Семейные истории

Казуя лежал на диване в гостиной на животе, поставив подбородок на подлокотник, и смотрел, как глупый моющий пылесос уже минут пять тычется в один и тот же угол. - Юичи… - голос парня звучал приглушенно. - М? – Накамару сидел на краю дивана, положив одну руку на ноги супруга, и читал утреннюю газету. - Пылесос… - пробормотал Каме растроенно. – Он сломался. - Хорошо… - буркнул судья и продолжил изучать новости. Круглый никчемный аппарат все так же штурмовал стену у двери. Каменаши продолжал следить за ним взглядом, надеясь, что поворотный механизм все же заработает. Надежда на лучшее умирала медленно, в агонии, не желая сдаваться. Снова возникла мысль о найме горничной. Ведь это так облегчит жизнь Казуи - будет больше времени на работу. Еще вчера он получил сообщение от агента. Его хотели нанять иллюстратором для одной детской книжки. - Юичи… - протянул Казуя. - Да, родной? - удобно разместив газету на своих ногах, Мару стал водить освободившейся рукой по бедру супруга поверх тонких льняных брюк. Иногда пальцы добирались до ягодиц, поглаживая соблазнительную попку, и тогда Казуя замирал, наслаждаясь лаской. Господин главный судья явно желал отвлечь Каме от его мыслей и заставить помолчать хоть немного. - Может, наймем приходящую горничную? – спросил он, довольно жмурясь. Если Каме не заведет этот разговор сейчас, то снова упустит время. Поняв, что почитать ему не дадут, Накамару положил газету на пол и окинул взглядом изогнувшуюся фигурку супруга. «Зачем на тебе штаны? Зачем эта чертова футболка? Ты здесь должен лежать обнаженным…» - подумал он, с досадой покусывая губу. Хотя он и сам был одет, но в данный момент, собственные джинсы и футболка с рукавом три четверти были совершенно не нужными, возникло стойкое желание немедленно избавиться от надоедливой одежды. Наклонившись, он слегка задрал черную материю, стянул брюки, насколько это позволял ремень, и стал целовать открывшуюся часть поясницы. Уткнувшись лицом в подлокотник, Казуя тихо застонал. Пальцами он вцепился в материал обивки, стараясь сохранять самообладание, но разве это возможно? Когда прикосновения любимого такие страстные, побуждающие к действию, разжигающие огонь внутри. - Чуть попозже съездим в магазин и купим новый, – пообещал Юичи, ведя языком по позвоночнику, задирая футболку все выше. Это было чертовски возбуждающе, но вопрос нужно было решить, пока сознание снова не помутилось. - Почему мы не можем нанять горничную? – спросил Казуя, переворачиваясь на спину. Похоже, любимый решил добиться своего. Юичи был готов застонать от досады, но вместо этого наклонился и, заглянув в глаза Казуи, сказал: - Потому что иногда я работаю дома. А горничная может шариться в моих документах, не потому, что она плохая, а потому, что кто-то может на нее надавить. Посчитав этот ответ исчерпывающим, он поцеловал супруга в губы. Казуя тут же обнял его руками за плечо и шею, забрался пальцами в волосы и страстно ответил на поцелуй. Никаких вопросов у него больше не возникло, да и возникнуть не могло; аргумент супруга поставил все точки над «i». Его работа очень серьезная и ответственная, а когда судья берет свои документы домой, его отвозят под присмотром охраны и забирают тоже. «Как хорошо, что сегодня выходной…» - подумал Каме, перебирая волосы Накамару. Когда зазвонил телефон, лежащий на низеньком журнальном столике, оба застонали от досады. - Не отвечай! – жалобно прошептал Казуя, прижимаясь к парню, делая все возможное, чтобы только он остался на месте. - Не могу, родной, это рабочий телефон, – Мару, смотря на него, старался извиниться взглядом. - Поэтому и не отвечай, у тебя выходной, пусть хотя бы в этот день преступники не забирают тебя у меня. Юичи, пожалуйста… - он умолял и взглядом и голосом. - Не могу, – судья нежно поцеловал его в губы и потянулся за телефоном. Зарычав, Казуя снова повернулся на живот и, положив две диванные подушки на голову, уткнулся лицом в обивку. Он еле