За рамками добра и зла

      Гермиона лежала на широкой кровати в одной из гостевых комнат мэнора, куда её принёс на руках Северус, найдя в комнате Лорда на полу. Ещё в спальне Снейп осмотрел её тело на предмет видимых физических повреждений, но, похоже, всё было в порядке. Он тряс её за плечи, Гермиона не реагировала. На её умиротворенном лице блуждала легкая улыбка. Северус сразу заподозрил, что здесь не всё так просто. На всякий случай он проверил на возможные наложенные чары и опять ничего не обнаружил. Тогда он утвердился во мнении, что это брачная клятва. Ему ничего не оставалось, как завернуть её в простыни и унести куда-нибудь. По дороге он встретил всклокоченного и ничего не понимающего Люциуса. Вместе они нашли свободную комнату, а Северус объяснил, что происходит.       — Она нас слышит? — спросил Люциус, настороженно разглядывая Грейнджер, раскинувшуюся на кровати. Её волосы каштановым водопадом разметались вокруг бледного лица.       — Думаю, да. Она нас слышит, видит и понимает, — ответил Снейп, постукивая пальцем по губе.       — Но тогда, что с ней? — недоумённо спросил Малфой.       — Её состояние похоже на кататонический ступор. Все рефлексы в пределах нормы, зрачки следят за движущимися объектами, но она не реагирует на внешние раздражители. Ей бесполезно задавать вопросы, все равно не ответит.       — Кататонический ступор? Что это? Хотя не важно, — отмахнулся Люциус, не желая слишком глубоко вникать в проблемы грязнокровки. Впрочем, из-за Лорда, он всё же сделал над собой усилие. — Но…, но почему? Что Лорд сделал с ней?       — Я бы задал вопрос по-другому: что она сделала с Лордом?       — Что все это значит?       — Клятва, Люциус, брачная клятва. Её эмоциональное состояние зависит от настроения Лорда. Если он зол, то она это чувствует, если он в бешенстве, то ей, должно быть, тоже не комфортно. Грейнджер должна была чувствовать за двоих. Представь себе её эмоциональную перегрузку. Скорее всего, она вообще сейчас ничего не чувствует. Ты помнишь формулировку клятвы?       — Не пытался даже вслушаться, — небрежно отмахнулся Малфой.       — А зря. Я вынес для себя много интересного из неё, в том числе и тот момент, где говорится, что раба клятвы не может навредить себе умышленно. Представь себе, что эта девушка пропускает через себя все перепады настроения Лорда. Она знает, когда он убивает людей, а с учетом того, кто она…       — И что такого в ней особенного? — вспылил Малфой.       — Она гриффиндорка, Люциус, — спокойно отозвался Северус.       — Ну и что? — ещё сильнее удивился Малфой, с подозрением разглядывая лицо Гермионы. Он видел, как она следила за его руками.       — Тебе никогда не понять этого. Это называется виной, — Снейп ядовито улыбнулся, а Люциус недовольно нахмурился.       — И всё равно, как чувство вины связано с её состоянием?       — Сразу видно, что ты не понимаешь «простых» смертных, Люциус. Если бы у тебя было побольше мозгов и чувство сострадания, ты давно бы всё понял. Единственное, что ты умеешь испытывать — это презрение к окружающим и жалость к себе. Вот поэтому ты лезешь в бутылку, как и твой сынок-идиот. Сначала я думал, что ты пьешь из-за вины перед своей семьей. Думал, ты сожалеешь о том, что втянул их во всё это. Это было бы естественно для нормального человека, но не для высокомерного сноба, как ты. Я ошибался. Глядя на Драко, я раскусил тебя, Люциус. Он копия тебя, только более худшего качества. Он невоспитанный нахал, слюнтяй и слабак. И ему есть с кого брать пример. Он пьет, потому что ему себя жалко, а на других ему плевать. И знаешь ещё что? Грейнджер отобрала у него палочку. Ты понимаешь всю ироничность ситуации, мистер Малфой? Малфоев лишили палочек Реддлы.       — Да как ты смеешь! — прошипел покрасневший Люциус, сжав кулаки.       — Замолчи, — холодно осадил его Снейп. — Ты разве не заметил, что больше не являешься хозяином положения?       Малфой молчал, зло косясь то на Северуса, то на Гермиону.       — Любой первокурсник-грязнокровка сейчас превосходит тебя и по статусу, и по мощи. Ты беспалочковый. Практически сквиб. И я знаю, о чём ты сейчас думаешь. Не можешь простить ей, — Северус мотнул головой в сторону Гермионы, — что она была свидетелем твоего унижения? Можешь не отвечать. Не переживай, она не станет презирать тебя ещё больше. Могу поспорить, что жалость к тебе у неё сейчас в приоритете, если ей, конечно, есть до тебя дело.       Малфой еле сдерживал себя от желания задушить Снейпа руками, но понимал, что Северус чертовски прав, и крыть ему нечем. Оставался один выход — сбежать, поджав хвост. И Люциус не замедлил это осуществить, но постарался это сделать, не растеряв остатки достоинства. Северус только хмыкнул, когда дверь тихонько щелкнула замком. Самого главного Малфой так и не узнал.       Снейп, нервно пожевав губы, не зная, навредит он Гермионе или нет, принял решение проникнуть ей в голову. Ему очень хотелось узнать причину всего творившегося вокруг. Никогда его никто так не выбивал из равновесия, как эта всезнайка Грейнджер. Она была слишком умна и проницательна, и поэтому было трудно предугадать её действия. Северус нехотя признавался себе, что она ему нравится, правда её обостренное чувство справедливости доставляло значительное неудобство. Но не успел он произнести заклинание, как произошло несколько вещей одновременно. В комнату ворвалась растрепанная Нарциса, и Гермиона начала задыхаться.       Второе событие было значительно важнее, и Снейп бросился к телу Гермионы. Нарцисса, отпихнув его бедром, заслонила Гермиону собой. Ловко распутав девушку из простыней, она приложила ухо к её груди и недовольно поморщила нос. Посчитала пульс и проверила горло. Не зная, что предпринять дальше, она обернулась к Северусу и виновато покачала головой.       — Я знаю, Нарцисса, она умирает. И мы ничего не сможем сделать, — слегка раздраженно объявил он.       — Но почему мы ничего не можем сделать?! — прислушиваясь к частым нервным вдохам, жалобно отозвалась Нарцисса.       — Потому что ЕГО нет рядом.       В комнате образовалась давящая тишина. Жуткие булькающие хрипы, вырывавшиеся из легких Гермионы, создавали ужасающе мрачную атмосферу. Находиться рядом с медленно умирающим человеком было страшно. Нарцисса нервно прохаживалась взад-вперёд, обхватив себя руками.       — Но почему она лежит как кукла? Почему не борется? Почему она ещё и улыбается? Как она вообще может улыбаться, когда еле дышит? — Нарцисса схватилась за голову, не в силах принять правду.       — Успокойся, Нарцисса. Я знаю, что тебе хочется ей помочь. Я тебя прекрасно понимаю. Эта девчонка обладает какой-то особенной магией. Она притягивает меня к себе, — нехотя признался Снейп. Такие непривычные для него слова давались тяжело.       — Рядом с ней я будто становлюсь чуточку лучше, — грустно заметила Нарцисса, не переставая двигаться, — Мне не так противно от самой себя. Я давно скованна отчаяньем и страхом, но она… Она ведь гораздо в худшем положении, чем мы все. А она… Она как…. Я не знаю как это объяснить, — Нарцисса хлюпнула покрасневшим носом и совсем не аристократично утерла слезы ладонью, — Помнишь, когда мы учились в Хогвартсе, мир не был таким жестоким. Не было таких безвыходных ситуаций. Пускай я не могла себе позволить выбрать мужа или жизненный путь, но я чувствовала себя свободной. Казалось, словно я всё могу, что мне всё по плечу. Хотелось перевернуть мир. Сейчас мне кажется, мир с трудом балансирует на конце игольного ушка. И все мои решения, и поступки склоняют его не в ту сторону. Я боюсь, что он упадет и будет ужасная катастрофа, — Нарцисса остановилась и замолчала, будто что-то обдумывая. Покосилась на Гермиону. — Я думаю, что выбрала не ту сторону! — призналась леди Малфой, и, испугавшись собственных слов, зажала рот руками, ещё пуще расплакавшись. Северус подошёл к ней и легонько дотронулся до её щеки, ловя слезинку на свой палец.       — Я знаю.       