Ритм нашей любви

POV Рен Закрывшись на все замки в своей комнате, я сполз по стенке двери на пол. Меня трясло так, словно через тело пропустили разряд тока: даже пальцы не поддавались командам мозга — я просто не мог их сжать. Из диафрагмы рвался незнакомый прежде хрип, и я в страхе поджал ноги ближе к груди, забившись в угол и уронив голову на коленки. Я чувствовал себя настолько мерзко, что хотелось исчезнуть. На груди горели порезы, хотя их успели обработать каким-то специальным средством медработники, которых за мной отправил менеджер. Дрожащими руками я дотронулся до своих волос, но даже запустить пальцы в них теперь было невозможно — настолько короткими они оказались. Стало страшно даже посмотреть на себя в зеркало. Я в отчаянии проскулил что-то нечленораздельное и сжался сильнее. Перед глазами все еще мелькали кадры произошедшего. Все тело сейчас будто бы горело, и этот жар расплавлял, уничтожал меня. — Что ты, не помнишь меня, милый? — Смеялся Джейсон, стягивая мои руки. Я пытался сопротивляться, но отчего-то это оказалось совершенно невозможно. Он словно точно знал, на какие точки нужно было нажать, чтобы мое тело в один момент превратилось в вату, отчего я не мог пошевелить ни единым мускулом. Мне стало страшно, потому что я мгновенно потерял контроль над собой. Все происходило в точности, как в тех самых фильмах, когда жертва отключалась после пары движений: стоило лишь надавить на определенные места на теле. По ощущениям со мной произошло примерно то же самое. И только сейчас самоконтроль начал постепенно возвращаться. Я обхватил рукой шею, и несильно сжал ее пальцами, чувствуя новый приступ хрипа. Чувство страха никуда не пропало, и паника все так же держала меня в напряжении. Сначала мы репетировали танец, как делали несколько раз до этого. Однако сегодня Джейсон был особенно раскрепощен: резкие и чересчур близкие движения начинали меня настораживать, ведь они не слишком-то соответствовали изначальной хореографии. В какой-то момент, когда я должен был развернуться, он неожиданно встал позади, и я почувствовал, как мои руки связали с молниеносной скоростью. Дальше все происходило как в кошмарном сне. Он пробежал пальцами по моей шее, и я мгновенно перестал сопротивляться: осуществлять противостояние стало практически невозможно, руки и ноги стали как будто чугунными, и двигать ими теперь было невероятно тяжело — как будто я плавал в вязком клею. Я начал звать на помощь, но не успел даже опомниться, как оказался связан, прижат к полу. Джейсон достал какой-то плоский предмет, похожий сначала на банковскую карточку. Но очень быстро я понял — это было замаскированное лезвие: оно ярко сверкнуло при свете электрической лампы, а потом… быстро прошлось по моей груди, разрезая рубашку, пропитывая ее первыми каплями крови. Бешенный страх при виде лезвия заставил меня продолжать сопротивляться нападению, пытаться уклоняться от его выпадов, хотя справиться в одиночку было практически невозможно. — Прекрати! Что ты делаешь?! — Это было последнее, что я успел прокричать, пока мне в рот не вставили кляп. Дурманящий запах от ткани, явно пропитанной чем-то, замутнил сознание, и я стал видеть Джейсона размыто: зрение фиксировало лишь очертания силуэта. Стало еще страшнее. Я постарался скинуть его с себя, но ничего не получалось. Каждая моя попытка противостоять будто бы вытягивала силы. — Очень давно… ты уже отверг меня, помнишь? — Спросил Джейсон, проходясь острым лезвием по моей губе. Я вскрикнул от резкой боли и попытался отвернуться, сразу почувствовав металлический привкус во рту. — А теперь я пришел тебя проучить, красавица. Может вырезать тебе шрам прямо на лице? Услышав, как он засмеялся, я в ужасе начал дергать руками, пытаясь избавиться от веревок. Он вновь приблизил лезвие к моему лицу, и я дернулся в страхе, стараясь отодвинуться. Но Джейсон будто бы специально решил поиздеваться: он резко занес острый предмет над моим лицом, словно намереваясь вонзить его в меня. Я вскрикнул и зажмурился от ужаса, но он остановился за пару сантиметров от моей кожи и вдруг скосил нож в сторону. И я услышал, как он обрезал мне первый локон. — Твой ДжонгХён не будет любить тебя таким, — проговорил он насмешливо. Его голос отчего-то проникал слишком глубоко в мою голову, хотя я отчаянно пытался не слушать, но заткнуть уши я просто не мог. — Он с тобой только потому, что ты похож на девушку. Он засмеялся, а у меня замерло сердце. Перед глазами возникли сразу кадры из далекого прошлого, когда мы только сформировали группу, и ДжейА с Ароном часто пропадали ночами в клубах, а я не знал, как они могли там развлекаться. Сейчас, находясь в комнате, я понятия не имел, отчего в тот момент эти воспоминания вообще вдруг появились в моей голове. Я будто начал сходить с ума, внемля абсолютно всему, что бы не сказал Джейсон: я мог поверить во все, что угодно. — А теперь я