Ритм нашей любви

POV Рен Центр Шанхая засверкал в густом и холодном тумане поздней осени. Ночное время суток чрезвычайно подходило этому городу, делая его блеск еще ярче. Он был совсем не похож на Сеул — многолюдный, но остающийся скромным, центр, — в Шанхае все выглядело чересчур напыщенно, словно подыгрывало той имперской роскоши, которую забрала история. Я даже не заметил, как мы подъехали к нашему отелю: блеск от неоновых вывесок, многочисленные улицы, китайские фонарики, пестрящие красным. Шанхай пытался совместить в себе слишком много противоположных вещей, из-за чего я чувствовал себя неуютно, находясь здесь. Выйдя из машины, я застыл от удивления, разглядывая громадный отель, который напоминал помпезное казино из голливудских фильмов. По обе стороны от главного входа росли изящные кустарники, за формой которых, вероятно, со всей строгостью следила многочисленная армия садовников. Персонал отеля поспешил проводить нас внутрь, беспокоясь, чтобы папарацци не успели сделать снимки, где мы остановились. Внутри здание было не менее напыщенным, в центре холла располагался огромный причудливой формы золотой фонтан, колонны поодаль от него были увенчаны на концах статуями, и во всем этом внутреннем убранстве доминирующим цветом оставался красный. К нашему менеджеру подошел представитель отеля, затем обратился к нам, благодаря за визит, пожелал хорошего отдыха и продуктивной работы. Персонал забрал наши вещи и проводил до номеров после недолгой регистрации. Я с удивлением обнаружил, что единственный буду ночевать без соседа по комнате, в то время, как МинХён должен был делить номер с ДжейА, а Арон с ПекХо. Однако последние обменялись взволнованными взглядами, смысл которых я не совсем понял, и решили изменить списки соседей. Таким образом, теперь Арон ночевал с ДжонгХёном, а Пек — с Мином. Впрочем, подобной рокировке никто не сопротивлялся. Войдя в номер, я закрыл дверь на щеколду и проследовал внутрь просторной комнаты. Тишина, в которой я так долго не мог оказаться, наполнила чашу моего спокойствия. Как будто даже уши заложило, и я с облегчением упал на кровать лицом в подушку. Обычно я довольно щепетильно относился к порядку в вещах, если это касалось собственной гигиены и чистоты кожи, а то, что я сейчас лег на кровать, даже не переодевшись после самолета, свидетельствовало об огромной усталости и было полным исключение из правил. Я довольно выдохнул в подушку, смутно понимая, что если полежу в таком состоянии еще хоть немного, то непременно засну и ко времени утреннего подъема, до которого, к слову, оставалось около шести часов, буду выглядеть совершенно непрезентабельно. Поэтому собравшись с силами, я отогнал от себя сонное наваждение, встал с кровати и принялся распаковывать чемодан, чтобы извлечь из него хотя бы те вещи, которые мне были необходимы для душа и сна. Номер в отеле оказался на удивление просторным и светлым, но больше всего мне нравилось то, что в нем я не чувствовал налета этой напускной роскоши, которая меня только отталкивала. Здесь находились две большие кровати, больше похожие на двуспальные, нежели рассчитанные на одного человека, на них в особом порядке — по четыре подушки. В комнате имелось сплошное широкое окно в пол, рядом с ним неподалеку от кровати, располагался круглый стеклянный журнальный столик, возле которого — два кресла. И множество электронных приборов: от кнопочного унитаза до автоматического регулятора подъема жалюзи. Инструкции ко всем этим девайсам были продублированы на японском и корейском языках. В целом, здесь было просто и уютно, а вид из окна особенно притягивал. Из него виднелись крыши маленьких домов, с удивительной гармоничностью сочетавшиеся с высокими, словно выросшими из неоткуда, гигантскими стеклянными небоскребами. Если опустить голову и присмотреться внимательней, можно было заметить совсем крошечные постройки в традиционном стиле, напоминающие миниатюрные пагоды. Такое соседство старого и нового, забытого и только созданного вызывало в сердце какую-то особую грусть от осознания неумолимости времени и быстротечности жизни. Я отошел от окна, решив, что сейчас не время вдаваться в сложности мироустройства, и занялся бытовыми делами. Я достал из чемодана пижаму и швырнул ее на кровать, после чего продолжил поиски кремов для лица. Температура прошла после таблетки, которую дал доктор, жар отступил, и больше, вроде бы, ничего не беспокоило. Достав все необходимые вещи, я прикрыл крышку чемодана, и на секунду задумался: стоит ли достать одежду, которая может окончательно помяться среди плотного слоя утрамбованных вещей? Но прикинув, что это затянет мой отход ко сну еще на час, решил ничего больше не делать. В шкафу я обнаружил белый халат, предназначенный для каждого постояльца отеля. Он оказался неимоверно мягким, хотелось немедленно его надеть и раствориться в уюте. Однако я все же не позволил себе изменить привычную последовательность вечернего ритуала. Взяв необходимые вещи, я, наконец, отправился в ванную комнату. Зашел в душевую кабину, настроил воду погорячее и принялся намыливаться душистым гелем для душа, избавляя себя от дорожной усталости. Когда я смывал с себя пену, в номер постучали. Этот неожиданный звук заставил насторожиться. Кому я мог понадобиться в столь поздний час? Выкрикнув, что буду через пару минут, я принялся активнее смывать с себя остатки геля. Затем поспешно выключил воду, кое-как обтерся полотенцем, надел халат и вышел из ванной комнаты. Стук повторился с