Брутально влюблён ? Смешно.

Выкладываю эту часть, потому что у Автора полнейший депрессняк, и ему больше не в чего верить, только в Мёрдока. Сразу говорю, что в этой главе не будет NC, не будет даже поцелуя, у меня сплошные розовые сопли. Меня это бесит порою, ну, вот так выходит. И, ах, да, Мёрдок у меня - уже не Мёрдок. В общем, я вас люблю, друзья. Мир вам. Ночь. В одной из самых незамысловатых комнат раздаются приглушённые звуки телевизора, освещающего лишь маленькую часть помещения. Свет лампочки тут настолько тусклый, что в голову могут закрасться сомнения насчёт её работоспособности. Хаос, что царит здесь, мог бы показаться человеку, любящему во всём порядок, невообразимым, а если же сказать ему, что эта комната являлась гостиной, то он навряд ли поверит, однако, обитателю этой комнаты в данный момент, а также, её хозяину, или даже хозяину всего дома, по его мнению – наплевать. На самом деле, ему всегда плевать на правила этикета и порядка в доме, но сейчас ему тем более не до этого, ведь мысли в данный момент совсем о другом. Довольно высокорослый мужчина сидел напротив телевизора и вдыхал сигаретный дым. И тут сложно сказать, что он переживает по чему-либо или парится о какой-то глупой вещи, как это делают, например, многие меланхолики и пессимисты, ведь он казался сильным и властным человеком, но при всём том сейчас он чувствовал себя совершенно потерянным. Взгляд его из под густой чёлки казался измученным и выдавал глубокую задумчивость. На душе было чертовски паршиво, лишь гитарные рифы и глубокий низкий голос певца из телевизора, передаваемый по одному из музыкальных каналов, успокаивали и давали поразмыслить. Вертя в руках зажигалку, мужчина поднял томный взгляд на экран. На музыкальном канале клип меняется за клипом, каждый коллектив играет о своём, поёт о своём, чувствует своё. Один певец из какой-то мрачноватой по стилю группы пел песню о смазливом чувстве – любви. Судя по всему, ребята играют в жанре металл. Гитарное соло, кульминация, пик чувств и солист буквально чуть ли не кричит в микрофон от нахлёстнувших на него эмоций: «Ooooh! My girl ! My Girl !» … …Май гёрл – май гёрл… «Чёрт тебя подери, да если бы я думал о девчонке сейчас!», - вспыхнуло в подсознании мужчины. После чего, он нервно полез в карман джинс за следующей пачкой сигарет. Таким образом, задымляя пространство и заполняя его мыслями о безысходности своего положения, он просидел здесь долгое время. Но вдруг уже привычную среду душевного состояния нарушают мягкие, негромкие шаги по коридору и звук открывающейся двери. В дверном проёме появился сам объект мыслей мужчины. Ему бы не совсем хотелось, чтобы сам объект присутствовал тут. В этом доме невозможно найти для себя по-настоящему тихое и спокойное место. Юноша, прислонившись к дверному косяку, неудомевающе хлопает ресницами, будто бы он не ориентируется в пространстве. Выглядел он довольно забавно: жёлтые, неонового цвета кеды никак не гармонировали с яркой зелёной футболкой, а белая мешковатая толстовка то и дело, что слетала с плеч. Висевшие на шее полноразмерные красные наушники и волосы голубого цвета дополняли его несуразный, но тем не менее необычный образ. - Я думал, ты спишь, - бесцветным голосом произнёс мужчина. Стоит заметить, тон его голоса был совсем не такой, как раньше. Как будто бы он снял с себя маску злости и ненависти ко всему миру, показав своё равнодушие, спокойствие и меланхолию ко многим вещам… И не только вещам. - Это я думал, что ты спишь, - заплетающимся языком ответил парень и снова поправил спавшую с плеча кофту. Мужчина лишь вздохнул, повернувшись к