You and I will Fall in Love

Зазвенел телефон, но никто не ответил. Америка нервно провёл рукой по лицу. Почему никто не отвечает? Даже если Англии было слишком больно для того, чтобы сделать это, ведь в его доме должны были быть и другие люди? Например Шотландия или Уэльс? Им лучше найти хорошее оправдание для того, чтобы не подходить к чёртовому телефону. С тяжёлым вздохом Альфред повесил трубку и взглянул на телефон с видимым отвращением. Похоже, у него не оставалось выбора… С явной неохотой он нашёл в телефонной книжке контакт «Лягушатник» (понятия не имею, почему его так зовёт АМЕРИКА, прим. пер.) и нажал кнопку вызова. - Ну давай! Отвечай, отвечай… Прозвучал короткий щелчок. - Bonjour! Я ужасно удивился, когда понял, кто именно решил мне позвонить! Ты продолжаешь игнорировать мои звонки, mon cher. Vous êtes très impoli.* Джонс лишь закатил на это глаза. - Заткнись, идиот! Слушай, ты не знаешь, что там с Англией? Я действительно беспокоюсь о нём. Франциск тихонько рассмеялся. - Ты тоже? Как интересно… Да, я знаю, что случилось. На самом деле сейчас я нахожусь рядом с ним. Америка ощутил странную смесь облегчения и тревоги. Почему этот придурок Франция просто не мог сказать, что с ним всё хорошо? - Ну и? Он в порядке? Как сильно его избил Россия? Бонфуа беззаботно вздохнул. - Ох, это так ужасно, Альфред! Твой возлюбленный действительно был им недоволен! Его руки выглядят совсем нехорошо, боюсь в ближайшее время он не сможет ими воспользоваться. Джонс покрепче сжал руку на трубке телефона, предпочитая проигнорировать тот факт, что Франциск назвал его любимым человеком России. - Я могу поговорить с ним? - Боюсь, это невозможно. Когда он отказался от моей помощи, для того, чтобы его успокоить, мне пришлось накормить его супом, начиненным болеутоляющим. Боюсь, сейчас он не в состоянии вести разговоры, так что его лучше оставить в покое на некоторое время. Кроме того, он ведёт себя так смешно, когда накачан лекарствами! – снова беззаботно рассмеялся Франция. - Хватит страдать хернёй! Я скоро приду к вам, так что прекрати пичкать его лекарствами. Если Англия перестанет чудить, дай ему об этом знать, хорошо? Он всё-таки такой идиот… - Adieu~! Америка повесил трубку, и не особо раздумывая принялся планировать свой перелёт. Конечно, для начала ему бы следовало прояснить парочку вещей на счёт Брагинского, но он бы почувствовал себя гораздо спокойнее, если бы сам увидел Англию и поговорил с ним о том, что тот повёл себя как полный идиот. Это было на него не похоже – действовать так глупо. - Чёрт тебя возьми, ты слишком стар для того, чтобы воспринимать всё адекватно, Артур. Потратив кучу времени на то, чтобы найти свою любимую куртку, Альфред шустро выскочил из дома и двинулся в сторону аэропорта. Он мог только надеяться на то, что Россия всё же оставил его в покое. Меньше всего на свете он хотел, чтобы русский проследовал за ним до самого дома фамилии Кёркланд. ~. Само собой, что после некомфортной, слишком личной беседы и очень долгого перелёта, первым, что хочется сделать по прибытию домой, это упасть пластом на любимую кровать. Последним, что хотелось после столь напряжённого дня, это общаться со страшно ревнивой и немного сумасшедшей младшей сестрой. К сожалению, открыв дверь, Россия столкнулся лицом к лицу именно со вторым вариантом развития событий. - Брааааатик, ты наконец-то вернулся домой. Где ты был? Иван подпрыгнул на месте от испуга. - Э-эм… Я, я разве не говорил тебе, нет? Возникли некоторые проблемы, с которыми пришлось разбираться лично. Я-я немного устал, и хотел… Беларусь с жутким звуком впечатала ладонь в стену, не сводя