изуродую твое хорошенькое личико, и ты никогда не сможешь больше быть со своим ненаглядным. Ведь он с тобой только потому, что ты кукла. Я попытался закричать снова, но из груди доносился только непонятный хрип. Я был в отчаянии. Слушать его было даже больнее, чем осознавать, как я мог теперь выглядеть. Почему-то в тот момент его слова становились для меня абсолютной истиной, что бы он не говорил. Боль пронзила мое сердце: такая сильная, что казалось, будто бы у меня вырвали это самое сердце живьем прямо из груди. — Не говори, ничего мне не говори… — Зажмурившись шептал я еле слышно: ни то про себя, ни то пытался произнести вслух; но слова звучали лишь как невнятный поток звуков. Страх лишиться ДжейА будто бы обрел видимые очертания и четким изображением предстал перед глазами. Это было подобно смерти. — Ты не помнишь ничего обо мне, да? — Джейсон засмеялся, а я сжался от ужаса. Следующие его слова окончательно все для меня прояснили: тем самым бизнесменом, который устроил на меня охоту несколько лет назад, желая «заказать» как дорогую проститутку, оказался он. Услышав это, я пришел в ужас. В памяти мгновенно начали всплывать отрывки из прошлого: как агентство обрушило на преступную шайку во главе с тайным заказчиком штаб полицейских. Вероятно, Джейсон долго ждал момента, чтобы наконец осуществить месть. — А теперь я сделаю то, что собирался еще давно, — засмеялся он, и молниеносно прошелся лезвием по пуговицам рубашки. Оставшись таким образом наполовину обнаженным, я начал отползать к стене, отчаянно пробираясь сквозь какой-то темный омут, видя лишь его очертания. Не сложно было догадаться, что он теперь хотел со мной сделать, и одна мысль об этом наводила ужас. Нет… ни за что. Я не мог допустить этого. Я пытался звать на помощь, отчаянно отпихивая Джейсона ногами, но ничего не получалось. Он полностью овладел мной, будто бы контролировал каждое движение. Мне казалось, что это был конец, ведь ничего из моего сопротивления не выходило, словно я стал марионеткой. Но в этот момент я услышал его… ДжонгХёна… — МинКи! — Его голос словно выдернул меня из цепких лап тьмы, позволив на секунду вдохнуть свежий воздух, и я из последних сил забарабанил рукой по стене рядом. — Опять он, — раздраженно процедил Джейсон и обратился ко мне, — что ж, это твои проблемы. В следующую секунду я почувствовал новые порезы: он исполосовал мою грудь как будто я был соломенной игрушкой. Я зажмурился и постарался сжаться, спрятаться от него, хоть как-то уберечь себя, но он только крепче сцепил мои руки, держа их за головой. Я будто встретился с дьяволом, потому что я не мог понять, что произошло с моим телом, и это пугало намного больше, чем даже сами его действия. В следующую минуту дверь в комнату отрылась… а дальше все происходило очень быстро. Я мало, что улавливал до самого того момента, пока у меня изо рта не вытащили кляп. Только тогда я смог отдышаться, а непонятный туман перед глазами сразу же исчез: будто из меня изгнали злого духа. Вот только если физически я теперь ощущал себя более или менее сносно, то сознание отказывалось сейчас воспринимать реальность адекватно. Слова Джейсона все еще руководили мной, словно он открыл мне огромную тайну. Оглядевшись вокруг, я в шоке обнаружил, что в комнате присутствовали буквально все… и ДжонгХён, конечно, тоже, вот только видеть его сейчас было тяжело. — А хочешь я тебе скажу, что твой ненаглядный только что заявил, что между вами ничего нет. В тот момент его слова прозвучали для меня как абсолютная истина, и я поверил. Я правда поверил в это. А приняв эту абсурдную правду, почувствовал, как стремительно крошится мое сердце: осыпается словно стекло, по которому прошлись асфальтоукладчиком, вонзаясь осколками в самую душу. Но сейчас, сидя сжавшись в прихожей, я попытался разобраться в этой фразе. Благо мой разум начал, наконец, работать как обычно, и ко мне вернулась способность рационально мыслить. Однако боль никуда все равно не исчезла, хоть теперь я и ставил под сомнения слова Джейсона. Но почему тогда ДжонгХён сразу не опроверг их? Я обхватил себя руками, словно обнимая, создавая защитный купол, подсознательно желая, чтобы это сейчас были руки ДжейА. Но в таком состоянии я боялся попасться ему на глаза, тем более, что я понятия, не имел, как сейчас выглядел. Бешеное сердцебиение никак не могло успокоиться, однако найдя в себе силы, я добрался до зеркала в прихожей. Сначала взглянуть на свое отражение было страшно: я закрыл глаза ладонями, а потом посмотрел сквозь пальцы и то, что я увидел, мне совсем не понравилось… губа — будто бы рассечена, левая сторона шеи заклеена, чтобы закрыть порез, а волосы выглядели так, словно их обожгли огнем: неровные, торчащие в разные стороны. Это было ужасно… Прямо как мне и сказал Джейсон. — Твой ДжонгХён не будет любить тебя таким. Глаза наполнились слезами, и я не выдержал: рыдания вырвались