— Что же с нами будет, когда мы вернемся? — спрашивает Мюллер, и даже ему становится не по себе. Кропп пожимает плечами: — Не знаю. Сначала надо остаться в живых, а там видно будет. © Эрих Мария Ремарк. На Западном фронте без перемен
Я осталась одна в комнате, но параноидальные ощущения слежки и тревоги не покидали. Даже наоборот: кажется, с очередной секундой кто-то делает шаг, неслышно приближаясь ко мне; в затылок упирается прерывистое дыхание. Оборачиваюсь, но сзади ничего нет, лишь пустая темнота, неосознанно пугающая людей собой. Кручусь вокруг себя, разглядывая комнату, а зловещие очертания бытовых предметов устрашают, создавая в мыслях картинки с придуманными монстрами. Слышу тихое искажённое хихиканье, пробирающее до костей. Дрожь ударила по рукам, кажется, что душа моя на мгновение вылетела из тела; я развернулась. Рядом фигурка Бена из игры «Маска Маджоры», но она ростом с меня и с настолько живым лицом, что вообще можно принять за человека. Она неподвижна. Но жутко улыбается, звук идёт, видимо, из неё. Два суженных в лукавом взгляде глаза прожигают во мне дырку и даже следят за всеми движениями. Становится не по себе. С левой стороны пробегает чёрная тень, которую можно принять за мышь. Я хочу что-то сказать, но не могу — рот будто склеили скотчем, а голосовые связки вырвали. Кошмарная ситуация, в которой ничего не могу поделать. От бессилия слезятся глаза. Я поворачиваюсь спиной к статуе, но она как по мановению руки появляется передо мной. Отбегаю от неё — снова она впереди! Это ужасное преследование… Отойди от меня! Отстань! Закрываю глаза руками и, задыхаясь, беззвучно плачу. Как же я хочу это прекратить. Пожалуйста, помогите, помогите мне! Я хочу вернуться домой, я не хочу больше этих кошмаров! Почему вы забрали меня? Разве я чем-то отличаюсь от других? Отстаньте, оставьте меня в покое! Пожалуйста... Плечами ощущаю приятное прикосновение мягкой ткани. Что это? Кто?.. Передо мной кто-то, но я слишком боюсь открывать глаза. Просто уйдите! К моим рукам прикасаются холодные пальцы, от чего я вздрагиваю и дёргаюсь назад. Ткань, укрывающая плечи, слетает вниз, стягивая за собой и всё тепло. Не трогайте меня... Почему-то становится уютно. Мягкое что-то впереди шевелится? Оно дышит. Оно обнимает меня. Почему ты это делаешь? Но... это так успокаивает, равномерные стуки сердца убаюкивают. И снова становится холодно. Куда ты уходишь? Разве так поступают? Я только что выдохнула, смирилась, а ты вот так покидаешь меня? Под ногами лёд, обжигающий ступни. Я так захотела тепла, что пошла за ним. Открываю глаза и вижу расплывчатую фигуру впереди. Стой! Возьми мою руку! Не теряйся, крошечный лучик тепла. «Мы ещё встретимся…» Я резко проснулась и села на кровати, старательно дыша ртом, потому что нос забит — неприятное чувство после слёз. Такой странный сон. Всё ещё чувство удушья, чьего-то присутствия и послевкусие сонного тепла. Руки, даже забинтованная, мелко трясутся, а голова с непривычки от таких напряжённых ночей кружится, но я это игнорирую и встаю с кровати. Пошатнувшись, облокотилась рукой о стол, чтобы ненароком не упасть, и оглядела комнату. Бена нет. Может, сегодня он предоставляет мне полную свободу? Не знаю даже, что лучше, видеть его перед собой и бледнеть от страха, либо ожидать его внезапного появления, от которого волосы дыбом встанут. Горько ухмыльнувшись мыслям, я большим пальцем смахнула слёзы и пошла в ванную, слегка пошатываясь. Конечно, полную свободу предоставили, ещё чего. Мечты-мечты. Меня ведь даже грозились убить, так что, какая уж тут свобода... Закончив со всеми водными процедурами и придя в себя, я оделась в то же самое, что было ранее. Зеркало старательно обходила стороной, не спуская с него глаз. Мало ли. Вчерашнего хватило. Бена всё ещё не было в комнате. Только призывно горел компьютер. С трудом проглотив ком в горле, ожидая чего-то не самого лучшего, я настороженно подошла ближе. На весь рабочий стол была растянута папка «Эксперименты». Понимая, что это указание, я щёлкнула дважды кнопкой мыши и открыла эту папку. В ней находилось около сотни видео, которые шли по десять минут. Клацнув первое, я, выпрямилась, сжала в руке спинку стула и начала смотреть в