Черновик "Свести с ума дракона"

– Полетаем? – задорно прищурился Филипп. – Как? – Розалин ошарашено попятилась. – Просто, – рассмеялся он и лег, опуская крылья и сдвигая их назад. – В кузнице лежит моток веревки, неси. Девушка восторженно пробежала пару шагов и остановилась – уж слишком она как маленькая. Тогда она пошла размеренным шагом, изо всех сил стараясь выглядеть спокойной и невозмутимой, что и было положено ей по статусу, о котором она так успешно забыла здесь. Это не укрылось от внимательного дракона, и он подавился смешком, провожая ее взглядом. Набрав полную грудь воздуха, он выдохнул тонкую струю теплого дыма ей в спину. Розалин взвизгнула и возмущенно обернулась. – Если не поторопишься – передумаю, – наигранно грозно рыкнул дракон. Она раскрыла рот, желая высказать все, что думает об этой наглой ящерице, но, передумав, показала язык и заскочила за стену сокровищницы. И вовремя – дракон, от которого не укрылись ни столь ребяческие действия, ни мысли, написанные на ее лице, плюнул ей в след огнем, заранее зная, что не попадет. – Промазал! – крикнула она, нисколько не испугавшись, из своего укрытия. – Повторим? – рассмеялся дракон, но ответа не последовало. Через пару минут из-за угла высунулась рука, размахивающая веревкой. – Я с миром, – вслед за этим вышла и девушка, все еще напряженная и готовая прыгнуть обратно, если понадобится. Филипп усмехнулся – наивная, если он захочет, она даже не успеет вскрикнуть. – Что теперь делать? – спросила она, подходя к нему. – Обвяжи вокруг шеи и передних лап, как шлейку, – объяснил он, тщательно следя за каждым ее действием. – Все, теперь идем. Дракон подошел к стене пламени, которая стала намного меньше, по сравнению с первым днем, и несколько раз сильно взмахнул крыльями, просто напросто задувая ее. А затем повел Розалин в пещеру, к выходу. Она старалась держаться как можно ближе к горячему боку и не отставать – слишком уж темно было внутри. Выйдя на свет и смаргивая навернувшиеся слезинки, девушка осмотрелась. Дракон не торопил. Перед ними раскинулась огромная лесистая долина, окруженная горами. У входа в пещеру находилась достаточно широкая площадка, к которой вела узкая тропа. Розалин подошла к краю и посмотрела вниз. Земля была далеко, но все же не настолько как она ожидала. Обернувшись к Филиппу, она, краснея, улыбнулась. Он кивнул в ответ и лег. Девушка, сгорая от стыда, кое-как залезла ему на спину. – Садись перед лопатками у основания шеи, – объяснял дракон, повернув голову и наблюдая за ней. – Не задевай движущейся части крыльев, а то будет очень больно. – Розалин испуганно подняла глаза, он улыбнулся. – Если устанешь, можешь потом поднять ноги и положить вдоль позвоночника. Держаться придется за веревку, крепко. – Девушка кивнула и сразу же схватилась за нее. – Готова? *** Секунду она колебалась, но потом кивнула. Дракон тут же одним длинным прыжком соскочил с уступа, расправляя широкие крылья и ловя в них поток воздуха. Дикий радостный визг огласил горы. Ему вторил драконий рык. Филипп пару раз мощно взмахнул крыльями, резко набирая высоту. Тугой порыв воздуха ударил в лицо, заставляя Розалин замолчать и, зажмурившись, сильнее вцепиться в веревку. Мгновение и напор ветра уменьшился, позволяя расслабиться. Открыв глаза, девушка осмотрелась. Сейчас они были почти у верхушки одной из гор. Казалось, что совсем рядом росли игрушечные деревца, тонкая змейка-река петляла между уступов и скал, спускаясь в долину, где впадала в более широкую и прямую серебряную реку. Стадо крошечных оленей пряталось между деревьев, испугавшись огромной тени. Плавно планирующий, Филипп обернулся. – Ну как? – Это, – задохнулась от восхищения она, – великолепно! Подчиняясь порыву, Розалин отпустила веревку и расправила руки, ловя встречный ветер, играющий в ее волосах. Пару минут, казавшиеся вечностью, она так и сидела, ощущая неописуемый восторг и пьянящее чувство полета. Драконьи мышцы под ней напряглись, и она снова вцепилась в импровизированную шлейку. Дракон теперь опускался вниз, сложив крылья. Ветер засвистел у нее в ушах, смазывая ее лицо и забирая все мысли кроме одной: она счастлива. Только у самой поверхности Филипп плавно расправил крылья, выравнивая себя параллельно водной глади. Розалин, слегка наклонившись, посмотрела в отражение: на огромном прекрасном драконе сидела она, растрепанная встречным ветром, с глазами, горящими радостным безумием, и широкой улыбкой. – Огонек… – хриплый рык, заставивший ее покраснеть и стыдливо уткнуться в драконью шею. Жар его тела, пахнущего жженой осенней листвой, слегка шероховатые чешуйки, размером с половину ее ладошки, гулкие удары сердца. Сознание затуманилось, пальцы разжали веревку, и Розалин нежно и крепко обхватила шею Филиппа. Казалось, что дракон и она – одно целое: его движение – ее движение, его дыхание – ее дыхание, взмах его крыльев – ее взмах, его желание – ее желание… Взвизгнув, она скатилась по его шее к самой голове. Там, почти свалившись, она зацепилась за длинные рога и повисла одной ногой над озером. Доли секунд она тонула в омуте драконьих глаз, а потом он ласково подхватил ее лапами и осторожно вернул к себе на спину, улыбаясь своим мыслям. Розалин, покраснев и не произнося ни слова, ухватилась за веревку. Филипп взмахнул крыльями, направляясь домой.