заигрывающими интервалами: словно негромкое отбивание чечетки, и мне стало сразу спокойнее — очевидно, это пришел кто-то из ребят. Словно в знак подтверждения за дверью послышался голос ДжонгХёна, и я поспешил открыть дверь, попутно затягивая узел на халате покрепче. — ДжонгХён-а? — Я открыл дверь и улыбнулся своему ночному гостю, которого был невероятно рад видеть. — Что случилось? — МинКи, тебе не скучно тут одному? — Ким решил пошутить, и тут же добавил, входя внутрь комнаты, когда я открыл дверь шире и кивком головы пригласил его зайти. — На самом деле я за тебя переживаю, поэтому пришел проведать, как ты. Ким словно сам не знал, как правильно объяснить свое появление у меня в номере. Он по-дружески взъерошил мои волосы, наблюдая за тем, как его сонный собеседник терпит это милое издевательство, которое всегда меня раздражало. И продолжил: — Давай я сегодня переночую с тобой? Если у тебя ночью снова поднимется температура, разбудишь меня. — Проговорил ДжейА, всматриваясь мне в глаза искренним заботливым взглядом, не предполагающим, вроде бы, никаких задних мыслей, которых, напротив, было полно в моей голове. Мой мозг твердил, чтобы я отказался от этого чересчур заманчивого предложения, ведь я попросту не усну в его присутствии, а то и хуже — начну возбуждаться от созерцания лидера в такой домашней обстановке, в легкой спальной одежде… Он и сейчас выглядел слишком привлекательно для меня: легкая белая футболка с широким воротом, оголяющим красивую сильную шею и предплечье. Внутри меня мгновенно запрыгал сгусток энергии, стоило мне подумать, как внимательно я буду разглядывать его ключицы, пока это не станет слишком заметно для их обладателя. Не воспаленные остатки моего разума твердили, чтобы я срочно придумал отговорку, почему хочу ночевать один и перестал прямо сейчас уже пялиться на ДжонгХёна. Но мозг на этот раз опоздал, а сердце призывно застучало, и я выпалил даже громче, чем стоило: — Давай! ДжонгХён на секунду опешил от моего внезапного энтузиазма, но появившаяся улыбка в момент стерла выражение удивления с лица. — Хорошо. Тогда в случае чего, вместе придумаем, что предпринять, а то я тебя знаю, будешь лежать всю ночь и мучаться, даже если будет совсем плохо. — С добрым упреком посмотрел на меня ДжейА. Сонливость прошла будто ее вовсе не было. Я впервые за много месяцев по-настоящему почувствовал, как мы начали сближаться. Вероятно, ради этого ДжонгХён и пришел ко мне сегодня — он ведь говорил прежде, что переживает из-за того, что я стал к нему холоден, был немногословен и начал постепенно отдаляться. Но, как тут не отдаляться, когда объект твоего желания так близко, а тебе нельзя его не то, что коснуться, даже слишком долго задерживать взгляд становится опасно. Уж лучше изолировать себя вовсе. Именно так думал я последние полгода, однако сегодняшний день стал исключением. И ДжонгХён дал мне в полной мере понять, как сильно я был неправ. Я любил его, я хотел его, но в этой бездне несбыточных желаний я совсем позабыл, насколько хорошо мне может быть просто с ним рядом. Наши беседы меняли амплитуду от вдумчивых рассуждений об устройстве мира до разговоров о чем-то совершенно простом и будничном. Мне было с ним настолько хорошо, как бывает только с самыми близкими людьми. И это состояние невозможно было разделить на определенные составляющие. Сплошное тихое счастье, которое сейчас окутывало все мое существо. Я ощущал настоящую близость двух родственных душ, которых раскидало по разным берегам течения жизни, и сейчас они наконец встретились. За разговорами мы потеряли счет времени. О чем мы говорили? О всякой бессмыслице, но такой приятной, что сердце наполнялось теплом сродни семейному. ДжейА нашел способ вернуть меня в ритм нашей жизни, который на зло мне все еще отбивал девиз «крепкая дружба». Однако сегодня мне было совершенно неважно, какое место я занимаю в его сердце, мне было приятно уже то, что он рядом по собственному желанию. Мы лежали на его постели, она находилась в центре спальни, в отличие от моей, расположенной ближе к окну. В какой-то момент ДжонгХён откинулся на спинку кровати, положив позади себя одну из подушек. Теперь мы оказались совсем близко. Так близко и так далеки — подумал я про себя, очерчивая взглядом его красивый профиль. Словно почувствовав на себе мое внимание, Ким повернул голову, наблюдая, как я утопаю головой в подушке: я лежал совсем рядом на боку, согнув ноги в коленках, и наслаждался такой необычной близостью. — Ну, как ты? — Спросил он и дотронулся до моего лба. Это движение было таким естественным, что все внутри меня сжалось. — Прекрасно… — Со всей искренностью тихо ответил я и осторожно добавил, словно боясь испортить настрой и в то же время чувствуя, что не могу промолчать. — С тобой хорошо. ДжонгХён посмотрел на меня взглядом, который я не смог прочитать: в нем было что-то новое и совершенно неизвестное. Он так же тихо отозвался: — Мне тоже. — В воздухе повисла очевидная неловкость, поэтому Ким продолжил, возвращая диалог в привычное русло. — Нужно больше проводить времени вместе, это весело. — Да, весело… — Натянуто улыбнулся я, но все же решил не цепляться за фразу. — У нас будет здесь свободное время? Было бы интересно, куда-нибудь выбраться без сопровождения и погулять. — Да, после первого концерта будет перерыв на день. Ты хочешь в какое-то конкретное место? — Честно говоря, да, — я оживился, — в Шанхае флагманский магазин одного дизайнера, который мне нравится, я давно слежу за