Чтобы справиться с дьяволом, надо играть в его игру. © От заката до рассвета
Перед глазами раскрывался насыщенный синий цвет с бликовыми прорезями, где-то там, далеко впереди, он градиентом переходил в лазурный, сквозь который пробивалось красное размытое пятно, похожее на солнечный луч. Наполняемые водой лёгкие жгло, тело стремительно тяжелело и бесформенной куклой тонуло — Рина уже сдалась. Блеклые глаза даже не могли сфокусироваться на алом пятне, да и на это, честно говоря, было отчётливо начхать. Какой сейчас-то смысл бороться? Казалось, сердце стало свинцом, и именно оно своей тяжестью тянуло ко дну. Подозрительная тишина в голове давила с такой силой, что хотелось плакать. Не было напыщенно-серьёзного голоса, который бы ругал её или помогал, подсказывал направление. Как с Иной. Они все уходят... Из-за эгоизма демонессы. Если бы не она... Если бы... она успела, если бы только поняла раньше, всё было бы по-другому. А теперь... Эна больше нет. Джека нет. Она убила их двоих. Тех, кого душой любила. Сердце глухо ударяется о рёбра и вновь замирает. Немного ясности возвращается в голову, словно что-то изнутри настойчиво толкает к свету. Не сдаваться. Когда взгляд обретает осмыслённость, инка вдруг понимает — она в чёртовой воде, задыхается и тонет. Как только здесь оказалась? Зрение, приходящее в норму, наконец, различает то алое пятно на поверхности: разлетающиеся в стороны пряди создают ощущение простреленной головы. Такая ассоциация возникла давно и крепко зацепилась за Безглазым Джеком. Рина широко раскрывает глаза и находит в себе последние силы, чтобы протянуть руку вверх. — Джек! — пытается она кричать, но изо рта выходят последние крохи воздуха, тут же устремляясь к поверхности. Демонесса пытается оттолкнуться вверх, но тело едва ли слушается. Горят уже не только внутренности, кажется, кожа начинает плавиться, и вода действует на неё как пар — становится до смерти душно. Словно из-за крепкого желания девушки, свет становится всё ближе, багровое пятно вслед за ним. Рина удивляется, что у неё получается выплывать, и так она думает лишь пару мгновений; на самом деле вода просто уходила, глубина вместе с ней, и тело Джека с каждой секундой опускалось всё ниже и ниже. Когда она вновь вытянула дрожащую руку к нему и легонько коснулась головы, всё вокруг охватило пламенем, заставив демонессу резко вдохнуть в себя горящую воду. Кашель девушки был не так заметен среди инфернальных криков мучающихся людей. Взметнувшись, она стала откашливаться от большого сгустка крови, подозрительно напоминающего часть плоти. Попытавшись понять, что она только что вытащила с своей глотки, Рина позеленела, распознав человеческое ухо. Не до конца понимая, откуда такое могло взяться, она с трудом перевернулась на колени и опустошила свой желудок, с каждым кашлем захлёбываясь в ужасе и слезах. Потому что каким-то чёртом в её желудке начинали перевариваться человеческие органы, плоть, даже глазные яблоки, правда, теперь всё это добро находилось на... не земле, нет, это больше похоже на невероятных размеров твердые мышечные ткани, подгнивающие в некоторых местах. Когда тошнить уже было нечем, Рина вытерла тыльной стороной кисти слёзы, сплюнула остаточную желчь, смешанную с чужой кровью, брезгливо сморщилась и поднялась на ватные ноги. Бледная как мертвец, она осматривала место, в котором находится. В голове раздался неприятный скрежет, словно кто-то изнутри черепа точит тонкие ножи, а потом вонзает их в мозг. Схватившись за голову и пошатнувшись, чуть не наступив в лужу чужих полупереваренных органов, девушка зажмурилась, умоляя в мыслях это прекратить. Странно, что после такого неприятное чувство исчезло, но ощущение, словно кто-то остановился лишь на небольшое время, чтобы потом продолжить, никуда не ушло. Чёрт с ним. Потерев висок, инка всмотрелась в пламя, идущее по выступам скалы, у которой она находилась. Гореть было нечему, разве что этим странным мышечным волокнам, но они оставались целыми. Мысль о том, что она всё ещё в том городе, который едва ли не полностью был подорван недовольными идиотами, потихоньку вытеснялась мыслью, что девушка сейчас находится в какой-то непроглядной заднице, название которой сразу нельзя дать. Человеческие крики звучали отовсюду. И женские, и мужские, все сливались воедино, кажется, там же был и детский плач. Омерзительное место. Чуть не свалившись с двинувшейся "земли" под ногами, Рина перепрыгнула на более-менее устойчивую поверхность, которая по виду была больше похожа на обычную землю. Идти можно было только вперёд, ведь очнулась она в каком-то тупике, прячущемся в горах. Впрочем, можно было залезть и наверх, метра три всего, но этот огонь на краях перекрывал такую возможность. Запах горелой плоти, крови, а также жжёных дров и какой-то травы, словно тут курили огромный кальян, создавал очень странный липкий аромат, даже не сказать, что отвратительный, скорее, опьяняющий, дурманящий. Он пробирался в голову, въедался в кости и окутывал прогорклой дымкой, которая разносила по венам колючий огонь. Осторожно ступая вперёд, обходя открытые места и держась стен, в которых можно было увидеть замурованные тела людей, Рина вышла в более широкий раскол между скалами, где увидела странные человеческие худощавые очертания, скрючившиеся у стен. Кто это? Осторожно подойдя к одному, на всякий случай перед этим