Лучше всего наблюдать за этим со стороны. Пятнадцать ударов по твоему затылку, Пятнадцать ударов по мозгам. Radiohead — Climbing up the Walls
Вопреки моим чаяниям, мне не удалось немного поспать, хоть глаза и слипались, но я будто впала в бессонницу. Я настороженно наблюдала за Локи, потому что первое мое чувство легкой влюбленности и возвращенного эго прошло, и теперь мой ненапитанный разум пытался сонно предположить, чего от меня хотят. В отношении меня самой все вполне ясно: мне Локи нравился, я оказалась как бы его пленницей, романтика и все такое, тут у него еще оказалась претензия на мировое господство и статус бога в придачу, а он еще и интерес ко мне проявляет. Однако в отношении самого Локи было вовсе не ясно, какого рода этот интерес. Могу ли я принести ему какую-либо пользу? Для меня очевидно, что нет. Я не обладаю совершенно никакими навыками, что могут принести ему выгоду. И он вроде как ясно дал понять, что в заложниках он не нуждается и подавно, иначе они бы тут были. Хорошо поразмыслив, я пришла к некоторым выводам, и единственным способом их подтвердить, было спросить самого Локи. Я повернулась к нему, терпеливо ожидая, пока он сам обратит на меня внимание, и когда он, наконец, перевел на меня встревоженный взгляд, я тихо, стараясь, чтобы солдаты, сидящие напротив, не услышали, спросила: — Все эти люди… «завербованы»? Локи повернулся ко мне, глядя на меня сверху вниз, и немного нахмурился. — Да. — И в лаборатории? — О чем ты думаешь? — требовательно спросил он. Я пожала плечами и покачала головой, отворачиваясь. Локи, крепко сжав губы, видимо, сдерживаясь, схватил меня за плечо и довольно резко развернул к себе, а затем положил ладонь мне на голову. Я почти сразу поняла, что он делает, но мои мысли за долю секунды до этого было уже не остановить, ведь нет же ничего быстрее потока мысли? В общем, я подумала о том, что никто из увиденных мной не шел за ним по доброй воле, похоже, он оставлял за собой только след из смертей, и я была единственной, кого он заботил как личность, а не как предводитель. И он сам об этом прекрасно знал, и он так тешил свое самолюбие, ведь, по собственному признанию, друзей у него сейчас не было, одни враги. Локи усмехнулся на один бок и отпустил мою руку, когда я зашипела от боли. Он откинулся назад и посмотрел прямо перед собой, сложив руки в замок. — Ничего такого, Блэр, — почти утешительно произнес он. — Почти все верно, с одним отличием — в этом тайны нет, — говорил он, пока я расстегивала рубашку, чтобы взглянуть на руку, потому что боль была почти невыносимой, хоть я и молчала. Я стиснула зубы. Так и есть, следов от его пальцев не осталось, но все плечо покраснело и покрылось сеточкой лопнувших капилляров, а завтра будет синяк; предплечье сильно онемело. Я зажмурилась и натянула рукав, чувствуя, что со мной что-то не то. Я помотала головой, прижав руку ко лбу, и открыла глаза, увидев перед собой только темноту. Через мгновение я поняла, что больше не слышу рева двигателей, а еще через долю секунды мое сознание лопнуло.***
Я очнулась от тихого, но очень настойчивого голоса Локи, который долго тормошил меня, хлопая по щекам. Я сморщилась и открыла глаза, пытаясь сфокусировать на нем взгляд. Мне нужно было достаточно много времени, чтобы понять, что я лежу на полу на спине, почти что под сиденьем, потому что одна его нога была около моей головы, а вторая за моим плечом. Я втянула воздух через нос и моргнула, повернув голову вбок, чтобы посмотреть, кто сейчас это видит. Короче, я отвернулась, потому что смотрели абсолютно все, даже Бартон. Не то что бы было стыдно, но весьма неприятно. Лучше уж я буду смотреть на Локи. Он, видимо, заметил мое замешательство и довольно холодным