Так вот, послушай, что я тебе скажу: будь очень осторожен в суждении о людях. Если даже своими глазами видишь, что кто-нибудь поступает плохо, — не считай, что ты непременно прав. Когда дело касается человека, тут нужна большая чуткость! Ты уж меня извини, но я должен тебе сказать — я тебя уважаю, поэтому и решаюсь тебе сказать: неправильно, глупо осуждать людей за то, что они такие, как есть. (С)Уильям Сароян. Человеческая комедия
***
У окна стояла фигура, совсем немного похожая на человеческую. Без рук. И смотрела на нас в упор своими маленькими чёрными глазами-пуговицами, растягивая губы, если это губы вообще, в жутком кровавом оскале. Девушка дернулась в немом испуге и глазами стала что-то искать. В это время фигура стала неспешно приближаться к нам, тихо, как сапёр по минному полю. Или как хищник к жертве, да, думаю, это сравнение подходит куда лучше. Моё лицо перекосило от отвращения и испуга — казалось, существо было слеплено из отдельных кусков кожи. Жёлтые зубы были острыми, а местами совсем гнилыми. Какую же заразу можно подцепить, если он прокусит до крови?.. — Я… — еле как прохрипело существо. Мы обе стали пятиться назад, пока не упёрлись спинами в дверь, для меня эта обстановка, к слову, была очень неприятна — боль в плече усилилась в разы. Я едва стерпела шипение, чтобы не разозлить это чудовище впереди. Было действительно жутко. Колени не тряслись, но вот адреналин бушевал в крови. Незнакомка, затащившая меня в этот кавардак, вовсю лила слёзы… Внутри вспыхнула злость. Тут только я могу лить слёзы, черт возьми. Из-за тебя меня сейчас тоже прикончат! Из-за тебя я истекаю кровью! Чёрт, чёрт, чёрт! Злость испаряется, стоит заметить, как существо останавливается, слегка приседает, из-за чего становятся видны мощные икроножные мышцы. До того, что происходит, первее догадывается девушка рядом со мной: — Берегись! — кричит временная союзница и толкает меня в сторону. Теряю опору под ногами и падаю на пол, где не сразу оборачиваюсь из-за волны дикой боли. Девушка отпрыгнула так же, только влево, а на нашем месте сейчас стоял тот монстр. Под его ногами прогнулся пол, от него пошли трещины. Если бы не реакция незнакомки, был бы только фарш из двух тел. Меня передернуло от представленной в голове картины. Мне только что спасли жизнь, а я ранее так плохо думала об этой девушке. «Вот тебе и жизненный урок. Никогда не суди человека по обложке», — прошелестело второе «я». Глазами улавливаю жест «беги» от союзницы, которая уже встаёт на ноги. Резво, насколько позволяет кровоточащая рана, поднимаюсь и бегу вперёд, до первой виднеющейся двери. Плечо стреляет с каждым движением, а перед глазами потихоньку начинает всё плыть. Существо уже намного разозлённей идёт за нами, это заметно по более громким, но всё таким же медленным шагам. Толкаю дверь и забегаю в помещение, которое по счастливой случайности оказывается разваливающейся кухней. Девушка закрывает дверь и подпирает её трухлявым стулом — выглядит совершенно ненадежно, но альтернатив больше нет. Кто кого спасает вообще? Она меня или я её? — Я даже не буду спрашивать, что это за монстр, — бормочет в панике временная напарница — будто я, черт побери, знаю, что это за уродец! — и подбегает к тумбочкам, перерывая их в поисках хоть каких-то инструментов для самозащиты. — Ну чего стоишь, давай помогай! Недолго думая, я метнулась к ещё не проверенным шкафчикам, надеясь найти нож. Но вокруг только пыль и грязь, а защищаться вилками и ложками просто смешно. Рациональная мысль о том, что нам лучше просто бежать, пришла совсем поздно — совсем рядом я услышала шаг. — Окно!.. — крикнула я, заметив