новинками его коллекций. Из последней мне понравилась легкая куртка. Я потянулся за телефоном, и принялся искать фотографию вещи, о которой говорил. ДжейА придвинулся ближе, с интересом заглядывая в экран. Кажется, я даже начал слышать его тихое размеренное дыхание, эта теплота любимого человека рядом заставляла меня млеть. Щеки вновь начали гореть: я так и не понял, румянец это был, или мне просто стало жарко. — Красиво, — резюмировал хён, рассматривая черную куртку с не навязчивыми вставками из кружева того же цвета на рукавах, — тебе пойдет такое. А для меня там будет что-нибудь интересное? Я бы сходил с тобой. Я радостно встрепенулся. — Правда? — Я одарил Кима благодарным взглядом. — Да, наверняка, что-нибудь найдется. Можем посмотреть на сайте. И, если тебе это интересно, я буду рад, если ты пойдёшь со мной. Следующие двадцать минут мы исследовали сайт модного дизайнера на предмет того, что может заинтересовать лидера. Вот только Ким, кажется, не слишком внимательно всматривался в модели одежды, которые я со всей скрупулезностью подбирал для него, пролистывая сайт на телефоне. В какой-то момент он положил голову на подушку, и теперь я уже не мог проигнорировать его очевидную незаинтересованность. — ДжонгХёна-а, ну посмотри. — Я сдвинул брови к переносице, покачал его за руку, и взглянул на старшего так, как если бы выпрашивал послушать в десятый раз песню своего любимого исполнителя. Однако, когда наши взгляды пересеклись, я замер. В глазах напротив заискрила золотая пыль, теплота и нежность окрасили радужку медовым оттенком. Я никогда не видел его таким… Словно он тоже что-то чувствовал. Я сглотнул. В комнате стало совсем нечем дышать: когда я попытался вздохнуть, под ребрами закололо, и я шумно втянул в себя воздух. «Вот сейчас… давай же, признайся ему», — запрыгала в моей голове внезапная и неосторожная мысль. Наверное, в тот момент я окончательно стал открытой книгой, эмоции на моем лице слишком явно выдавали внутреннюю борьбу. Но этот взгляд ДжейА… Утопая в нем, я был даже готов во всем сознаться: в том, что любил и безумно хотел. Да, кажется, я был готов сойти с ума и признаться, только бы не прерывать наш зрительный контакт. Только бы почувствовать секундную надежду. — ДжонгХён… «Сейчас я скажу…» — Я, — приподнимаясь на локтях. — Я… «Люблю тебя…» Но страх сжал мне горло. Я словно подошел к обрыву с ветхим веревочным мостом, и одно неосторожное действие могло меня погубить. Два слова — и хрупкая система мира, в которой мы с ним существовали, могла навсегда рухнуть, забирая меня в бездну, где никогда не будет его рядом. ДжонгХён молчал. Он то смотрел мне в глаза, то задерживал взгляд на ямочке над верхней губой. Это было слишком. Его взгляд теперь оставлял на мне ожоги, сердце надрывалось, но я не мог сделать этот шаг навстречу правде. Слишком непредвиденные последствия, слишком страшно. — Что такое? — Тихо спросил он, а я стиснул зубы, чтобы не взвыть от боли. Нет, я не мог. Не мог сейчас все испортить. Ким смотрел выжидающи, а я молил мироздание, чтобы мне позволили отмотать время назад, когда я мог бы вовремя замолчать, ведь сейчас я не представлял, как закончить свою мысль. — Рен? — Он склонил голову на бок, словно кот, рассматривая попавшую в ловушку мышь. Мне было некуда бежать: не спрятаться, не скрыться. «Нет, я не могу. Он не примет меня». — Отозвалось в сознании, и мне снова стало больно. Я зажмурился, но совсем скоро вновь повернул голову. Лидер чуть заметно приподнял уголки губ. — Почему ты так смотришь на меня? — Единственная фраза, на которую у меня хватило самообладания. Этот вопрос был произнесен будто бы не мной. Я упустил момент, когда нужно было все-таки прикусить язык. ДжонгХён все так же молчал и не отводил взгляд. — Нипочему. Просто так, — наконец выговорил он, и резко поднялся с кровати. Просто так приятно смотреть на тебя, вот и все. Просто — так тянет прижаться к тебе, окутать собой, сделать своим окончательно и бесповоротно. Просто больно от того, как приходится сдерживать себя каждую минуту. Просто в какой-то момент бесконечное притяжение, нежность, смешанная с вожделением, дрожащая где-то в подреберье, и желание обладать, начали пугать своей всеобъемлющей страстностью и бескомпромиссностью. Кто бы мог представить, что такие мысли посещают не только меня…

***

Вечер потерял очарование семейного единения, когда ДжонгХён спросил, нет ли в моем номере второго халата, чтобы он сходил в душ. Я сглотнул ставшую вдруг вязкой слюну, и почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Ким повторил вопрос, подумав, что я, кажется, уже засыпаю с открытыми глазами. — Да, у меня как раз остался второй набор: халат и тапочки. Там в шкафу посмотри. — Я указал ДжонгХёну на шкаф неподалеку от входной двери в номер. ДжейА проследовал в нужном направлении и занялся поиском необходимой вещи. При этом дверца шкафа открылась таким образом, что практически закрыла мне обзор на раздевающегося до белья лидера. Я не собирался мириться с таким положением дел. Поэтому, сидя на кровати, я извернулся таким образом, что все-таки смог отчетливо видеть его спину, и в какой-то момент, возможно, рисковал бы вывихнуть себе шею. Я, как бы невзначай, добрался до края кровати и замер, наблюдая, как при малейшем движении напрягаются мускулы ДжонгХёна. В один момент он скосил на меня взгляд, и я тут же стремительно опустил глаза, занявшись разглядыванием пола. Черт, кажется, это было слишком заметно. Ким ушел в душ, а я добрался до своей