Два сапога пара

Как бы я хотела… Если бы я могла Найти свою настоящую любовь сегодня ночью. Думаешь, им Мог бы стать ты? Lana Del Rey — Serial Killer

— Не-ет! — противно взвизгнула я и медленно повернула голову, чтобы посмотреть на мужчину, стоявшего в паре метров от меня. Затем я перевела взгляд на мужчину, на которого наткнулась. — Я никуда не спешу. Поболтаем? Я сделала два шага назад и встала между ними. Абсолютная чушь. Они совершенно одинаковые, у них даже одна и та же трость в руках. Я быстро вертела головой, не зная, к кому обращаться. Я была растеряна. Мне нужно было уходить, мне срочно нужно было уходить, но я не видела возможности. Сейчас я сделаю несколько шагов в сторону, а он выстрелит мне в спину, потому что свидетели их преступлению не нужны. Я закрыла глаза и помотала головой. Убийства каждый день происходят. Мало ли. Может быть, у моего нового знакомого была шестилетняя дочь, которую изнасиловал этот афроамериканец. Может быть, погибший (а мне казалось, что он уже труп) был гангстером, ограбившим сотни людей. Этот парень и его помощник могут быть не такими уж плохими ребятами. В конце концов, девочки любят плохих мальчиков. Я сглотнула. Мне не следует так уж предвзято к нему относиться. Э-э… к ним?.. Он… они могут попробовать понять, что я не испытываю к ним какой-либо предвзятости, я не боюсь их. Я открыла глаза, растянула губы в легкой улыбке и повернулась лицом к первому. — Мы тут стоим так… — я огляделась, — неудобно. Он вздохнул, и уголки его губ слегка дрогнули. На меня он не смотрел. Зато его брат-близнец не сводил с меня глаз. Я сделала очень глупую вещь. Я видела, как он открыл рот, чтобы что-то сказать, но мне показалось, что до этого момента прошло так много времени, а молчание между этими двумя меня так напрягало, что я взяла да и сделала малюсенький шаг назад. Предплечье невидимого лица обернулось вокруг моего горла и крепко прижало к груди. Так сильно, что мне пришлось привстать на цыпочки. — Спокойно! — тут же сдавленно произнесла я, схватившись за предплечье и ощущая под пальцами гладкую ткань. Мелкий в водолазке, афроамериканец мертв, в куртке только один человек. Я тут же отмела страшную догадку, но все равно посмотрела на двух человек перед собой. И постаралась сохранить самообладание. Оригинальный (который слева), подошел ближе и, наконец, нормально улыбнулся, откровенно забавляясь. Затем он чуть насмешливо нахмурился и спросил: — О… у нас ведь все нормально? — уточняющим тоном произнес он. Я смотрела на него с секунду, а затем сдержанно кивнула, насколько могла опустить голову. — А минуту назад ты была разговорчивее, — якобы разочарованно произнес он. — И я подумал, вдруг погода изменилась. Я хотела покачать головой, но подумала и решила ответить. Чуть вытянув шею, чтобы рука не давила мне на горло, я негромко сказала: — Нет, все по-прежнему. — Я очень рад. Да, наверное, подумала я и грустно посмотрела на его ноги, твердо стоящие на земле. — Но ты не собиралась никуда убегать, кричать о… помощи?.. — сокровенно добавил он, застенчиво взглянув на меня исподлобья. — Бросьте, — беззаботно сказала я, махнув рукой. — Почему я должна это делать? Он долго смотрел мне в глаза. После дружелюбно улыбнулся, причем искренне — в уголках глаз появились морщинки. — У тебя нет причин для этого, — скорее утвердительно, чем вопросительно сказал он. — Никаких, — абсолютно искренне ответила я, пытаясь подтвердить свои слова горячим кивком. — Я надеюсь на тебя, Блэр, — вежливо ответил он, наклоняя голову. Давление ослабло, и я чуть не свалилась, когда меня отпустили. У меня не было никакого желания оборачиваться. Я не знала, что сказать, но, видимо, ничего и не требовалось. Я сложила руки в карманы и, держа спину максимально прямо под его взглядом, пошла вперед. Пройдя метров пятьдесят от места, где