взглядом окинул свою команду. Я тут же услышала какие-то звуки, самолет немного тряхнуло, и я снова ударилась затылком об железную решетку на полу. Я зашипела и свернулась калачиком, притянув руку к голове. Локи успокаивающе погладил меня по волосам. Но лучше бы он этого не делал, потому что любое прикосновение к моей голове, кроме моего собственного, было настолько неприятным, что я захныкала, все еще пытаясь сдержать слезы. Я просто не знала, как еще дать ему понять, что мне больно. Он убрал руку. Через мгновение я почувствовала шаги, и рядом на корточки присел Хоукай с аптечкой в руках. Локи подвинулся, и тот распаковал новую аптечку. Я, затаившись, ждала. Раздался громкий хлопок, а затем он приложил к моему несчастному затылку что-то очень холодное*. Я нащупала пакетик рукой и придержала, пока Бартон искал обезболивающее. Воды не было. Я не могла его поблагодарить, но это сделал вместо меня Локи, агент сухо кивнул, сложил все в аптечку и отошел. Я разжевала таблетку, морщась от горечи, и вздохнула спокойнее, потому что холод и ожидание воздействия Анальгина придавали уверенности. Через пару минут я почувствовала, что вполне могу встать, потому что валяться в ногах у Локи было далеко не удобно. Наблюдая за моими попытками подняться на четвереньки, он спокойно заметил: — Лежала бы уж. Скоро будем на месте. Я посмотрела перед собой. — Я так долго была в отключке? — Около двух часов, — подсказал Бартон. Я с упреком посмотрела на Локи, он развел руками. — Думал, тебе станет лучше. — Простите, — пробормотала я. — Не знала, что окажусь такой слабой… — Нет, — отмахнулся Локи, — это не из-за твоей невыносливости, а из-за удара, — я посмотрела на него, смутившись. — У тебя, похоже, сотрясение. И мои игры с твоим разумом явно не пошли тебе на пользу. Я выдохнула и с трудом уселась рядом с ним. — Я думала, вы только со скипетром проделываете такие штуки… Локи с признательностью посмотрел на меня. — Самосовершенствуюсь. Совершенней некуда. Я оглядела пакетик с твердой солью и снова приложила его к затылку, наклонившись вперед. Он-то, конечно, мог бы облегчить мою боль, я не сомневаюсь, потому что симптоматика прогрессирует, и такими темпами я уже в скором времени стану совсем неликвидной. — Если думаешь о том, как спросить меня, могу ли я тебе помочь, то — нет, не могу. Я уже думал над этим, но я не целитель. — Вот вы только не целитель, — я прислонилась к его плечу. Ну что ж, разочарованный вздох я вроде сдержала. Хотя, конечно, это далось мне трудно. — Я и сейчас бесполезна, боюсь, как бы не стать обузой… Локи с выражением «что за чепуха?» на лице повернулся ко мне. — Не забивай этим свою чудесную голову, Блэр. Лучше думай о том, о чем помышляла раньше, — я засмеялась. Голова болела так, что хотелось снять ее и долго баюкать в руках. Я закрыла глаза и, вопреки его совету, стала думать о том, зачем я вообще лечу сейчас с ними. Я, конечно, не знала, что они собираются делать, но это стопроцентно была вылазка, потому что Селвиг остался в лаборатории, а он, как я поняла, персона для его плана довольно важная. Господи, как же надоело думать. Он был прав, сказав мне это. Я разрушена сейчас, эмоционально подавлена, у меня сотрясение, я не спала черт знает, сколько времени. И не ела еще, точно. Я с ним сейчас здесь, и больше нечего тут говорить. Даже в состоянии своей полнейшей убогости сейчас я чувствую себя лучше, находясь рядом с Локи. Каждую частичку моего тела просто выворачивало наизнанку от гравитации. К сидениям, расположенным по стенкам небольшого самолета, нас буквально прижимало. Само собой разумеется, всех, кроме Локи, которому, похоже, было вообще все равно на все законы земного притяжения. Мне было так плохо, просто невыносимо. В