окну, от лица юноши. Наступило молчание. Столь конструктивный диалог закончился? - Мёрди, - нет. Конструктивный диалог возрождён, - почему ты не спишь? - Не спится, - процедил Мёрдок. Это правда, но из-за кого именно ему не спится… - Ммм. - А ты почему не спишь? – задал встречный вопрос Мёдс. - У меня… Это… Просто… - начал изъясняться парень, - Болит… - Голова опять, - вздохнул мужчина, - Туд, я смотрю, тебе уже таблетки не помогают? - Нет, но, просто, понимаешь… От таблеток я зависим… Да и вообще, я не хочу спать… Хотя хочу… Или нет… Но голова, она… Понимаешь? Приступ сильной мигрени… И кажется, мне опять придётся терпеть… Вот… - совсем тихим голосом пролепетал Туди и значительным жестом руки приложил ладонь ко лбу. Как это бывает при сильнейшей головной боли, когда тяжесть внутри головы настолько давит, что уже становится невозможным выдавить из себя хоть малейший звук. В ответ Мёрдок лишь вздохнул. Такое случается уже точно не раз, но что поделать? Парень не здоров. Юноша лёгкой поступью медленно прошёлся вдоль комнаты. Будто бы впервые присутствовав в помещении, Туди огляделся : жужжащий телевизор, мигающая тусклая лампочка, ощущение запаха табака и Мёрдок, увлечённо затягивающийся сигаретой. Парень оценил взгляд мужчины, сидящего напротив него. Мёдс смотрел пристально: то осматривал с ног до головы его безумный наряд, то заглядывал в глаза, задерживаясь на них. Казалось, что он решает что-то серьёзное, обдумывая всё до мелочей, при этом, без конца закуривая сигарету, но как бы пафосно это не звучало, он редко так смотрит… Точнее… Никогда. Если только это можно спутать с тем взгядом, когда Мёрдок смотрит с призрением, желая доставить человеку как можно больше неприятностей и невзгод, ну, это в его духе, но в том-то вся и загвоздка. Сейчас он смотрит по-другому. Но ведь в связи с последними событиями, почему бы не посмотреть так на того, кто уже долго не даёт морального покоя ? Атмосфера в комнате стала напряжённой и продолжала нарастать, вызывая неловкую паузу и тупое молчание. Первым нарушил тишину Туд: насупившись от смущения и взгляда, словно прожигающего его, он демонстративно вздохнул и пробурчал : - Ну, чего на меня так смотришь ? - Любуюсь, блять, тобой, - бросил Мёдс и усмехнулся, наблюдая, как побагровел юноша, терзая за рукав, очевидно, уже надоевшую ему, кофту. В каждой шутке есть доля правды, а именно : Мёрдок действительно с не безразличием разглядывал хрупкую фигурку перед ним, следя, как парень нервно поправляет толстовку, как взъерошены голубые пряди, как смотрят на него чёрные огромные глаза – волшебные глаза, как он смущается и сутулится. И между тем, Туд чертовски гениален. Никто из группы настолько не шарит в музыкальных жанрах, как он, никто не отличает и не знает достоинства-промахи тех или иных наушников (об этом свидетельствует целый склад «полноразмерок» до обычных «вкладышей» в его комнате), как он, ну, и на конец, он всё-таки безумно талантлив, ведь клавиши – это его всё, а голос… Святой Сатана, голос… … И после таких размышлений Мёрдок, в очередной раз затягиваясь сигаретой, искренне себе признаётся, что действительно влюбился. Втюрился, как последняя наивная девчонка, втрескался, ну, как это ещё называют ? Только ему до сих пор не было ясно, когда это случилось, как получилось и почему. «Почему? Я тебе скажу почему, Мёдс. Потому что ты гомосек у нас , оказывается», - отвечал сам себе столь критично на поставленный вопрос Мёрдок. Порою ему казалось, что тут уже недалеко от безумия. Ну, это ясно. Жить с человеком, в которого влюблён, а он … А он слабоумный придурок. Ладно-ладно, милый слабоумный