все происходило, я внезапно осознала, что у меня в руках нет ничего мешающегося. Я не могла оставить там мою сумку. В ней мой телефон и мои документы, мои карты и почти вся наличность, в ней необходимые сигареты. Я застыла на месте, выругалась, постояла, обхватив виски, а затем, убедившись, что вокруг ни души, выдохнула и пошла назад. На том месте, где он меня поймал, уже никого не было. Но раздавался некий шум из-за деревьев. Глухой звук. Я тщательно осмотрела прилегающую территорию, но сумки нигде не было. Я обратилась к небу и сделала смелый шаг вперед. На меня был нацелен лук. Реально лук. Я опешила и чуть было не схватилась за сердце, так это меня напугало. Парень в водолазке, видимо, только что оттаскивающий безжизненный мешок, бывший когда-то мужчиной, резко отвел локоть назад, я бы не успела попрощаться с жизнью, но на его плечо тут же легла легкая рука. Мой спаситель-мучитель придержал стрелка. — Сэр, — резко отчеканил тот, но мужчина дружелюбно похлопал его по щеке, глядя прямо в его сияюще-синие глаза. Он небрежно повесил мою сумку себе на запястье, убрав руку в карман. По крайней мере, так было, когда я пришла. Он ничего не ответил своему подчиненному, только кивнул на труп позади и повернул голову, глядя на меня одним глазом. Бартон еще секунду смотрел на меня, но затем пошел заниматься тем, что ему поручили. Я подошла, протягивая руку и не глядя ему в глаза. Но я чувствовала, что он наблюдает за мной, бесстрастно ли, с интересом ли — этого я не старалась разглядеть. Зато я видела, что он совершенно расслаблен, твердо стоит на земле, по-свойски расставив ноги и отклонив голову назад. Он не двинулся, однако. Я тяжело вздохнула. Через пару мгновений, будто вспомнив, он, крепко сжав губы, сдерживая заинтересованную улыбку, небрежно протянул сумку мне, бросив ремешок на мое запястье. Ну слава богу. Я чуть кивнула в знак благодарности и отвернулась, чтобы уйти. Но не сдвинулась с места. Я хотела спросить у него, что же сделал тот мужчина и куда делась его жена, но одновременно с этим противостояла себе. Если я узнаю то, что не должна знать, я могу попасть в неприятную ситуацию. Если он ничего не сделал, я стала свидетелем зверского убийства. Я повернула голову, он мог видеть мой профиль. — Вы тройняшки? Я услышала тихий, почти беззвучный смех и начала жевать губу. — Где… где они тогда? — снова спросила я, уже не решаясь вызнавать, его ли это братья-близнецы, либо же очень, досконально похожие люди. Вышло как-то панически, но я все же не оборачивалась к нему. — Очень скоро ты все поймешь, — мягко сказал он, я буквально чувствовала, как он улыбается. У меня по спине пробежали мурашки. Я снова выдохнула. — Лучше спросить сейчас, — через несколько мгновений ответил он на мои сомнения. Я последовала его совету. — Откуда вы знаете мое имя? — Ты сама его назвала. В Риме, ночью, на площади. Я обернулась, разрываясь от обиды. — Это неправда! — тихо отчеканила я. — Я много раз вспоминала, я ничего не говорила тогда на площади. Выражение мягкой отеческой доброжелательности не сходило с его лица. — Блэр, тебе не обязательно было говорить это вслух. Я задумчиво смотрела на него краем глаза, размышляя над его словами. Я скорее всего вмешалась не в свое дело. — Вы… вы не будете меня преследовать? — решилась я. Он посмотрел на меня, чуть опустив веки. — Как без этого? — просто спросил он, подняв подбородок и перенося вес на другую ногу. — Я за тобой сюда с самого Рима следовал, — он покачал головой. — Конечно, буду. Я улыбнулась. Просто реально было забавно. Я несколько другое имела в виду (а конкретно — собирается ли он устранить меня как свидетеля), но мой вопрос действительно мог показаться настолько глупым? В его глазах мелькнули искры развлечения, и он тепло улыбнулся в ответ. Хе-хе, да-а-а, смешно. Рядом тело закапывают, а