единственный выход, но договорить не успела. В глазах сверкнули звездочки. Показалось, что живот мне просто раздавили — хруст костей в ушах был слышен как пушечный выстрел. Сознание помутнело на мгновение, а в горле я почувствовала кровь, слишком много крови, которую тут же выплюнула. Дышать стало невыносимо. С трудом открывая глаза, которые слезились от поднявшейся в комнате пыли, я увидела перед собой фигуру. Осознание пришло быстро — монстр выломал дверь и пнул с такой дури, что я отлетела к стене и осела на неё. Боль в груди разрывала остатки сознания, поврежденные ребра изнутри упирались в органы как старый лом. Из горла вырвался сиплый крик, смешанный с бульканьем от переизбытка поднимающейся по горлу крови. Держаться в сознании было чертовски сложно, а двигаться — и подавно, поэтому я лишь смотрела на приближающуюся смерть. Будто очнувшись с помощью моего крика, союзница дрожащими руками открыла последний непросмотренный шкафчик и с радостью заметила ножи. Взяв по одному в каждую руку, она повернулась ко мне, кинув извиняющийся взгляд, и бросилась на существо, уже готовое наступить на меня ещё раз. Встретившись с кожей монстра, нож разлетелся на части, один из осколков едва не влетел девушке в глаз. Я не могла поверить в это. Возможно, это лишь мои предсмертные галлюцинации? Но нет, напарница ударила ещё раз, и второй нож повторил судьбу собрата. Чудовище медленно повернуло голову в сторону испуганной девушки, определенно понимающей, что шансов на спасение уже нет. В следующий момент монстр резко дёрнул головой и клацнул зубами, ухватившись ими за плечо своей жертвы и с такой силой прокусив его, что брызнувшие капли крови попали даже на меня. Та завизжала, но тут же вонзила ему в глаз поломанный нож, на котором ещё оставалось пара сантиметров острого лезвия. Монстр отпустил союзницу и издал какой-то жалобно-разъярённый крик. Девушка, шатаясь, снова подбегает к шкафу и снова достаёт нож, на этот раз один, ибо одна рука у неё просто повисла вдоль тела. Тут же она уворачивается, будто нутром почувствовав, что тварь прыгнет на неё. — Отвали! — кричит она срывающимся голосом, резко поворачивается, но тут же получает удар в грудь ногой, отчего пролетает пару метров и врезается в стену, повреждая позвоночник. Видимо, я со стороны выглядела именно так. — Осторож… — попыталась я крикнуть, отхаркивая кровь, но всё равно не успела, да и вместо слова изо рта донёсся только скрип. Монстр прыгнул на девушку, придавливая её к полу своей увесистой тушей. У той вырвался леденящий кровь крик. Сквозь слёзы она беззвучно прошептала: — Беги… И тут же тварь пробила своей ногой её грудную клетку. Было до ужаса противно слышать хруст костей и хлюпанье внутренностей. И это чавканье… Меня замутило ещё сильнее. Из-за меня погиб человек. Она могла убежать, а не спасать меня. У неё был шанс. Я опустила голову, смотря в пол, по которому растекалась моя кровь. Сломанный длинный ноготь лежал в пыли рядом с осколками от ножа. «Ну раз она умерла за тебя, то будь добра — останься в живых!» — дало мне оплеуху моё второе «я». Слабо киваю самой себе и стараюсь хотя бы проползти до дивана, чтобы чудовище не увидело меня, или хотя бы на минуту отсрочить свидание со Смертью. Каждое малейшее движение отдаётся сильнейшей острой болью, всё уже в крови, мутный взор еле замечает хоть какие-то очертания вещей, поэтому я даже не смогла проползти двух метров, как громко упала на пол, притянув внимание той твари к своей персоне. Чёрт бы меня за пятку… Монстр выпрямился, повернул голову и стал всматриваться. А потом двинулся ко мне, облизывая окровавленные зубы, доставая языком кусочки