Петля перемен.

      Я сидела за своим рабочим столом и пыталась откосить от домашней работы, но все просьбы и мольбы Дима игнорировал. Но все-таки, уверив его, что в жизни мне косинусы и синусы не понадобятся, он освободил меня хотя бы от геометрии! Русский мне пришлось делать под строгим взором индюка. Он не отрывал взгляд от моей тетради, изучая каждую закорючку в моей писанине и исправляя ошибки. Я раздражалась при каждом его движении. Я уже закатила Диме скандал, на счет того, что мне не нужны няньки и я вполне здоровая, и обойдусь без репетиторов. Но он пропускал все мимо ушей. Сначала делает из себя ловеласа и соблазняет меня, а потом делает вид, будто ничего не было. Почему я так не умею? Почему я смущаюсь от любого его касания? Все после обморока. Всегда из-за этого проблемы. В прошлый раз, мы с мамой чуть не убили друг друга по этому поводу.       Спустя два часа этой бесполезной домашней работы, от которой у меня уже порядком разболелась голова, и мозги не были способны впитывать информацию, я поплелась на кухню, чтобы сделать себе чай. Никогда ранее я столько времени на домашнюю работу не тратила. С Димой мы не разговаривали практически весь день. Я даже посмотреть на него не могу спокойно! Блин, с самого детства я с пацанами на равных общаюсь, не стесняюсь и прочее. Какого фига я с этим индюком должна себя так вести? Это ведь тоже обычный парень… Ничего не понимаю, и понимать не хочу! Сейчас меня волнует только тренировки и учеба, никаких мальчиков. Хотя, иногда, я даже завидую парочкам. Их сейчас становится все больше и больше в преддверье дня всех влюбленных. До него еще три дня, а все такой кипишь подняли. Хуже, чем на Новый Год. Интересно, а у Соколова девушка есть? Стоп, какая мне разница, мне все равно! -Слышь, индюк. А ты как будешь 14 февраля, ну… праздновать? – я все-таки не удержалась и спросила. Опять не держу язык за зубами. В этом вся я. Я стояла к нему спиной и делала себе чаек, ну и птице тоже. Я почувствовала на себе прожигающий взгляд, который чуть ли дырку во мне не сделал. Я резко повернулась. – Ты так и будешь убивать меня взглядом и молчать? -Хотел одну очень интересную особу в кино пригласить, - прохрипел он и откашлялся. Видимо от того, что долго не разговаривал. Значит, девушка у него есть. Не трудно было догадаться, у такого-то красивого парня, наверное, сногсшибательная блондинка с ярко-голубыми глазами, грудью третьего размера и длинными ногами, а зовут ее Анжелла, сто процентов! Я отмахнулась от мыслей об этой невиданной девушке. -Чай готов, - я поставила на стол две кружки с чаем. Соколов с охоткой взял самую большую кружку, которая оказалась моей. – Положи на место мою кружку, и никто не пострадает, - я приставила к его горлу ложку. ЛОЖКУ!? Дима начал ржать! Именно ржать, не хихикать, не смеяться, а ржать! А что такого? Подумаешь, девушка угрожает парню в два раза больше нее ложкой – обычной дело. Индюк не последовал моей просьбе и отпил глоток чая. -Фу, какой сладкий! – он сразу отодвинул от себя мою кружку и взял другую, с кошечками. Я умею выбирать. Отпив глоток из этой кружки, он одобрительно кивнул и, состроив довольную рожу, продолжил трапезу. -Значит, у тебя есть девушка. Зачем тогда таскаешься с курицами из моей школы? – я посмотрела на него, делая вид, что мне все равно, но это было очень трудно скрыть. Любопытство меня распирало. Ведь это подло и не справедливо. А если его модель об этом узнает, то это будет очень больно, будто в спину нож вонзили. Ужасная боль. -Нет у