придурок. Знал бы Мёдс, о чём думает парень, стоящий напротив него сейчас. Сквозь голубые пряди он видел Мёдса. Такого спокойного, пусть и не слишком отзывчивого, но по его мнению, это уже не исправить – такая черта как недоброжелательность , давно срослась с корнями в характере мужчины. Иногда Туди казалось, что он окончательно свихнулся, когда в голову лезли мысли, неподобные реальности, то есть, чего себя накручивать ? Вот он Мёрди, сидит тут, курит, ворчит, пялится в телевизор. Парень уже долгое время размышляет над всем происходящим. Неожиданное проявление нежности (да,именно так он это называл) в ту ночь , с очень неприятной темой, но вполне неглупая программа и как реагировал Мёдс, смотря эту же телепередачу, сидя вместе с Тудом – вот что сбивало его с толку. Но с другой стороны… Это всё? Так что же заставило его так волноваться, метаться из стороны в сторону при той глупой мысли, что Мёрдок может что-то чувствовать к нему?! Нет-нет-нет, глупо это всё… Глупо… Смешно, но ведь ни Мёрдок, ни Туди даже не подозревали о мыслях, крутящихся у обоих в голове, вводя и того, и другого в ступор. «Вот, сукин сын, а всё-таки жаль, что эта голубоволосая башка не знает, что со мною происходит», - с некой горечью признавался сам себе басист. «То, о чём я думаю – это какой-то бред… Не может он чувствовать ничего возвышенного ко мне…»,- сделал вывод для себя юноша, - «Не может.»,-повторил он в мыслях и сам, того не замечая, глубоко вздохнул. - Чего вздыхаешь-то так печально ? – с ухмылкой произнёс Мёрдок, поднося ко рту сигарету. - Я ? Эээ… Я… - Туди замялся. А действительно, что это он так вздыхает? Повод для печали? – Не знаю… - Мужчина лишь в ответ усмехнулся. Голова давала о себе знать и парню срочно была опора, чтобы вот-вот не грохнуться от столь давящей боли. Медленно обернувшись и покачиваясь, он дошёл до дивана, где сидел басист. Мягко приземлившись, словно, это не его имущество или как будто он в гостях, он с облегчением выдохнул. Облокотившись о подлокотник и приложив ладонь ко лбу, он снова с интересом начал разглядывать кеды. Любимое занятие Туди, когда он в смущении. Мёрдок же покосился на него, словно парень – враг народа. На самом деле это не так. Попросту говоря, ему и так сложно держать себя в руках рядом с Тудом, а тут ещё и он припёрся… - Мёдс, дай закурить, - произнёс юноша, не отрывая взгляд от ярко-жёлтых кед и чувствуя, что головная боль только и делает, что разрастается. - А где же волшебное слово ? – издевательски пропел Мёрдок. - Пожалуйста, - жалобно протянул Туди, в очередной раз понимая, что басист никогда не закончит свои выходки. Среди приглушённо звучащих гитарных рифов раздаётся звук щелчка зажигалки, и теперь уже сквозь темноту (если не считать еле-еле работающей лампы) светится не один огонёк, а два. Получив очередную дозу никотина, парню стало спокойней и немного легче. И пусть не физически, но морально . И снова в голову полезли глупые рассуждения, поэтому, Туд был очень рад тому, что рядом с ним сейчас сидел Мёдс, который мог бы сойти сейчас за собеседника. - Скажи, - Туди убрал сигарету изо рта и зажимая её одной рукой, забрался на диван с ногами, обнял их , уткнулся носом в колени и задумчиво произнёс, - почему мы, люди, не умеем читать мысли других ? Мёрдок выдохнул дым, целясь вверх и посмотрел на парнишку, сидящего рядом: - С чего это вдруг у тебя такие мысли, придурок? - Ну… Просто… Иногда это так важно. Знать, о чём думает человек, когда он тебе говорит совсем иное, - как-то мечтательно промолвил Туд. Мужчина не отвёл взгляда от Туди. Кажется, парень был слишком занят своими