наружу настоящим градом. Я не успевал стирать ладонями поток слез, и казалось, что даже рукава на рубашке стали мокрыми. Я вновь уткнулся в колени, сидя напротив зеркала. Сердце рвалось наружу, а голова болела так сильно как будто в ней что-то взрывалось. Боль в пояснице мгновенно вернулась и скрутила меня с такой силой, что я просто не мог подняться на ноги, и только ждал момента, когда станет легче. Не знаю, сколько я так просидел, но по ощущениям времени прошло не мало. Я хотел было взглянуть на часы, но в этот момент в дверь постучали. Я дернулся от нее как от огня, и вновь сжался словно мышь, которая пыталась укрыться в поле от хищника, но услышав голос за дверью, я выдохнул. Это был МинХён. — МинКи? — Позвал он осторожно и вновь постучался. — Рен?.. Я молчал и только смотрел на дверь, все еще сидя на полу, будто бы и правда превратился в какое-то пугливое животное, которое боялось любого шороха. Я вообще перестал себя узнавать. — Мы все за тебя переживаем, пожалуйста, отзовись, — проговорил он и снова негромко постучал. Я продолжал молчать, не в силах пошевелиться, будто бы меня приковали к земле. — Ты там? — Спросил МинХён тревожным голосом. И тогда я сделал над собой усилие: поднес руку к двери и пару раз негромко и размеренно стукнул, давая таким образом понять, что я действительно был в комнате. Этот звук вдруг показался мне таким громким, что я зажмурился. Послышалось, как МинХён облегченно выдохнул, получив от меня хоть какой-то ответ. Он помедлил несколько мгновений и произнес совсем тихо, будто боялся, что его могут услышать стены, которые, как известно, слышали все: — Если не хочешь сейчас говорить, я понимаю. Я только лишь хотел попросить тебя: что бы, и кто бы тебе не говорил, пожалуйста, не отворачивайся от нас. — Произнес он вкрадчивым голосом. — И от ДжонгХёна - тоже… он ведь на твоей стороне. Больше никакого ответа я МинХёну не дал, и продолжал сидеть, прижав ноги к груди, и слушая его тихий голос и слова, произнесенные словно самый большой секрет. В этом состоянии я даже не успел поразмыслить, почему МинХён вдруг начал защищать ДжейА, учитывая их напряженные в последнее время отношения. — Он дает показания следователям и скоро придет. Не знаю, ушел ли МинХён сразу, или же ждал моего появления, но больше он ничего не говорил, оставив меня наедине с тем, что сказал ранее. Стало немного спокойнее, но лишь самую малость. Я посмотрел на свои руки, будто бы видел их в первый раз, а потом нашел в себе силы подняться на ноги. Боль в пояснице, вроде бы, отступила, но я знал, что это могло быть лишь временное облегчение. Я прошел внутрь комнаты, с трудом нашел косметичку и извлек оттуда пачку обезболивающих таблеток, выдавливая из платины сразу две штуки. А потом проглотил их даже без воды — боялся, что если потяну время, боль может вернуться. Я достал из сумки ножницы, сел на кровать и замер на некоторое время, взвешивая их на одной руке. Ножницы казались сейчас отчего-то тяжелыми — словно огромный камень. Идти снова к зеркалу не хотелось, но теперь у меня, кажется, не было вариантов. Поэтому вернувшись в прихожую я снова посмотрел на свое отражение: на меня смотрел совершенно незнакомый человек и от этого становилось не по себе. И эта грань страха была для меня совсем новой, не похожей на ту, что я испытывал даже когда на меня напал Джейсон. Было страшно, что если моргнуть, отражение каким-то образом изменится, и я совсем себя не узнаю. Кажется, я начал сходить с ума… Однако моргнув пару раз, я убедился, что отражение не изменилось, хотя в нем все еще был будто бы воображаемый осколок раздвоившегося меня самого. Я видел в зеркале того, кого сам не выбирал. Тогда я поднес ножницы к голове, и начал выравнивать линию волос, еле-еле контролируя руки, которые дрожали как лист на ветру. Но из глаз снова полились слезы, и я на этот раз сдался: ножницы упали к ногам, а я уткнулся в сложенные на коленках руки. Фраза Джейсона про ДжонгХёна никак не шла из головы, и чем дальше тянулось время, тем больше эта установка крепла в моем сознании. — Твой ДжонгХён не будет любить тебя таким. Но как только я был готов окончательно признать, что слова Джейсона — правда; в дверь вновь постучали: уже не так тихо и аккуратно, а с нетерпением и тревогой. И это нетерпение показалось мне до боли знакомым. — МинКи, ты там?! — Раздался взволнованный голос ДжейА. Мое сердце тут же подпрыгнуло, а потом испуганно упало в пятки. Я снова сжался, не в силах выдавить из себя ни звука. — МинКи милый, это я, пожалуйста, поговори со мной, — вновь раздался его встревоженный голос. — Прошу тебя, пусти меня! Он несколько раз провел по электронному замку своей карточкой-ключом, но дверь не открылась, поскольку замок теперь был заперт изнутри. — Прошу тебя… я знаю, что ты слышишь меня, — ДжейА вновь постучал в дверь, но уже тише. Но его слова сейчас совершенно не пробивали той