мы улыбаемся друг другу. Вообще давно пора было идти, нужно было уходить, не дай бог что, он мог оказаться психически неуравновешенным. Преступники бывают разные. — Послушай речь, — внезапно предложил он, когда заметил, что я не двигаюсь с места. — Она недлинная. Я слегка нахмурилась, оглянулась, нет ли кого поблизости, но мой собеседник держал себя настолько непринужденно, что я не могла поверить, что он замышляет что-то действительно плохое. В отношении меня, по крайней мере. Он мне понравился. Тупая особенность на самом деле. Ты вроде бы и понимаешь, что человек перед тобой опасен, пускай и ужасно красив, он не то чтобы загадочный, а скорее скрывающий какую-то очень неприятную тайну, но тебя все равно к нему влечет, как бы там ни было. Мне нравилась его манера держаться, его внимание ко мне. Такое ощущение, что у него нет предрассудков. Я знала, что мне нужно идти, знала, что ничем хорошим наша встреча, а тем более задержка обернуться не может. Но я также и не могла сдержать своей улыбки, когда улыбался он. Короче, я не была против. Я могла бы даже на пикник здесь с ним остаться, главное — не смотреть в сторону женского тела, распластанного по земле недалеко от меня. Он поманил меня пальцем. Я пошла. Встав в шаге от него, я закусила губу и слегка прищурилась. В прошлый раз он выглядел не так открыто и дружелюбно, тогда он оставил меня в недоумении, в этот сначала напугал до чертиков, а затем соблазнил своей хитрой многообещающей улыбкой. Когда я подошла, он протянул руку и положил мне ее на плечо, слегка сжав его и притянув меня чуть ближе. Это уже было нарушением личного пространства. — Я послан сюда выполнить славную миссию… — негромко начал он бархатным голосом: — освободить вас и ваш мир. От чего, спросите вы? Я спрошу вас первым: что есть свобода? Величайший дар, посланный вам богами? Или тяжкий груз, наложенный на вас как наказание? Я скажу вам, что есть свобода — величайшая ложь, противоестественная человечеству. Истина в рабстве, которого вы на самом деле жаждите. Что дает вам эта призрачная свобода? Пути к саморазвитию? Надежду на власть, надежду на возвышение над остальными с целью лишить их так называемого дара, вот что дает вам эта иллюзия. Обман, шутка богов. Но я сжалюсь над вами — я освобожу вас и поставлю на колени, и вы возжаждете служить. Я смотрела на него широко раскрытыми глазами. — Кто вы? — с сомнением спросила я. — Бог, — просто ответил он. Затем добавил: — Локи. Я негромко хмыкнула. — Я знаю, мы проходили это в колледже. — Что «это»? — скептически спросил он, подняв одну бровь. — Мифологию, — я попыталась отдалиться от него, он не дал, не ослабляя, но и не усиливая хватку. — Очень познавательно, — насмешливо ответил он через несколько секунд. — Как тебе речь? — Ну… — начала я, моргнув и стараясь не смотреть ему в глаза. — Слишком напыщенно, как по мне. Я не имею в виду, что вы напыщенный, я хочу сказать, что ее начало слишком туманное, будто вы профессор философии, а не… — я открыла рот и посмотрела в одну точку, тщательно раздумывая над следующим словом, — бог. Не нужно этих риторических вопросов, если вы не ведете лекцию. Я внезапно подумала о том, что он может быть лектором. Слишком занявшись его лицом и всей ситуацией, я упустила предмет обсуждения. Он выглядел озадаченным. — Да, пожалуй, ты права. Все должно звучать убедительно, а не неуверенно. — Да-да, — я несколько раз кивнула. — Именно так. А для чего это? Готовите речь в клуб сектантов? Я однажды состояла в секте, люди там считают, что несут истину. Он выдохнул и улыбнулся, с прищуром глядя на меня. — Ты узнаешь в скором времени. Я чуть нервно засмеялась. — Но я не смогу больше ничем помочь вам, если не узнаю, кому эта речь предназначена. В конце концов, человеческое рабство не простая тема. — А что ты об этом думаешь? — он