монитор, пытаясь разобрать, что же там, собственно, происходит. Когда живот скрутила тревога, я поняла, что этот видеофайл был почти абсолютно идентичен моему сну. Мальчик, игравший в «Маску Маджоры», не мог победить в финальной битве, и к нему в мыслях стала приходить статуя Бена. Куда ни посмотрит — везде стоит Утопленник и пристально наблюдает. На десятой минуте видео мальчик в тишине повесился. На заднем плане послышалось хихиканье, и прозвучало: «Ты встретил ужасную судьбу, не так ли?» Как только понимать это послание, если уж не совсем буквально? "Смотри, что я сделал, ха-ха!" Так, что ли? Или это наглядно показано, что получают те, кто не слушается? Или просто так... посмотреть на мою реакцию? Больной ублюдок. Это был смех человека, сошедшего с ума. Слетевшего с катушек. И человека ли? Теперь я сомневаюсь. Он просто убил пацана... За что? Какая цель? У него не было цели, он убил просто так! Вернее, довёл до суицида. Страшно, на самом деле. Я опустила взгляд на свою руку. Трясётся. Они и меня так... убьют? Поиздеваются, поотрезают что-нибудь и убьют. Хотя, тогда я бы была уже сколько времени мёртвой. Хоть один плюс, если можно так сказать. Правда вариант с пытками нельзя убирать. Моё "проживание" не похоже на пятизвёздочный отель. Кажется, будто медленно терзают разум. Второй ролик открывается после окончания первого. Не сразу, через полминуты, но они пролетели так быстро, что мне попросту не предоставили выбор. Хочу ли я смотреть ещё? Нет. Не хочу. А закрывать страшно. Он следит за мной. Он не даст сделать то, что хочу я. Это его желание — наблюдать за пугающимся человеком. Что мне можно сделать, чтобы вернуть себе безопасность?.. Дайте мне только надежду на мирное... Надежду! Точно! Не отводя взгляда, я шагала назад к кровати, под подушкой которой находился припрятанный нож. Видео замедлилось. Чёрт, он заметил! В два прыжка схватив своё спасение, я чуть более отважно чем всегда выставила его перед собой. Уверенности прибавилось. Видео остановилось на том моменте, где крупным планом показывали лицо нового ребёнка с бессмысленными закатившимися глазами и посиневшим лицом. Сжавшись, я затаила дыхание. Резко на экране открылся знакомый КлеверБот. Помолитесь за меня.***
Девушка не шевелилась, боясь упустить что-то важное из виду. Рубильник на стене громко щёлкнул, произведя эффект выстрела, оставив испуганную Рину во мраке, освещаемом лишь монитором компьютера. Бот: Подойди. Она не сдвинулась с места, продолжая воинственно держать в руке нож. Бот: Живо. У Рины подкашивались ноги, даже если бы она очень хотела — не смогла бы сделать и шагу. В глазах блестели слёзы, а челюсти были сжаты с такой силой, что дёсна неприятно покалывало. Она понимала, что сейчас всё будет очень-очень плохо. Монитор замерцал, и с него медленно появился зелёный колпак, а за ним — почерневшие глаза с кровоподтёками: Рина читала в них агрессию и чистую ярость. Его обкусанные губы были растянуты в животном оскале. Он вылезал из своего портала как змея, сползая на пол, и от этого ужас бурлил в крови: девушка ощущала, как на затылке её волосы встали дыбом. Спину обдало холодом, от которого на лбу выступил пот. Она не могла даже пискнуть. — И что дальше, — шипит он тихо, поднимаясь на ноги, подходит близко, упираясь грудью в лезвие, — убьёшь меня? Рина нервничает и сжимает рукоятку так, что костяшки белеют сквозь кожу. — Давай!.. — рычит эльф, поднимая руку, чтобы схватить "Надежду". Девушка, осознавая, что сейчас проиграет, даже не начав бой, жмурится и, отрывая свинцовую ногу от пола, делает широкий шаг вперёд, наваливаясь на нож. Он входит в тело мертвеца как в масло, даже чересчур идеально. Приоткрыв один глаз, она вскрикивает, замечая перед собой ухмыляющееся лицо. — Надо же. Она так сильно сжала кисть, что ту сковало судорогой, а рукоять так и осталась в ней. С влажными ладонями ожидая, что её настигнет, Рина пыталась отойти, вытащить лезвие. Но всё было тщетно: Бен с недюжинной силой держал её за запястье. "Мне конец, мне конец", — повторяла про себя длинноволосая. — Красиво было, правда? Дети лучше всего поддаются влиянию, — ухмылялся и облизывался Утопленник, заглядывая в большие, наполненные ужасом глаза. — Не