В поисках утраченного

Олень скакал долго, постоянно меняя направление и запутывая следы. Звук погони то приближался, то отдалялся и, наконец, ближе к утру, когда обессилившее животное уже едва переставляло копыта, стих окончательно. Беглецы за эту сумасшедшую ночь преодолели изрядное расстояние. Гарри продрог до костей, несмотря на теплую спину своего товарища по несчастью, к которой прижимался, пытаясь согреться, и для того, чтобы не свалиться в процессе бешеной скачки. Когда солнце замаячило над горизонтом, измученный олень остановился. Поттер, преодолевая сопротивление одеревеневшего тела, попытался спрыгнуть со спины несчастного животного, чьи бока часто вздымались от учащенного дыхания и, не удержавшись на затекших ногах, плюхнулся прямо в глубокий сугроб. - Хорошо хоть не в розовый куст и не на пень, - недовольно пробурчал он, выбираясь из снежного плена. Олень покосился на копошащегося рядом юношу, но ничего не ответил. - Эх, погреться бы еще… - Так ты маг, или мимо пробегал? - недовольно фыркнул “ретивый конь”. - Маг-то я маг, - Гарри скривился от подколки, - только палочки у меня нету. - А вот Темный Лорд мог без палочки огонь разжигать, - сказав это, олень подошел к ближайшему кусту и стал глодать ветки. - Хм… - Поттеру не понравилось это сравнение, он недовольно поджал губы, - и я могу. Спичками, например, - и тут же хлопнул себя по лбу, скидывая со спины рюкзак. - Вот я идиот… Олень искоса на него поглядел и буркнул: - Кто бы сомневался. Гарри сделал вид, что ему это послышалось, и, еще немного пошуршав в рюкзаке, с радостью извлек оттуда коробку каминных спичек. - Ура! - выкрикнул он, но, увидев укоризненный взгляд животного и вспомнив про погоню, уже тише добавил: - Сейчас и я без палочки буду огонь добывать. Порыскав среди деревьев и по близлежащим кустам, он насобирал хвороста и спустя пять минут надсадного пыхтения, две неудачные попытки и шесть сломанных спичек все же смог разжечь небольшой костерок. Через полчаса разомлевший от тепла Поттер сидел у огня, привалившись спиной к мягкому оленьему боку. В одном Гарри завидовал животному: он не мог утолить голод, пожевав коры и веток. В животе настойчиво урчало. Те крохи хлеба, что ему давали у Лестрейнджей, уже давно переварились, а когда в ближайшее время удастся хоть немного перекусить, было неизвестно. - Слушай, - Гарри надоело молчать, и он решил удовлетворить свое любопытство, - а ты такой один в природе? Что-то я ни разу не слышал о говорящих оленях. - Не знаю. Только мне иногда снятся странные сны. Я человек, и рядом какие-то смутные образы: жена, маленький ребенок, тепло камина. А потом что-то неприятное, в чем замешан Темный Лорд. Увы, я не помню ничего, до того момента, как меня подарили Белле. - Интересно, - Поттер задумался. - Может, ты был человеком, а Волдеморт превратил тебя в оленя? - Я бы не удивился и такому повороту. - А если попытаться расколдовать тебя? - воодушевленный идеей, Гарри даже приподнялся. - Я-то без палочки, да и не знаю подходящего заклинания, но могу отправить тебя к крестному, а он попробует что-нибудь придумать. Должен же я как-то отблагодарить тебя за спасение. - Вот только глупости всякие про благодарность не говори. Если бы не ты, я бы еще долго томился в зверинце у Лестрейнджей. Так что тут еще неизвестно, кто кому помог. А вот насчет заклятия… с одной стороны, мне, конечно, хочется, а с другой - страшно. Вдруг я все-таки самый обычный олень? - Эх, - Поттер мечтательно вздохнул, - но ведь если мы проверим, от тебя же не убудет? А вдруг… Знаешь, мой папа умел превращаться в