скорлупы подсознания, в которую я надежно спрятался: словно моя психика решила сделать рестарт и оградиться от всего мира. — Уходи… — Произнес я негромко, но достаточно для того, чтобы меня услышали. ДжейА замолчал, видимо, не ожидая вновь встретиться с ледяной стеной, на которую, вероятно, походила интонация моего голоса. — Я не хочу тебя видеть. Боль, появившаяся из-за слов Джейсона, будто говорила за меня. Это была защитная реакция, желание оградить себя от новых потрясения. — Твой ненаглядный только что заявил, что между вами ничего нет. — Я не уйду, — проговорил ДжейА надломленным голосом, которого я еще, кажется, никогда не слышал. — Я тебя не оставлю, хочешь ты этого или нет. Мне нужно тебя увидеть! ДжейА держался из последних сил, и я слышал в его голосе искренний страх: когда по-настоящему не понимаешь, что происходит с любимым человеком. А главное — не знаешь, как ему помочь, особенно когда этот самый человек продолжает тебя игнорировать. «Увидеть?.. Он хочет меня увидеть? Нет… только не это…» — Я вцепился пальцами в свои коленки и тихонько застонал, уткнувшись лицом в тыльную сторону ладони. Мне было страшно. И почему я не мог просто исчезнуть? Или провалиться сквозь землю, — ведь только это могло бы меня сейчас спасти, укрыть от его глаз, в которых я теперь боялся разглядеть равнодушие, нежелание… нелюбовь. И о чем я только думал… Я ничего не отвечал, а через некоторое время вернулся к своему прежнему занятию: вновь поднёс ножницы к своим волосам, осторожно проходясь ими по кончикам. — МинКи, пожалуйста… — произнес ДжонгХён с отчаянием. — За что ты меня так казнишь? В чем я и виноват перед тобой, так это в том, что не появился там раньше. Я обреченно выдохнул, будто бы до конца не понимал смысл произнесенных им слов. «Нет, ДжонгХён, ты и не должен был там появляться: раньше или позже, это моя проблема, что я не справился, и поплатился за это», — пронеслось где-то глубоко у меня в голове, но вслух я повторил только безэмоциональное: — Уходи… — выдавил я из себя, и добавил еле слышно, — пожалуйста. «Уходи, ДжонгХён, ведь я тебе больше не понравлюсь, поэтому не хочу показываться на глаза». — Думал я про себя наивно надеясь, что ДжейА не успел меня рассмотреть во всей этой суматохе. ДжейА обреченно выдохнул и замолчал. Показалось, что он действительно сдался и решил уйти. О, как я ошибался. Сперва я даже не поверил в то, что ДжейА ушел, но подождав еще некоторое время окончательно убедился, что меня больше никто не беспокоит. Он более не пытался меня дозваться, не стучался в дверь, и я не слышал, будто за дверью мог кто-то находиться. Поделом тебе, МинКи… Только никакого облегчения я от этого не почувствовал. Меня то охватывало страхом, то появлялась дикая агрессия, которая могла вылиться на абсолютно любого, кто бы сейчас нарушил мое уединение. Я не хотел его видеть, потому что боялся показаться ему на глаза; потому что поверил в конце концов в слова Джейсона, которые каким-то образом укоренились в моей голове, подкрепленные собственными страхами. Я действительно почувствовал себя куклой, которой все так хотели воспользоваться; ощутил себя совершенно одиноким. Совсем как тогда — в детстве, когда оказался один на один с сильным морским потоком. Когда течение уносило меня в морскую глубь, а я никак не мог ему сопротивляться. Боже… что же я делаю… Я отложил ножницы, закончив… приводить себя в порядок. Если эту фразу вообще теперь можно было применить ко мне, потому что никакого порядка: ни душевного, ни внешнего во мне более не наблюдалось. Я чувствовал себя абсолютным ничтожеством, — снова как тогда в детстве: человеком, которого никто не полюбит, который всегда будет лишним, не на своем месте. Снова стало страшно, а руки задрожали. И то, что сейчас никто больше не стучался в комнату было только доказательством истины моего страха. «Я же сам прогнал его, чему теперь удивляюсь?» — всплыла в голове разумная мысль, которая уж слишком больно отозвалась в сердце. Слез больше не было, осталось лишь боль и разочарование. Я поднялся с пола и проследовал в комнату, потом стянул с кресла серое худи и быстро надел, плотно натягивая на голову капюшон. Сил смотреть на свое отражение, даже если мельком, совсем не было, а порезы на груди продолжали ныть. Находиться в номере становилось все более удручающе, но куда я мог отправиться — идей совсем не было. Или были?.. Я сглотнул, чувствуя, как по спине пробежали холодные мурашки. Но не успев дважды подумать, я принялся собирать немногочисленные вещи для плавания, решив, что если и встречаться с призраками прошлого, то делать это только сейчас — когда познал призраки настоящего. Я был уверен в том, что остался в совершенном одиночестве, но выйдя из комнаты, я неожиданно встретился с ДжонгХёном. Он стоял напротив двери, скрестив руки на груди, и нервно барабаня пальцами. Очевидно, он все это время выжидал, вдруг я