проверив, работают ли её демонические силы, чтобы, если что, успеть защититься, она коснулась костлявого плеча человека. Сам он словно был обёрнут в тряпки, и кожи не было видно. На её прикосновение человек не отреагировал никак, продолжая слегка покачиваться, обхватив колени руками. Не пожелав повторять своё действие с этим же "молчуном", Рина отошла к похожему человеку и попыталась заглянуть ему в лицо. — Извините, — ляпнула она, когда этот человек, в отличие от первого, резко повернул свою голову на Рину и внимательно уставился на неё. Лица как такового у него не было, лишь обмотанная тряпками голова; демонесса не понимала, как он "глядел" на неё, если нечем было-то. Не замотанный рот слегка приоткрылся, словно в желании что-то высказать, но всё получилось совсем не так, как ожидала инка: человек заорал во всю свою глотку, даже и не думая затыкаться. Все сидящие рядом словно ожили: повскакивали со своих мест и бросились врассыпную. "Словно от кого-то бегут", — подумалось девушке, когда она посмотрела в один единственный проход из этой расщелины и осторожно присела у стены, чтобы не слишком обращать на себя внимание. Казалось, что оттуда непременно кто-то выйдет. И именно в тот момент, когда послышались тяжелые шаги, а атмосфера вокруг стала накаляться, от чего по спине холодок пробежался, Рина вспомнила о том, что закрывала собой тело Джека от пуль, а потом — зыбкая темнота. Она с комом в горле вспомнила, как разрывалось её сердце под тяжестью душащих чувств, и как больно было даже после тьмы. Жить не хотелось, подниматься на ноги не хотелось, и лишь тело Джека, которое, как она надеялась, мог бы воскресить сам Дьявол, давало мотивацию идти. Это сродни с игрушкой, имеющей в туловище маленькую железку, за которую вперёд тянет магнит. Где теперь его тело? Что произошло? Оглянувшись на убегающие фигуры, она мотнула головой, стараясь не думать о плохом. Хотя, куда хуже. Скрипнув зубами от злости, когда крик с левой стороны всё не прекращался, она, не сдерживая себя больше, двинула кулаком в подбородок завывавшего. Послышался хруст челюсти, и откусанная часть языка улетела куда-то под ноги. Приём сработал — человек заткнулся, только теперь начал тихо стонать и ныть. Но вот на пришедшее чудовище это не повлияло. Переведя взгляд на огромного монстра с красной кожей, крепким телом человека, головой быка, усеянной двумя бараньими рогами, и копытами, от которых до пояса шла густая тёмная шерсть, Рина опасливо пригнулась, прячась за небольшим выступом. Только сейчас она обратила внимание на пентаграмму, всё это время мягко согревающую всё тело, хотя и помимо неё было крайне душно. "Адское создание", — подумала зеленоглазая, внимательно наблюдая, как монстр, морда которого была заляпана свежей кровью, грузно подходит к сжимающемуся человеку, берёт его за голову и, обдав его холодящим душу рыком, сжимает ладонь. Череп глухо хрустит под огромной лапой зверя, а мозг с омерзительным чавканьем начинает выливаться наружу, марая грубые красные пальцы. Фыркнув, выпуская с широких грязных ноздрей пар, монстр отбросил бесполезную тушу в сторону. Демонессе бы сделалось плохо, да вот уже не впечатлишь подобным её. Когда полубык собирался уйти, его взгляд кровавых глаз с лопнувшими капиллярами неожиданно остановился на девушке. Зарычав вновь, он потянулся грязной лапой к голове Рины, у которой аж волосы дыбом встали. Не успев сосредоточиться для поиска нитей чувств, она резво перепрыгнула выступ, за которым пряталась, старательно маневрируя, чтобы не попасть в захват, и со всех ног понеслась на выход. Тяжёлая поступь раздавалась за спиной, ничуть не отставая. Демонесса не то, чтобы боялась угодить в руки монстру, но такая затея не прельщала. Собравшись, наконец, с мыслями, она старательно принялась подбирать чужие нити. Впереди развилка. Не думая долго, инка свернула налево, где буквально через десяток метров оказался тупик. Перебежать в другой путь не получилось бы, полубык почти нагнал её. Прислонившись к стене спиной, чувствуя, как упираются в плечи редкие ветви, она прикрыла глаза, чувствуя зловонное дыхание за несколько метров. Ухватившись за тусклые нити, отвечающие за ноги и руки, она безжалостным рывком оборвала их. Полубык, бежавший к ней, тут же мордой вперёд завалился на землю прямо перед ногами Рины, едва не упираясь своими рогами ей в икроножные мышцы. Выдохнув, девушка оттянула порванную сбоку футболку и осмотрела вспыхнувшую едва заметным алым цветом метку. Ничего серьёзного. Переведя взгляд вниз на морду быка, который в непонимании бешено крутил глазами и пытался подняться, она присела на корточки, касаясь указательным пальцем закрученного бараньего рога. Монстр встрепенулся вновь, по-звериному рыча, вытянул шею и попытался укусить, но девушка предусмотрительно схватилась за рог, вдавливая голову в землю. — Спрошу лишь раз: что это за место? И хоть она не надеялась получить внятный ответ, всё равно попробовала наладить контакт. Лишь на мгновение окровавленная морда замерла, словно поняв вопрос, но тут же продолжила трепыхаться, озлобленно выдыхая пар из ноздрей. — Ясно, — бесстрастно сказала Рина, поднимаясь на ноги и собираясь продолжить свой путь. На спине что-то вдруг проползло, склизкое и горячее, а потом за плечи с обеих сторон резко схватились чьи-то руки. Вздрогнув, демонесса попыталась выпутаться, ощущая всё больше рук на