чуть отклонил голову назад, глядя на меня из-под опущенных век. Я почувствовала, что его пальцы чуть сжались. Я не стала долго думать. Над такими темами рассуждают очень долго и не в такой атмосфере. — Я могу говорить только за себя, мысли остальных мне трудно понять. И если так рассуждать, то… да, я с вами согласна, не буду вдаваться в подробности типа: «а условия этого рабства? А вы о нас позаботитесь? А каков будет рабочий день?». Насчет этого возникла бы сложная полемика. — Мне стоит поразмыслить над этим. Я пожала плечами. — Сложные вопросы требуют неоднозначных решений. А можно еще спросить? Он мягко моргнул в знак согласия. — Вы собираетесь завоевывать мир или толкать речь перед сирийскими военными? — с улыбкой спросила я. — Сэр? Мы одновременно посмотрели на агента, про которого оба, видимо, и забыли. Я, по крайней мере, точно. Он недобро взглянул на меня, хотя его лицо вряд ли вообще можно было назвать добрым. Но все-таки он был ужасно похож на злого садового гнома. «Локи» (наверняка это его позывной) не спеша, с выражением максимальной вежливости и услужливости посмотрел на своего подопечного, медленно отпустив мое плечо. — Ей пора идти, — металлическим голосом произнес агент. Его слова пробудили меня ото сна. Я перевела настороженный взгляд на «Локи», ожидая его дальнейших действий. Его челюсти сжались, он твердо смотрел на Бартона, не моргая и ни разу не отведя взгляд. Через полминуты напряженного молчания он ответил немного даже оскорбленным тоном: — Здесь я решаю, кому и когда пора идти, стрелок. Я чувствовала себя не в своей тарелке. Перемены в его настроении удивляли. Мне совсем не хотелось, чтобы он говорил со мной таким же тоном, ведь я действительно задержалась, хотя мне и не кажется, что я его отвлекла, скорее уж развлекла. Я могла бы высказать ему свои мысли, сказать: «Локи, мне действительно пора», развернуться и уйти, забыть эти жутковатые события и нашу милую беседу как страшный сон, но я не решалась. Он не выглядел опасным сейчас, он выглядел чудовищно раздраженным, но я не знала, чего ожидать от совершенно незнакомого человека, поэтому предпочла молчать, до того момента, пока он сам не скажет, что я должна делать. А он смотрел на Бартона до тех пор, пока последний (тоже, кстати, упрямо смотрящий в одну точку) не склонил голову и не отвернулся, признав свое поражение. Когда Локи обернулся ко мне, я отшатнулась, непонимающе глядя на синие искры в его глазах. Это не отблески фонарей или что-нибудь подобное, ведь его глаза по-настоящему сияли, и это было неприятно, пронизывающе. Мне стало холодно в моей теплой одежде. — Это то, о чем я говорю, — мягко сказал он с почти что торжеством в голосе. — Значит, — я вздохнула и посмотрела на обувь, — вы меня просто так не отпустите? Локи прищурился. — О, ну что ты, — он шагнул чуть ближе ко мне, опуская голову, чтобы заглянуть мне в глаза и касаясь моего подбородка пальцами. Я подняла голову и посмотрела в его прозрачные глаза, немного откидывая голову, чтобы не дать ему меня коснуться. Его пальцы застыли в миллиметре от моей челюсти. — Конечно нет, — тихо произнес он, слегка покачивая головой. Прежде, чем мои глаза успели расшириться, он ухмыльнулся и уже весело сказал: — Но ты не можешь отрицать, что шанс у тебя был, — с этими словами он сделал два быстрых шага назад, отворачиваясь и указывая на меня Бартону большим пальцем через плечо. Я только и успела, что рот открыть. Бартон уже защелкнул на мне наручники и грубо толкнул в спину. Я шокировано посмотрела на него и сделала неуверенный шаг. Он поднял колено и существенно толкнул меня в поясницу. У парня хорошая растяжка. — Вы с Бартоном встречались раньше? — минуты две спустя, когда мы вышли к дороге, спросил Локи. — Нет, — ответил Бартон, когда я промолчала. — В организации мало кто знал друг друга. Я