оленя. Мне крестный рассказывал. - А почему крестный? Ты что, не знал отца? - Его убил Волдеморт… - Гарри погладил теплый бок. - Я вообще не помню родителей, знаю только со слов крестного и их друзей. Джеймс, мой папа, был анимагом. - Джеймс? - олень так резко вскочил, что Поттер, не удержавшись, плюхнулся спиной в подтаявший снег. - Эй-эй, - поднимаясь и отряхиваясь, недовольно пробурчал он, - ты чего? - Ты сказал, Джеймс? - спутник Гарри нервно топтался на месте. - Ну да, так звали моего отца. А что? - Так ко мне во снах обращается та женщина, и мне кажется, что это мое имя. - Что? - в этом коротком слове прозвучали безумная надежда и волнение. - Ты? Не может быть... Отец? - Гарри? - олень подошел вплотную и склонил голову, вглядываясь в глаза стоящего напротив юноши. - Ты… да… я, кажется, начинаю вспоминать. Лили, Гарри… сынок… Точно! Зверь лизнул Поттера в щеку, и тот бросился к нему на шею, чуть не задушив от радости: - Отец?! Отец! Но как такое возможно? Все же говорили, что ты умер... И почему ты ничего не помнил? Волдеморт что, память тебе стер? - Гарри, - олень мягко ткнул парня носом, призывая успокоиться, - нет, не стер, иначе я бы и сейчас ничего не вспомнил. Просто от долгого пребывания в теле животного человеческая память притупилась, а звери ведь иначе воспринимают окружающий мир. Темный Лорд пришел тогда за тобой, я воспротивился, и он кинул в меня какое-то заклятие. Очнулся я уже таким, как сейчас, в вольере Лестрейнджей и с тех пор не могу вернуться в прежний облик. - Папа, - Поттер запустил руки в густую шерсть на шее оленя, - я так рад, что ты жив! Нужно обязательно найти Сириуса, он поможет тебе стать человеком, если что и Дамблдора подключит. При упоминании директора Джеймс вздрогнул всем телом. - Я еще не все помню, в основном обрывки всякие, но с этим именем связано что-то нехорошее. Гарри задумался: сначала Том отзывался о директоре Хогвартса не лучшим образом, а теперь и отец... Размышляя, он непроизвольно поглаживал густую шерсть и вдруг нащупал что-то твердое. - Ой, а что это у тебя тут? - юноша провел рукой, вытаскивая нечто вроде тонкой цепочки с подвеской. - Не знаю, - Джеймс не отрывал глаз от чудом найденного сына, - она всегда была на мне, сколько помню себя оленем. - А можно посмотреть? - Да, конечно. Поттер нащупал маленький замочек и, немного повозившись, расстегнул его. У него в руках оказалась с виду совершенно обычная серебряная цепочка, на которой болталось кольцо с довольно крупным черным камнем. - Хм… - задумчиво выдохнул олень, ткнувшись в украшение мордой, - я даже не помню, откуда оно у меня. Но раз уж мне пока нечего тебе подарить, возьми его себе. Может, оно родовое. Гарри быстро снял перстень с цепочки и надел его себе на палец. - Великовато. Он тряхнул рукой. От резкого движения кольцо не удержалось на пальце и соскочило. В попытке поймать его Поттер только изменил направление падения, и украшение со всего маху полетело в костер. Тут же раздался протяжный вой, и взлетело знакомое серебристое облачко. Гарри быстро разгреб угли и прутиком вынул из золы почерневшее кольцо с треснувшим камнем. - Вот ведь! - он в сердцах стукнул кулаком о ладонь. - Да что же я за растяпа-то... - Мда, ну ты не переживай, чего уж. Надеюсь, мне удастся вернуть человеческий облик, и я смогу подарить тебе что-то еще. - Слушай, а ты не знаешь, вот только что - это что было? А то я такое уже в четвертый раз вижу. - Олень отрицательно покачал головой. - Не знаешь? Ну да ладно, может, когда-нибудь разберемся. Поттер, стараясь скрыть смущение, отряхнул кольцо