груди тянуло, а глаза болели, но я все равно смотрела на него. Все бы сейчас отдала, лишь бы снова оказаться там, в безопасном полумраке подземного бункера. — Всем приготовиться. Я с трудом посмотрела в сторону источника голоса. Бартон держался за поручень, расположенный на потолке. Люди вокруг пристегнули ремни, проверяли что-то в рюкзаках и, действительно, готовились к посадке. Я отвернула лицо, чтобы никто не смог увидеть, что я готова разреветься прямо сейчас, так мне было тошно. Я обессиленно убрала руку с искусственным льдом с затылка и опустила ее на сиденье. Локи почти что обеспокоенно посмотрел на меня. Хотя, возможно, он был обеспокоен тем, что я могу сорвать им операцию. Приземлились мы на крыше относительно невысокого здания, ровно напротив которого располагался какой-то культурный центр. Возможно, какой-то театр, возможно, музей или опера. Даже возможно, что мы проходили его в университете, но я не обладаю настолько хорошей памятью, потому что видов и примеров архитектурных стилей мы проходили очень много. Локи не двигался до того момента, пока последний солдат не вышел. Когда это случилось, он крепко прижал меня к себе и то ли виновато, то ли обнадеживающе проговорил мне в макушку, не особо беспокоясь, что я не так давно валялась на полу: — Потерпи еще немного, Блэр. Я обещаю, скоро тебе окажут помощь. Я кивнула, чтобы дать понять, что верю ему. Хотя по сути мне было уже все равно, я почти не соображала. Локи будто бы нарочно сжал мой затылок ненадолго и поцеловал в темя. Затем помог мне встать и вышел следом. До земли было около 30-ти метров, я вздохнула и последовала за Бартоном по служебной лестнице, почти ни на что уже не надеясь (как если бы раньше думала только о том, чтобы не оступиться, или о том, что он может меня подхватить). Уже на дороге Локи, внезапно оказавшийся в противоположной стороне, окликнул меня: — Ты пойдешь с Бартоном? — А, мы не в одну сторону...— пробормотала я, разворачиваясь. Он ждал меня, конечно, но я не намерена была ускорять шаг, так как физически не могла этого сделать. Как оказалось, здание стояло к нам торцом. Я не старалась рассмотреть его, хоть освещение вокруг позволяло. Вроде спереди и классический стиль, а с торца будто модерн; выглядело как музей современного искусства. В самом здании был выдержан такой же стиль, как и на его фасаде. По всей видимости, задняя его часть располагалась на возвышенности, так что, чтобы выйти в холл, нам пришлось спускаться по лестнице. — Камень в скипетре, — поучительно говорил Локи, иногда оглядываясь, — не воздействует на окружающих самостоятельно — он усиливает мои собственные способности. Я смотрела ему в спину, опираясь на перила, чтобы спуститься. Я не отвечала, но Локи этого вроде как и не ждал. — Они прекрасно знают, что делают и на что идут, Блэр. От них бесполезно добиваться объяснений, хотя, не могу не признать, тебе это удалось, — он хитро улыбнулся, посмотрев на меня краем глаза. — Видят и слышат, понимают, что делают, но иначе уже не могут, — он внезапно повернулся, и я спустилась на несколько ступеней, став с ним одного роста. — Потому что я их повелитель, их царь и их бог. Ты поняла? — Да, — тихо ответила я, хотя не была уверена насчет того, что хоть одно из его слов осталось у меня в голове. — Я для них — все. Я склонила голову чуть вбок, заглянув в его торжествующие прозрачные глаза. — Для меня тоже. По его губам медленно расплылась достаточно скромная, по меркам Локи, улыбка, однако, это явно было самодовольство. — Запомни это хорошенько, — он подхватил меня, когда я начала небезопасно покачиваться, слишком долго простояв на одном месте, а затем подвел к парапету, слабо сжимая плечо, которое до этого травмировал. Я