в конце концов покину свое убежище. И в итоге дождался, ведь он слишком хорошо меня знал… Мое сердце упало вниз, как только наши взгляды на секунду встретились, я натянул капюшон еще ниже, и собирался было уйти обратно, но ДжейА подорвался с места и схватил меня за руку, не позволяя вновь спрятаться. — МинКи! — Взволнованно воскликнул он, и посмотрел на меня взглядом щенка, который был счастлив наконец-то увидеть хозяина. У меня заняло в груди, но я лишь в страхе отбил его руку и, ускорив шаг, быстро проскользнул мимо, направляясь в сторону спортивного комплекса. — Куда ты? — Обеспокоенно спросил ДжонгХён, идя за мной. — Н-никуда… — Отозвался я, еле-еле выговаривая слова из-за приступа паники, ведь я совсем не хотел сейчас с ним разговаривать. Поэтому мой шаг очень быстро перешел в бег, но исчезнуть поначалу из поля зрения ДжейА было просто невозможно: он преследовал меня по пятам. Это было похоже на плохую комедию, ведь мы действительно пробежали весь этаж — я от него, а он за мной. И дело не в том, что ДжонгХён не мог меня догнать, — он бегал очень быстро, — просто мне удавалось непредсказуемо менять маршруты, отчего я выигрывал доли секунды. — Рен! Ну, что ты творишь?! — Воскликнул раздраженно ДжонгХён в тот момент, когда чуть было не хватил меня за рукав, но был вынужден резко затормозить. Несколько горничных с тележками для постельного белья, заполненные в два раза больше положенной нормы, неожиданно появились в коридоре, выйдя из только что убранного номера, и преградили путь. В эту секунду я успел забежать в закрывающиеся дверцы лифта, оставляя так называемую погоню позади. Дверцы лифта закрылись, а я почувствовал себя просто сумасшедшим: еще бы бегать от своего же любовника по всему отелю, этого точно ДжейА не мог ожидать еще пару недель назад. В душе я лишь надеялся, что ДжонгХён простит меня за все это, но сейчас со мной происходило что-то совершенно непонятное. Я в целом отдавал себе отчет в действиях, понимал насколько странно могу выглядеть со стороны, но ничего с собой поделать не мог: мне было критически необходимо побыть одному. Я не мог собраться, не мог успокоиться, а главное, я пока не мог понять, что произошедшее со мной было гипнозом. И даже несмотря на то, что он был выполнен профессионалом, мне почти удалось выбраться из этого состояния тумана. Однако мне все ещё нужна была помощь, от которой я так яростно отнекивался. Ведь я не понимал, что от изнасилования меня спасло лишь чудо, и что я отделался достаточно легко, учитывая, что осознание реальности более или менее начало проясняться в моих глазах само по себе. Ничего из этого я пока до конца не понимал… Не знал я и то, что если бы не дальнейшая настойчивость и твердость ДжонгХёна, я бы еще долго витал в этом черном тумане, что мне так хорошо втолковали. Я оказался у двери спортивного комплекса совсем скоро, и когда я было потянулся к ручке двери, будто бы из ниоткуда передо мной вновь появился ДжонгХён: словно выждал нужный момент, чтобы настичь меня в тупике, когда я не смогу никуда убежать. Как он догадался, куда я направляюсь? Ответа на этот вопрос у меня не было… Я не успел даже ахнуть, как он крепко схватил меня за руку: так, чтобы я не вырвался. Я лишь вздрогнул от неожиданности и испуга, не узнав его сначала из-за такой внезапности. — Все хватит, пойдем, — произнес он бескомпромиссно и втолкнул меня в помещение, плотно закрыв дверь. Мы оказались в раздевалке, ведущей к душевым, а от них — к бассейну. — Не трогай меня! — Огрызнулся я, вырывая руку, и потирая запястье. Любые резкие движения теперь отзывались у меня в голове самыми неприятными воспоминаниями. Я коротко взглянул на него словно испуганная мышь, которую настиг ястреб, и прижался к стене, почти не дыша, боясь, что мне снова сделают больно… Но в ту же секунду ДжонгХён лишь мягко обхватил меня за плечи, желая притянуть к себе. — Я же сказал тебе не трогать меня! — Я не успокаивался, будто бы как та самая полевка, которая отчаянно вырывалась из пасти хищника, все еще надеясь на свободу. Я принялся резко вырываться из объятий, словно вообще перестал понимать, что происходит и кто рядом со мной. Удивительно, как устроен этот мир: чем ближе нам человек, тем больше мы отыгрываемся на нем за обиды, нанесенные кем-то чужим, совершенно не заботясь о его чувствах, будто бы вовсе забыв о них. Например, как я сейчас: я с таким рвением пытался выбраться из кольца его рук, что ненароком заехал ему локтем по подбородку. ДжонгХён на секунду охнул от внезапной боли, кажется, прикусив язык: он поморщился и протяжно выдохнул, зажимая на секунду ладонью рот. ДжейА словно стал похож на щенка, который жалобно заскулил после того, как нерадивый хозяин случайно пнул своего питомца. На мгновение это вернуло меня в реальность, и я замер, участливо сдвинув брови. — Я… Я не специально, ДжонгХён. Но ДжейА перевел дыхание, и не отпустил