размышлениями о фантастических способностях человека, раз уж он не заметил на себе неотрывный взгляд басиста. Мёрдок мягко улыбнулся, наблюдая, как юноша погрузился в раздумья. Смотря в одну точку, Туд , съежившись , теребил довольно массивные шнурки на кедах, резко вздрагивая или расширяя глаза. Удивительно, что творится в его голове ? А ведь он прав. Интересно было бы знать, о чём он думает. Сейчас, к примеру. В этой огромной белой толстовке он был похож на… На снеговика. Мёрдок прыснул от своих же глупых мыслей. Но снеговик это или не снеговик – сейчас он очень мил. Мужчина уже не стеснялся самого себя, когда начинал думать о том, что Туди привлекателен или миловиден. Хотя свыкнуться с тем, что ему нравится парень , слишком сложно. И это его смущало, однако, была мысль, которая всегда его успокаивала. Он извращенец. Да, так просто. Но, в сущности, что можно ожидать от мужчины, который в неделю «переживает» более трёх половых актов, который пялится по дням и ночам в журналы «Playboy» и выбрасывает в обществе неприличные пошлые шутки ? «Ты всё испробовал в этой жизни, Мёрди, теперь и педиком стань», - саркастично поговаривал на себя Мёрдок. И всё же, наверное, Туд никогда об этом не догадывался, но он безумно красив. Вот сучонок. Снова наступила тишина. Парнишка справлялся со своими тараканами в голове, а бас-гитарист не отводил с него взгляда, и как бы это было ему не свойственно, умилялся. - Ну, - загадочно произнёс юноша, разрушив своими словами, в очередной раз наступившую тишину,- что ты считаешь по этому поводу ? – как умно прозвучал этот вопрос. - Да… Да-да, пожалуй, ты прав… - Мёрдок замешкался. Как же не вовремя Туд прерывает поток его мыслей, тем более, бас-гитарист не слишком хотел бы,чтобы юноша успел заметить его влюблённый взгляд. Туди же с недоверием покосился на мужчину,сидящего рядом. Подобные слова от Мёдса он слышит крайне редко, допустим, признание в его правоте. И пусть это не был какой-то спор или очередные пререкания, а всего лишь маленькая, глуповатая, выдвинутая Тудом, гипотеза, но всё-таки слова Мёдса ему льстили. - Скажи… - Туди смотрел сейчас в глаза Мёрдоку с каким-то особым интересом. - Чего тебе ещё сказать? – отозвался мужчина. - Мёдс, я… Я правда со странностями? Момент того, когда один, спрашивает другого, а другой начинает судорожно думать, что бы ему ответить, всегда не слишком приятен. Не то, чтобы бас-гитаристу хотелось найти в своей голове самый удачный колкий и обидный ответ на поставленный юношей вопрос, если честно, его самого тянуло что-то ответить ему, что-то такое, что было бы искренним, настоящим. В-первые Мёрдоку так сильно захотелось завести душевную беседу, в-первые захотелось выслушать его, и хоть как-то проникнуться каплей сочувствия к нему… - Придурок. Тяжёлый печальный вздох со стороны Туди. Почему бас-гитарист словно боится стать хоть на минуту добродушным, лёгким человеком? И если у него случаются порывы, что ему мешает осуществить их? - Знаешь, Мёдс… Я, конечно, догоняю, что я несколько странный, но… - сложно было сказать такое тому человеку, который вечно тебя презирает и не уважает твои интересы… - Но порою мне так хочется, чтобы меня кто-то понял. Мёрдок застыл, повернувшись к окну. Глупое и конфузное чувство возникло у фронтмена группы: когда произносишь вслух что-то сердечное человеку, а тот словно и не слышал его. Словно рассказал о своих чувствах стене. Словно человек, который, по идее, должен тебя выслушать, всё это время сидел в наушниках. Неудачно. Туди, ничего не возразив, снова повернулся к телевизору, хотя смотрел он в одну точку и думал о чём-то своём, не