спине, а потом и на ногах. Скидывая их, она пыталась шагнуть вперёд, но слабая на первый взгляд хватка вдруг усилилась, засасывая в себя как зыбучие пески. С холодной трезвостью Рина схватилась за рога лежащего полубыка, на что тот немедленно отреагировал громким воем, и стала вытягивать своё тело вперёд, опираясь на них как на перила. Это выглядело довольно эгоистично: сама девушка с шипением выкарабкивалась наружу, подставляя вместо себя чужую тушу. Замычавший отчаянно полубык сопротивлялся как мог, но руки тянули его вместо девушки в свой земляной склеп. Когда вой за спиной внезапно прекратился, Рина хмыкнула, отряхивая с себя крупицы земли, обернулась, проследила взглядом исчезающие копыта в земле и тянущийся за ними тёмно-багровый след и пошла прочь. Это было животное, похожее на какого-то стражника или наблюдателя за камерой. Оно не умело разговаривать и интересовалось лишь своей обязанностью. — Как только на более сильного полез, сам-то — животное. Должен обходить стороной высших демонов, — задумчиво протянула Рина, петляя по сухим тёмным лабиринтам, изредка встречая прячущихся в расщелинах людей, которые старались тихо плакать, чтобы не навлечь на себя гнев полубыка или... её. — Надзиратели знают лишь одно правило, дитя: на их территории все поголовно грешники. А в тюрьмах есть только они; высшие чином сюда ни ногой, — над головой демонессы раздался бесцветный старческий мужской голос. Девушка посмотрела вверх. Тёмная призрачная фигура в развевающемся на ветру рваном балахоне сидела на самом краю скалы, спустив едва заметные ноги вниз. Огонь вокруг неё покорно расступался. От существа веяло холодом и разложением, будто имеешь честь вести разговор с утопленником. Вспомнив Бена, Рина повела плечами, отгоняя ностальгические мысли. — Где я нахожусь? — спросила с вызовом зеленоглазая, надеясь наконец получить внятный ответ. Призрак наклонил голову вбок, прислоняясь ей к изящной чёрной трости, которую он обхватил костлявой рукой. Инка почувствовала себя неудобно от пронзающего взгляда, хоть глаз у собеседника не видела, потому, помявшись, намного тише добавила: — Ответьте, пожалуйста. Сухо рассмеявшись, старик сказал: — Я, Харон, страж первого круга Ада, весьма удивлён, что ты, дитя, очернившее свою душу контрактом с дьяволом, не можешь понять, что место, где мы вдвоём сейчас находимся — это Лимб. А ведь и правда, сложить два плюс два было совсем легко. Конечно, идея про Ад в голове Рины зрела, но утверждать точно она не решалась. — Значит, я в Аду... — пробормотала демонесса, по-новому осматривая янтарное небо с всполохами ярких красных тонов. Напоминает небо над пустыней. Необходимость узнать, как она сюда попала, упрямо ставила себя на первое место в списке задач. Но это можно провернуть только у Люцифера — кто как не он знает, что произошло? И про тело Джека — Рина до боли сжала кулаки — тоже может знать дьявол Гордыни. — Как попасть к Люциферу? Ожидавший такого вопроса Харон поднялся на ноги, опираясь на выросший из трости до удобного размера посох. Ударив им по земле, призрак шагнул назад. Каменистая поверхность перед Риной тут же зашевелилась и медленно небольшими плитами стала расти вверх, образуя собой лестницу с высокими ступенями. Огонь расступился, давая демонессе взобраться наверх. Стоило только обеим её ногам плотно встать рядом с Хароном, лестница за спиной раскрошилась, а пламя сомкнуло брешь. Довольно кивнув, страж повернулся и куда-то пошёл, девушка понятливо засеменила следом. Отсюда были видны все ущелья, лабиринты меж гор тянулись за горизонт, и не было им конца. Крики людских душ на этом уровне заглушались, словно отгорождая бессмертного стража от надоедливых симфоний, исходящих от голосовых связок грешников. — Где находится Люцифер? — настойчиво переспросила девушка, плетясь за призрачным старцем. — Тебе нужно попасть на озеро Коцит. Дьявол назначил тебе суровое испытание. — Саму Жизнь он всё равно не переплюнет, — сухо ответила Рина. — Возможно, — кивнул страж, — всё-таки она безжалостна, Смерть добрее. В голове демонессы сразу возник вопрос: "Почему?" Но и ответ пришёл мгновенно. Смерть даёт покой, Жизнь мотает из стороны в сторону, заставляет проходить настоящий Ад. По молчанию поняв, что инка сама осознала его слова, Харон незаметно улыбнулся, от чего его борода, которую теперь можно было чётче разглядеть, колыхнулась. Правда, Рина не обратила на это никакого внимания. — Как выглядит Смерть? — спросила она дрогнувшим голосом. — Она прекрасна, — неожиданно быстро ответил старец. — Вечно молодая дева в белых одеяниях, с лоснящимися волосами цвета пепла. Я готов смотреть на неё вечно. Возможно ли, что в последние секунды своей жизни Джек видел её? — Какого цвета... Какие у неё глаза? — запнувшись, но быстро взяв себя в руки, задала очередной вопрос названная демонесса, старательно всматриваясь в тёмную пещеру впереди, откуда за километр уже несло влажностью. Или это у неё глаза уже становились мокрыми? — "У Смерти будут твои глаза", дитя. Она смотрит лишь на того, кто должен умереть. Когда ты увидишь своё отражение в её глазах, время придёт. До сего ты будешь её видеть с опущенными веками, словно дева спит. Значит ли это, что перед Джеком была безглазая Смерть? До чего абсурдно. Так абсурдно... Что он слышал перед тем как умереть?.. Какой была его последняя мысль? В груди Рины скребёт так, что хочется