кровати и упал на нее. Грудная клетка часто вздымалась, стыд окрасил щеки. Я потянулся за телефоном, и написал сообщение Сынрёлю: Кому: Сынрёль «ДжонгХён ночует в моем номере, я сейчас сойду с ума». Тут я посмотрел на время, и понял, что ответ придет, скорее всего, только утром. В Сеуле уже давно была глубокая ночь. Однако в ту же секунду экран моего телефона загорелся: От кого: Сынрёль «Рен-а, ты как это провернул? Смотри, не набросься на него! ㅋㅋ» Я недовольно закатил глаза от острой шутки друга, но все же усмехнулся. Кому: Сынрёль «Никак… он сам пришел». От кого: Сынрёль «Я горжусь ДжонгХёном». Но последнее сообщение я уже не увидел, потому что отложил телефон, как только лидер вышел из ванной комнаты. В блеске ночной лампы, излучающей теплый свет, кожа ДжонгХёна казалась усыпанной мелкими бриллиантами. Он только что вымыл голову, и кончики черных волос еще не успели до конца высохнуть — с них спадали крошечные капли, падали на грудь и скрывались под низким воротом халата, открывающим начало рельефа мышц. Я невольно сглотнул, с ужасом ощущая, как растет напряжение в паху. И потянул на себя край одеяла, продолжая загипнотизировано смотреть на лидера. «Этого мне еще не хватало… Я и так весь вечер как будто хожу по канату без страховки». ДжейА еще раз зашел в ванную комнату, чтобы оставить там полотенце. Затем вернулся в комнату, и принялся настраивать кондиционер на более теплую температуру, нажимая комбинацию кнопок на небольшой электронной платформе, вмонтированной в стену. Теплый воздух тут же проник в комнату, заполоняя собой все потаенные углы и пространства. Я открутил крышку от баночки с мармеладными мишками, вытащил парочку и закинул себе в рот, чтобы хоть чем-то заняться и немного отвлечься. Я принялся с такой силой смыкать зубы, раздавливая сладкий мармелад, что вскоре скулы заболели от напряжения. ДжонгХён снял с себя халат и остался в одном белье. Он прошелся до моей половины комнаты, чтобы повесить его на спинку кресла неподалеку от моей кровати. Я был похож на голодного хищника, наблюдающего за передвижениями своей добычи: мое лицо застыло в полном отсутствии эмоций, и только зрачки с совершенно бешеным интересом передвигались вместе с ходящим по комнате полуобнаженным ДжонгХёном. — Вкусно? — Спросил ДжейА, увидев, что я жую мармелад, но я даже не осознал вопроса, в своих фантазиях я уже привязывал лидера ремнями к этому чертову креслу, от которого он только что отошел. — Вкусно… Я в этом уверен… — Хриплым голосом отозвался я, думая, что отвечаю на вопрос, который был мне сейчас наиболее актуален. Тебя, Ким ДжонгХён, я еще не пробовал, но я уверен, ты очень вкусный. Так бы и проглотил сейчас… Ким явно не понял смысла ответа, и громко щелкнул пальцами перед моим лицом, мгновенно возвратив в реальность. Я нервно кашлянул, стремительно краснея, а лидер прищурил глаза, ловя каждую мою эмоцию, любое изменение в лице. — Ты, что уснул? — Он засмеялся и нежно стукнул пальцем по кончику моего носа, а после сел на свою кровать и пропихнул ноги под одеяло, накрывшись до груди. — Я спрашиваю, вкусные витаминки? — А? Да… очень, спасибо. — Мой взгляд забегал в растерянности от того, что я не понимал, что сейчас делать: провалиться сквозь землю от стыда или еще пожить. Я поспешно протянул ему баночку с мишками, приглашая угоститься. — Хочешь? Ким вытянул из упаковки одного мишку и отправил к себе в рот, а затем потянулся за телефоном, проверяя время и устанавливая будильник. — Думаю, надо ложиться спать, а то мы с тобой слишком долго проболтали. На сон осталось четыре часа. Как ты себя чувствуешь? — ДжонгХён отложил телефон на тумбочку и повернулся, рассматривая своего собеседника. Как я себя чувствовал? Мягко говоря, очень неоднозначно: я успел искусать себе все губы, за последние три минуты несколько раз краснел и бледнел, но самое жуткое было то, что я сейчас испытывал такое сильное возбуждение, что начинала кружиться голова. Я крепко вцепился в одеяло. Оно, к счастью, накрывало нижнюю часть моего тела, пока все это время я продолжал сидеть в позе лотоса. Член болезненно натянул белье, и я молил всех возможных богов, чтобы ДжонгХён сейчас не попросил ему что-нибудь подать с журнального столика, который был ближе ко мне, или просто не позвал подойти. Ладони успели вспотеть, ноги были холодными как лед, кровь прилила к паху, и сейчас в этой области все сжималось и пульсировало от желания. Дрожащей ладонью я с силой провел по лицу, шумно переводя надрывающееся дыхание. — МинКи, с тобой все хорошо? — Обеспокоено повторил ДжейА, приподнимаясь на постели и опираясь при этом на локоть. Одеяло упало на простынь, оголяя его красивый подкаченный торс и смуглую кожу, которая с особой игривостью сейчас светилась на фоне белых простыней. Я тяжело сглотнул, смотря на эту восхитительную картину — наполовину обнаженного лидера, и почувствовал, как по всему моему телу проходит волна пульсации. От постоянного томления я чувствовал себя мазохистом: это было больно — но сладко настолько, что я ни за что бы не променял эту боль, ведь моя любовь к ДжонгХёну давно смешалась с ней. — Да-а… — Хриплым голосом еле выговорил я, и буквально сполз под одеяло, отворачиваясь и практически вплотную вжимаясь в стену, к которой была придвинута кровать. Я натянул одеяло до ушей, сжал пальцы на ногах и зажмурился. Просто выключи уже свет, ДжонгХён. Но тот ничего не делал еще несколько долгих мгновений и смотрел на меня, словно выжидая. Моя спина буквально горела от столь