и повесил его себе на шею, рядом с уже болтающимся там медальоном. Они немного помолчали, потом Джеймс решил узнать, как сын оказался в плену. Гарри рассказал историю своих поисков. - Вероятно, я смогу тебе помочь, - задумчиво пробормотал олень. - Думаю, я видел твоего Драко, когда его похищали. И Лорд живет где-то на севере Шотландии, вот только конкретного места я не назову, но до границы довезу. Дальше, увы, меня не пускают охранные чары. - Ой, спасибо большое… отец! - юноша замялся на последнем слове. Хоть он и был рад тому, что Джеймс оказался жив, но называть папой оленя язык как-то не поворачивался. - А откуда ты это знаешь? Оказывается, даже животные умеют смущаться. Олень склонил голову и нервно забил копытом. - Ну… Темный Лорд не раз устраивал скачки, и меня впрягали в сани. Только до его замка я так и не доехал. - Ничего, - Поттер сочувственно погладил оленя по мягкой шерсти, - это даже к лучшему. Довезешь меня до границы, да? А потом я напишу записку, что со мной все хорошо, и ты отправишься к Сириусу. Договорились? - Конечно, сынок! Едем, сейчас же! И скажи, этот Драко, ты любишь его? - потоптался на месте Джеймс, прежде чем пуститься в путь. Гарри уже сидевший верхом, чуть не подавился от такого предположения. - Глупости какие! - возмутился он и возблагодарил Мерлина за то, что олень, то есть, отец, не видит краски смущения, залившей его щеки. Почему-то вспомнилось, как Хорек прижимал его к себе и лапал, когда оба находились в пьяном угаре. Затем неожиданно всплыли стриптизеры из борделя, и напоследок, видимо решив окончательно добить Поттера, память подбросила ему картинку, принимавшего душ Тома. Почувствовав, что сидеть верхом стало крайне неуютно, Гарри слегка поерзал в попытке найти наиболее удобную позу, в которой его бы ничто не беспокоило. Но как бы он ни приноравливался, “ничто” успокаиваться не желало. - Эм… поехали что ли? При этих словах олень резко рванул с места, даже не предупредив. Поттер еле успел схватиться за мощную шею, чудом не вылетев в сугроб. Перед глазами замелькали пейзажи, холодный воздух засвистел в ушах, и “маленькая проблема” мгновенно отошла на второй план, вытесненная попытками удержаться на спине животного. Скачка продолжалась не слишком долго. Часа через три Джеймс замедлился, а потом и вовсе остановился. - Все, дальше мне ходу нет. Придется тебе самому… - Ничего, я привык, как-нибудь справлюсь. А ты иди к Сириусу. Он живет в Лондоне, на площади Гриммо, знаешь, где это? - Вероятно, знаю. До Лондона я точно доберусь, а там посмотрим… - Ты только обязательно его найди, слышишь? Обязательно. И жди меня там. Мы с Драко скоро вернемся, я знаю. И скажи крестному, что я в порядке, хорошо? Олень молча кивнул, а потом долго смотрел вслед удаляющейся фигурке в пальто не по размеру и чувствовал на шее тепло прощального объятия сына. Когда Гарри скрылся из виду, Джеймс вздохнул, развернулся и побрел в ту сторону, где предположительно находился Лондон. Поттер же младший, сгорбившись, пробирался сквозь сугробы, сам толком не зная, куда идет. И, тем не менее, шел, прекрасно понимая, что, остановившись, просто замерзнет насмерть. Он не поднимал головы, не озирался по сторонам, запрещая себе тратить даже крохи драгоценной энергии, которая и без того убывала слишком быстро и, наконец, закономерно закончилась. На остатках упрямства Гарри огляделся и заметил вдали какую-то странную постройку. Решив, что любые стены в его ситуации заведомо лучше открытого пространства, он буквально заставил себя двинуться в ее сторону. Шаг, еще один и еще. По мере