сердце выжечь, хочется загнуться, бить руками по земле, пока кости будут срастаться вновь и вновь. Правая рука касается кожи чуть ниже ключиц и впивается в неё ногтями, до крови, сдирая эпидермис, заставляя раны жечь от знойного воздуха. Точно ли в Аду находятся самые ужасные пытки? Рина не уверена. Дышать всё ещё сложно, инкубатор душ сейчас уязвима как никогда. Но она автоматически переставляет ступни и не отстаёт от сопровождающего ни на шаг. Тыльной стороной руки стирая капли на глазах и через силу успокаиваясь, девушка вдруг вспоминает, где же она слышала имя "Харон". С какого-то мультфильма про Геракла, там Харон — лодочник, который перевозит души в царство мёртвых. — Разве вы не должны перевозить души через реку Стикс? — Должен, — кивнул с заминкой Харон, указывая посохом на пещеру впереди, которая плавно уходила под землю, — Стикс находится там. Мы как раз идём к ней. Только вернувшись к входу можно выйти к центру кругов. — Но вы, наверное, не должны отлучаться от своего места... Кто-то должен перевозить души. Старец вздохнул и снисходительно принялся объяснять все тонкости своей работы: — Я страж первого круга Ада, дитя. Всего круга. Я слежу за тем, чтобы тут не находились те, чьё место не здесь. "Следуя его логике, я не должна находиться на первом круге. Тогда, на каком? И вообще, жива ли я?" — Вы не знаете, как я здесь оказалась? — попытала удачи Рина, задавая интересующий больше всего вопрос. Харон замолчал, кажется, демонесса порядком утомила его. Страж не вёл диалоги ни с демонами, ни с душами, ни с людьми уже долгое время, он и сам по себе был неразговорчивым, но сейчас, когда предоставилась возможность, его язык неожиданно развязался. Так же быстро он устал от слов и объяснений, поэтому ещё долгое время их ходьбы до подземной реки не было проронено ни звука. Рина не дулась на странного старика с переменчивыми желаниями. В какой-то степени она даже понимала его: всем людям — а он ведь был человеком когда-то — иногда особенно остро хочется немного с кем-нибудь переброситься парой слов, чтобы насытить своё социальное желание общаться. Ей порой тоже хотелось на стену лезть, когда ещё в школе, во время каникул, она из дома не выходила неделями, просто потому что не с кем было гулять, а ходить одной ей представлялось чем-то нелогичным: какой смысл, если подышать свежим летним воздухом она может на балконе с открытым окном, а общения ни с кем всё равно не будет. Но стоило выйти из зоны комфорта и завести беседу с теми же одноклассниками, как через десяток минут хотелось вновь вернуться в всепоглощающее родное одиночество. Осматривая бесконечные границы круга, демонесса задавалась вопросом: "Насколько Преисподняя большая?" — Ад эфемерен. Время и расстояние в нём неизмеримы, — словно прочитав мысли, отвлечённо сообщил страж, не поворачивая головы. Его посох мерно ударялся об каменистые склоны, по которым бессмертные шли вперёд, и эхо отражалось от узких расщелин гор, создавая эффект клацанья клешней. Понимающе замолчав, Рина больше внимания стала уделять пейзажу вокруг. Первый круг везде был однотипным. Ущелья в горах, где находились воющие от тоски и душевной скорби грешники, сверху словно колючей проволокой были покрыты огнём, не дающим забраться к стражу. К определённым площадям были приставлены надзиратели: под копирку созданные полубыки с бараньими рогами. Они не давали грешникам выбраться из расщелин. Также они резко реагировали на громкие звуки, потому Лимб можно было считать одним из самых тихих кругов Ада. Ведь крикливых затыкали. И вроде цвет был едко-жёлтый с кровавыми отсветами, а виделся он скучно-серым, не привлекающим интереса. Рина сжимала кулаки, усилием огромной воли заставляя себя шагать вслед за стражем. Только слабая надежда на то, что дьявол воскресит Джека, толкала в спину. И то, настолько тонка была нить, по которой зеленоглазая перебиралась через воды отчаяния к своим мечтам (теперь уже мечтам), что оборваться она могла в любой момент. Хотелось лечь перед этим палящим отвратительным знойным небом и лежать, потихоньку гнить, превращаясь в тухлое мясо без чувств и эмоций. — Я мертва? — Почти. Смотря, что ты имеешь в виду, дитя. Телом — нет, — не оборачиваясь, сказал Харон, когда они дошли до пещеры и спустились вниз, к реке, у берега которой находилась деревянная лодка. Замолчав окончательно, Рина села на предложенное место; страж взял весла и, оттолкнувшись от земли, стал грести в полную тьму.***
Выход из круга был тайно спрятан, его знал лишь Харон, которого беспроглядная тьма вела за собой, покорно нашёптывая верное направление. Рина прекратила свои попытки протереть глаза и увидеть хотя бы собственные руки, так как это было бесполезно. Вместо этого она вслушивалась в плеск небольших волн, разбивавшихся о борта. Сверху изредка падали капли, но нервозность быстро осела, когда пришло осознание: всего лишь сталактиты. Сырость и холод вместе давали ядрёную смесь, которая пробиралась под рваную одежду, заставляя девушку дрожать. Когда они были на месте, Рина разглядела лишь большую арку, от которой шло тепло. Осторожно выбравшись на поверхность, она обернулась на Харона, кивнула ему с поджатыми губами и, не дожидаясь ответа, пошагала по длинному освещённому огнём коридору, откуда вышла на странный пролёт. Потирая плечи и привыкая к перепаду температур, она осматривалась. Огромные этажи в