пристального взгляда, и я как будто снова начал слышать его дыхание совсем близко, которое не сильно отличалось от моих периодических вздохов. Мне показалось, что он даже потянулся ко мне, но потом остановился. — Ты меня… беспокоишь. — Внезапно голос Кима тоже зазвучал на несколько тонов ниже, но ДжонгХён сразу откашлялся, чертыхнулся и погасил свет. Он произнес это таким голосом, словно хотел сказать совершенно другое. Может, не «беспокоишь», а «волнуешь»? Ким ДжонгХён, могу ли я взволновать тебя так же сильно, как ты волнуешь меня? Я в шоке открыл глаза, заслышав совершенно незнакомый ранее тембр голоса, и смотря перед собой. Он, что все понял? Что все это значит? Я замер, а потом медленно попытался посмотреть через плечо, в пояснице опять заныло, видимо, из-за общего напряжения в теле. ДжонгХён затих и лежал ко мне спиной. Спать я точно теперь не мог, нужно было добраться до душа и привести себя в порядок. Однако, пока ДжонгХён явно не уснул, я не смел даже подумать о том, чтобы пройтись по комнате. Догадки догадками, а вот быть пойманным с поличным — это другой разговор. Что бы я в таком случае ему объяснял? Понятия не имею. Я разжал ладонь, которая с яростью вцепилась в одеяло, и медленно, чтобы не создавать лишнего шуршания, дотянулся до белья, сжимая через него свое естество. Член стоял вертикально, а головка выглядывала из-под тугой резинки трусов, которые слишком плотно обтягивали. Мне же всегда так хотелось чувствовать себя желанным и сексуальным, что слишком узкое белье было обязательным атрибутом. Атрибутом, за который я сейчас расплачивался по полной. Все это доставляло невероятный дискомфорт моему мужскому достоинству, которое успело за последние полчаса увеличиться в два раза. Я попытался отодвинуть эту плотную резинку, но задел рукой головку, и еле сдержал стон, сдавленно прохрипев в подушку. На соседней кровати сразу же зашевелились, и я с ужасом сжал зубами угол подушки, проклиная все вокруг. Я хотел, чтобы эта ночь просто, наконец, закончилась. Уже даже не важно как, просто закончилась. Возбуждение охватило меня настолько сильно, что практически выбило из головы страх. Если, конечно, этот страх не начинал подавать признаки жизни на соседней постели. Я пролежал в таком состоянии еще около двадцати минут и подошел к ясному пониманию того, что уже готов взорваться от невозможности больше сдерживаться. Моя фантазия не спешила помогать, а наоборот, разгулялась не на шутку: я представлял, как обнаженный ДжонгХён откинул одеяло, под которым я сейчас прятался от себя и всего остального мира. Развернул меня от стены, сел на мои бедра, заводя одной рукой мои руки за голову, и начал медленно посасывать нижнюю губу, настойчиво проникая языком мне в рот, и приглушенно постанывая в унисон. Попутно другой рукой он бы быстро приспустил белье, которое мне так мешало, и сжал оба наших члена, призывно качнувшись вперед. В этот момент в моих глазах загорелось неконтролируемое пламя страсти. Я почувствовал, что если сейчас не сделаю что-нибудь с собой, то начну приводить себя в порядок прямо в комнате, где в двух метрах от меня спал ДжонгХён. И даже мое затуманенное сейчас сознание не могло позволить пойти на такую глупость. Я поднялся на кровати, скривившись в лице от новой порции боли в пояснице. Поразительно, почему она не могла перебить мое возбуждение? Я дотянулся до халата ДжейА, который он прежде оставил на кресле, и подрагивающими руками натянул его поверх легкой пижамы, чтобы даже мой силуэт в темноте нельзя было точно разглядеть. Я посмотрел в сторону ДжонгХёна: Ким, кажется, спокойно спал, заведя руку под подушку, и наполовину откинув от себя одеяло. Я не стал больше вглядываться в него спящего, боясь разбудить своим зверским взглядом, и бесшумно направился к ванной комнате. Я так же бесшумно закрыл за собой дверь, и только после этого, наконец, выдохнул полной грудью. Я включил дизайнерское освещение, окаймляющее зеркало, и посмотрел на свое отражение: острые скулы, растрёпанные волосы, глаза полные желания. Вот бы ДжонгХён увидел меня таким… Я снял раздражающе узкое белье, и с моих губ сорвался первый короткий стон облегчения, затем шагнул в душевую кабинку, закрывая дверцу, и включил теплую воду. Через секунду капли воды заскользили по моему телу, проходясь по нему словно успокаивающим бальзамом. От моих перебежек по комнате возбуждение успело слегка притупиться. Но как только я обхватил пальцами член, он вновь отвердел под первым же ощутимым прикосновением. Закусив губу, я провел большим пальцем по головке, растирая по ней выступившую смазку, и протяжно застонал, не успев стиснуть зубы. В следующую секунду я прикусил сухожилие на ладони между пальцами, чтобы больше не повторить совершенную оплошность. Страх, стыд и бесконечная страсть пронизывали мое тело словно разряд молнии. Я качнул бедрами, толкаясь в плотное кольцо из пальцев, и ощутил, как все внутри меня сжалось. Фантазия тут же заботливо подкинула несколько желанных сцен, которые я так мечтал воплотить в жизнь: ДжонгХён крепко, но не больно сжимал мою шею и жестко проникал в меня, а после выходил почти до конца, и с новой силой вжимался в мое податливое и распаленное желанием тело, играя пальцами с мошонкой. Я задвигал рукой быстрее, опираясь о стенку кабинки перед собой, и начал рвано ловить воздух. Мне не нужно было много времени, я и так весь вечер изнемогал от желания сделать с ДжейА прекрасные в своей извращенности вещи. Буквально через минуту я вскрикнул и