меня, словно давая понять, что какую бы грубость я сейчас не сказал, что бы не сделал, он вытерпит все, что угодно. — Я не могу, — произнес он негромко, — не могу оставить тебя в покое, как ты говоришь; не могу уйти. Я замер и прижал ладони к лицу: взгляд его грустных глаз разрезал мне сердце, а демонстрировать свое лицо в такой непосредственной близости совсем не хотелось. Хотя ДжейА уже, наверняка, меня рассмотрел. — Не могу, МинКи. Почему ты вообще просишь меня об этом? — Произнес он явно волнуясь, и с замиранием сердца прижался губами к моим пальцам. Совсем ненадолго, словно боясь, что за это ему может достаться еще больше. — Я не могу оставить тебя, ведь ты очень мне нужен… Мои плечи напряглись, и я только больше натянул на себя капюшон, пытаясь согнуться пополам, спрятаться, словно превратиться в кокон. Но ДжонгХён подхватил меня, не позволяя ретироваться. — И я тебе нужен, — добавил он осторожно, почти шепотом, но так вкрадчиво, что его слова находили во мне свое привычное место, в самом сердце. — Пожалуйста, уйди, — повторил я снова уже тихим голосом, но не от того, что внезапно успокоился, а просто потому что боялся, что вместе с громкой интонацией наружу прорвались бы и слезы, которые я и так еле сдерживал сейчас: ими внезапно наполнились глаза, словно был достигнут предел морального напряжения. Последняя фраза ДжейА задела во мне, что-то очень важное… сокровенное, доступное только ему. — Не уйду, — прошептал он и попытался обнять меня крепче, в надежде успокоить, отвлечь от нынешней жажды сопротивления. Но мои плечи были все так же скованны, и я все еще закрывал лицо руками. Так и не дождавшись от меня хоть какой-то реакции, ДжонгХён продолжил: — То, что ты слышал… — он сделал паузу, а у меня заколотилось сердце, — я сказал это менеджеру, потому что он начал догадываться, что мы с тобой вместе. Ты за это на меня так злишься? «Вместе»… кажется, за последние несколько часов я вообще забыл, что это такое. Во всяком случае слышать сейчас нечто подобное было очень странно. Я замотал головой. Нет, я совсем не из-за этого злился сейчас, хотя та фраза Джейсона еще несколькими часами ранее грозила уничтожить меня. Но сейчас постепенно рациональное и чувственное восприятие действительности, хоть и не явно, но все же начало появляться. Я злился на себя самого: за то, что допустил все это, за то, что вновь выглядел жалким, проиграв почти без боя. Кроме того, я действительно боялся показаться ДжонгХёну непривлекательным, но укрыться от его взгляда было совершенно невозможно — он не позволял мне этого сделать. — Пожалуйста, прости меня, — я почувствовал его пытливый взгляд даже сквозь ладони. — Мы можем раскрыть наши отношения, тогда не придется больше ничего скрывать. — Не говори ерунды… — Огрызнулся я недовольно. Конечно, оставалось ко всему прочему еще и группу разрушить из-за своих прихотей. ДжонгХён тяжело выдохнул, услышав мои слова, и я понял, что он сам держался из последних сил, слушая подобные колкости. Он не был мастером самообладания и то, как он вел себя со мной было выражением глубокой любви и заботы. — Зато таких ситуаций не произойдет в будущем. — Отозвался он с долей обиды. Услышав его голос я замолчал, решив больше ничего не комментировать. А спустя пару секунд ДжейА продолжил. — Прошу тебя, не сомневайся во мне: я не сделаю тебе больно и никогда не буду ни к чему принуждать, не буду давить. Я сделаю лишь то, что ты сам скажешь; то, что захочешь и сам мне позволишь… у нас будет хорошее будущее, я правда буду очень стараться. Пожалуйста… поверь мне. Будущее… ДжонгХён все же видел меня в своем будущем? Теория Джейсона начала покрываться трещинами: будто от меня отгоняли черный дым, вытаскивали из огня, брали за руку и тянули за собой. Ведь нужно было торопиться: когда имеешь дело с огнем — нельзя медлить. Поэтому ДжейА потянул за капюшон, желая снять его и наконец рассмотреть меня. В этот момент у меня из груди вырвался какой-то совершенно неслыханный ранее стон отчаяния, и я быстро поймал капюшон, пытаясь натянуть его обратно, и таким образом открыв в конце концов свое лицо. ДжейА смог наконец хорошо рассмотреть меня вблизи: он тревожно ахнул при виде рассечённой губы и всех царапин на лице. А я зажмурился, боясь заметить в его глазах непринятие себя. Но о чем я только думал… ведь он сказал мне лишь следующее: — Больно, мой родной? — Произнес он неожиданно мягко, и положив ладонь мне на затылок, аккуратно привлек к себе, так осторожно, будто бы боясь, что я сейчас в очередной раз начну сопротивляться, оттолкну его, накричу или дам сдачи. Я распахнул глаза, совсем не понимая, что происходит, и будто пытаясь проверить, где я сейчас нахожусь. Но все было предельно просто — я наконец оказался полностью в его власти. Ни в чьей-то чужой, а именно его: он не дал мне исчезнуть, а задыхаясь сам, подталкивал меня к поверхности, подальше от той