форме кругов впечатляли своей помпезностью. Казалось, противоположной дуги круга никогда не добраться, такие они огромные были. Кажется, чтобы обойти один этаж, то есть один круг ада, нужно идти полдня. Имеется в виду, пройти просто по кругу, не заходя в отдельные "камеры" как та, из которой вышла зеленоглазая. Неудивительно: грешников-то не просто много, их чересчур много. Так как девушке нужно было спуститься как минимум на два этажа вниз, а никаких лифтов и лестниц поблизости не находилось, она, перевесившись за край обрыва, раскачалась на руках, стараясь не смотреть в пугающую бездну, куда могла упасть, и спрыгнула вниз с высоты около семи метров на второй круг, отбив таким образом себе плечо и громко застонав от боли. К счастью, метка залечила всё в пару мгновений, но всё равно ощущение приятное лишь для мазохистов. Поднявшись на ноги, девушка отдышалась. — Я вижу, ты совсем потерялась? — раздался за спиной знакомый голос. Рина резко обернулась, тут же получая от организма в награду за это звёздочки перед глазами. Проморгавшись, она смогла разглядеть Асмодея, отличающегося от прежнего себя (того, кем представлялся на Земле) большими чёрными рогами, желтыми, с уклоном в карий, глазами, и... почти полным отсутствием одежды, разве что облегающие черные брюки ещё красовались на нём. За Асмодеем стояли Ша, Ла и Вы. При том, у инкубов Ша и Вы за спиной можно было видеть сомкнутые кожаные крылья, а у суккуба Ла из копчика рос массивный хвост, заканчивающийся мягкой тёмной кисточкой. Конвой дьявола был также без одежды. Рина, осматривая их лица, почувствовала тревогу и нарастающую панику: у подчинённых Асмодея на коже вырисовывались чёрные отметины, превращая их лица в черепа. Они стучали зубами и забирались пальцами в глазницы, вытаскивая оттуда червей и пауков. — Да нет, осматриваюсь вот, — от нервов дернула плечами Рина, ненатурально улыбаясь и с трудом переводя взгляд. Только Асмодея не хватало встретить, она в тот раз так с ним себя вела, что дьяволу сейчас нужно лишь пальчиками щёлкнуть, чтобы стереть девушку в порошок. Дьявол обернулся на троих позади, с приподнятой бровью их рассмотрел, выискивая то, что заинтересовало демонессу. Ша, Ла и Вы выглядели так же, как и раньше. Рина проморгалась, понимая, что у неё галлюцинации от витавшего в Аду запаха, — я тут это, пойду, меня босс, то есть, Люцифер заждался! С содроганием вспоминая то, как она схватила за ошейник мужчину и ударила его лицом об своё колено, девушка хотела было уйти, но рука на плече не дала это сделать. — В прошлый раз ты сговорчивей была, души-рожаю-никого-не-уважаю, — рассмеялся Асмодей. Правда, тут же это прекратил, вперив свой властный гордый взгляд в демонессу. Более холодным тоном он продолжил: — Что, не помнишь последние события? — Вы что-то знаете об этом? — удивилась Рина. — Весь Ад знает, — Асмодей усмехнулся, подходя ближе и закидывая руку на плечо инке, — думается мне, даже некоторые люди. Едва не подавившись воздухом, Рина повернула голову вбок, оказываясь нос к носу с ехидным дьяволом. Не отпрянув, а стойко выдержав напряжение, она уже хотела шагнуть дальше, чтобы разорвать дистанцию, как почувствовала на макушке его большую ладонь, в миг притянувшую её ровно на столько, сколько нужно было для соприкосновения губами. Не понимая ровным счётом ничего, демонесса забилась, пытаясь вырваться, но стоило жёлтым глазам чуть приоткрыться, даже в такой позе продолжая смотреть сверху вниз, как её тело покорно обмякло. Асмодей победно усмехнулся, углубляя поцелуй, проводя длинным языком по её губам. В голову ударил жар. На пути чудовища не оставалось никого. В живых. Город вымирал, людям некуда было бежать из охваченной кольцом Преисподней. Страшное трёхметровое существо выло так, что душа уходила в пятки, и все, кто слышал его, останавливались как вкопанные: парализованные животным ужасом, они белели на глазах, когда зверь приближался к ним. Костяные щупальца, росшие со спины, игриво вонзались в тела, вытаскивали с них органы и тащили кровавое месиво в огромный клыкастый рот. Длинный змеиный язык с хлюпаньем облизывал свои щупальца, а огромные алые глаза хитро щурились, заглядывая в лицо каждого человека, чтобы посеять в нём страх. Где-то на заднем фоне послышалось ржание коня, Рина подумала, что там загорелась конюшня, а люди, не задумывающиеся ни о ком, кроме себя, даже не помогли скакунам выбраться из охваченного пламенем плена. Огромное чудовище раскатисто рассмеялось, когда под его ногами прогремели взрывы от гранат: никакого вреда туловищу это не принесло. Схватив какого-то обделавшегося мальчишку за шею и подтянув к лицу, монстр прорычал что-то, что сложно было разобрать. Мальчишка стал белее снега, его раскрытые в ужасе глаза готовы были вот-вот закатиться от подступающего обморока. Рина провертела эти звуки в голове и поняла, что сказал бес: "Иди и смотри!" Она не выдерживала больше этих омерзительных истин: на самом деле её тело получило невероятную нагрузку, от чего включился "аварийный режим", то есть произошла одержимость бесом. Но как она угодила в Ад? Что было дальше? — Ну как, понравилось? Могу показать всё, но для этого нужно что-то большее чем поцелуй, — довольно мурлыкнул длинноволосый мужчина, накручивая тёмно-каштановую прядь на палец. Его жёлтые глаза по-кошачьи сузились. Рина покраснела, выдергивая с изящных рук свои волосы. И