ощущала достаточно сильную боль, но она меня отрезвляла и заставляла прийти в себя. — Смотри, — он указал на толпу людей на цокольном этаже, расступившихся в ожидании речи. Я только сейчас обратила внимание на то, что колонны-то были классическими, — он? Я пригляделась к лысеющему мужчине, что-то бормотавшему на немецком, было плохо слышно из-за живой музыки. Я провела языком по нижней губе и, когда он поднял руку в ораторском жесте, уверенно кивнула. — Да, это он. Локи махнул в его сторону скипетром, обращенным в трость сейчас, перехватив его поудобнее, и метнулся вперед, словно бы полностью обо мне позабыв. В самолете перед тем, как я потеряла сознание, Локи дал мне папку, что принес ему Бартон, чтобы я могла ознакомиться с информацией о каждом члене команды, что собрал Щ.И.Т. в противовес Локи. Это было… странно. Такого я, конечно, никогда еще не видела. Для меня гораздо понятнее пушки, танки, современные технологии и так далее, а не могучая кучка совершенно разношерстных людей, разодетых в непонятно что. Особенно меня поразила Черная вдова, которая туда совершенно не вписывалась. Я прочла, но с особенным скептицизмом. Ну и там было фото этого доктора Шефера. Локи совершенно приободрился, он обогнал меня почти на пролет, и я уже из-за колонны наблюдала, как он с размаху ударил тростью охранника. Я от неожиданности сделала неверный шаг и оступилась, проехав на заднице несколько ступеней, запоздалой мыслью заметив, что мне повезло сохранить себя в вертикальном положении. Я так устала от собственной слабости и невезения, что подниматься мне не хотелось. Как отец прямо. Как-то раз, когда я была маленькой, мы шли по вечерней улице Осло зимой, он поскользнулся и упал, и, видимо, настолько его все задрало, что он просто остался так лежать, только вытащил сигарету и закурил. Я предложила ему помощь, но он отказался, поэтому я пошла домой одна. Я плюнула на все и устало прислонилась головой к перилам. Меня никто не видел, по крайней мере, не обращал на меня внимания, так как Локи не задерживался — он буквально сразу выхватил нужного человека, протащил его до мраморного стола с украшением в виде голов быка, повалил его на этот же стол, просто перекинув одной рукой через себя, и, на секунду замерев перед ошалевшей толпой, активировал сканер и… Короче, никакой это не сканер оказался. Я думала, что это устройство просто должно отправить Хоукаю голографическую копию его сетчатки, однако, судя по тому, как визжал и дергался Генрих Шефер, Локи глаз у него просто срезал. Он находился в лихорадочном возбуждении. Со спины я не видела его взгляда, но могла догадаться по его приподнятой голове, что уже разбегающийся во все стороны люди доставляют ему крайнее удовольствие, потому что он уже неоднократно говорил, что именно этого и добивается от толпы. Возбужденный их страхом, он, безумно улыбаясь, обернулся ко мне. Я помахала ему рукой. Локи довольно прищурился и, кивнув на выход, предложил: — Идем. Делать было нечего. Я тяжело поднялась и последовала за Локи, принявшим свое истинное облачение, и его я видела в первый раз, да. На самом деле в этот момент мне показалось, что собрать команду из супергероев — не такая уж и плохая идея, судя по тому, как выглядели боевые доспехи Локи. Хотя с другой стороны, они выглядели величественно, в то время как голубые лосины Капитана Америки навевали мысли о моих предыдущих местах работы. Эти душные, жеманные, не привыкшие идти быстрым шагом люди едва могли бежать. Они жались друг к другу, постоянно оглядывались, мужчины в строгих дорогих фраках пытались помочь своим женщинам на высоких каблуках в длинных платьях. Локи выгнал их на улицу, и хоть шаг его был медленным, дразнящим, самодовольным в некоторой