бездны, давая вздохнуть кислород. Его трепет и забота окутывали меня сейчас, и отчего-то казались такими непривычными: будто бы я несколько лет жил в подземелье, а теперь увидел солнце. В груди что-то жалобно заныло и, я не выдержал. Слезы полились из моих глаз внезапным водопадом сразу, как я услышал его обращение к себе. И я наконец потянулся к нему сам… ведь дальше без него — просто невозможно. — Больно… — застонал я сквозь слезы, наконец, обнимая его в ответ, дрожащими руками хватаясь за него как за последний островок надежды. И зашептал, едва в силах произнести хоть что-то связно. — П-пожалуйста, обними меня… покрепче. Я не могу так, не могу без тебя. Но ДжейА не нужно было упрашивать или повторять дважды, он был счастлив услышать от меня то, что уже давно стало привычным, и чего лишаться ни за что не хотелось. — Иди ко мне, — прошептал он и принялся нежно исцеловывать мое лицо. Аккуратно, чтобы не задеть ранки. — вот так, все хорошо… ну же, не переживай так. Я здесь-здесь, сам убедись. Он поймал мою ладонь и приложил к своей щеке, а потом к губам, целуя каждый палец. На лице у ДжонгХёна появилось выражение внезапного облегчения, он был счастлив, как ребенок, который получил рождественский подарок. И хотя он никогда не пренебрегал ласковыми словами, такое количество нежностей я от него, кажется, еще никогда не слышал. — Я с тобой, я никуда от тебя не денусь, — проговорил он таким голосом, будто бы сам еле держался, ведь слезы, кажется, душили не только меня. Я судорожно перевел дыхание, прислушиваясь к его сердцебиению, прижимаясь губами к пульсирующей венке на шее: прильнуть к нему как раньше сначала было непривычно, но я быстро вспомнил, как это — чувствовать его рядом. У него внутри тоже все клокотало. ДжейА не был железным, когда дело доходило до чувств, а со мной он раскрывался совершенно по-новому, открывая, наверняка, и для самого себя новые грани сентиментальности. — Все пройдет, — прошептал он, поглаживая меня по спине, а потом осторожно добавил, — до свадьбы заживет… — До чьей свадьбы?! — Простонал я с неожиданной болью, будто бы услышал очередное издевательство. Но ДжонгХён прижался губами к моему лбу и только крепче сцепил объятия, мимолетно улыбнувшись. Он не отпускал, хотя я снова начал вырываться, отпихивать его от себя. Но ДжейА лишь прошептал тихое: «Тшшш» и обхватил меня крепче. Он будто понял, что сейчас должен пережить этот жизненный кризис вместе со мной. И… я был ему за это безмерно благодарен. Даже несмотря на то, что мне было все еще сложно признать это, я правда был благодарен. — Поживем — увидим, — спокойно отозвался он, отвечая на мой недавний вопрос, и взглянул мне в глаза, — Послушай меня: не верь никому и ничему, пока не услышишь правды лично от меня. Ты даже не представляешь, сколько вокруг злых языков, которые хотят уничтожить нас. Помни, что даже, если я вдруг не рядом физически, я все равно с тобой. Хотя я постараюсь быть рядом как можно чаще. Просто не знаю, как может повернуться жизнь, но в любых ситуациях, пожалуйста, помни, что я твой. Он даже не просил, он умолял, глядя в мои глаза с такой открытостью, чистотой и честностью, что я больше не мог сопротивляться и лишь покорно кивнул головой, пряча взгляд в складке между его шеей и плечом, прижимаясь к нему, как дворовый котенок, которого поднял из холодной лужи добрый прохожий. ДжонгХён облегченно выдохнул, почувствовав, что я снова сам потянулся к нему и, помедлив пару секунд, добавил, возвращаясь к сегодняшнему происшествию. — Впрочем, в такой ситуации я бы, наверное, сам мог поверить во все, что угодно. — Когда он произнес это, я качнул головой, будто бы сознаваясь, что так оно и было. ДжонгХён продолжил. — Я не знаю, что еще произойдет в жизни, но, пожалуйста, помни, что я никогда не отрекусь от тебя. Сердце заныло, будто бы кто-то сжимал его, отчего в груди вдруг становилось нестерпимо больно. Он будто чувствовал меня, он сумел понять абсолютно все, что я не произнес вслух, и ни за что не осуждал. Поэтому даже не дослушав его фразу, я перебил его, не в силах более молчать и держать эмоции в себе: — Мой ДжонгХён… — Слезы душили меня, а периодические всхлипы, заставляли содрогаться. Я провел по его груди подрагивающей рукой, а потом сжал рубашку. — Мой любимый ДжонгХён… ты со мной. ДжейА растроганно улыбнулся, словно услышал самые приятные слова в своей жизни. Будто до этого мы никогда не признавались друг другу, а сейчас первый раз делились этим откровением. — Прости меня, я приношу тебе одни проблемы. — Добавил я, отчаянно утирая слезы. — Я не знаю, что это было, но было так страшно. Я думал, что потерял тебя, что стал тебе не нужен. И без тебя этот мир стал таким пустым и бессмысленным. Услышав мои слова, он растроганно прижал меня к себе еще крепче, и я почувствовал, что его тоже трясло: за последние несколько часов ДжейА испытал ужас не меньше моего. Ведь