близко знаком только с Фьюри и Романофф. Я подняла брови, обернулась, чтобы посмотреть на него, и снова повернула голову, чтобы уловить взгляд Локи. Очень хотелось, чтобы он посмотрел на меня. У меня было, конечно, подозрение насчет возвращения. Где-то процентов на восемьдесят я была уверена, что меня просто так во второй раз не отпустят. По правде говоря, я вообще могла переждать минут 15 и вернуться, вряд ли бы он забрал мои документы. Хотя, когда я смотрю на него сейчас, такая мысль мелькает в моей голове. В следующий момент я вскинула руки, чтобы убрать волосы, из-за ветра упавшие на лицо, и полуобернулась к Бартону — нужно было убедиться, что мы идем конкретно к черному припаркованному в отдалении джипу. Он тут же сделал резкое движение, обхватив своим предплечьем мое и заломив назад с такой неожиданной силой, что я вскрикнула, выгнулась и упала на колени. Руки уже были заведены мне за голову. — Что за черт?! — воскликнула я, глядя прямо в спину Локи. Он медленно обернулся с таким видом, будто не заметил маленькой потасовки. Обернувшись, он усмехнулся. — Отличная работа, Хоукай. Именно это я хочу от тебя видеть. — Снимите с меня это! — гневно бросила я, попытавшись выдернуть скованные запястья из хватки агента. — Я не сделала ничего, чтобы стало причиной для того, чтобы ограничить мои движения! — Сэр, у меня нет с собой цепи. Я ошарашенно посмотрела сначала на Хоукая, а затем на Локи, чуть склонившего голову. — Какой цепи? Для чего? Бартон отпустил мои запястья, и я опустила руки. Но сделав это, я услышала звяканье. Гремели две тонкие блестящие цепи — одна оковывала талию, другая скрепляла ее с наручниками и не позволяла поднять руки выше, чем сантиметров на пятнадцать. Я несколько раз дернула, почувствовав невыносимое желание поднять руки выше, чем позволено, и подняла голову, крепко сжав губы. Локи мягко улыбнулся и пошел дальше. Бартон грубо поднял меня. Когда я села на заднее сиденье тонированного джипа, Локи уже был там. Я отодвинулась максимально, чтобы быть поближе к дверце и решила на него не смотреть. Бартон сел на водительское и небрежно бросил мою сумку рядом. Я кусала губы, глядя через тонированное стекло на едва различимые очертания города и проклиная себя за глупость. Зачем я потащилась назад? Я действительно могла переждать, если бы не получилось, я могла бы пойти в полицию и заявить об убийстве… Я посмотрела на Локи, облокотившегося на выступ дверцы и поняла, что как бы я себя не корила, не будет никакого логического оправдания моему поступку. Как и не будет фактического обоснования его несовершению. Кто знает, как тут обстоят дела с полицией? В конце концов, я стала бы главной подозреваемой, документы у меня не получилось бы восстановить, все деньги были в кошельке, соответственно, я бы даже ужин не смогла оплатить. В городе нечего делать без документов и денег. Они все равно забрали бы ее, выбросили, избавились бы от свидетеля и его личности. Так я хотя бы в машине, в тепле, рядом с людьми и маленькой надеждой на то, что мне удастся вернуть свои вещи. Ведь там были и мои ключи от квартиры в единственном экземпляре. И телефон хозяев, забитый в сотовый. На работу мне завтра не нужно, и мне не стоит волноваться ни о чем, кроме того, что меня убьют. Можно сказать, я даже правильно поступила. Я посмотрела на профиль Локи поняла, что очень правильно. Он украдкой посмотрел на меня краем глаза, не поворачивая головы, заметив, вероятно, перемену в моем настроении, вздохнул и закрыл глаза ладонью. Когда я нагнулась вперед, чтобы посмотреть через лобовое, куда мы едем, я увидела, что мы выехали на узкую трассу, освещаемую лишь светом фар нашей машины. По краям я не увидела ограждений, лишь только песчаную обочину и сухую траву. Я откинулась назад и вздохнула. По всей видимости, нам предстоит долгая дорога.