степени, они не могли от него убежать, поэтому он, в конце концов, влился в их толпу. И тогда на красной ковровой дорожке, ведомые страхом и швейцарами, подгоняющими их навстречу ловушке, эти самые обыкновенные люди, поняв, что их личный кошмар еще не кончился, а следует за ними по пятам, бросились вперед, уже не обращая внимания ни на подолы роскошных платьев, ни на упавшее по дороге манто. Интеллигенция столкнулась с посредственностью, зеваками, заслышавшими крики из здания музея. Они попали в прочный капкан: они бежали, а люди перед ними и не думали расступаться, ведь они сами еще не столкнулись с непосредственной опасностью. Локи неминуемо догонял их. Он ускорил шаг, но я не старалась бежать за ним. Похоже, что это не так уж важно для меня сейчас. Локи приспичило сбить машину. Он направил скипетр на автомобиль, из него вырвался мощный луч света, сильно осветив фигуру бога. Он был направлен прямо в автомобиль, который тут же взорвался, подлетел вверх и по инерции проехал на капоте по дороге еще около десяти метров. До меня запоздало дошло, что меня спасла сонная медлительность, ведь на этот момент я еще плелась по брусчатке. Раздались его первые слова среди криков, и уже через несколько мгновений наступила тишина, почти сразу после яркой синей вспышки. Я застыла в нескольких метрах позади него, медленно рассматривая зрелище перед собой. Они стояли перед ним на коленях — все. И Локи согнал их, как домашних тараканов, близко и плотно, в одну массу, запугав четырьмя клонами по периметру небольшой площади. Колени подкосились, и я тяжело присела на массивное каменное ограждение, с безысходностью глядя на них. Собственно, мой человеческий род, рада представить. Страх нельзя было резать ножом, но он растворил воздух, оставив только горючую газовую смесь из непонимания и ожидания. Я тоже его чувствовала, совершенно иррационально, но чувствовала. Мое страдание было иным, чем у них. Он им ничего не сделает, максимум: помучает немного да отпустит, вряд ли убьет, ведь сейчас Локи, подняв скипетр, идет сквозь их ряды. — Ну разве так не проще? Проще. Но только не мне. Но ко мне он и не обращался. — … не естественно для вас? Это глубинная суть человечества. Вы жаждете рабства… Я бы хотела заплакать, но сейчас такое удовольствие было мне недоступно. Я была расстроена и больна, мне хотелось пустить слезу, потому что я ничего не понимала. Лично я сама хотела только Локи, его самого, ничего больше. Смотреть и радоваться на унижение окружающих меня людей, пускай слабых и ничтожных, претило мне. Я не была этому рада. Я не была рада сталкиваться с непонимающими, иногда умоляющими взглядами, потому что мне было плевать на них. Меня волновал только он, а еще то, что он делал, вернее, цель всего этого. Потому что единственное, что я знала, это то, что представление передо мной еще далеко не завоевание, а так, показуха. Будто он чего-то… ждет. — Соблазнительный луч свободы заставляет вас не радоваться жизни, а мечтать о завоевании власти… Тело мое совсем ослабло, и я буквально за волосы тащила свое сознание из тьмы, в которую оно то и дело норовило погрузиться. Все передо мной было в тумане, а яркие камни на остриях скипетров его клонов дурно воздействовали на мое зрение. Мне не нравилось находится в неведении, потому что от этого мой исход каждый раз приобретал для меня все более смутные очертания. Несколько часов назад, когда он поцеловал меня, я была так счастлива, что могла кинуться за ним и в огонь, и в воду, а сейчас могу порадоваться только его удовольствию, потому что теперь мысль о том, что меня будут использовать, а особенно в таком состоянии, не давала мне покоя. — … о самопознании. Вы были созданы, чтобы служить… И до конца дней стоять