выживешь, когда выйдешь за пределы комнаты. Знай. — С чего бы? — одними губами сказала Рина, посматривая на пережатую синеющую руку. — Ты встретилась с ужасной судьбой, не так ли? — проигнорировав вопрос, эльф вытянул язык и посмотрел вниз. Девушка опустила взгляд за ним. Из свежей раны что-то белое выползло и забралось на нож. Потом ещё и ещё. Рина позеленела. Опарыши появлялись как рои пчёл и все переползали на женскую руку. Она стала пытаться вырваться или хотя бы стряхнуть их, но они были словно на клей намазанные: ни один не упал. Эльф широко улыбался, щуря от восторга глаза, и с упоением слушал крики. Обливаясь слезами и едва сдерживаясь от тошноты, Рина перестала тянуть на себя руку. Вместо этого она, глубоко вздохнув, повторила своё действие и навалилась на нож. Он скользнул по телу Утопленника вниз, от груди к животу, раскраивая мертвую плоть. Замолчав и с интересом понаблюдав, как выползают наружу его кишки, которые объедали личинки, Утопленник нахмурился и отпустил руку девушки. А она, понаблюдав за тем, как мертвец собирает с пола свои органы, внезапно качнулась и завалилась назад, падая в спасительную тьму.***
Очнулась она, можно сказать, случайно — не по своей воле и не по чьей-то чужой. Просто, раз! — и открыла глаза. Моментально припомнив что произошло, она судорожно оглядела чистые руки. Нож под подушкой не был даже испачкан. Приснилось? Что это было? Компьютер выключен. На ней ничего не ползает. И ещё кое-что странно. В этой комнате как в клетке — никуда не выйти. И до какого это момента? Вроде говорили, что пока не заживут раны. Но… Рина покрутила рукой, стягивая грязный бинт, и потрогала абсолютно здоровые ноги. …Они уже целы и невредимы. Дверь, которая раньше была всё время закрыта, со скрипом открылась, и в комнату бесшумно, подобно настоящему охотнику, вошёл мужчина. Отличительной его чертой была насыщенная синяя маска с бездонными чёрными глазницами. По ней Рина и опознала незнакомца — это тот самый, что был у неё дома, не хотел с ней возиться и грозил убить, а также тот, кто привёл, пусть и не по его желанию, в эту Параллель. Когда она поняла, что он тоже вроде как смотрит на неё, сразу заподозрила неладное. Интуиция стала грызть ногти, а желание выходить отсюда как-то поубавилось. — За мной, — тихо сказал Джек и, развернувшись, вышел из комнаты. Больше ничего. Зеленоглазая в некотором замешательстве надела кеды и вышла следом. Мотнув головой, отгоняя непонятные мысли-фантазии о том, как он её спасает от банды школьных мальчишек, Рина зашагала за Безглазым быстрее, чтобы не отстать и не потеряться в этом жутком месте. Хоть и сам этот вор не внушал огромного доверия, но с ним почему-то было спокойнее. Неужели она была с ним знакома до амнезии? Коридор тянулся не только вдаль, но и ввысь. Рина поняла, что это для высокого Тонкого человека. По пути то слева, то справа мелькали разные двери: железные, деревянные, обгоревшие, почти все поголовно были исцарапаны длинными бороздами, как лезвиями Россомахи. Вздрогнув, девушка попыталась больше не заострять внимание ни на чём. — Не отходи далеко, — вдруг произносит Джек, слегка поворачивая голову к девушке. — Зачем? — Тогда тебя не тронут. Рина настороженно кивает. Джек останавливается перед дверью и только спустя минуту заминки открывает её. «Мне конец…» — широко раскрыла глаза брюнетка, осматривая гостиную и населявших её людей и нелюдей. Все словно занимались своими делами, но как вошла Рина, тут же замерли и устремили свои взгляды на неё. Только вот... кажется, они изначально сидели неподвижно. Ощущение было такое. У зеленоглазой по спине пробежали мурашки. Орда мурашек. — Привет! — первой встрепенулась Джейн. У человека с разрезанным ртом, сидящего по струночке, нервно дёрнулся глаз. — Вечер, — кивнул Тикки-Тоби издалека через силу. — Здравствуйте… — постаралась ровно сказать Рина, испытывая дикий ужас, однако голос её дрогнул, показав настоящие чувства. Из-за спины повеяло смертельным холодом. Не только пленницу, но и всех присутствующих рефлексом накрыл какой-то первобытный страх. Рина сразу поняла, кто это. В голове появилось чувство, будто кто-то попытался пальцами поворошить в мыслях. А кто-то другой не дал это сделать.