сдерживал обиду внутри. Все что угодно, только лишь бы не думать, что работа для Накамару выше их отношений. Вставая, парень погладил его по ягодице, слегка сжав, от чего из-под подушек послышалось весьма красноречивое «Ах!», и господин главный судья пожалел о том, что сделал это, потому что в джинсах резко стало тесно. Каменаши очень разозлился, очень! Но когда Юичи касался его вот так, он не мог устоять, был готов забыть обо всем в одно мгновение, лишь бы Юичи не останавливался. Но, возможно, он останется один, а на сколько - не известно. И пока супруг не уйдет, он так и будет лежать, изображая из себя обиженного, а потом позорно поползет в ванную комнату заниматься самоудовлетворением, а затем… Он запрется в мастерской и не выйдет, даже когда Юичи вернется. Пусть посвящает всего себя своей работе. «В конце концов я супруг, а не мальчик по вызову - быть рядом только когда того угодно господину судье» Он тихо всхлипнул из-под подушки. Было так больно и обидно - у него снова забирают его любовь, снова на неопределенный срок, снова из-за какого-то серьезного дела. Слушая голос на том конце, но, не особенно вслушиваясь в слова, Накамару смотрел на супруга. На душе кошки заскреблись, а по сердцу расплывалась боль. Казуя только вчера вернулся, пол-вечера они планировали провести выходной день вместе и вот… - Что? Хорошо… Накамару улыбнулся. Положив телефон на свое место, он присел на диван и, наклонившись, стал покусывать ягодицы парня сквозь тонкую материю, с наслаждением ощущая, как напряглись мышцы. Снова послышалось приглушенное, будоражащее кровь «Ах». Казуя вздрогнул, подушки зашевелились, одна и вовсе упала на пол, вторую отшвырнул сам Накамару. Прерывая на время свои ласки, он подался вперед, почти ложась верхней частью тела на любимого, и прошептал на ухо. - Приподнимись, дай я расстегну ремень… - Юичи не говорил, он рычал как тигр во время весеннего гона. Глаза Каме распахнулись, и он уставился на бежевую материю диванной спинки. Несмотря на то, что на ресницах была вода, которую, слава Ками, супруг не видел, парень улыбнулся, облизнул губы и снова застонал, так как Юичи укусил его за ухо. Каменаши покорно приподнял торс, и руки судьи скользнули между ним и диваном, находя пряжку, расстегивая ремень, пуговицу на поясе брюк и молнию. Каме начинал мелко подрагивать от накатывающего на него волнами желания. Прикасаясь к супругу, Мару не мог не заметить, что тот тоже возбужден, но он коснулся томящегося в нижнем белье члена лишь невзначай. Казуя всегда носил плавки-мини, и Юичи вечно умилялся тому, как супруг аккуратно и удобно укладывает в них свое достоинство. Парень прерывисто вздохнул и облизнул губы: супруг, словно специально изводил его. Но вот Мару спустил штаны вместе с трусами с соблазнительной задницы, и со вздохом облегчения Казуя снова лег на диван. Вид жёнушки был чертовски возбуждающим, особенно с учетом его вида – с задранной футболкой и приспущенных ниже ягодиц штанов. Юичи протяжно застонал с тихим рычанием и, наклонившись, снова стал покусывать то одну, то другую половинку попки, то целуя их, то проводя языком по коже. Руки тоже не лежали без дела: одной судья стал ласкать ягодицы, слегка массируя, другой же занялся поглаживанием поясницы и спины. Повернув голову, Казуя уткнулся лицом в материал и был готов грызть его зубами, лишь бы супруг поскорее закончил эту сладкую пытку. Радовало то, что, кажется, любимый сию же секунду не сорвется и не уедет работать, значит, можно расслабиться и получать удовольствие. Накамару прервал ласки резко, так же резко поднялся, стянул футболку и снял джинсы вместе с нижним бельем. Повернув голову, Казуя сначала недоуменно, а потом с все больше растягивающейся улыбкой смотрел на супруга. Расставшись со своей одеждой, Мару наклонился и, обхватив Казуя за талию, поставил на диване на четвереньки, а потом и вовсе стянул с предмета интерьера, ставя на ноги. Следом за своими вещами полетела черная футболка