с него взгляда. - Тебя часто нет дома в последнее время, братик. А я так скучаю по тебе, когда ты куда-то уходишь. Мне так хочется, чтобы ты оставался со мной здесь всегда, и никуда не уходил без меня… Брагинский начал трястись. - Т-ты знаешь, что я не могу этого сделать, Наташенька. Т-то есть, я не имею в виду, что мне не нравится проводить с тобой время! – поспешно добавил он, видя, как резко сестра сузила глаза от его слов. – Я просто… Просто это мой долг! Девушка схватилась за его пальто. - Тогда ты должен жениться на мне! И я больше не буду чувствовать себя плохо, если тебя долго не будет дома. Россия диким взглядом окинул комнату, ища пути отступления. - Я-я, э-э, т-то есть… Э-э… Э-эй, как на счёт того, что мы сейчас п-просто проведём с тобой время, п-пока я тут, дома? Арловская широко распахнула глаза и согласно кивнула. Руки наконец-то отцепились от старшего брата. А с каким облегчением вздохнул Иван, когда сестра ушла! Правда, облегчение было недолгим – приступ начался снова, и она вцепилась в него клещами, обнимая руку и яростно сверля безумным взглядом снизу-вверх. - Мы должны пожениться, братик, тогда мы сможем больше времени проводить вместе! Брагинский прокашлялся и отвёл взгляд. - Т-тогда в таком случае тебе придётся остаться здесь, никуда не уходить и ни с кем не разговаривать, ясно? Наташа радостно затрясла головой. - Конечно! Я сделаю всё, о чём ты попросишь, чтобы сделать тебя счастливым! Скоро ты полюбишь меня, и мы поженимся, поженимся, поженимся! Её руки больно впились в руку России, на что тот едва заметно поморщился. - Я-я-я только что вспомнил, что я немедленно должен позвонить своему начальнику! Ээ, Я обещаю, что мы побудем вместе очень скоро, правда. Л-ладненько? А теперь пожалуйста, дай мне уйтииииии! Беларусь смерила его холодным, словно скальпель, взглядом. - Я отпущу тебя сейчас, но я надеюсь, что ты выполнишь обещание на этот раз. Не заставляй меня искать тебя, как мне пришлось делать в прошлый раз. Иван чуть ли не плакал. - Н-нет, я обещаю! Я сделаю это! Наконец-то Арловская от него отцепилась. - Я люблю тебя, братик. Очень, очень сильно люблю. Наташа с силой дёрнула край шарфа, и Россия послушно наклонился вниз. Подтянувшись на носочках, она нежно поцеловала старшего брата в щёку. - До скорой встречи, братик. Мне нужно уходить, так что проведём вместе время в следующий раз. Брагинский попытался улыбнуться, и начал удаляться так быстро, как только мог. Конечно же он не бежал! Побежит он только в том случае, если поймёт, что сестра передумала, и всё-таки решила провести с любимым братиком свободное время. Он прямо-таки чувствовал, как она сверлит взглядом его затылок. Как только он оказался вне поле её зрения, он облегчённо вздохнул и прислонился к стене. Наташа была красивой девушкой, и казалось бы, что и бояться нечего, однако Ивану она казалась самым страшным существом на всей этой планете. И к тому же вся эта ситуация – теперь он не сможет выкручиваться, как делал это раньше. Если она продолжит его преследовать, то рано или поздно Беларусь узнает о Альфреде, а затем – кто знает, что могло в таком случае произойти? Вряд ли Альфред успеет ответить ему взаимностью, если Наташенька в припадке ревности вспорет тому живот. Ему повезло, что на этот раз она выполнила его просьбу. Но это только в этот раз. Он не знал, как долго ещё ему будет везти. Вот почему он был согласен провести с ней немного времени, чтобы её успокоить. Иван похолодел от сковавшего его на несколько мгновений страха. Его сестра… она могла бы быть прекрасной девушкой… если бы не была такой пугающей. ~. Когда Америка наконец-то оказался у