на коленях. Конечно, Локи великолепно смотрелся. Люди, стоящие на коленях, ему определенно к лицу. И говорил он, скорее всего, убедительно, если бы я только внимательно слушала его речь… Какой-то старик, стоявший на коленях в самом центре, поднялся. Он был в повседневной одежде, явно из обычных посетителей этого ресторанчика на площади. Я, наконец, подняла голову, безжизненно глядя на него. Он говорил по-немецки, но я почти все поняла: — Не перед такими как ты. Я неосознанно немного подалась вперед. Может ли этот пожилой мужчина сказать что-то в противовес Локи? Может ли он сказать, наконец, что-то, что побудит это стадо баранов встать и бросить Локи вызов? Да, я уверена, что его никто из них не одолеет, но хоть один из них может быть достаточно честолюбив, как… человек? Не я. Это явно не я. Но я просто надеюсь. Я надеюсь, что есть кто-то сильнее меня, умнее и горделивее. У кого-то из нашей расы должно быть чувство собственного достоинства, иначе что это за планета, на которую можно прийти и завоевать ее? Потому что сначала ты его боишься, а потом влюбляешься в его обаяние. И тогда ты становишься настоящим подобострастным рабом, у меня, вот, нет больше выбора. А у них есть. Я бы никогда не выбрала смерть за идеалы, но я это уважаю. Он ведь бог. И у тебя нет выбора. Локи засмеялся. — Таких не существует. — А я знаю много подобных, — он поднял голову и слова его звучали слишком эпично и неестественно. Я отвернулась. Ясно. Не можем мы постоять за себя, да мы даже ответить достойно не можем. «Скажи спасибо, — думала я, — что не стоишь сейчас среди них на коленях, трясясь от холода и страха. Скажи ему спасибо, что с тобой этого не случится и в ближайшем будущем». Ну что ж, спасибо. Ты, глупый дедуля, был моим последним шансом на спасение. А теперь, похоже, мне придется поверить Локи. Локи молчал буквально несколько мгновений, видимо, недовольный речами старика. Затем он оглянулся, приняв какое-то решение, и будничным тоном произнес, медленно поднимая скипетр, с постепенно начинавшим все сильней разгораться камнем в нем, на мужчину: — Люди, не хотите взглянуть? Это послужит уроком всем вам. Я никогда не видела, как убивают людей, но другого выхода для этого пожилого человека не было, потому что Локи убил достаточно людей перед этим. Я, тяжело вздохнув, встала и медленно двинулась по периметру площади, заметив, что его двойники замерцали сильнее. Это не пошло на пользу моим глазам, поэтому я постаралась смотреть на картину перед собой. Я не упустила ни единого момента. Все происходило как в замедленной съемке так, что я медленно переводила взгляд с наполненного азартом и торжеством лица Локи, яркого синего луча, вырывающегося из жезла точно в грудь демократа, и испуганного лица последнего. Я почти слышала его предсмертный вскрик, уверена, Локи тоже, но в последнюю секунду, что-то пошло не так… Кусок голубого чего-то свалился прямо с неба, точно под ноги старику и отразил луч прямо в грудь трикстеру. Я застыла на месте, почти с ужасом глядя на это, а Локи тут же свалился носом в землю. Видимо, сила в луче была ужасающей, иначе как она повалила с ног бога? Голубое нечто развернулось, оказавшись человеком атлетического телосложения и высокого роста, с щитом в левой руке. Я недовольно фыркнула. Капитан Америка. — Знаешь, когда-то я уже бывал в Германии и видел человека, который стоял выше всех. Мы так и не поладили. Я перевела взгляд на Локи, который, похоже, снова был вполне дееспособен. За исключением того, что был веселее в несколько раз. — Солдат, — странным тоном произнес он, будто отчеканив слово. — Человек из прошлого. С этого расстояния я не могла видеть, что он улыбается, но ощущала это практически кожей. Он издевается. Я