приближения цель обретала очертания довольно необычного, но все-таки дома. Построенный в виде цилиндра, он напоминал шахматную ладью. В одном из окон мелькнул свет. С таким стимулом Поттер практически побежал. Преодолев последние метры, он дотянулся до дверного молотка и, постучав, привалился к стене. Ему открыли. Гарри даже не видел, кто именно, да в тот момент это его и не интересовало. Он просто рухнул под ноги хозяину дома и потерял сознание. Первое, что ощутил приходящий в себя путешественник, это тепло. Блаженное и мягкое, оно волнами разливалось по телу, принося с собой покой и уверенность, что все будет в порядке. - Здравствуй, Гарри, - голос показался знакомым, но выныривать из полудремы и открывать глаза не хотелось. - Я знаю, что ты не спишь, мозгошмыги по спящим не прыгают. Мозгошмыги?! - Луна? - Поттер резко распахнул глаза. - Ты откуда здесь? Где я? - У меня дома, - в своей обычной потусторонней манере пояснила девушка. - Папа собирался за мной на вокзал, когда ты постучал в дверь и упал на пороге. - Дома? А почему ты дома? - Приехала на каникулы. Завтра вечером наступает Рождество, Гарри. - Уже… Но как же… Я же так и не нашел Драко… - Поттер растерялся. Он не ожидал, что проведет в странствиях так много времени. - Хочешь, я помогу? - Спасибо, конечно, но ты вряд ли знаешь, где живет Волдеморт. Этого, к сожалению, никто не знает. - Никто, да. Но мне вот интересно, почему на территории к северу от нас все сковано льдом. И звери там не живут. Даже морщерогие кизляки обходят ту местность стороной, а уж они на редкость непритязательны. - Даже кизляки обходят? - Гарри не знал, плакать ему или смеяться. - Ага, - Луна, не видя в сказанном подвоха, продолжала пояснять: - Я точно знаю, мне их старейшины рассказали в благодарность за разрешение переночевать у нас на чердаке. Весьма занимательный разговор был прерван появлением высокого светловолосого мужчины. - Гарри, познакомься, это мой папа, Ксенофилиус Лавгуд. Папа, это Гарри Поттер, мы с ним обсуждаем особенности сезонной миграции морщерогих кизляков. - Добрый вечер, Гарри, - Ксенофилиус слегка склонил голову в приветствии и внимательно осмотрел Поттера, - вы напугали меня вчера, когда рухнули прямо мне под ноги. - Простите сэр, я замерз и… и сил совсем не было. - Ну, теперь я надеюсь, вы согрелись, так что идемте ужинать и набираться сил. - О, благодарю вас. Я действительно очень голоден. За столом завязалась оживленная беседа, Поттер окончательно оттаял и даже рассказал Лавгудам историю своих поисков, пусть и с некоторыми купюрами. Потом Луна поделилась школьными новостями, а Ксено подтвердил слова дочери о безлюдной местности неподалеку. После ужина было решено перебраться в гостиную к камину, где Лавгуды начали обсуждать планы на очередную летнюю экспедицию, а Гарри запоем читал газеты - как-никак он не имел вестей о жизни магического мира вот уже несколько месяцев. Время было уже позднее. Луна ушла к себе. Ксенофилиус отправился на кухню за чаем, а их гость, оторвавшись от прессы, встал, чтобы немного размять косточки и с интересом огляделся по сторонам. Чего здесь только не было: и обломки костей, и черепа, и осколки керамики и вполне целые вазы. К одной из последних руки Поттера потянулись сами собой. - Интересная штучка. Вроде совсем простая, но есть в ней что-то такое… Гарри аккуратно взял явно древнюю то ли чашу, то ли вазу и поднес ее к глазам, пытаясь рассмотреть идущие по боку письмена, закручивающиеся причудливыми завитушками. И тут у него над ухом раздался крик вернувшегося с подносом Ксенофилиуса: - Немедленно