Nuka Breach

Рядовой Виктор Дэвис ненавидел лагерь Маунтин Крик. Все те два месяца, что их отряд располагался возле пика Кокауиф, Виктор страдал от влажного холода и вони в тонкой брезентовой палатке на шесть человек. С недовольством косился на выданное оружие, которое было способно сделать удачный выстрел разве что двадцать лет назад. С обидой драил кастрюли и жестяные тарелки — кухарить ему не давали, а как посуду мыть, так почему-то выпадала всякий раз именно его очередь! Он бы с куда большим удовольствием служил на аванпосте Мохаве, как его приятель Боуи, с которым они вдвоём завербовались в армию НКР. Тому по какому-то невероятному везению досталось тёплое местечко, где можно и с рейнджерами сдружиться, и с караванщиками в картишки сыграть, чтобы от скуки не умереть. Блокпост на краю пустыни был по-настоящему заманчивой перспективой, и рядовой Дэвис надеялся когда-нибудь там оказаться. А пока что он ненавидел лагерь Маунтин Крик, палатки, своё ружьё и повара. И ненависть эта съедала его ровно до того дня, когда сержант Баррет получил распоряжение выступать с отрядом в сторону Ниптона и укрепиться в миле к юго-западу от города, ожидая другие отряды. Выдвигаться предстояло с утра, и Виктор внезапно осознал, что плохо оснащённый лагерь в горах — не худшее место. Все паковали свои мешки, а сержант переводил с одного на другого скептический взгляд и качал головой. — Чтобы противостоять Легиону, — начал он, не глядя на солдат, — нужно чётко видеть цель. Кто скажет мне, в чём цель захвата Кидуэлла? Вопроса никто явно не ожидал, и Виктор решил, что это его шанс блеснуть хоть какими-то знаниями. — Это довоенный аэропорт, — ответил он, выпрямляя спину. — Там наверняка осталась техника и ресурсы. К тому же он расположен на девяносто пятом… — Можешь не продолжать, Дэвис, — остановил его Баррет. — Это очевидно каждому солдату НКР. А вот в чём смысл, суть Кидуэлла? Виктор отвернулся. Такой оценки командира он не ожидал. Нет, он, конечно, не был расстроен, просто смотреть в глаза ребятам не хотелось. — Если позволите, сэр… — пролепетал позади кто-то застенчивый. Наверняка, Беринг — только он мог так подлизываться к начальству: — Легионеры заняли Кидуэлл после нападения на город банды. Отбив его, НКР покажет, что контролирует свои границы в самых опасных местах и готова дать отпор как Цезарю, так и разбойникам. — Верно, Беринг, — удовлетворённо кивнул сержант. — А теперь кончайте паковаться. Отбой. Выходим на рассвете. Он вышел из палатки, оставив солдат готовиться ко сну. Виктор теребил верёвку вещмешка и злился. — А говорят, — прошептал, наклонившись к нему, Беринг, — что в Кидуэлле рабы — сплошь молодые женщины. Представляешь — отобьём город, полный только что освобождённых красоток! — Знаешь, — выплюнул в ответ Виктор, — дойдём до места, ты мне и покажешь, как давать отпор Цезарю. В первых рядах пойдёшь. Он залез внутрь спального мешка и высоко застегнул молнию. Несмотря на всю ненависть к лагерю Маунтин Крик, воевать рядовой Дэвис всё же боялся.