воспринимая того, что крутят на канале. Сколько бы он не бился, он никогда не заслужит того уважения, того понимания, в котором нуждается любой обычный человек. Хотя, его, может быть и достаточно, но угнетает лишь то, что именно бас-гитарист не хочет принять его за человека. Туди всегда считал его умным, всегда пытался ему угодить, узнать его больше, потому что… Потому что он был для него практически примером для подражания. Проходит десять минут бессмысленного тупого молчания. Мёрдок сидел, повернувшись к окну, подпирая ладонью подбородок. Стеклянным взглядом упираясь в оконную раму, он думал о том, что всё-таки у людей тоже бывают чувства. Но если он покажет это окружающим, то тот бывший прототип «злого Мёрдока» попросту испарится, оставляя за собой абсолютно ничего, лишь недоумевание всех тех, кто находился рядом с ним. Хотя… Зачем оно ему надо? Обойдутся. Ему лишь бы быть спокойным за того, кто тянется к нему, кто хочет поверить в то, что не такой уж он и отброс по жизни. Кстати, это абсолютно не так. И этот кто-то просто сидит рядом с ним, присутствует, но не лезет и не раздражает. То ли боясь доставить лишние невзгоды бас-гитаристу, или же боясь доставить лишние невзгоды самому себе. Но если честно, становится как-то не по себе, если вдуматься, сильно и глубоко вдуматься, сколько всего неприятного, грязного, мерзкого доставил басист этому парнишке. «…Мне так хочется,чтобы меня кто-то понял…». Туди… Или как там тебя по-другому… - Стю-Пот, - парень вздрогнул от неожиданности, вызванной из-за того, что его резко отвлекли от его мыслей, и из-за удивления… Его редко называют его настоящим собственным именем. Повернув своё бледное, но тем не менее, красивое лицо к бас-гитаристу, он даже и не заметил, как с его плеча, словно проклятая, слетела толстовка. Он сидел тихо, ждал, что скажет бас-гитарист, он был в полном внимании. - Мне тоже хочется, чтобы меня кто-то понимал. Плавным движением Мёрдок будто не нарочно проскользнул ладонью по тоненькому костлявому плечу певца, подцепил надоедливый рукав толстовки, спавший с его плеча, и аккуратно его поправил, заново одев. Снова как в ту ночь… Никакой агрессии, никакого презрения. Словно что-то общее появилось из-за этого «мне тоже», сказанное Мёдсом. Несколько шокированный, парень взглянул на ладонь бас-гитариста, затем на рукав, затем снова на ладонь, и только потом нерешительно посмотрел в глаза мужчине. Тот лишь кротко и беззлобно улыбнулся, что так ему не естественно. А это ещё больше шокировало фронтмена. Стю как будто бы занервничал неизвестно от чего, начал прятать взгляд вниз, громко сопеть… А затем бесцеремонно, не спрашивая разрешения, не думая о том, что после этого он получит как минимум пинок под зад, он медленно, с некой нерешительностью, но точной уверенностью, что он сделает это, подвинулся поближе к бас-гитаристу и уткнулся головой ему в плечо. Потихоньку, устраиваясь поудобней, он прикрыл глаза, боясь увидеть что-либо, что может помешать тому, что происходит в данный момент. Ему даже не хотелось разбираться, зачем он это сделал, он попросту решил, что хочет быть ближе к Мёдсу. Телесно ближе…Душевно тоже. К тому же, парень даже и не заметил, что Мёрдок прижал юношу к себе своей сильной рукой, словно обогревая и защищая его. Это было исключением. Да, это действительно было исключением за всю их сумасшедшую жизнь, странную, глупую, яркую, насыщенную, красочную… Динамичную… Плевать. И если Мёрдок час назад жаловался самому себе, что в этом доме невозможно найти тихого и спокойного места, то уже сейчас он абсолютно изменил это решение. Потому что тот, чья