поставьте на место! Это очень ценная вещь! Поттер тут же выполнил требование хозяина дома. Только вот от волнения чуток промахнулся, и ваза, побалансировав на краю стола, под громкий вопль мистера Лавгуда упала на пол, разлетевшись на множество крошечных осколков. За охами Ксено не было слышно никаких посторонних звуков, но знакомое Гарри серебристое облачко почти мгновенно растаяло в воздухе. Опять. - Ну что же вы наделали? - мистер Лавгуд опустился на колени и трясущимися руками провел по наиболее крупным кусочкам фарфора. - Простите, меня, сэр, - Поттер не знал, куда деться от смущения, - я не хотел, правда. Это случайно вышло. Я… может, вы скажете, где я смогу купить вам такую же? - Ох, Гарри, ну что вы такое говорите? Это же раритет! Она существовала в единственном экземпляре, и только благодаря Дамблдору я имел честь похвастаться перед коллегами-исследователями ее наличием. - Мне, правда, очень жаль… - Да что уж теперь. Ее не склеить. А вам, если хотите завтра продолжить путь, пора ложиться. - Я… да, сэр, конечно. Спокойной ночи. Поттер отправился в отведенную ему комнату, но сон не шел к нему ни под каким предлогом. Хотелось с кем-то поговорить. Поговорить… Ну конечно! Гарри скатился с кровати и лихорадочно принялся искать вожделенную тетрадку. Дневник нашелся в кармане пальто. Достав его, Гарри на мгновение задумался, не зная с чего начать. Слишком много всего произошло с того времени, как он в последний раз общался с Томом. Он любовно погладил обложку и, найдя в ящиках прикроватного столика перо и чернила, написал просто: “Привет!” “Гарри, это ты?!” “Конечно. А кто это еще может быть?” Строчки стали появляться с невероятной скоростью: “Ну, мало ли… Я так переживал. Ведь я знал, что ты в плену, а ты два вечера не выходил на связь. Что я мог подумать? Что тебя в лучшем случае пытали, и ты не можешь взять в руки перо, а в худшем, что тебя просто-напросто убили…” Подобная забота и волнение были неожиданно приятны. “Не переживай! Все гораздо лучше, чем ты можешь себе представить. Мне удалось сбежать! А еще я узнал, что мой отец жив, и я уже почти на границе земель Волдеморта!” “Молодец! Я в тебе не сомневался. Только давай помедленнее, а то ты столько событий в одну фразу вместил”. Гарри задумчиво пощекотал пером кончик носа. “Так это же несколько страниц займет. Ты хоть представляешь, сколько я об этом писать буду?” Собеседник некоторое время не отзывался, словно обдумывая что-то, а затем на листе проступили строчки: “Мы могли бы попробовать один способ… Только не знаю, получится ли”. “Какой?” - Гарри распирало любопытство. “Все зависит от того, как ты ко мне относишься. Если испытываешь хоть какую-то привязанность, то можно попытаться”. “Что попытаться? Не ходи вокруг да около!” “Ты мог бы вызвать мою проекцию, и мы бы пообщались лично. Как ты на это смотришь?” Поттер аж заерзал от нетерпения. Ему очень хотелось поговорить с настоящим Томом. Он прекрасно понимал, что проекция - это не живой человек, но ради беседы с глазу на глаз стоило рискнуть. “Это было бы здорово! Что для этого нужно?” “Подумай о том, что ты ко мне испытываешь, и опиши это в дневнике. Если я почувствую твою привязанность, то смогу подпитаться этими эмоциями и ненадолго покинуть свое пристанище”. Гарри задумался ненадолго, а потом выплеснул на страницу кучу бессвязных фраз. Он перескакивал с одного на другое и не мог остановиться. Строчка за строчкой слова ложились на бумагу, и постепенно в комнате материализовывался симпатичный темноволосый юноша. Почти такой же, как в воспоминаниях, разве что