дома Англии, он не стал стучать, а просто распахнул дверь и вошёл внутрь. Он поспешил пройти через весь дом, взбежать по лестнице, пройтись по коридору… и распахнуть дверь в спальню Артура. Франциск сидел на краю кровати Кёркланда и держал в руках глубокую тарелку с супом, вероятно, начинённым лекарствами. Англия полусидел на кровати, опираясь спиной на подушки, и кисло смотрел на безобразие, которым его пытался накормить Бонфуа. Франция первый повернулся на звук в сторону дверей. - Ах, Америка, ты всё-таки сделал это! Артур, твой драгоценный Альфред приехал тебя навестить! Англия медленно, сонно приоткрыл глаза. - Альфред…? Джонс подошёл поближе к кровати. Левая рука Кёркланда была вся в бинтах. Правая была замотана не так сильно, но тем не менее безжизненно болталась на перевязи и выглядела не слишком хорошо. - Что с тобой? Франция поднялся со своего места и мягко потянул Америку немного в сторонку, тихо отвечая на поставленный вопрос. - С ним всё будет в порядке. Такие, как мы, выздоравливаем быстро, не забывай. Но некоторое время он действительно не будет в состоянии заботиться о себе. И я не против присматривать за ним это время. Более того, я был достаточно настойчив, чтобы убедить в этом Артура. Альфред посмотрел на Франциска так, будто мысленно его убивал, на что Франция в успокаивающем жесте поднял руки. - Шутка! Он уже слегка отошёл от обезболивающих, так что можешь с ним сейчас поговорить. Просто будь терпеливым. Он всё ещё в том состоянии, в котором говорит вещи, о которых в обычное время предпочитает помалкивать. Хорошая возможность спросить его о некоторых вещах. Например, есть ли что-то большее в заявлении Елизаветы, что она жената на Англии, а? - Будь серьёзнее! Я вообще не думаю, что ты подходящая кандидатура для того, чтобы заботиться о нём. Почему не Шотландия, или Уэльс, или вообще кто-нибудь другой сейчас здесь? Бонфуа выпрямился и посмотрел на Альфреда уничижительным взглядом. - Я заботился о нём всегда, задолго до того, как он превратился в колючку! И к твоему сведению, никто из его братьев даже не поинтересовался, что случилось с Артуром. И ты не тот, кто имеет право указывать мне, что и как делать. Если бы не твои шашни с Россией, он бы вообще к Брагинскому не полез! Америка скрестил на груди руки. - Кто сказал, что я неправ? Такие идиоты, как ты, вообще не должны к нему приближаться. Англия тихо вступил в разговор. - Я тебя отлично слышу. Кто тебе сказал… сказал, что я могу, а что не могу делать? Маленький придурок. Франция рассмеялся. - Видишь? Гораздо честнее, чем он был несколько часов назад! Ох, и… Он наклонился к Америке поближе и снизил голос до низкого шёпота. - Я пытался подойти к тебе на конференции, но ты убежал слишком быстро, так что просто ответь на мой вопрос. Испания думает, что Россия воспользовался его советом, чтобы покорить твоё сердце. Я сказал, что совет определённо был моим. Так как он к тебе подкатил? Это вопрос чести и целой кучи денег! Кёркланд недовольно заворчал со своего места. - О чём вы там шепчетесь? Джонс опустил руку на плечо Бонфуа и слегка его придавил. Прозвучавший смех был несколько угрожающим. - О, так ты дал ему совет по поводу отношений? Ну и что же это был за «совет»? Франция тонко ухмыльнулся. - Что ж, очевидно я сказал ему говорить о чувствах прямо и идти напролом. Это определённо помогло бы подобрать ключик к сердцу такого легкомысленного и непостоянного человека, как ты, non? Так как же он это сделал? Англия снова попытался привлечь их внимание. - Ну ладно вам, о чём вы всё-таки шепчетесь? Альфред… Джонс ярко улыбнулся Артуру. - Я только на секундочку, Арти. Франция, давай