыка. Я начинаю задыхаться, ловлю ртом воздух, как утопающий. А где моя спасительная дымка? Которая помогала не воспринимать этот мир. Все чувства по чуть-чуть возвращаются. Океан сушит. Значит, скоро станет легче. И в музыку ворвались фанфары. Значит, жизнь наладится? — Наконец-то ты пошевелилась, а то я домой тащил куклу, — ласковый баритон. — Где я? — У меня дома, — нежные нотки в голосе перетекали в тревожные. Тревога в голосе перерастала в отчаяние. "Ух ты, за меня кто-то переживает", — эта мысль повергла в шок. — Что произошло? Алёна, не молчи, меня это пугает. Ты похожа на труп, — Артур нервничал. — Арчи, можешь дать ножницы? Паренек отошел, послышались звуки копошения, и вскоре он протянул мне ножницы. Я, недолго думая, поднесла их к волосам. — Стой, что ты делаешь? — с ужасом спросил Терехов. — Так надо, — я привстала с дивана и резанула на половине косы, затем вторую, волосы упали. Я почувствовала себя свободнее. И тут из детства вспомнила его слова: " Тебе так идут эти косы", — тогда я взглянула в зеркало и увидела себя другими глазами. Ещё с детства меня считали некрасивой, но тогда я увидела то, что видел он. А именно: я заметила, что форма лица у меня сердечком. Большие глаза, которые не болотного цвета, а зелено-карие. Цвет волос не ржавый, а отливает медью. — А жалеть не будешь? — с усмешкой на губах спросил паренек. — Нет, — с безумной улыбкой ответила я. — Так что все же произошло? И почему тебя вел я домой, а не твой парень. После того как ты уснула у меня на плече, я пошел, чтобы позвать его, он мне сказал, что ты не его проблема и ему надоело бегать за тобой, — эти слова как нож по сердцу. — Ну... — опять потекли слезы. Не знаю, какое чувство руководило Артуром, но он обнял меня, причем так сильно, что стало тяжело дышать. С того дня прошло почти три недели. Звонок в дверь. — Нет, нет, и нет, только не говорите, что сегодня он опять придет. Еще один звонок. — Алена, открывай, я знаю, что ты дома. Негоже друзьям двери не открывать. Я злостно распахнула дверь, на пороге сидел большой белый мишка. — С днем Рождения! — закричал Артур на всю лестничную площадку. — Поздравляю, теперь и тебе исполнилось пятнадцать, — счастью Терехова не было предела. Ему стукнуло пятнадцать еще в апреле. И он постоянно, еще с мая, ходил и подшучивал, что он старше меня. Интересно, когда же наши отношения стали перетекать во что-то большее? Может, этим летом или в школе? Когда мы стали проводить большую часть свободного времени вместе? Или когда на новый год Артур подарил мне самый дорогой подарок в моей жизни, а именно, он подарил мне щенка спаниеля, девочку, Евочку. Моей радости не было границ. Об Андрее ни кто из нас не заговаривал, с того момента как Артур понял какого мне. Не знаю, как он чувствовал мою боль, у него будто внутри был маленький радар. — Алёна, что сегодня делаешь? — задал вопрос Артур во время перемены. Я так удивилась, ведь в школе мы почти не говорим и то, если общаемся, то в актовом. — Ничего, только с Вусей выйду погулять и свободна. — Великолепно, погуляешь с Евой и ко мне придешь? — с надеждой спросил парень. За почти год внешность Артура так изменилась. Детская красота прошла, перед нами был настоящий красивый парень, взрослый, мужественный, и похож на своеобразного кота. — Арчи, так ты можешь ответить, что я тут делаю? — гневно я взирала на полусонного подростка. — Я только с Евой выйти успела, а он уже спит. Как это не честно… — Все, все, Алёна, так нужно было, чтобы ты пришла, — протирая глаза и зевая, сказал он. Терехов подошел к окну и сказал: " Подойти сюда", — он повел рукой к окну, я подошла и стала там, куда он указал. — Закрой глаза и не открывай, пока я не скажу открыть, — я кивнула головой и прикрыла глаза. Я почувствовала, что свет потух, и в комнате разнеслась музыка, сначала она раздалась из колонок, по звуку я поняла, что это бас гитара, и тут в нее ворвались фанфары, я поняла, что это новая скрипка, которую Артур так долго ждал, я хотела открыть глаза, но он крикнул: "Не открывай, пока я не скажу", — насупившись, я повиновалась. Через пару минут я почувствовала, что Арчи подошел ближе и зашептал: "Повернись к окну и открой глаза", — меня это насторожило. Я наощупь подошла к окну и открыла глаза. Их стало резать от неяркого, но пронзительного света. Зимой темнеет быстро. На земле было выложено свечами: "Я люблю тебя, Аленка!"