выгнулся в самом ярком в своей жизни оргазме, сильно закусив при этом сустав пальца руки, чтобы не произнести вслух имя ДжонгХёна. Сперма густыми толчками выплеснулась на стенку, а я опустился на дно душевой. Похоть и возбуждение начали быстро отступать, словно хотели спрятаться, а иступляющее чувство стыда накрыло с головой. Хорошо, что меня все-таки не застукали, иначе бы я просто сошел с ума. Я включил душ сильнее и смыл остатки семени с себя и со стенки душевой кабинки. В голове появились теперь уже естественные мысли: точно ли меня не слышал ДжонгХён, и как мне так же аккуратно добраться до своей постели? А если не получиться так же тихо, то что я скажу — почему был в ванной? Однако эти преждевременные вопросы отошли на второй план — меня скрутила вернувшаяся с новой силой боль в пояснице, я сдавленно простонал и на полусогнутых вышел из душа. Хорошо, что мне хватило предусмотрительности достать из чемодана косметичку вместе с аптечкой, поэтому сейчас не нужно было в потемках наощупь искать обезболивающее на дне чемодана. Я подошел к раковине, где оставил косметичку и быстро нашел нужную таблетку. Интересно что, когда я пил антидепрессанты такой частой боли не было. Но я пообещал ДжонгХёну больше не принимать их. Черт, надо было все же сходить ко врачу. Я проглотил таблетку, даже не запив ее водой, умылся, надел свою немногочисленную одежду и вернулся в спальню. Ким лежал уже совершенно в другой позе, и такая перемена не скрылась от моего внимания. Я занервничал, снова переживая из-за того, что ДжейА мог меня услышать. Но выяснить это сейчас не представлялось возможным, кроме того, он, к счастью, внезапно не очнулся и не начал спрашивать, где я был. Поэтому я вновь залез под одеяло, корчась от покалывания в спине и постарался уснуть. Поразительно, почему Джонгхён брал меня только в моих фантазиях, а поясница болела наяву, причем очень ощутимо? Я бесшумно усмехнулся собственным мыслям. За окном занимался рассвет, золотил крыши домов, проникал в окна, наблюдая за людьми. Одни крепко спали, видя уже не первый сон, другие только накрывались одеялом, а у кого-то уже звонил будильник. Во всем была своя гармония — такая разная и непохожая, но привычная для каждого в отдельности. Крепкий сон быстро забрал меня в свои цепкие оковы. Я не услышал, как зазвонил будильник, как проснулся ДжейА, сходил в душ, оделся и застелил постель. А потом, как он медленно подошел к моей постели, опустился на ее край — тихо и аккуратно, чтобы не разбудить. И после с каким взглядом он долго смотрел на меня, спящего. В нем было много разных и до недавнего времени не испытываемых эмоций: забота, взволнованность и трепет, возникающий перед человеком, которого считаешь только своим. В его взгляде было и полное понимание того, что происходило ночью. ДжонгХён, действительно, окончательно во всем убедился, и от этого в его глазах сейчас плескалось еще одно новое чувство… нежность. Я не почувствовал даже то, как хён ласково погладил меня по голове. Я не узнал того, как к нему подкралось чувство вины: ДжонгХён представил, что мне пришлось пережить накануне, ведь от его внимания не укрылись мои дёрганные ответы и похоть во взгляде, которая так знакома каждому мужчине. Я не увидел и то, как ДжейА написал мне короткую записку, в которой было сказано, что он решил дать мне подольше поспать, но это никому не помешает, поскольку встречу перенесли на более поздний час. Мне осталось неизвестно самое главное — то, что ДжонгХён тоже любил меня. Я проснулся от яркого света солнечных лучей, которые светили мне прямо в лицо сквозь тонкий просвет в шторах. Солнце было уже высоко в небе, и я сразу понял, что не услышал будильник и проспал время подъема. ДжонгХёна в комнате не оказалось, и я почувствовал, как на меня надвигается чувство вины за содеянное. Оно не имело никакой твердой почвы и вещественного обоснования, но я просто не знал, чем объяснить отсутствие ДжейА, как и то, что меня никто не разбудил. Ведь, помнится, когда мы ложились спать, хён уточнил об оставшихся четырех часах. Я с грустью оглядел пустую комнату, в которой мне еще вчера было так хорошо — потому что ДжонгХён был рядом. Сходил в душ, помыл голову и вернулся в комнату, которая теперь казалось пристанищем собственного одиночества. Мой огромный черный чемодан из жесткого пластика, обклеенный со всех сторон наклейками, привезенными из разных поездок, стоял не разобранным и выглядел совершенно забытым. В дверь постучали, и я кинулся с совершенно детской радостью открывать, надеясь, что ДжонгХён что-то забыл и вернулся. — ДжейА?! Но передо мной стоял удивленный столь необычному приветствию ДонХо. Я растерянно моргнул, чувствуя, как мои скулы начинают предательски гореть. Пора было взять себя в руки, иначе такими темпами скоро все узнают о моем пристрастии. — Я пришел тебя разбудить, но вижу ты уже и сам проснулся. — Отозвался ПекХо, решив все же проигнорировать мое необычное приветствие, за что я был ему благодарен. — Разве я уже не проспал все, что только можно? Который сейчас час? — Понуро отозвался я и глянул на часы друга, стрелки которых показывали без четверти полдень. — Нет, встреча с Джейсоном будет через два часа здесь, в большой гостиной. Джонг сказал, что оставил тебе записку с информацией об этом. Ты не находил ее? Я приподнял брови в удивленном жесте. Записка? Значит ДжонгХён ушел из комнаты, не потому что ему стало противно со мной находиться? Это означало только одно, что меня ночью все-таки никто не