поговорим пока снаружи… Америка схватил Франциска за воротник и потащил его в коридор. Щелчок закрывающейся позади них двери прозвучал, словно чей-то приговор… - Ауч! Ай! Америка, постой! Ты ведь не такой человек! Стой, прости меня, прости! Mon dieu!" Дикие вопли и крики внезапно закончились, и в полной тишине Альфред вернулся обратно в комнату Артура. Он подошёл поближе к кровати и сел на то место, где раньше находился Франциск. - Эй, толстокожий идиот, как себя чувствуешь? Кёркланд попытался сесть, но только болезненно поморщился от последовавших неприятных ощущений. - Нн, я… Я чувствую себя лучше. И почему я толстокожий идиот? Джонс покачал головой. - Ты хоть понимаешь, как это выглядит со стороны? Я сижу у твоей постели и отчитываю тебя за безответственное поведение. Артур нахмурился, а после чуть рассмеялся низким, грудным смехом. - Действительно. Неужели наступил конец света? Америка нахмурился. - Не смейся! Это вообще не смешно! Просто скажи мне, о чём ты вообще думал? Ведь Россия мог, не знаю, убить тебя, или расчленить и сдать на какие-нибудь жуткие опыты для своей суперзлодейской науки, или… или вообще отдать тебя на растерзание диким медведям, которых он специально выдрессировал так, чтобы они ели только жителей Соединённого Королевства! Артур посмотрел на него взглядом «одно твоё присутствие заставляет виски ломить от боли, идиот». - О чём ты, чёрт возьми, говоришь вообще? Что это за бред? Альфред направил Кёркланду в лицо указательный палец. - Я серьёзно, я беспокоюсь о тебе! Слушай, я знаю, что ты говоришь все эти нехорошие вещи о России, только когда пьян, и что ты бесишься из-за того, что действия Брагинского практически невозможно контролировать. Но это же не причина для того, чтобы нападать на него в открытую! Ты, чёрт возьми, слишком моб для того, чтобы победить финального босса! Тебе нужно набраться опыта и взять несколько уровней, ясно? Так что давай просто убедимся, что на самом деле всё не так страшно, как мне расписали, и ты просто поручишь это дело героическому мне, хорошо? Англия смотрел на него с откровенным удивлением. - Боже, ты что, действительно пытаешься быть хорошим парнем? Попытка, знаешь ли, провалилась, но что за чёрт? Я думал, что ты больше на это не способен. Америка вытянулся в героической позе. - Я отличный парень! И я понятия не имею, о чём ты сейчас говорил! А сейчас пообещай мне, что больше не будешь так безрассудно подвергать себя опасности. Артур взорвался. - Знаешь ли, я помню тебя ещё совсем ребёнком - ты приходил ко мне в постель, когда тебе снились кошмары! Ты был очень милым и маленьким. А однажды тебе приснился кошмар про то, как на тебя напал мясной пирог. Это было ужасно смешно, но я не смеялся, потому что ты действительно был расстроен, и если бы я это сделал, я бы разбил тебе сердце! - Не надо рассказывать какие-то странные истории из прошлого! Серьёзно… Не беспокойся обо мне, хорошо? Я обещаю, я смогу справиться с Россией самостоятельно. «Наверное», про себя добавил Джонс. Кёркланд прикрыл глаза. - Я не должен был этого делать, знаю. Я знаю, что это было глупой идеей… Но что я по-твоему должен был делать, когда этот русский начал преследовать тебя? Я не смог его остановить, а сейчас только и могу, что ругать себя за это. Пусть мне больно, но я хотя бы попытался. Понимаешь? Альфред лишь покачал на это головой. - Мы оба знаем, что если бы у тебя была возможность, ты бы с удовольствием переломал бы ему руки и ноги. - Может быть… Но хуже всего в этой ситуации – это Франциск. Не знаю, чем он меня пичкает, но я уверен, что этого болеутоляющего слишком много. Я несколько раз