не смущение её одолело, а злость. Злость и страх одновременно. — Спасибо, я сама узнаю дальнейшие подробности! Мне нужно идти! — Куда ты торопишься? Расслабься, это отличное место, где можно отдохнуть, — прошептал Асмодей, совсем по-собственнически обвивая рукой талию Рины и продолжая шептать, слегла касаясь губами мочки уха, — поговорим о твоём воспитании, совсем немного. Девушка бы вспыхнула как девственница, не будь у неё в голове прямой несгибаемой цели: добраться до Люцифера и выяснить, что с Джеком, и как она вообще попала в Ад. Но реакция на действия дьявола всё равно последовала. От горячих мужских рук, перебегающих с бедёр на талию, по спине проносились мурашки. Дьявол похоти не зря назывался именно так. Человеческое тело податливо, и как бы не хотелось держать его в узде, поддаваться первозданным инстинктам всё равно будешь. Таким образом успокаивала себя названная демонесса, когда понимала, что низ живота приятно скручивает от ожидания чего-то большего. Но вот мириться со своим телом — это одно, а поступать правильно — совсем другое. Нужно было принять такое решение, которое бы и выпутало её из столь горячей ситуации, и не испортило отношения с Асмодеем. Выставив перед собой руки, отодвинув мужчину на жалкие миллиметры, которые ей не дали по сути ничего, Рина в панике принялась прокручивать в голове возможные реплики. — Меня ждёт Люцифер, нужно идти, — бормотала она, изгибаясь в талии назад, не давая Асмодею коснуться губами её шеи. Это становилось всё противнее. — Как попугай повторяешь. Остынь и расслабься, — хмыкнул дьявол, свободной рукой зарываясь в её волосы на затылке. — Дай телу то, что оно хочет. Его губы горячи, соответствуют дьяволу. Он проводит языком по её шее, наблюдая за реакцией, но неожиданно останавливается, долго всматриваясь в буквы, чёрными линиями оставленные сбоку. "EJ". — Точно не тебя, — рыкнула Рина, понимая, что это шанс. Отталкивая застывшего мужчину, она старается выпутаться, но крепкая рука не отпускает ткань зелёной футболки. Демонесса с широко раскрытыми глазами по инерции падает на Асмодея, что одним рывком переворачивает её и подминает под себя. Воздух за его спиной темнеет, а глаза светятся фосфором, когда выросшая когтистая лапа обхватывает голову демонессы, перекрывая ей кислород. Девушка пытается отодрать её хоть как-нибудь, но силы дьявола несравнимо велики. Когда от недостатка воздуха её тело начинает слабеть, а в голове всё темнеет, Асмодей шепчет изменённым низким голосом, от которого начинают трястись поджилки: — Поверь, меня, — длинный шершавый язык прошёлся по ключицам и ниже, забираясь под футболку к груди. Руку он слегка приподнимает, чтобы инка смогла дышать: она сипло вдохнула воздух и закашлялась так, что закружилась голова. Лезть в драку пока что не планировалось. Асмодей провёл длинным когтем вниз, довольно сильно царапая до крови выступающие, мокрые от слюны, ключицы, но едва касаясь выступающего из-под ткани соска, от чего зеленоглазая вздрогнула, — я дам тебе ещё один шанс, моя девочка. Ничего больше не закрывало обзор. Рина хмуро приподняла голову, рассматривая спину дьявола — он что-то объяснял своим подчинённым, взмахивая руками, которые возвращались обратно в человеческую форму. В голове звенело, как только она так чётко слышала этот голос адского обворожителя? Кто-то смотрел на неё со всех сторон. Тревога вновь сомкнула свои костлявые руки на горле Рины. Девушка крепко сжала челюсти, напрягаясь всем телом. Бежать. Отсюда нужно убираться. Когда был шанс выползти из-под разгорячённого тела, Рина едва не закричала от боли в голове: мозг словно облили лавой, дали ей застынуть, а потом начали вбивать раскалённые гвозди. В ушах скрипело, будто длинными когтями проводят по стеклу, демонесса уже не осознавала, что происходит, ей хотелось просто прекратить эту резню в своей голове. Внезапно воцарилась тишина. Облегчённо выдохнув, зеленоглазая вновь предприняла попытку без потерь смыться куда подальше, однако это заметили инкубы, тут же подхватившие её под руки и поднявшие на ноги. Зло вырываясь, она зарычала, когда Асмодей, приподняв брови домиком, подошёл к ней и наклонился, едва не касаясь её острым носом. План созрел в голове быстрее, чем зеленоглазая его поняла, и тело само стало действовать, чтобы не потерять драгоценные секунды: не жалея сил, она вытянулась и ухватилась зубами за кончик носа Асмодея, который ойкнул от неожиданности, отступив назад, и лишь рассмеялся. Чувствуя жгучую метку, Рина прошла сквозь Ша и Вы и рванула по кругу от них, пытаясь найти камеру с грешниками, чтобы забежать внутрь и спрятаться. Дьявольский смех ещё долго эхом разносился в пространстве, подначивая бежать быстрее и быстрее. Он отражался во всём теле, в конечном счёте плотно заседая в голове, превращаясь в пар, леденящий кости изнутри и выбирающийся наружу через холодный пот на спине и ощущение опасности. Одно лишь удивляло — никто не кинулся вслед. Совершенно. Озадаченно озираясь, Рина обнимала себя за плечи, чтобы скинуть с себя напряжение. — Опасно, — сказала она под нос, останавливаясь посреди пути и осматриваясь. Весь круг однотипный. Всё как и говорил Харон. Ад эфемерен, он будет повторяться, заставляя тебя сходить с ума, пока пытаешься найти выход. — Возможно ли, что кругом управляет дьявол, а, значит, все входы и выходы он способен менять как вздумается? — Тебе