плоти и проглатывая их. Боже... Я не закрывала глаза, наоборот, смотрела на свою приближающуюся смерть, как монстр медленно подходил ко мне. Неслышно. Хотя его мощные ноги могут с лёгкостью пробить стенку. Какой же это смешной обман. Иллюзия. И вот, его ноги уже у моего носа. Что ж, это была отвратительная жизнь, отвратительный выбор, отвратительное любопытство, которое теперь погубит меня. — Боб! — где-то в комнате разносится чужой голос. У меня нет сил даже просто понять, кто это. — М-м-м? — вопросительно мычит монстр и замирает на месте. — Тебе известно, что эта дама — наш гость? — не могу вспомнить, чей это голос. Память отказывает. — Гостей… Едят… — несколько растерянно выговаривает чудовище по имени Боб грубым голосом, ставя занесённую для удара ногу обратно на пол. — Нет, гостей не едят. Отец так говорил. Иди прочь с моих глаз, — хмыкает мужчина. — Ла… ладно. Шестеренки в голове крутились едва-едва. То есть вы хотите сказать, что эту тварь было настолько просто остановить? Стоило только сказать ему хоть что-то? Нет, бред. Я не верю. Боб выпрыгнул в окно прямо с места. Колыхнувшийся от его действия воздух принёс запах гнили и крови. — Боб довольно специфичный. Заговорила бы с ним, осталась бы жива. Мозгов как у курицы, без контроля он туп как пробка. — Маски? — из последних сил спрашиваю я. — Нет, — короткий ответ. Он подходит ко мне и поднимает на руки, принося адскую боль. Ощущаю, что начинаю терять сознание, но успеваю отметить жёлтую олимпийку. — Худи? — Именно. Кстати, две игры уже сыграны, — спокойно отвечает мужчина, выходя из зала. — Какие? — едва открывается рот. Хочется уснуть. — Нашему отцу захотелось дать поиграть остальным. Не знаю даже, кто тебе попадётся дальше, однако мне такие игры не приносят никакого удовольствия, и проку от них для меня нет. Желаю тебе пережить это время. О чём он говорит? Я уже не понимаю. Перед глазами всё смазано, тело ноет, удерживать себя в сознании ужасно тяжело. Но ещё чуть-чуть. Хоть чуток понять, что же здесь творится. — То есть, ты мне сейчас помогаешь? Ты добрый? — язык уже сам говорил какую-то чепуху. — Относительно, — отвечает Худи, — сомневаюсь, что в следующий раз тебе кто-то ещё поможет. Спасение утопающего — дело рук самого утопающего, знаешь такое? — Тогда ты почему?.. — Такова моя работа. На сегодня. Худи останавливается. Приоткрываю глаза и сквозь пелену вижу чёрную фигуру в синей маске. Безглазый Джек, как говорил Бен. — В комнату, — кивает Джек головой на дверь, а сам уходит на кухню. Худи заходит следом, кладёт мою кровавую тушу на кровать и что-то с размаху в меня вкалывает. — Адреналин, — поясняет он и откидывает использованный шприц в сторону. Силы действительно появились вновь, хотя боль все равно никуда не исчезла. — Не бойся, когда Джек предложит тебе свою кровь, — я удивлённо приоткрыла глаза. Хотя не знаю, наверно со стороны это выглядело скорее жалостливо, как «не убивайте меня, прошу». Какая ещё кровь? Он имеет в виду переливание? Я не помню, какая у меня группа... Чёрт, при упоминании крови меня неосознанно замутило ещё сильнее, ведь запах крови был везде. Тошнотворный. Ненавижу такое — когда вроде сначала ты ничего не замечаешь, а как подумаешь об этом, так всё, дискомфорт обеспечен. — Над Джеком проводили испытания в лаборатории. Он был их крысой. Учёные разрабатывали антидот от всех болезней и сразу тестировали на нём. Поэтому Джек стал таким, какой есть сейчас, но его кровь — и есть тот антидот. Говоря простыми словами, выпьешь его кровушку — тебе станет лучше. Из-за чего, ты думаешь, твоя рука так быстро пришла в норму, как и ноги? Осознание завертелось на языке. — Я пила кровь? Отвратительный комок, держащийся на уровне живота, в очередной раз полез к глотке. — Я всё сказал.***