за этот день искренне считал, что он пытается меня добить. Что за чёрт? То, что мне больно, это не так уж и страшно. Не говоря уже о том, что всё происходящее напоминает дешёвый эротический фильм с беззащитным мной в главной роли, и поэтому в его присутствии я вечно напрягаюсь. Джонс задумчиво взглянул на дверь. - Я бы не был так в этом уверен. Но всё равно! Я найду кого-нибудь другого, чтобы он позаботился о тебе, даже если придётся применить силу. Я, может, сейчас и являюсь посмешищем для всего мира, но чёрт подери, я до сих пор остаюсь сверхдержавой! У меня есть рычаги давления, и если бы не эта дурацкая конференция, мне бы не пришлось к ним прибегать. Англия тоскливо вздохнул. - Ох, кто бы мне вернул те деньки, когда я был беспечной, огромной империей… Если будешь кого-то просить, уговори Индию. Я хочу карри. - Я посмотрю, что можно сделать. Артур выглядел уставшим. Глаза у него слипались со страшной силой, и он едва мог удержать их открытыми. Альфред аккуратно провёл рукой по волосам бывшего опекуна, смотря на него с лёгкой задумчивостью. Конечно, можно было позволить ему уснуть, ведь он узнал, всё что хотел, и всё было хорошо, но это дурацкое любопытство… - Ум, эй, ты когда-нибудь… ну, задумывался над тем, почему мы существуем? Кёркланд попытался сфокусировать взгляд на Америке. - И как ты перескочил с нашего разговора на такой философский вопрос? У тебя начался экзистенциальный кризис? (прим.пер.: адекватного русского варианта названия кризиса я подобрать не смогла. Суть выразить можно примерно как «кризис осознавания личности в социальном пространстве и её ничтожности на фоне вселенной». Согласитесь, написать экзистенциальный кризис будет куда как короче) Джонс грустно подумал, что вероятно лучше Англии не знать о том, что он недавно «общался» с Россией, от которого и почерпнул такие… глубокие темы. - Я… думаю, можно сказать и так. Конечно, почему бы и нет. А у тебя был хоть один? Артур откинулся на подушки и закрыл глаза. - Хмпф. Конечно. У нас всех случаются кризисы, время от времени. Все мы иногда запутываемся в этой жизни… Иногда они длятся долго, иногда быстротечны. Всё зависит от того, как скоро ты смиряешься с тем, что ты есть. Эй, это же просто отлично! Если Англия пережил один из таких «кризисов» личности, то возможно он мог бы ему рассказать, как заставить кого-нибудь другого из него выйти! - А что тебе в конце концов помогло? Кёркланд приоткрыл один глаз и слегка покраснел. - Ну, я думаю, что это был… Ты, Альфред. Ты выбрал меня, а не этого идиота француза. Я имею в виду, что у тебя не было для этого совершенно никаких причин. Даже помню, как мне было плохо в то время, как хотелось тепла и поддержки. Может, ты выбрал меня только потому, что жалел, но это… Это многое значило для меня. Я был… Я действительно был ужасным и мерзким человеком в то время, но ты всё равно остался со мной. Его глаза приоткрылись опять. - Когда ты вырос, всё изменилось. Я думал, всё останется как прежде, мы всё ещё останемся семьёй. И ты был таким милым и… хорошим… Чёрт возьми! Прекрати заставлять меня плакать! Лицо Америки покрылось горячим румянцем. - Я не виноват в том, что ты плачешь! Не могу вообще поверить, что ты говоришь мне что-то настолько неловкое. - Ты сам меня об этом спросил! Америка, ты идиот! Это всё твоя вина, слышишь меня, мерзавец?! Ты виноват! Так возьми на себя ответственность! - За что?! Я вообще не понимаю, о чём ты сейчас говоришь! Англия молчал довольно долго перед тем, как заговорить снова. - Если у тебя действительно кризис, то это просто то, что тебе нужно пережить. Он закончится, как только ты сможешь найти, чем