кто-нибудь говорил, что ты не только отчаянно-глупая, но и догадливая? — шепнул голос со спины, и Рина обернулась, тут же напряжённо вставая в боевую стойку, которой её когда-то научила Иная, а после и Охотник. Теперь она просто так не дастся. Пустота ухмылялась ей прямо в лицо. Никого рядом не было. Вертя головой из стороны в сторону, старательно пытаясь найти того, кто с ней говорил, Рина отступала назад, пока не привалилась к пыльной стене спиной. Больше сзади никто ничего не скажет, и она не пропустит различных... существ. Забравшееся под рёбра тревожное чувство возопило, и в панике Рина стала осматриваться. Завидев, как по бокам протянулись изящные знакомые руки, она побледнела и сделала рывок вперёд, но не успела: одним движение её обхватили за талию, прихватывая вместе с тем предплечья, не давая никак ими пошевелить. Въевшийся под кожу страх утих, когда сзади тихо, даже успокаивающе шикнули на неё, как на ребёнка. — Тише, моя девочка, ты немного размялась, так теперь отдохни, тише, — шептал нежно и ласково Асмодей. Рина сама не заметила, как расслабилась в этих горячих оковах и едва не зевнула. Спину согревало тело дьявола Похоти, и не хотелось отстраняться ни на миг. Хотелось жаться к нему как котёнку к батарее, хотелось целовать его и только его, отдаваться без остатка, преклоняться перед ним и быть его рабыней... В голове стрельнуло с такой силой, что демонесса дёрнулась вперёд и вскрикнула, чем вызвала недовольство мужчины. Зато тут же пришла в себя: глаза вернули ясность, сонливость как рукой сняло, а мысли, секундой ранее заполнявшие её сознание, принесли дикий ужас. Как она могла думать о подобном? Эти мысли не принадлежали ей. — А что ты можешь без своей магии, а, Асмодей? — фыркнула Рина, поворачивая голову вбок, чтобы посмотреть на своего мучителя. Он улыбался, рассматривая мрачное лицо воинственной девушки, и наслаждался её беспомощностью. Её вопрос остался без внимания. — Я люблю играть в кошки-мышки, поэтому всё ещё даю тебе мнимую свободу, — смеялся он глумливо, прижимая к себе со спины покрывшуюся потом инку и оставляя влажный отпечаток губ за ухом. Шёпотом он продолжил, начиная скользить правой рукой с талии вверх, приподнимая край футболки, едва заметно касаясь пальцами кожи, отчего неосознанно Рина вжималась в его крепкую грудь, стремясь уйти от отвратных для неё прикосновений, — но тебе не убежать. Довольно резким движением он схватил её за подбородок и грубо поцеловал, силой проталкивая ей в рот свой язык. Жмурясь от неприятного чувства и задыхаясь, она вдруг ощутила непонятный кислый вкус. Стоило Асмодею отстраниться, она заметила его прокусанную до жёлтой крови губу. "Это сделала не я! Тогда он сам... Зачем?" — подумала оторопело зеленоглазая. Не оседая на пол только по той причине, что Асмодей крепко прижимал её к себе, Рина старалась вернуть себе контроль над телом. Хотелось горько улыбнуться и рассмеяться своей догадке. Парализует. Его кровь парализует. Она как во сне разглядывала свои потускневшие нити чувств, над которыми возвышались чёрные, невероятно прочные. — Приступим, чертовка? — шепнул Асмодей и осел на пол, усаживая девушку, которая способна была только метать молнии взглядом, на свои колени. "Чтоб ты сдох, чтоб ты сдох, чтоб ты сдох". Ощущая бёдрами его налитый кровью член, Рина хотела плакать. Надежда на вызволение таяла, мысли возвращались к Джеку, инка молила, чтобы он пришёл за ней, чтобы помог. Отчаяние внутри росло, медленно превращаясь в безразличность и отвлечённость, взгляд потухал. Дьяволу не нравилось наплевательское отношение к себе, потому он стянул с неё футболку и зубами вцепился в грудь, прокусывая до крови. Рина вздрогнула, но осознанно не вернулась к реальности — её подсознание старательно рисовало перед глазами свои картины: жёлтое поле с высокой травой под сумеречным небом, с приятным ветерком, где она сидит на коленях Джека и перебирает его мягкие волосы... Он что-то говорит, а Рина просто наслаждается его компанией. Он обнимает её, утыкаясь носом в грудь, и это так приятно, хочется прижимать его к себе. Его ладони скользят по спине, рёбрам, внимательно и бережно поглаживая каждое, девушка даже не замечает, как его голова оказывается под её футболкой. Тёплое дыхание щекочет кожу, губы невесомо касаются груди, бусинок-сосков. Когда по её телу пробегается дрожь, он поочерёдно обхватывает губами розовые ореолы и втягивает в себя, от чего девушка издаёт протяжный стон, а внизу живота так приятно ноет, что хочется ещё и ещё. Продолжая посасывать, то сильнее, то чуть слабее, словно давая перевести дыхание, он начинает касаться кожи горячим языком, от чего девушке сносит голову. Ей хочется большего. Её бедра в нетерпении ёрзают по его паху, и сам Джек едва заглушает стон. Боль в голове, трещит до невозможности сильно, возвращая в реальность. "Сейчас бы ещё начала получать удовольствие от всего происходящего, докатилась, тупая блядь", — рыкнула сама на себя Рина, смотря на мурчащего дьявола. Стараясь абстрагироваться, она лишь сделала хуже. Лучше ограничивать свои плотские желания. Когда Асмодей ртом втянул в себя её сосок и прикусил его, она не смогла не ахнуть. И если терпеть прелюдии она была готова (боже, нет), то дальнейшее... Её брюки и нижнее белье по щелчку пальцев оказались на земле, а кожаные брюки дьявола испарились вообще. Пульсирующую плоть под собой она уже чувствовала на входе во влагалище. Дьявол усмехался. — Не меня, говоришь, тело хочет? — он опустил руку вниз, скользнув пальцами по клитору и подхватив смазку, текущую по её бёдрам. — Чего же тогда потекла, моя девочка, м? Окунув испачканный палец в свой рот, он облизнулся. На лице можно было прочесть это банальное "вкусно". Но, не утруждая себя это говорить, Асмодей подхватил бёдра девушки. — Не меня... — он резко и сильно насадил демонессу на свой член, от чего у неё брызнули слёзы, — ... значит? — так же быстро он его вытащил, рассматривая зелёные глаза, полные ненависти. — А может всё-таки... — он вновь вошёл до упора; если бы могла, Рина бы закричала, — ...