меня никого, с чего ты взяла? Я сказал, что хочу пригласить одну особу. Я же не говорил, кто это и кем она мне приходится, - я посмотрела на него и прищурила глаза. В чем-то тут подвох, задницей чую! А если я чувствую задницей, значит надо остерегаться, особенно, если это касается индюка. – Что будем делать? -Не знаю, что будешь делать ты. А я пойду кататься на коньках, - я поставила кружку с чаем на стол и пошла в свою комнату. Переодевшись, я начала искать свою сумку с коньками, которые были зарыты в глубине моего зеркального шкафа. Это будет очень трудно, но надо постараться.       На улице было холодно. Люди ходили закутанные в десяток кофт и штанов. А я что? Я в утепленных джинсах и одной довольно-таки теплой толстовке - замечательно. Рядом со мной шел Дима, который дергался от мороза. Его руки уже заледенели. Я жалобно на него посмотрела. Точно! В моей сумке всегда есть запасные шерстяные варежки. Недолго порывшись в ней, я с довольной физиономией протянула индюку свои варежки. Он с удовольствием их принял и молча пошел дальше. Как так получилось, что эта теплолюбивая птица идет со мной гулять? Ах да, он же следит за мной. Это невыносимое животное повсюду со мной. Слава Богу, хотя бы в туалет со мной не ходил, странно. Телохранитель недоделанный. Сейчас он хоть и весь синий, но довольный. Очень хочется ударить его, но я всего лишь корчу ему рожицу и иду дальше. Если из-за этой «недомамочки» нас примут за пару, клянусь, я покалечу его. -Мы скоро придем на твой каток? – прервал он мои мысли. Я помотала головой в знак отрицания, и нахмурившись, пошла дальше. – Не хмурься, морщины появятся. -Да иди ты со своей заботой. В печенках сидит, а это всего лишь за день! – я начинаю злиться и пытаюсь сдержаться, но это с трудом выходит. – Перестань, пожалуйста. -Тебе не нравится, когда о тебе заботятся? – Дима посмотрел на меня и ухмыльнулся. – Никогда не встречал таких девушек. А может ты лесбиянка? -Ты что дурак? Я мальчиков люблю! – восклицала я. Но мои оправдания на него не подействовали, он лишь сильней расхохотался. Что за шуточки такие дурацкие? Я никогда не хотела менять свою ориентацию, мерзко. Фу… Я конечно не против геев или лесби, но я никогда такой не стану. Мне противно от одной мысли, что я целуюсь с… Фу! -Докажи это! – он немного помедлил и сразу вскрикнул, - Поцелуй меня! -Ага, разбежался. Бегу и падаю, - меня переполнял гнев. Но мой мозг резко перезагрузился и выдал мысль, что я действительно этого хочу. Ну уж нет. Мозг, не твоя это задача, хотеть целоваться. Я-то думала, это сердце решает, или как там это в романах!? А в прочем не важно. -Значит ты все-таки розовенькая. Эх, такая хорошенькая девочка пропадает, - наиграно вздохнул Соколов. -А ты кто? Голубенький что ли? – хмыкнула и ускорила свой шаг. Он быстро нагнал меня и повернул меня к себе. Я почувствовала, что мои щеки начинают гореть. От одного прикосновения, такая бурная реакция. Дима улыбнулся и посмотрел мне в глаза. Я пыталась сделать все что угодно, что бы избежать этого. Но, увы и ах, я посмотрела на него. – Чего тебе? – еле выдавила из себя, не переставая краснеть. Он недовольно хмыкнул и потянулся ко мне, едва коснувшись моих губ своими. Меня будто молнией ударило. Он отстранился, а я дернулась вперед и припала к его губам, делая поцелуй глубже. Дима целовал меня осторожно, стараясь не отпугнуть, так нежно… Мне с ним хорошо. Наверное, я уже покраснела до кончиков ушей. – А ну кыш от меня! Соблазнять меня вздумал? Кыш! -Эй, ты чего? Все же так хорошо