слышал. Я, наконец, выдохнул с облегчением. — Сейчас посмотрю, — махнул я рукой ДонХо, приглашая зайти в номер. Я забежал в комнату и огляделся. Действительно, на журнальном столике был оставлен небольшой листок, с парой аккуратно выведенных строчек: «МинКи, доброе утро. Нашу встречу перенесли, она пройдет в два часа, поэтому спи спокойно». Я почувствовал, как по всему моему телу расходится спокойствие и нежность. Я бережно огладил маленький листок бумаги и сложил вдвое, подумав о том, что сохраню на память. ПекХо переступил с ноги на ногу. — Тогда, МинКи, ты одевайся и спускайся на первый этаж, в ресторане есть несколько залов, один из них заказан для нас на весь промоушен, там не будет посторонних. Можешь позавтракать, только, наверное, уже один. Все, скорее всего, разошлись. — ПекХо снова сверил время на часах. — В два часа на нашем этаже в большой гостиной будет встреча с Джейсоном. Вроде, пока все. — Хорошо! Я понял. ПекХо ушел, а я принялся второпях собираться. Из чемодана полетела батарея разнообразной одежды, и теперь ей были завалены обе кровати в номере. Я остановил свое внимание на зауженных светло-голубых джинсах и свободной белой рубашке, которую не мешало бы отгладить. Я вышел в коридор, окликнул горничную, и попросил через десять минут, принести мне эту рубашку отутюженной. Девушка сначала принялась с интересом разглядывать меня, затем быстро кивнула и поспешила исполнять поручение. Закончив одеваться, я спустился на первый этаж в ресторан, о котором мне рассказал ПекХо. Ко мне тут же подошел официант, спрашивая, что я предпочту на завтрак. Мой выбор пал на облепиховый чай и тост с яйцом и авокадо. Юноша учтиво кивнул и удалился, а я вошел в тот самый забронированный зал и увидел МинХёна. Старший сидел за небольшим круглым столиком у окна, покрытым длиной белой скатертью и допивал кофе. У него в руках была книга, над которой он сосредоточенно склонился. Я подошел к МинХёну, обрадовавшись, что буду завтракать не один. Хван тот час же отвлекся от текста и рассеянно посмотрел на меня, словно не понимая, откуда я вдруг появился. — МинКи? Доброе утро! — Он положил книгу на стол, обложкой вниз, а я опустился на стул напротив. — Привет! Что читаешь? — Я по-свойски потянулся за покетбуком, разглядывая книгу. — Харуки Мураками? — А? Да… — Мин посмотрел на меня потерянным взглядом, но очень скоро взбодрился. Словно до этого он переживал из-за сюжета, а теперь полностью вернулся в реальную жизнь. — Это моя любимая книга, я ее читал первый раз в четырнадцать лет, а сейчас решил освежить в памяти. Как будто впервые читаю — ни строчки не помню. Однако начинаешь втягиваться в сюжет, и перед глазами появляются все те же картинки, что и много лет назад. — Это, и правда, удивительно. — Я принялся внимательно рассматривать обложку книги: пустой джазовый клуб, длинная барная стойка и одинокий стакан с виски безо льда. Чересчур концептуально и как-то грустно. — Я не читал этого автора раньше, советуешь эту книгу? — Пожалуй, да. В ней есть что-то притягательное, не могу понять, что, но каждый раз, возвращаясь к тексту, чувствую, как будто общаюсь со старым другом, которого давно не видел. — О, это ощущение такое особенное, — я задумался и покачал головой в согласии. — Может, тоже вернуться к тому, что читал в четырнадцать? Осталось только вспомнить, что это было… Я лучезарно посмотрел на МинХёна, и старший не сдержал доброй усмешки. Вскоре мне принесли тосты и чай, МинХён допил давно остывший кофе. Он не любил обжигающую температуру напитков, поэтому дома каждый раз отставлял чашку на некоторое время, в ожидании, когда кофе или чай немного остынут. В отличие от Хвана, я не любил ждать, поэтому часто обжигал язык, но это решительно ничему меня не учило. Видимо, я просто по своей природе был слишком нетерпелив. Я быстро расправился с тостами, наверное, пробуя авокадо второй или третий раз в жизни. Каждый такой раз был особенным, хотя даже я, со всей своей чувствительностью к мелочам, обычно не предавался подобной сентиментальности. МинХён особо больше ничего не рассказывал, а я, напротив, без умолку говорил о том, почему Китай кажется мне совершенно неуютной страной. — МинКи, но ты же тут только первый день, и толком ничего не видел? — Настаивал МинХён. — Это не важно, я чувствую. Здесь запах какой-то другой, отталкивающий. Запах для меня всегда играл ключевое значение. И сложно объяснить, что именно в нем должно быть такого особенного, способного моментально привлечь или вызвать отторжение, но что-то определенно было. Не важно даже будь это запах человека, или вкус города — сразу становилось понятно твое, или нет. Я закончил завтрак, и мы с Хваном вернулись на пятый этаж отеля, где располагались наши комнаты. До времени встречи оставалось всего ничего — около пятнадцати минут, и мы отправились в оговоренную гостиную, где уже все собрались. В центре комнаты находился большой круглый стол, за которым сидели наши друзья, менеджер, двое дополнительных представителей Пледис, занимающихся пиаром, люди со стороны китайского агенства и Джейсон. Когда мы с МинХёном зашли, все машинально привстали. Я почувствовал неловкость, от запоздалого появления, хотя оговоренное время встречи еще не пришло. Менеджер принялся, видимо, во второй раз знакомить всех присутствующих. Я сел рядом с МинХёном неподалеку от ДжейБи. Джейсон еще раз со всеми поздоровался, обводя заинтересованным взглядом сначала Хвана, а затем задержал внимание на мне. Стало неуютно под этим