пробежалась глазами по характеристике Стивена Роджерса, но не обратила на нее особого внимания. Вполне возможно, что старания Локи его не задевают. Но если Локи решил действовать так, то, вероятно, это было ему весьма неприятно. — Скоро ты станешь прошлым. Значит, и вправду задел оголенный нерв. Люди вокруг начали подниматься и потихоньку расползаться, предчувствуя беду. И это было верно, потому что в небе появился самолет, аналогичный тому, на котором мы сюда прилетели, и замер в воздухе, направив на Локи внушительных размеров оружие. Раздался механический женский голос: — Локи, бросай оружие и сдавайся. Как-то это было глупо. Учитывая, что Локи тут же поднял скипетр и выстрелил в правое крыло самолета, который сразу же накренился и начал падать. Человек в голубом не терял времени даром и бросился на бога, имея лишь щит, украшенный гордой звездой в середине. Тут-то и началась потасовка, удивительно быстро кончившаяся через несколько секунд, когда все гражданское население убралось с площади. Я впервые видела, как дрался Локи; я впервые видела, как дерутся супергерои. Капитан Америка вовсю размахивал своим щитом, ни разу не ударив Локи, мастерски отражающего удары. Зато за несколько секунд Локи отбросил его в сторону места, где я стояла, ни капли не заботясь о том, что может мне навредить. Мое внимание привлек слабый стон, и я, больше не обращая внимания на битву, пошла на него, смутно подозревая, что могу увидеть. Тот немец, тот самый пожилой мужчина лежал на спине невдалеке от меня. Дышал он тяжело, и, похоже, наша буханка не могла перевернуться. Я доковыляла от него, встав в нескольких метрах в стороне. Я обернулась на свист, и в стену в десяти сантиметрах от моего лица воткнулся кинжал, небольшой, достаточно простой. Я в ужасе закрыла глаза, замерев на несколько секунд. Придя в себя, я повернула голову в сторону драки, с непониманием глядя на Локи. Он тоже смотрел на меня. Он выглядел уверенным, и он не промазал. Он не мог метнуть его в Роджерса, потому что тот был слишком близко от него. Если бы он хотел убить меня, он бы не промахнулся. Он либо хотел, чтобы я остановилась, либо… Локи непонятно улыбнулся и отвлекся, несколькими ударами скипетра в живот вновь повалив Роджерса на четвереньки и приставив к его голове рукоять, со странным отрешением произнес: — На колени. Площадь пустовала, и больше ни единого звука не раздавалось вокруг. Эти слова я услышала явно, но ответ Роджерса — нет. Он вскочил на ноги и продолжил этот бесконечный поединок. Я снова посмотрела на кинжал, находившийся прямо на уровне моих глаз. Я смотрела и смотрела на него, не понимая, как можно заставить меня решиться на такое. Я вырвала его из стены, кое-как, ведь он вошёл лезвием в мрамор. С ним в руке я сделала шаг к беззащитному мужчине, но мышцы будто атрофировались. Я дрожала, и била меня такая крупная дрожь, что трудно было удержаться на ногах. Затем меня сковал ледяной ужас, после прошибло потом. И мое состояние сменилось столько раз, сколько секунд я стояла на этом проклятом месте. Голова кружилась так, что я практически ничего не видела. И я снова повернула голову к Локи в тот момент, когда он наблюдал за быстрой вспышкой света в небе. Он глянул на меня краем глаза, затем повернул голову, и выражение его лица было таким, что мне пришлось крепче сжать рукоятку, чтобы кинжал не выпал из моих пальцев, и сделать непреодолимый маленький шаг вперёд. Локи, правда, после этого сбил с ног уже прибывший Железный человек, но его немой приказ был предельно ясен. Я снова перевела взгляд на мужчину, уже сидя наблюдавшего за происходящим. Он крепко сжал кулак, и выражение ликования на его немецком лице вызывало во мне лишь одно чувство… Я была в кошмаре.