несколько старше. - Привет! - Том? У нас получилось, да? - Получилось. - Как долго ты сможешь пробыть в таком виде? - Думаю, на пару часов твоих эмоций хватит. А поскольку мое время не бесконечно, давай, рассказывай, как ты сумел вляпаться во все это. И Поттер выложил все. Иногда он прерывался, но, ободряемый вниманием и наводящими вопросами, вновь продолжал. Том оказался прекрасным слушателем. Наконец Гарри закончил свое повествование. На дворе стояла глубокая ночь, но спать ему совершенно не хотелось. Да и неудивительно, если учесть, что он умудрился проспать всю предыдущую ночь и почти весь день. В процессе рассказа он исподтишка поглядывал на Тома, восхищаясь его гибкой и пропорциональной фигурой, гармоничными чертами лица, обаятельной улыбкой, и иногда даже сбивался с мысли, когда в памяти возникали образы раздевающегося в душевой стройного юноши. Том, словно чувствовал, какие эмоции обуревают Поттера, и только загадочно улыбался, вгоняя собеседника в смущение и какие-то странные, будоражащие организм мечты. Когда Гарри замолчал, не зная, что еще рассказать, проекция несколько раз прошлась по комнате, что-то сосредоточенно обдумывая. Повисло молчание. - Том? - Что? - А почему ты до сих пор не исчез? Мне кажется, прошло уже намного больше двух часов, - ответа не последовало, только загадочная улыбка. - Ты же явно хочешь что-то сказать, я вижу. Говори уже, не томи, у нас мало времени. - Ладно, хорошо. Только мне страшно. Ты действительно очень хорошо ко мне относишься, и я боюсь потерять твое доверие. - Знаешь, после твоих слов мне тоже становится страшно, - Гарри нервно поерзал на кровати. Том подошел к нему и провел кончиками пальцев по щеке. - Жаль, что я в таком виде даже прикоснуться к тебе толком не могу. Поттер покраснел и отвернулся, не заметив хитрой улыбки стоящего рядом парня, который, казалось, считывал его эмоции. - В общем, - решился, наконец, Том, - я хочу тебе объяснить, что я такое, и чем связаны те предметы, которые ты походя разрушал на своем пути. - Ты о вазе мистера Лавгуда? - Гарри, забыв смущение, резко повернулся. - И не только... И Том рассказал, как обуреваемый гордыней и самомнением, которые мастерски подпитывались Дамблдором, умный, красивый и весьма одаренный юноша Том Риддл предстал перед Зеркалом и увидел там свое искореженное отражение. Тогда он еще не знал, что к магическим артефактам такой силы нужно относиться очень бережно, и, разозлившись на мнимое уродство, со злости разбил злосчастное стекло. Лишь спустя некоторое время он понял, что произошло. Осколки Зеркала впитали куски искаженного облика, заключив в себя и частички души. И сколько юноша ни пытался их разыскать, найти так и не смог. Совершенно случайно выяснилось, что они были скрыты в различных предметах. Дневник оказался одним из них, а Том-воспоминание - не более чем часть души истинного Тома Риддла. Из рассказов Гарри стало понятно, что и змея МакГонагал, и диадема Уизли, и медальон Лестрейнджей, и кольцо Джеймса, и чаша Лавгудов - все они вместилища осколков того самого Зеркала. Поттер, пораженный внезапной догадкой, прервал рассказ собеседника: - Но тогда можно предположить, что в этих предметах их спрятал Дамблдор? Ведь почти все они попали к их владельцам через директора. - Я давно об этом догадался, но не хотел давить. Ты должен был сам прийти к определенным выводам, - понимающе хмыкнул Том. - Но… - все в теории казалось гладким, кроме одной детали, - но как тогда у Лестрейнджей оказался медальон? Не спорю, все остальные являются приверженцами политических взглядов Дамблдора. Но