***

Вечерело. Медный диск заходящего солнца тонул в тяжёлых чёрных тучах. Вершины окрестных холмов еще подкрашивались оранжевым цветом, но долина уже погрузилась в сумерки. Во мгле горели десятки лагерных костров, вокруг которых двигались неясные тени. К ночи поднялся ветер, принёсший прохладу и спасение от чада и жары. Со стороны ущелья доносились отдалённые крики и стоны. Возвращались разъезды. Помощник командира преторианского отряда, декан Марк поднялся из-за стола и вышел из шатра. Повёл плечами от холодного ветра, запахнул плащ и стал спускаться по склону навстречу прибывающим. Отряд из десяти легионеров с преторианцем во главе выстроился в порядок, их командир приблизился к Марку. — Аве, слава Цезарю! — он грохнул кулаком по панцирю. — Аве, — ответил Марк. — Твой отряд встретил неприятеля? — Несколько мародёров, — отвечал преторианец. — Мы застали их за грабежом. Они выносили вещи из брошенного дома. — Зачем их притащили сюда? — Мы поступили в соответствии с предписанием. Они сдались и потребовали справедливого суда. — Вот как? — проговорил глухо Марк. — Что ж, закончим с этим побыстрее. Меня ждут другие, более важные дела. Преторианец махнул рукой, трое легионеров вытолкали вперед троих оборванцев. Косматые, грязные, от всех воняет хуже, чем от яо-гая. Отбросы, а не люди. Пленных поставили перед Марком на колени. Тот оглядел их грязные лица, едва видные в сумерках, поблёскивающие белками глаз. — Вы требуете суда, — сказал Марк буднично. — Наказание за грабёж — смерть. — Нет! Нет, господин, — воскликнул один из пленников. — Мы никого не грабили. — Как так? — удивился Марк. — Хочешь сказать, мои люди ошиблись? — Да, господин! — горячо сказал пленник. — Они ошиблись! Тот дом, в котором они нас нашли, был давно заброшен. Там было несколько вещей, про которые все позабыли… — Иными словами, вы забрались в дом, хозяева которого отсутствовали? Что ж, это меняет дело. — Да, господин! — радостно воскликнул пленник. — Наказание за кражу — отсечение рук, — сказал Марк. — Приговор окончательный и будет приведён в исполнение немедленно, — он кивнул преторианцу, — закончишь, и отдыхай. Я сам распоряжусь о разъездах. Преторианец вновь грохнул кулаком. Марк повернулся и пошёл обратно к шатру. За его спиной истошно орали пленники, пока легионеры силой разводили им руки в стороны, а преторианец при помощи мачете избавлял трофеи от соблазна воровать впредь. У шатра ждал посыльный. Он, как обычно, приветствовал легионера. — Командующий Луций хочет срочно вас видеть, — передал он послание. — Я немедленно иду, — ответил Марк и зашёл в шатер. Остановился, бессмысленно глядя на стол и на записи, которые он вёл. Отчеты для Цезаря. Зачем ему всё это? Что он вообще тут делает? Сейчас он должен сражаться рядом со своим воеводой, а не прозябать тут, в этой дыре, называемой югом. Зачем Легиону понадобился Кидуэлл, этот заштатный городишко, куда они никак не могут дойти? Что это за война — с оборванцами, болезнями, отвратительной погодой, смрадом и жарой? Не лучше ли ударить стальным кулаком в самое сердце НКРовскому медведю? Марк был уверен, что Легион легко одержит победу над любым врагом, если не станет размениваться по мелочам. Если бы командовал Марк… Если бы. Но он не командовал. Он, как и все, исполнял приказы и не привык, как подобает хорошему легионеру, оспаривать их. Поэтому Марк погасил фонарь на столе и покинул шатер, направляясь в штаб. Командующий преторианским отрядом Луций выглядел мрачнее тучи. Он сидел без движения, задумчиво глядя перед собой, а окружавшие его люди стояли молча, боясь проронить хоть слово. Марк отметил два новых лица, которых он никогда не видел. Судя по внешности, какие-то бродяги. Высокий плечистый детина с тяжелым взглядом, а рядом с ним — тощий паренек, доходяга, словно в противоположность своему товарищу. Можно было бы подумать, что эти двое тоже сегодняшние трофеи, но поскольку люди эти не стояли на коленях, Марк сделал вывод, что Легион почему-то их пощадил. При появлении Марка Луций поднял голову. — Друг мой, проходи, — сказал он глухо. — Садись. — Ты звал меня, Луций, — ответил Марк. — У меня много работы. — Брось, ты рад от неё избавиться, — сказал Луций. — Именно это я и собираюсь сделать. Избавить тебя от бумажной рутины. Дело в том, что мне нужна твоя помощь. Он бросил быстрый взгляд на двоих бродяг. Марк проследил, куда он смотрит. — Очень надеюсь, что дело важное, — поторопил он. — Дело важное, — вздохнул Луций, — и частью личное. Марк про себя удивился. Но виду не подал. Луций, помощник Цезаря, человек, полностью посвятивший себя Легиону. Какие у него могут быть личные дела, требующие его, Марка, вмешательства? — Помнишь, как-то я рассказывал тебе о Леоне, — начал с тяжелым вздохом Луций. — Твой младший брат? — цепкая память не подвела Марка. Да, Луций как-то обмолвился о нем. Сильный, как и сам Луций, лидер и воин, брат командующего Леон был для своего великого родственника неизменной причиной стыда и огорчения, ибо отказался служить делу Легиона. Именно командиру преторианцев было поручено возглавить поход на Кидуэлл, ведь город достался Легиону благодаря Леону. — Мой позор, который я надеялся смыть, наставив его на путь истинный, — проговорил Луций. — Но теперь поздно. Его непокорность и глупость довели Леона до крайности… — Что с ним? — быстро спросил Марк, предвидя самое плохое. — Он погиб, друг мой, — сказал Луций. — Что-то случилось там, в пустоши. Отряд Леона вступил в сражение с какими-то бродягами… — Бродягами! — воскликнул вдруг тощий оборванец. — Среди них были паладин Братства Стали и рейнджер НКР! Им удалось запустить завод по изготовлению боеприпасов и… Он осёкся, поймав ледяной взгляд Луция. — Спасибо, — процедил командир преторианцев. — И запомни. В следующий раз, когда ты перебьёшь меня, я прикажу отрезать тебе язык. Тощего перекосило, а Луций продолжал, обращаясь к Марку: — Как видишь, бродяги бродягами, но их оказалось слишком много, и все они были вооружены до зубов. Леон решил не дожидаться высланного мной отряда. И я никогда не смогу понять, что вынудило его поступить столь опрометчиво. Тут по лицу Луция пробежала тень, и Марк понял, что в сердце командующий скорбит по своему брату. Но ничего не сказал. — Марк, друг мой, ты отправишься туда, где погиб мой брат. Уверен, что с твоим опытом ты сможешь захватить завод малыми силами. Эти двое, уцелевшие из отряда Леона. Их зовут Кэмпбелл и… Флипс, кажется. Тощий упёрся взглядом в пол. Он явно боялся лишиться языка. — Они проводят тебя туда, — продолжал Луций. — Возьми десяток легионеров. Выбери людей сам. Оружие и припасы — всё, что нужно, в твоём распоряжении. Марк, возьми тот завод, и… у меня к тебе личная просьба, друг мой. Найди и приведи ко мне убийц Леона. Прошу тебя. Выходя из шатра Луция, помощник командующего Марк чувствовал досаду и злость. Мало ему прежних проблем, теперь Луций посылает его куда-то к черту на рога брать какой-то завод! У старика от горя совсем поехала крыша! На миг Марк замер. Послать гонца к Цезарю? Воин отогнал от себя мятежные мысли. Луций не нарушал предписаний, не стоит бросать ему вызов, по крайней мере, сейчас. Марк выполнит его задание как можно быстрее и вернётся в строй под стяги Легиона. Всё это когда-нибудь закончится, и он, как всегда, будет сражаться в войске Цезаря. За дело Легиона. Слава Цезарю!