пронзительным и четким, как у хищной птицы, взглядом карих глаз. Новенький был чуть ниже меня, хорошо сложен и достаточно привлекателен. Пожалуй, он бы мог отлично вписаться в нашу группу. Официальная встреча не заняла много времени, буквально через двадцать минут мы подписали последние необходимые договоры. И представители обоих музыкальных агентств пригласили нас проследовать в малый зал, где были приготовлены небольшие закуски и безалкогольные напитки. Фуршет был организован с той целью, чтобы мы смогли пообщаться в неформальной обстановке и немного расслабились перед началом работы. Как выяснилось буквально сразу у Арона с Джейсоном оказалось много общих знакомых. Старший хён, конечно, всегда был достаточно общительным, но сейчас я в полной мере убедился в этом. У них было много общих подруг из корейских поп-групп, и Джейсон даже передал привет Арону от одной певицы, с которой виделся накануне. Общение пошло сразу как-то легче. Все же, когда находится хоть немного общего сразу чувствуешь себя комфортнее. Совсем скоро мы болтали, как старые друзья. Джейсон поинтересовался, не был ли я раньше моделью перед тем, как начал музыкальную деятельность. Я отрицательно покачал головой, чуть заметно заливаясь краской, и ответил, что раньше подобного опыта у меня не было, но всегда хотелось попробовать. Красноволосый парень снова сделал комплимент моей внешности, и заявил, что мне бы очень пошла такого рода деятельность. Кроме того, у него было множество контактов с модными журналами Китая, поэтому он открыто заявил о возможности поспособствовать моему продвижению. В этот момент я почувствовал, как ДжонгХён дотронулся ладонью до моей спины. Он подошел к нам с Джейсоном, совершенно некрасивым образом влезая в диалог, и в то же время отстраняя меня от красноголового парня, который стоял довольно близко. — Спасибо за предложение, но думаю, Рену сейчас лучше сосредоточиться на том, чтобы получить фотосессию в VOGUE Korea, — он посмотрел на меня, игнорируя, раздраженный вздох Джейсона, из-за внезапного мнения лидера, которого никто не спрашивал. ДжейА обратился ко мне. — Я прав? Его ладонь опустилась на мою поясницу, и я скривился в лице от мгновенно отозвавшейся в этом месте боли, стараясь отстраниться. Я не хотел избегать прикосновения ДжонгХёна, но сейчас это выглядело именно так. Ким убрал руку и отошел на полшага, а я внутренне застонал от разочарования. Проклятая болячка, почему она появилась именно сейчас, когда ДжейА сам ко мне потянулся. Я посмотрел на него растерянным и виноватым взглядом, смысл которого Ким, конечно, не понял, но я отчетливо заметил, как он изменился в лице. Неужели, он, действительно, подумал, что я демонстративно отверг его движение? Боже, чем я разгневал мироздание, что со мной всегда происходят подобные вещи. Джейсон с ухмылкой посмотрел на ДжонгХёна, которому сейчас недвусмысленно дали невербальный отказ. — Да, ДжейА, ты прав… — Я шагнул к нему навстречу, но момент явно был упущен. Ким коротко улыбнулся, хлопнул меня по плечу, и отвлекся на вопрос ДонХо о времени начала репетиции. Я прикусил изнутри щеку. Происходящее вокруг все больше сбивало меня с толку. Я бы соврал, если сказал, что мне не начала мерещиться заинтересованность ДжонгХёна во мне. С одной стороны, это казалось выдуманной фантазией, а с другой… Эта забота, и его частое присутствие рядом. Неужели, я все-таки вызываю у него какие-то чувства? Может, хотя бы самую малость? Мне бы и этого было достаточно. Я проводил его взглядом, не особо вслушиваясь в то, о чем говорил Джейсон. А что, если я просто начал принимать желаемое за действительность? Но в этот момент в голове отозвался голос Сынрёля: — Ты уже заставил его сердце биться сильнее из-за тебя. Не могу представить, чтобы мужчина, не испытывая привязанности, так рвался к другому. Не важно по какой причине: спасти, защитить или ради чего-то еще. Я так же вспомнил и то, что Сынрёль советовал мне проверить, как все-таки ДжейА ко мне относиться. Я хотел было еще немного подождать, но после сегодняшней ночи, похоже, уже не смогу тянуть. Нужно было срочно что-то придумать. Я сглотнул и на секунду, опустил ресницы. А после поднял полностью приобразившийся взгляд, и вновь втянулся в диалог с Джейсоном. Кажется, он спросил, не встречались ли мы раньше, но я не мог вспомнить такого случая. После того, как ДжонгХён ушел к ребятам, мой собеседник стал еще больше меня тяготить. В нем было нечто такое, отчего хотелось поскорее отстраниться, но я не мог поймать это неуловимое ощущение за тонкую ниточку, которая, непременно, привела бы меня к клубку разгадки. Джейсон был интересным собеседником, однако я не мог избавиться от чувства, что меня принудили к этому общению, хотя оно не было уж таким бесполезным. И все же спустя какое-то время у него получилось расположить меня к себе: Джейсон поинтересовался, каким образом я обычно распеваюсь перед сценой, и я принялся воодушевленно рассказывать о технике, изученной еще в детстве у моего школьного учителя по вокалу. ДжонгХён скосил взгляд, наблюдая мой внезапный прилив энтузиазма. Он прищурился, не упуская из виду ни одного движения Джейсона в мою сторону. Я внутренне заликовал, в моей голове пронеслась одна единственная мысль: «Нашел!». Я нашел тот рычажок, потянув за который, вся правда могла открыться — ДжонгХёну, кажется, не понравился Джейсон, или мое с ним взаимодействие. Совсем скоро мне предстояло это выяснить, осталось только набраться терпения на последний решающий шаг.