меня? Не дожидаясь, когда она привыкнет к такой длине, он вновь вышел, метнув взгляд на ниточку смазки, ведущей от головки до влагалища. Подцепив её пальцем, он поднёс его к сомкнутым губам девушки. — А, точно, ты ведь не можешь, — сказал он и облизал сам, потом вновь резко насадил инку на себя и, притянув её к себе ближе, поцеловал. Девушка почувствовала солоноватую смазку, и это показалось ей настолько омерзительным, что комок блевотины фантомно поднялся к груди. Увы, лишь фантомно, стошнить на дьявола было бы смешно, хоть это и было бы её последним действием в этой жизни. Проглотить слюну не получалось, потому, стоило Асмодею отстраниться, она потекла из краю рта. Мужчина слизал её длинным языком и стал, наконец, двигаться не раз в пять минут. Бёдра Рины шлёпались о него, а грудь подпрыгивала, и Асмодей ловил от этого настоящий кайф — это улавливалось в его хрипоте и сжимающихся пальцах на боках инки. Когда темп ускорился, а тело привыкло к плоти внутри, Рина мрачно обрадовалась: наконец он закончит и отстанет. В душе её было пусто, словно использовали. Она не была девственницей, боли не наблюдалось, да даже если что-то болело, пентаграмма залечивала всё в считанные мгновения, но внутри всё словно... гнило. Слёзы бесконтрольно текли по щекам, ощущать себя изнасилованной куклой — словно быть насадкой для мужчин и не более. Перед глазами завертелся мир, и вот она упирается лбом о стену, а в неё сзади вбивается дьявол, ударяясь о задницу своими яйцами. Телу может и было приятно, но одного лишь морального ощущения хватало, чтобы перебить все чувства. Смотря на песчаную пыль в углу, на которую падали солёные капли, Рина ощущала себя абсолютно также. Провалившись в свои мысли о Джеке, о Люцифере и способе воскрешения, девушка всё-таки смогла уловить момент, когда Асмодей был на пределе. До того хотелось напакостить, насолить ему и не дать закончить, что руки чесались в прямом смысле слова, а тело мелко дрожало. Но контроль вернулся лишь тогда, когда дьявол кончил прямо в неё. С омерзением понимая то, что его сперма сейчас находится в ней, Рина вдруг ощутила тошноту и упала на землю, не придерживаемая более мужчиной. Позеленев, она оперлась на трясущиеся руки и стала кашлять, сплёвывая желчь со слюной и тяжело дыша. — Это удар по моему самолюбию, блевать после секса, — отозвался из-за спины Асмодей, тут же получая злой взгляд исподлобья, — внутри ты, конечно, изумительна, но древняя профессия тебе не подходит. Или не нужно было кровью поить, ха? Как думаешь? — Оденься, — отозвалась Рина, стараясь подняться на ватные ноги. С трудом надевая одежду, она дважды чуть не упала, дважды была поймана руками дьявола, и дважды чуть не откусила ему пальцы. — Что-то смущает? — спросил он, специально мотнув бёдрами взад-вперёд. — Нет, — фыркнула Рина, подавляя новый приступ тошноты. — Теперь ты можешь отправляться к своему боссу, малышка, — мило улыбнулся Асмодей, — пойдём, провожу тебя до лифта. Пока шла до лифта вслед за Асмодеем, Рина невесело улыбалась, бессмысленно волоча свои ноги. Нет, ничего не болело, разве что хреново морально. С Джеком было далеко не так: она сама того хотела хотя бы подсознательно, в отличие от того, что произошло сейчас. — Прошу, — поклонился Асмодей, когда двери лифта раскрылись. Удивило то, что они были острыми как бритва. Девушка покорно вошла, нажимая стрелку вниз, и обернулась на мужчину. — Ты не едешь? — спросила она. — Не положено, — скрестил руки на груди дьявол Похоти. Лифт закрывается через пять секунд. Одна мысль вертелась с самого попадания на второй круг, и Рина решила исполнить её. Рванув к длинноволосому брюнету, целуя его, да так, что он глаза раскрыл, она, перебарывая своё омерзение, замечая, что железные двери лифта начинают закрываться, схватила его за яйца и рванула в кабинку. Ошарашенный взгляд, в котором пробежали и злость, и шок, и капля страха, и даже уважение остался снаружи. Как и дикий крик, сотрясающий весь Ад. Лифт слегка покачнулся, но ехать не перестал. В руках девушка держала победный трофей. Омак #хз_какой (не относится к сюжету) — Тц, опять плохая погода, — недовольно сверкнул глазами Дьявол, когда прядь его безупречных волос слегка повисла в воздухе от дувшего из-за спины ветра. Хоть проход в одну из "камер" с грешниками и был прикрыт валуном, оттуда всё равно было слышно завывающую бурю. — Минос, мать твою, убавь свой огромный вентилятор, я понимаю, похвастать хочется размером! Мне тоже хочется, но я же не размахиваю членом! "Вообще-то, размахиваете", — подумал скромненько Ша, бесцельно плетясь за своим господином. А Минос лишь прикрыл слабовидящие глаза — бурю на этом кругу Ада настроить может только сам Асмодей.