и брюки. Судья сел на диван, усаживая любимого к себе на колени, и стал целовать его грудь, лаская соски. Сжав плечи Мару, Казуя запрокинул голову назад и закрыл глаза. С губ то и дело слетали тихие хриплые стоны. Их подрагивающие члены то и дело терлись друг об друга, заставляя обоих супругов изнывать от желания скорой разрядки. Юичи уже был не в силах сдерживаться. - Где? – спросил он, смотря по сторонам. Голос судьи был таким хриплым, будоражащим и недовольным. Тонкие пальцы Каменаши нежно прошлись по его щеке, а потом нырнули между спинкой и диванными подушками. Вскоре он извлек оттуда небольшой тюбик с лубрикантом. Казуя предпочитал небольшие емкости с гелем, но оставлял их везде, так же как и влажные салфетки, ведь никогда наперед не знаешь, где захочется заняться любовью. - Запасливый… - Юичи поцеловал его в нос, забирая тюбик. Взгляд Казуи скользнул по рукам Накамару, останавливаясь на длинных пальцах. Парень закусил губу. Сейчас эти пальцы окажутся у него внутри. У судьи были юркие сильные пальцы, он мог доводить ими супруга почти до безумия и, видя, как Юичи размазывает бесцветный гель, Казуя перестал дышать, облизнул губы. - Готов? – спросил Мару. Взгляд Казуи взметнулся вверх, замирая на лице супруга. Он был не в силах разорвать взгляд и не моргая смотрел любимому в глаза. Накамару улыбался, прекрасно зная, что произойдет сейчас, думая, как же долго можно помучить это прекрасное существо. Казуя сглотнул и подался вперед, обнимая одной рукой Накамару за шею, а пальцами другой, впиваясь в спинку дивана, он положил голову на плечо судьи и закрыл глаза. Когда влажные прохладные пальцы коснулись дырочки, он вскрикнул. Юичи как всегда медлит, желает помучить его подольше. - Юкке… - прошептал Казуя, начиная пощипывать губами его шею, – Пожалуйста… Палец очертил маленький круг, и подушечка слегка углубилась внутрь. - А… ах… - стон шелестом слетел с пересохших губ, но Накамару показалось, что на мгновение, чертовски долгое мгновение, он оглох. Эти страстные стоны желания сводили с ума, пробуждая в нем маньяка, желающего подольше помучить супруга. - Юкке… - прошептал Казуя раздосадовано, когда судья убрал палец, и вскрикнул, когда вовнутрь погрузилась целая фаланга. Накамару улыбнулся. Он сам сгорал от нетерпения, но эти сладкие стоны желания - их хотелось слышать снова и снова. - Пообещай, что будешь кричать, – попросил он, обдавая щеку супруга горячим шепотом. - Да… - ответил Каме, и когда палец супруга скользнул глубже. Он действительно вскрикнул, не сдерживая себя. Накамару зарычал и стремительно загнал средний палец до основания ладони в давно уже изученное тело. Каменаши откинулся назад, запрокидывая голову, и снова вскрикнул. Юичи медлил, не двигался. - Юкке… Почему всегда надо просить этого маньяка? Мару улыбнулся, палец внутри двинулся назад и снова резко вперед, снова крик оглушил его, заставляя сердце биться все быстрее. Несколько движений - и внутри уже два пальца. Казуя принимал его с легкостью. Но сегодня, сегодня ведь день, когда Юичи хотел выполнять все желания супруга. - Хочешь? – спросил он. - Мне взять тебя? Вместо "да" с губ сорвалось согласное «Ах». Судья приподнял супруга, придерживая за ягодицы. Казуя пододвинулся еще ближе и поставил руки на его колени, крепко сжимая. Когда горячий, пульсирующий член начал заполнять его, Каменаши протяжно застонал. - Кричи… - прошептал Юичи, задыхаясь от желания, – Ты обещал! – и резко опустил его на себя. Парень закричал, впиваясь ногтями в кожу на коленках, зажмуриваясь и хватая ртом воздух. - Казу…ко… - простонал Накамару. Он замер, давая возможность супругу привыкнуть, а потом начал двигаться. В этой полностью открытой позе в почти подчиненном состоянии супруга судья сам руководил движениями, то почти вбиваясь в него до самого основания, то нежно и медленно скользя внутри. Он останавливался, когда крики становились почти не умолкающими, и снова увеличивал темп и глубину толчков, когда