заполнить пустоту в душе. Как я уже сказал, каждый из нас когда-то такое пережил. Это может прозвучать довольно грубо, но… Я здесь, и я с тобой. Я просто хочу, чтобы ты знал это. Даже если я не могу многого для тебя сделать. То же самое и с Россией. Конечно, в таком состоянии я мало чем смогу тебе помочь, но если тебе нужен будет совет, можешь просто прийти ко мне. Я конечно накричу на тебя и назову пару раз идиотом, но я помогу. После короткой и ужасно неловкой паузы, Джонс опустил руку Артуру на плечо и осторожно его сжал. - Спасибо. Я имею в виду… Иногда я честно задумываюсь, почему ты до сих пор возишься со мной. И я говорю тебе это только потому, что, вероятно, очнувшись, ты этого и не вспомнишь, но… я действительно ценю это. То, что ты всегда стоишь рядом, и поддерживаешь меня, даже когда я веду себя как полный идиот. Кёркланд слабо улыбнулся. - Лучше цени это посильнее, глупый идиот. Америка улыбнулся в ответ и убрал руки. - Ну, эм, я рад, что с тобой вроде как всё в порядке. И пожалуйста, больше не делай таких глупостей, хорошо? Россия… Я действительно не знаю, что он собирается или НЕ собирается делать, так что я просто постараюсь держаться от него подальше. Англия с раздражением фыркнул. - Почему он так беспокоит тебя? Альфред вздрогнул. - Я… я не знаю. Думаю, мне пора. У меня ещё куча дел. Артур немного колебался, но всё-таки прокашлялся, когда Джонс поднялся на ноги. - Ты не мог бы чуть-чуть задержаться? Пока я усну? Америка сперва замер на месте, а затем медленно уселся обратно. - Да, конечно. Я подожду, пока ты не уснёшь. - Спасибо. Альфред пожал плечами. - Это самое малое, что я могу для тебя сделать, после того, как тебе надрали задницу по моей вине. Кёркланд нахмурился. - Заткнись. Если ты думаешь, что я это специально, то ты настоящий идиот. В какой-то момент Альфреду захотелось спросить Англию, что же такого ему сказал Брагинский, что он решил на него напасть, но затем решил, что теперь это уж точно не имеет значения. Это в любом случае произошло и уже закончилось. Даже после того, как он заснул, Альфред продолжал сидеть рядом со спящим Артуром. Всё-таки от этого француза есть хоть какая-то польза. Раз он так много времени провёл рядом с Англией, то можно не беспокоиться о том, что России снова придёт в голову сделать ему больно. Ему лучше пока отстраниться от Англии, пока он не найдёт способа избавиться от навязчивого внимания. А ещё Америка был немного обеспокоен словами Кёркланда о личностном кризисе. Что ему делать, если у Брагинского он длился слишком долго? И этот вариант решения проблемы… он как-то не подходил к его ситуации. Артур, хоть и не специально, но косвенно сказал, что он как раз и есть это самое решение проблемы России. И он скорее согласится добровольно сигануть в Ад, чем стать любовником Ивана. Он определённо этого не хотел. Если России так нужно с кем-то встречаться, то почему бы ему не выбрать кого-нибудь другого? Чёрт, да влюбись он в кого-нибудь другого, и в этом было бы куда больше смысла, чем в этой дурацкой сложившейся ситуации! Плюс, у него было такое чувство, что если бы Брагинскому просто хотелось секса… Нет, нет, он не сомневался, что если бы Россия его просто хотел, он бы с ним не церемонился. Так что, чёрт возьми, он даже в какой-то степени был рад, что Брагинский его… Альфред вздрогнул при этой мысли. И всё же… Чего он хотел от Джонса? Америка с отвращением скривил лицо. Мысли об этом вызывали лишь головную боль. Он в последний раз нежно провёл по волосам Англии, и поднялся на ноги. - Ещё увидимся, Артур. ____________ Переводы: Vous êtes très impoli – Это очень грубо с твоей стороны.