голова сейчас приместилась у него на плече, совсем не мешал басисту ,а даже добавлял в его жизнь тепла, которого, на самом деле, почти и не было в его жизни. Окружающий мир точно замер вокруг них, как стрелки на часах, извещая о истраченных батарейках, собственно, как и два человека, находящихся в этой комнате. Уставшие от каких-либо интриг, что могут преследовать любых известных музыкантов, истраченные сил от лицемерия, наглости, которой в наше время не так уж и мало. - У тебя есть тот, кто тебя понимает, - полушёпотом произнёс Стю, и после этих слов он прижался к Мёдсу ещё плотнее, приобняв его тоненькой ручкой, на ладонь которой был натянут рукав его несуразной кофты. Мёрдок был словно в трансе от происходящего: настолько ему всё непривычно. После того, как фронтмен прижался к нему, по телу разошлось странное ощущение тепла. Не то, которые появляется во время влечения к кому-то, нет, это было что-то более нежное, интимное… Всё-таки они обнимаются в первый раз. Хотя довольно смешно судить бас-гитаристу о таких вещах. Он всегда знал, что в нём не было ни капли высокодуховности. Но по крайней мере где-то какая-то капелька затаилась, если сейчас на нём, словно котёнок, сопит Стю, прижавшись к нему всем телом, а басист даже не сопротивляется, наоборот, позволяет ему расположиться на его широком теле и похоже… Заснуть. Мёрдок наблюдал за Туди, рассматривал его голубого цвета волосы, которые в тусклом освещении придавали оттенок синего цвета; тонкую, бледную, не совсем здорового цвета кожу; чёрные густые ресницы, веки которых время от времени вздрагивали; тут же шли ярко-выраженные тёмные круги под глазами, и как это не было странно, его это даже чем-то украшало, будто подчёркивало его непорочность; рот был приоткрытым, а горячее дыхание юноши щекотало кожу басиста, от чего ему становилось не по себе. Было тихо. Очень тихо. Не смотря на то, что гитарные рифы и точный ритм хард-рока всё ещё давали о себе знать, не смотря на то, что шумный Лондон… Он действительно шумный. Даже ночью люди возятся по своим делам, у каждого своя мелодрама, каждому что-то не так и не то, а дня на разрешение всех проблем, однако, не хватает. Наверное, поэтому люди взяли манеру поздно ложиться спать. Хм, кстати… Насчёт сна… Мёрдок устало вздохнул, несколько повернувшись, поменял своё положение, но делал он это особенно аккуратно, дабы не разбудить того, кто уже давно отправился в мир грёз, сопя на плече басиста. Закрыв глаза, которые смотрели на этот мир сегодня уставшим и измученным взглядом, он понимал, что то, что происходит в данный момент, конечно же, изменит многое в дальнейшем, а по крайней мере изменятся взаимоотношения с фронтменом группы. Но плевать он хотел, если честно, главное здесь и сейчас. Час назад он мучился от того, что он «ёбанный дегенерат, извращенец, который нашёл себе очередную игрушку», а теперь он абсолютно спокоен, словно объятие Туди было его успокоением и тем самым, что нужно было ему в данный момент. Мёрдок прошёлся ладонью по волосам фронтмена. Мягкие. «Охренеть… Мне бы такие. Вот сучонок», - пронеслось в мыслях Мёдса. Плавно поглаживая рукой по волосам певца, он и сам не заметил, как начал проваливаться в крепкий сон. Сон, не обещающий красивых картинок или страшных ужастиков, что кому снится. Это будет сон усталого человека. Только этот человек проснётся завтра и снова начнётся всё как всегда, всё по плану: нагрубить; сделать мерзость; выпить; заняться делами группы… Ещё там раньше был пункт «сделать гадость синеволосой дурной башке», но судя по сегодняшним обстоятельствам, он плавно зачёркивается и вовсе, исчезает.