Следующие пару часов они вдвоем молча сидели у кровати Гермионы. Нарцисса держала её за руку, а Северус коршуном стоял у окна, глядя на улицу и внимательно слушая каждый вздох девушки. Слишком долгая и мучительная смерть. Асфиксия, значит? Лорд душил её, не прикладывая собственных рук. Смерть наступает достаточно быстро, но то обычная асфиксия. Чёрт его знает, какие условия жестокие предки вложили в этот брачный обряд. Все либо закончится её смертью, если Лорд в ближайшее время не вернется, либо он, наконец удовлетворив свою жажду крови, вернётся, и ей станет лучше. Ясно одно — это скоро кончится.        «Что, Гиппогриф её задери, она умудрилась натворить?!» — Мысленно вопрошал Северус, но никакой возможности узнать, пока она умирает, у него не было.       — Объясни, почему она сейчас как восковая?       — Представь, что тебе глушат эмоции. Ты все понимаешь, ты как бы «слышишь» чувства, свои, да вдобавок ещё и чужие. Мозг осознает причину их возникновения, их последствия, но… Клятва не дает пропустить их через себя. Тут цепь событий, которые трудно предугадать. Я лишь могу предположить, что Лорд испытывает, как бы парадоксально не звучало, сильнейшие эмоциональные переживания, которые привели к стрессу у мисс Грейнджер. Наверняка ещё и её собственные чувства добавились. Когда он кого-то убивает, то она это тоже чувствует, а если брать в расчет её характер, то она делает перенос на себя и испытывает сильнейшую вину, которая, в свою очередь, усугубляет стресс. Думаю, катализатором реакции стало убийство Беллатрисы.       Нарцисса, страдальчески поморщилась. Смерть сестры, какой бы та не была, оказалась болезненной. Он продолжил:       - Механизм работы брачного обета призван предохранять её от самой себя, и он начинает действовать как раз, когда мисс Грейнджер просто перегружена. Что будет, если из чайника выкипит вся вода? Он взорвется. А чтобы он не взорвался, нужно просто отключить источник питания. Вот и наши предки решили проблему гениально. При угрозе эмоционального «взрыва» просто отключить эти самые эмоции. Грубо говоря, мисс Грейнджер попалась в ловушку с двух сторон. Сейчас её мозг осознает, что всё плохо, тело наоборот, что всё хорошо. Пока Лорд не успокоится и её чувство вины не пройдет, она так и будет лежать бревном. Вы слышите меня, мисс Грейнджер? Вам надо перестать себя корить!       ***       Гермиона задыхалась. Её сознание уходило за рамки. Разумом она понимала, что вышла за пределы. Вот только пределы чего — никак не могла сообразить. Это пространство похоже на космос. Хоть оно бесконечно велико, в нём не помещалось больше одной личности. Сейчас Гермиона занимала всё пространство. Она сама стала этой бесконечностью. Здесь нет абсолютных величин, не нужно выбирать сторону, потому что нет сторон. Нет даже указателей или критериев выбора. Здесь нет системы оценок, потому что оценивать некому. Понятий «добро и зло», «плохо и хорошо» тоже не существует. Гермиона смотрела вдаль этого космоса и видела себя изнутри.       Возможно, это были просто галлюцинации, вызванные кислородным голоданием. Мозг посылал сигналы опасности. Даже если это так, то Гермиона их не понимала.       Космос манил, но Гермиона обернулась назад и увидела, как редкие судорожные вдохи разрывали её легкие, а выдохи вырывались с сиплым булькающим свистом. Её тело умирало в том ограниченном мире, и она поняла, что хочет остаться здесь навсегда. Сознание меркло, глаза заволакивала тьма. Паузы между вдохами становились более продолжительными. Пока она не перестала дышать совсем. Гермиона Грейнджер умерла.       Всего на минуту.       Пережившие клиническую смерть утверждают, что перед тем, как прийти в себя, они видели яркий свет впереди и шли к нему. Гермиона не видела света. Возможно, она стояла к нему спиной, поглощенная тьмой космоса.       Том вернулся к ней, даже не подозревая о её почти смерти. Он просто забыл, что она может умереть.       ***       Когда Грейнджер перестала дышать, сердце Северуса ёкнуло. Он перестал дышать вместе с ней. Вместе с ней сделал первый вдох её новой жизни. Теперь было всё в порядке, Лорд вернулся, а значит, можно надеяться, что он более-менее пришёл в себя. Через пару часов можно будет узнать, в чём же дело.       Ожидание длилось бесконечно долго. Так бывает всегда, когда должно случиться что-то важное. Снейп не находил себе места, ходил туда-сюда по комнате, нервно покусывая губы. Проверял ладонью её дыхание, трогал лоб. Влил в неё пару укрепляющих зелий, найденных в закромах у Нарциссы. Наконец, убедившись, что её жизни ничего не угрожает, и она сможет выдержать проникновение в сознание, он собрался с духом и наставил на Гермиону палочку.       — Ты же знаешь, что я собираюсь сделать? Помоги мне, и я помогу тебе. Покажи, что случилось, — обратился Северус к ней, в надежде, что она прислушается. — Легилименс.       В карнавале образов и цветов было трудно что-либо разобрать. Он видел мелькающие лица Поттера, Уизли, Лонгботтома, видел даже себя, но не видел Лорда. Постепенно её сознание чистилось. Грейнджер, будто отсеивая ненужные кадры, постепенно подбиралась к главному. Снейп даже подумал, что из неё получится отличный окклюмент. Она всегда умела собираться, когда это нужно. Вдвоем они неплохо справлялись, Гермиона определенно помогала ему. Наконец, Северус выцепил нужный момент.       Он увидел лицо Грейнджер в зеркале ванной комнаты. Она поправляла волосы, оттягивая момент выхода из душевой. Он ощутил её решимость, почувствовал прилив сил. Наконец, критически оглядев свое нагое тело со всех сторон, она не нашла, к чему придраться, и вошла в спальню. Северус видел её глазами, ощущал фантомы её переживаний. Гермиона остановилась на расстоянии вытянутой руки от Лорда. Снейп видел, как Реддл смотрит — жадно обшаривая её тело глазами. Слышал его тяжелое вибрирующее дыхание, чувствовал его нетерпение. И её неприязнь, которую Гермиона всеми силами пыталась перебороть. Она потянулась за его рукой, Лорд настороженно дернулся, но не пресёк её действий. Кажется, он сам хотел этого. Гермиона взяла его холодную ладонь в свои руки и приложила к груди. По её телу побежали мурашки омерзения. Том нервно и нетерпеливо сглотнул.       В её голове носилась только одна мысль: «Я смогу!». Она подошла к нему ближе, почти вплотную, позволяя прикоснуться к себе другой рукой. Лорд жадно поглаживал её спину, прикасаясь к ягодицам (она их каждый раз сжимала от страха), оглаживал живот, не решаясь опуститься ниже. Гермиона давала возможность ему насладиться её телом. Каждое его прикосновение Гермиона переносила стоически, пока дело не дошло до оральных ласк.       Лорд, как неопытный любовник, был поспешен, слюнявил её живот и грудь. Коленом она ощутила признак его нетерпения и решила действовать более смело, пока самообладание не покинуло её. Она уже была на грани тихой истерики от всего происходящего, хотя потратила весь день на подготовку. Решительно схватившись за узел пояса, она дернула его на себя. Лорд, видимо, решил ей помочь и поднялся с кровати, сбрасывая халат. Гермиона отошла на пару шагов назад и уставилась на него изучающим взглядом. Тонкая как струна, высокая фигура Лорда смотрелась ужасающе вкупе с серой кожей и отсутствием носа. Да ещё и его серый член с гордо поднятой головкой. Все эти кошмары наяву лишили её бесстрашия. Она оказалась крупной трусихой. К такому она не была готова, но было поздно отступать. Нужно было взять себя в руки. Глубоко вдохнув, Гермиона попыталась одобряющее улыбнуться, чтобы Лорд немного расслабился.       Видимо, улыбочка вышла у Гермионы та ещё, так как Лорд тут же изменился в лице. На этом её воспоминания обрывались.       — Он подумал, что Грейнджер смеётся над ним. Подумал, что она издевается! — воскликнул Снейп, разбудив дремавшую Нарциссу. — Он повёл себя как закомплексованный подросток, проявил слабость и неуверенность. О, Мерлин! Одна непонятая улыбка стоила несколько человеческих жизней.