на смену им приходили приглушенные стоны. Мару не забывал и про член любимого, иногда лаская его пальцами, стараясь не доводить до разрядки, но и не оставляя без внимания. Вскоре руки Казуи стали соскальзывать с колен судьи: ладошки стали влажными, а пальцы ватными. Пришлось срочно менять позу. Придерживая парня и стараясь не выскользнуть из него, Накамару уложил его на диван, подкладывая под поясницу подушку и ложась сверху, сразу начал двигаться. Казуя благодарно ему улыбнулся: наконец-то можно расслабиться и целиком, отдаться ощущением внутри и толчкам, от которых вскоре начнет гореть спина. - Сильнее? – спросил Юичи, целуя его в губы. – Резче? - Да-а-а… ах… - простонал парень, облизывая губы. - Все, что хочешь, любовь моя! – прошептал судья. В какой-то момент ему начало казаться, что очень скоро член супруга начнет вылезать у него из горла: нет, противно не было ни сколечко, ведь именно этого Каменаши и хотел - чтобы глубокие, резкие проникновения выбили напрочь все мысли из его головы. Пальцы Мару снова на его возбужденном члена, снова ласкают, поглаживаю, сжимают. В голове кавардак, в легких пустыня. Еще несколько резких толчков - и они снова кончают вместе. Судья упал на супруга сверху, тяжело дыша. Каме с трудом разлепил веки и лениво улыбнулся парню. - Кто звонил? – спросил он. - Завтра еду в префектуру Симанэ… - тяжело дыша, ответил парень. – На два дня. В Мацуэ назначается новый главный судья. - Хорошо. Это значит, что данная тема Казую больше не интересует. Юичи кивнул и поцеловав его в плечо, уткнулся носом в разгоряченную кожу, вдыхая аромат. Это были такие редкие моменты, когда обоих обуревала такая сильная лень, что не было сил встать, перевернуться. В такие минуты Казуя наслаждался ощущением того, что член Юичи все еще внутри. Но вот Накамару поднялся и, взяв со стола упаковку влажных салфеток, стал обтирать себя, а потом и Каме, стирая с живота следы любовных утех. - Юичи… Голос Казуи звучал устало. Он все так же лежал на диване, на животе, поставив подбородок на подлокотник, и смотрел на не прекращающуюся агонию пылесоса, который все так же тыкался в угол у двери. После секса он даже не удосужился одеться, лишь положил подушку на ягодицы, чтобы не смущать супруга. - М? – Накамару нацепил только джинсы и сидел на краю дивана, пытаясь дочитать утреннюю газету. - Пылесос… - повторил Каме, все так же хмуро смотря на свихнувшуюся технику. – Он сломался. - Хорошо… - буркнул судья. Он все так же пытался изучать новости. – Сейчас дочитаю, и поедем за новым. Казуя молчал, давая возможность супругу насладиться чтением. Каким ленивым был этот выходной день, и каким прекрасным. Как же тяжело иметь супруга с такой серьезной должностью. Вот завтра на рассвете Накамару снова уедет, оставляя свою половинку одного на целых два дня, а он так мечтал просыпаться в объятиях Мару каждое утро... - Юичи… - не прошло и пяти минут, как Каменаши снова подал голос. Тяжело вздохнув, судья аккуратно сложил газету и бросил ее на журнальный столик. Почитать ему явно никто не даст. Казуе было совершенно наплевать на то, что происходит в городе, или в стране, или в мире, если это не касается Любимого судьи, поэтому газет он не читал, значит, и Юичи не обязательно. - Давай заведем котенка. Улыбаясь, Накамару нежно погладил его по спине и пояснице. Сдвигая подушку, коснулся кончиками пальцев ягодиц. С губ лежащего парня сорвался еле слышный прерывистый стон. - Хорошо, мой родной. Заведем котенка. Вставай, поехали за новым пылесосом и за зверем, а то вон какой расстроенный лежишь. Повернувшись на бок, парень счастливо посмотрел на супруга. - Юичи, я тебя люблю! - Я тебя тоже люблю, – Мару наклонился и нежно поцеловал его в губы. «Завтра обязательно надо надеть на тебя новый костюм и новые аксессуары» - думал Казуя. Его главный судья должен быть самым красивым и ухоженным из всех: в конце-концов ведь только у Накамару Юичи есть самый прекрасный и любящий супруг в мире.