Белла? - Гарри, ну ты же сам рассказывал, что нашел в камере чьи-то вещи. - Ой, точно! - Поттер хлопнул себя ладонью по лбу. - Там явно Грюм побывал. Наверное, после него медальон и остался. И теперь мне кажется, что тот голос, что я слышал под окном у МакГонагал, принадлежал директору. То есть… получается, что он хотел меня удержать от поисков Волдеморта. Но почему? - Вот на это я тебе не отвечу, - Том пожал плечами, - может, не хотел, чтобы вы встретились. Это только ему одному известно. - Ну не знаю… - Гарри задумчиво постучал пальцами по подбородку. - Ты мне раньше что-то рассказывал про пророчество. А если дело в нем? Вдруг вам не убить друг друга суждено, а объединиться или… или полюбить. - Издеваешься?! - Поттер даже подскочил с кровати от такого абсурдного предположения. - Как можно объединиться с врагом, который убил твоих родителей? - Ну, отца твоего, как выяснилось, никто не убивал. Может, и с мамой произошло что-то подобное? - Том нервно передернул плечами. - А на счет “полюбить” ты не возразил! - С ума сошел?! Чтобы я и это змеемордое страшилище… я столько огневиски за всю жизнь не выпью! И вообще, мне другой нравится. - Да? И кто же? - А вот это не твое дело! - Гарри покраснел и начал сосредоточенно перелистывать страницы дневника. Он и себе-то еще не готов был признаться, к кому неравнодушен, а уж о том, чтобы озвучить свои мысли, и речи пока ни шло. Чтобы скрыть смущение и сменить скользкую тему, Поттер спросил: - С остальными осколками более-менее понятно. Но дневник-то к Драко как попал? - Это единственный артефакт, который Том Риддл все же нашел. Только я не могу тебе сказать, как он оказался у Малфоев. - Так что же… - Гарри растерянно посмотрел на Тома, который становился все бледнее и прозрачнее в предрассветных сумерках, - если ты всего лишь осколок души, заключенный в кусок волшебного зеркала, то… как же… я ведь привязался к тебе... А где тогда сам Том Риддл? - Очень скоро вы встретитесь, я в этом уверен. - Интересно, почему? - Интуиция! - воздев палец вверх, важно изрек Том, а потом хитро подмигнул. - А… Но не успел Поттер задать очередной вопрос, как в дверь тихонько поскреблись: - Гарри, это я, Луна. Открой, пожалуйста. В этот момент проекция окончательно растаяла. Через секунду стук повторился. - Гарри, я знаю, ты не спишь! У тебя под дверями вьется целая стая мозгошмыгов. Поттер тяжело вздохнул и пошел открывать дверь. - Привет, Луна! Ты почему так рано? - Решила заглянуть к тебе, пока отец не проснулся. Вот, - она достала из кармана гибкую, но не очень тонкую палочку, - это тебе! Ты же не можешь идти к Волдеморту с пустыми руками. - Спасибо, конечно, но я не могу взять твою палочку. Просто не могу! - Это не моя, - печально отозвалась девушка. - Мамина. Ей на небесах она все равно не нужна, а тебе пригодится. - Спасибо! Я… - Гарри от признательности и благодарности не мог подобрать слов, - я обязательно верну ее, когда освобожу Драко. Обещаю! - Пожалуйста. И пусть она принесет тебе удачу! - Луна загадочно улыбнулась, развернулась и пошла по коридору, тихонько напевая какой-то незамысловатый мотив. Поттер собрал свои немногочисленные вещи, готовясь вновь отправиться в путь. Прежде чем выйти из комнаты, он опробовал свою новую палочку. Огонь разжечь удалось, Агуаменти сработало, а ничего более серьезного в помещении Гарри делать не рискнул. Мистер Лавгуд тоже уже встал и что-то оживленно обсуждал с дочерью на кухне. Перекусив вместе с гостеприимными хозяевами, Поттер отправился дальше в надежде, что ему, наконец, удастся отыскать и освободить Драко.