Вне весомости

Какой странный запах. Он не мог охарактеризовать его. Что-то знакомое и знакомое давно. Но забыл. Звуки приглушенные и тоже странные. Точно не телевизор – он так не отдает эхом. Эти звуки для него новые, он таких не помнит, он их и не знал. Ощущения неприятные, болезненные. Фу, блин. Грей решился медленно открыть глаза. Но веки оказались неподъемно тяжелыми. Сквозь щелки, куда устремлялся взгляд, все плыло, и помещение расползалось в сознании. – Твою ж мать, – простонал парень. Он попытался пошевелиться, но тут же пожалел об этом. Слабое движение отдалось острой болью по всему телу и остановилось в области легких невыносимым жжением. – О-о-ой бля-я-я... – обалдел он, и сразу распахнул глаза, пытаясь сфокусироваться. Первым в обзор попала дверь с матовым стеклом, через которое тускло шел свет. Дверь была белая, собственно, его первая мысль была о том, что дверь белая. Это была самая важная деталь, которую он смог подметить, в его-то состоянии. В сущности первая осмысленная мысль. Белая дверь. Он пялился и пялился на нее, пока зрение не расфокусировалось полностью, и все опять задвоилось. – Да что это со мной? Стены, наверное, бежевые. Светло-бежевые, хотя черт его знает, в таком полумраке с его-то зрительными способностями ничего не поймешь. Потолок. И тут он понял, где находится. Вряд ли, у него дома на потолке присутствуют шишечки сигнализации и такие люминесцентные лампы. Все болит и странная атрибутика на потолке – он в больнице. В больнице! И тут же обрывками воспоминания склизкими щупальцами начали заползать в мозг. Он, Гажил, его машина, трасса. Ему стало так страшно. Реально стремно. Не за машину, а за жизнь. За свою. Он лежал, смотрел в потолок и боялся, пока в палату не зашли. Он хотел что-нибудь сказать, расспросить, но не нашел в себе сил заговорить. Впрочем, зашедший человек, даже увидев его распахнутые глаза, явно не проявил никакого энтузиазма... Вообще. Человек просто стоял у каких-то приборов, и что-то записывал во что-то. Или Грею так показалось. Чтобы привлечь к себе внимание пишущего человека, Грей слегка простонал. – Интересно это было сексуально? – подумал он. Мысли человека после наркоза. Пишущий человек быстро вышел, несильно хлопнув дверью, но звук дал по мозгам, пройдясь по голове пульсирующей болью. – Спасибо, блять! Пост медицинской сестры. Джерар расписывался в историях болезни. Вчерашней ночью к ним поступило около двадцати новых пациентов. Вытянули всех, кто был далеко "за порогом". Хорошо для кармы и статистики. Девять тяжелых, но состояние стабильно: четверо из них уже в сознании. Двое в реанимации. – Я ввел ему пенициллин, у него реакция, - оправдывался интерн. Злой Лаксас собирал по крупицам свое давно потерянное самообладание, но, видимо, в этот момент терпение окончательно лопнуло, и он разорался. – Ты говно! Быстро в палату. Где анамнез*, кретин? Как можно было... Гневная тирада раздавалась по коридору вглубь, прямо за спешившим в палату перепуганным насмерть парнем. – Как он мне надоел уже, – простонал Фернандес. – Зачем же так громко орать? Распределите палаты, в 4 и 8 никого не пускать. Фуллбастер очнулся? – Пока нет. Его мать с братом, уже третий час ждут в приемной. – К нему тоже не пускать. Пусть за тяжелыми Хартфелия ухаживает. В 4 профилактика пролежней**. Я пойду, пока посплю немного. Мужчина, потерев переносицу, грузно поплелся в сторону ординаторской. – Фу-у-у-ух, – вздохнула Лаки. Сняв очки, она поставила локти на стопку бумаг и прикрыла руками лицо. – Устала? Надо еще температурные листы заполнять, – донеслось из шкафчика с медикаментами. Из-за дверцы показалась попа, а затем резко выпрямившаяся Люси Хартфелия, – и почему мне всех тяжелых? Как же он меня достал! Он специально меня не замечает? – Не обращай внимания и иди на обход. На тебе 4, 8 и 10. В 4 пролежни... – Я все слышала! – огрызнулась блондинка, – как я со своей комплекцией больных ворочать буду? – Я бы на твоем месте лучше не спорила, скоро старшая*** придет, а ты ей квартплату еще с того месяца задолжала. За окнами было еще темно, но скоро рассвет. Не спавший всю ночь и переживший огромный стресс медперсонал тяжело бродил по отделениям, выполняя свои обязанности. Леон и Ул Бастия сидели за столиком в столовке и пили шоколад, купленный в автомате. Лампы тихо гудели, но звук не раздражал. В больнице он был таким привычным, что даже странно, как раздражающие вещи могли быть частью какой-либо атмосферы. – Вот придурок, раздолбал новую тачку... – Леон! Что ты такое говоришь? – разозлилась мать, и Леон слегка сжался, правда внутренне, – Хорошо не жили, нечего и привыкать. – Тут же отшутилась она и улыбнулась. – Как там хоть Гажил-кун? Вот полюбасу, он был за рулем, вот зуб даю, голову на отсечение, врагам на поругание... – Ты прекратишь или нет? – А долго мы здесь сидеть будем? Нас все равно не пустят. Впервые что ли Грей в передряги попадает? – В реанимацию впервые, – возмутилась Ул. – Класс, давайте это отпразднуем! Оба рассмеялись, но смех получился фальшивый. Каждый пытался рассмешить друг друга, но обстановка стояла напряженная. И даже черный юмор не помог, который так приветствуется в их семье. – Ладно, – Ул медленно поднялась со стула. – Пойдем спросим о его самочувствии и поедем домой, вернемся после обеда, – сказала она, бросив стаканчик в урну. Оба пошли вдоль приемной к лифту. Кроме них здесь было еще много родственников. Чьи-то родные уже были в ясном сознании, чьи-то еще не очнулись, а некоторые и вовсе были в реанимации. 4 этаж, травматология. – Да здесь ни одного врача нет, одни санитары, – процедил Леон. – Простите, можно спросить? – подала голос Бастия, подойдя к посту. Лаки Олиетта раздраженно вскинула голову на женщину. – Что еще? – Грубо спросила она. Видимо за сегодняшнюю ночь она слишком часто слышала эти "простите" и "можно спросить", а тут сразу оба. – Грей Фуллбастер из 10 очнулся? – Пока нет, но состояние стабильно. Идите домой, к нему все равно не пустят, – прошипела она и снова уткнулась в бумаги. – Можно еще вопрос? Гажила Редфокса перевели из реанимации? – Женщина, а как вы думаете? С ним несколько часов назад только закончили. Нейрохирург с ног свалилась! Не отвлекайте меня от работы, пожалуйста. – Как грубо, – хмыкнул парень, – интересно, все медики такие злые? – Поживите с наше, узнаете. – Возмутились сзади. Блондинка быстро забежала за пост и ринулась к стойке с какими-то папками. – Олиетта, в 10 очнулись... Прим. автор: *Анамнез – сведения, получаемые при медицинском обследовании путём расспроса самого обследуемого и/или знающих его лиц. ** Пролежни – некроз мягких тканей в результате постоянного давления на них. Происходит из-за длительного контакта с постелью при неподвижности больного. *** Старшая – старшая медсестра (по совместительству хозяйка квартиры, которую снимает Люси).