Рина гипнотизировала взглядом видимую только ей точку на потолке, страшно затянувшись в свои мысли, скорчив лицо от боли, которая так и не хотела затихать, и стараясь не упасть в обморок. Алекса так и подбивало сказать: «Хотя Джек может и прооперировать», но он сдерживался. Худи не считал себя настолько известным или, скорее, авторитетным убийцей в этой параллели. Он прикончил около десятка людей, считая своего отца. Он не становился убийцей умышленно — жил бы и дальше себе спокойно и тихо, не произойди одного неприятного момента. И частенько, кстати, Худи помогал людям… Самыми разными методами. И отнюдь не всегда они были самыми лучшими и милосердными. Но это уже и так известно. — Можешь идти, — отвлёк Худи голос Безглазого. — Я, пожалуй, наслажусь зрелищем, — пожал плечами Алекс. — Твоё дело, — безразлично кинул Джек через плечо. Не собираясь церемониться, парень царапнул длинным когтем по своей ладони и просто подсунул её в рот брюнетке. Чёрная густая кровь стекала по руке, падая на щеку девушки. — Пей, — настойчиво шикнул Джек. Рина, очнувшись от своих мыслей и увидев то, что ей предлагают, тут же хотела возразить, но рука Джека сразу закрыла девушке рот. — Либо пьёшь, у тебя всё заживает и мы продолжаем эти… «Игры», либо ты с переломанными рёбрами также пытаешься «играть». Учти, никто не будет тебя жалеть. — Будь уверена, сейчас первая и последняя моя помощь, — предупредил Худи. — Тебе лучше быть на ногах к следующему забегу. Рина метнулась взглядом на Алекса и, вспомнив его слова, только при помощи силы воли заставила себя открыть рот, впуская холодную чёрную сладкую кровь. Первый глоток, второй, третий, четвёртый… Если честно, это похоже на томатный сок. Густой и сладкий томатный сок. На самом деле, вкус не вызывал отторжения, поэтому она успокоилась довольно быстро. — Раньше я давал тебе её в разбавленных дозах. Сейчас регенерация пройдёт значительно быстрее, — тихо оповестил Джек, тут же растеряв всю свою строгость. Глаза брюнетки расширились и она дёрнулась назад, испустив негромкий крик. — Внутри… Там всё... Движется! — испуганно зашептала девушка и стала странно дёргаться и быстро дышать. Рана на её шее, как ни странно, ничуть не заживала — она просто наполнилась чёрной кровью, так что теперь казалось, что это не выцарапанная надпись, а татуировка. Если бы Джек мог это видеть, он бы сам впал в ступор, не находя никакого логического объяснения. — Держи её, — указывает Безглазый, вставая с кровати и подходя к мини-столику, доставая оттуда какую-то коробку и салфетку. Худи кивает и без особых усилий хватает Рину за руки в районе локтя. Брюнетка неосознанно пытается вырваться, с её лица градом льётся пот. Она закусывает губу до крови и выгибается всем корпусом от боли, которая пульсирует внутри с каждым ударом сердца. — У него хватка железная, — как бы невзначай предупреждает Джек, подходя к мычащей девушке и доставая шприц из коробки. — Ти~ихо. Девушка забилась ещё сильней, словно при изгнании дьявола, но Джек быстро и безболезненно воткнул ей шприц, впустив его содержимое. Через минуту зеленоглазая успокоилась и обмякла. Худи отпустил её, отряхнул руки и пошёл к выходу. Безглазый, не поворачиваясь, окликнул его. — Ты же знаешь, что в моей игре никто не должен вмешиваться, Алекс, тем более ты. — Я упоминал ранее, что больше помогать я не намерен. Ни по своей, ни по прихоти Тощего. Почему же ты говоришь мне такое? — Я лишь предупредил. Безглазый усмехнулся под маской. «Я не хочу, чтобы нам кто-нибудь мешал».