начиналось, - грустно фыркнул он и обиженно отвернулся от меня. Я спокойно выдохнула. Схватив его за локоть, я направилась вперед приближаясь к катку. А вот и Кристина с Мариной вовсю веселятся. Они стали на голову выше меня, ну ничего, я сейчас все исправлю. Дима переобуваться не собирался, он пришел сюда только что бы узнать местность и за мной следить. -Девчонки! Я к вам, - Марина сразу кинулась ловить меня. Да уж, на коньках я не каталась уже два года – отвыкла. Буквально минут за десять я раскаталась. Кристина успела вынести мне мозг с домашним заданием, Марина выносила мне мозг с Димой, а я им выносила мозг своими отмазками.       Мы веселились, играли в догонялки, бегали, прыгали. В общем, все, что душе угодно. Счастье давало мне силы, и делало боли в ногах незаметными. Периодически мы заходили в небольшой домик, где давали на прокат коньки. Мы грелись там и покупали чай. Соколов сидел на небольшой лавочке и следил за нами. Несколько раз мои подруги просили его взять конька на час и покататься с нами. Индюшка только махала своими крыльями и отнекивалась. Ну не хочет – не надо, его дело. Спустя еще два часа, мы вломились в этот небольшой домик и начали переобуваться, пугая при этом всех людей вокруг. Они со страхом в глазах косились на нас и выбегали на каток. Еще через пол часа мы все-таки переобулись и вышли из домика. -До завтра, лохушки, - помахала им на прощанье рукой и услышала в ответ такое же прощание. Жаль, что мы живем в разных сторонах, ибо идти с этим «недомамашей-соблазнтелем» мне страшно. – Пошли домой, а то на улице потемнело. Страшновато. -Да ладно тебе. Я тебя в обиду не дам, - Дима закутался в воротник и от усталости прикрыл глаза. Я хмыкнула и продолжила путь. Мы добрались до дома быстрее, чем я думала. Боже мой, за эти несколько часов я так соскучилась по своей квартире. Мамы дома до сих пор не было. Пошарив в своих карманах, я нащупала телефон. Я его вытащила из тугого кармана и начала искать номер мамы. -Алло, мам. Ты где? – взволнованно начала тараторить я. Мама что-то бормотала пьяным голосом. Я сразу поняла, где она, с кем она и что она делает. Ее новый хахаль до добра не доведет. Волнение как с руки сняло. Теперь во мне поселился гнев. Голос охрип, а глаза сузились от злости. Я начала кричать на маму, что бы она не оставалась у этого маньяка, и ехала домой. Мама долго отнекивалась, когда мама уже была готова проиграть в нашем споре, она сразу сбросила трубку. Вот всегда не дает договорить. Я кинула телефон в стену и легла на кровать. И как она не поймет, что встречается с одними маньяками и извращенцами!? Прошлый вообще меня чуть не изнасиловал, но мама долго не верила, пока не увидела все своими глазами. От этих ужасных воспоминаний плакать захотелось. Забыв про свою гордость, про Диму, про маму, я начала реветь. Нескончаемые слезы лились из моих глаз, не давая им видеть пространство. Я уткнулась в подушку и начала кричать. Голос был сдавленным, таким противным. Я услышала тяжелые шаги. Видимо Соколов услышал меня и пришел на помощь. Он что-то меня спрашивал, но я его не хотела слышать. – Уйди! Уйди, прошу тебя! – я хочу остаться наедине с собой, ну как он не понимает?! Я уже умоляю его, а он не уходит. Дима прижимает меня к своему лбу и что-то говорит, а я не слышу. Он целует меня в лобик, а я не чувствую. Он хочет меня успокоить, а я не даю этого сделать. Не хочу, ничего не хочу!       Я уснула с заплаканным лицом в объятиях Соколова, который не собирался уходить. А зря, за это он получит.