потерять любимого человека так же, как и лишиться его доверия — по-настоящему страшно. — Ну что ты, я с тобой, МинКи. И ты точно здесь нисколько не виноват, не вздумай себя попрекать. — Он поцеловал меня в висок, а я всхлипнул. Все тело дрожало, и я никак не мог успокоиться. Кажется, еще никогда я не представал перед ДжейА в таком состоянии, а стыд от осознания того, насколько жалко я сейчас мог выглядеть, начал постепенно проникать в мою голову. Но пока этого окончательно не произошло, я все же спросил о том, что все еще меня беспокоило. — Ты еще любишь меня… таким? — Произнес я осторожно, и нерешительно потянул капюшон вниз, в конце концов полностью демонстрируя себя. ДжейА чуть наклонил голову вбок, и аккуратно стер большими пальцами с моих щек слезы. — Каким «таким»? И почему «еще»? Конечно, я тебя люблю. — Отозвался он, явно не понимая, смысла моего вопроса. Я округлил глаза, а он лишь мягко провел по моим коротким волосам, укладывая выбивающиеся локоны за уши. Его невозмутимость стала лишь доказательством того, что только у меня одного появилась паника из-за внешнего вида. — Это же всего лишь волосы. Если тебе не нравится или просто непривычно, то подожди немного, и они снова отрастут. Но я очень испугался за другое... что тебе сделали больно. Он мягко провёл подушечкой большого пальца по шее, останавливаясь в паре сантиметров от пореза. А я посмотрел на него искренне непонимающим взглядом. Я будто стал ребенком, которому заморочили голову, и не знал, где теперь искать правду. — Я для тебя не кукла?.. Ты никогда не видел меня таким? — Спросил я с опаской, как на такой вопрос отреагирует ДжейА. Я действительно полностью растерялся и совершенно не узнавал себя. ДжонгХён непонимающе нахмурился, услышав мои слова. — Почему кукла? Почему ты вообще спрашиваешь такие странные вещи? — Он обеспокоенно посмотрел мне в глаза, пытаясь найти ответ. — Это же я. Что с тобой? Я скосил взгляд. Никакого объяснения в голову не шло. Видя, что я рискую вновь погрузиться в глубокую задумчивость, ДжейА несильно потряс меня за плечи, пытаясь привести в чувства. — Единственное, что меня сейчас беспокоит — это твое моральное состояние. — Проговорил он взволнованно, а потом добавил чуть тише, с холодной интонацией. — И конечно, чтобы виновник был наказан, я этого просто так не оставлю. А ты для меня всегда был только самим собой, а никакой не куклой, и я никогда не видел в тебе женщину, или о чем ты пытаешься у меня спросить… Я опустил ресницы. Именно это я как раз и пытался сейчас у него узнать. Стало стыдно за свои сомнения, даже несмотря на то, что они на самом деле были не моими собственными, а внушенными кем-то другим. — Пожалуйста, прости меня… пожалуйста, — произнес я, утыкаясь ему в плечо, и чувствуя, успокаивающие поглаживания по спине, — Я просто не понимаю, как он смог меня обездвижить, отключить понимание происходящего. Как это вообще все произошло настолько быстро? Ведь я… Я просто перестал управлять с собой. Я ничего не понимаю, ДжонгХён. И мне так плохо от этого. Я отвернул голову в сторону, а по щеке вновь скатилась слеза. Я нервно улыбнулся, спешно стирая ее, и раздражаясь от того, что никак не мог взять себя в руки: перестать плакать, прекратить терзать ДжейА своими вопросами. — Я ведь не безнадежен, несмотря на все это, — я очертил рукой вокруг лица, намекая на ту самую милую внешность, за которую приходилось почему-то все время расплачиваться, — я вполне могу за себя постоять. — Да, я заметил, — ДжейА совсем коротко улыбнулся, потирая подбородок, а я тут же почувствовал укол совести. — Я не сильно тебя ударил? — Спохватился я, взволновано сдвинув брови, и мягко проходясь подушечками пальцев по скуле ДжонгХёна. Но он лишь поймал мою ладонь в свою, на секунду прикрывая глаза и прижимаясь к ней щекой. — Я в порядке, не волнуйся. В теле снова появилась дрожь, и я не в силах был стоять больше на ногах, поэтому дотронувшись рукой до стенки позади, спустился по ней на пол, а потом сжался и схватился за голову. — Сегодня… я не понимаю, что со мной произошло. И я боюсь, что еще может случиться, а вдруг это состояние вернется? — Прошептал я свой страх надорванным голосом. ДжейА тут же опустился ко мне, пытаясь вновь убрать руки от лица, ведь он знал, что только смотря мне в глаза может донести разумную мысль. — Не вернется. — Серьезно произнес он, а я почувствовал еле заметную дрожь в его руках. Несмотря на то железное спокойствие, которое он так старался передать мне, ему тоже было тяжело. — Послушай меня: все то, что произошло, случилось из-за того, что тебя ввели в гипноз, именно поэтому ты физически не мог сопротивляться. Но больше этого человека мы не увидим; ты пришел в себя, поэтому теперь все хорошо, и ты со мной… вернулся ко мне. ДжонгХён коротко улыбнулся, и в этом движении было столько нераскрытой боли, что у меня на секунду замерло сердце. Его жертвенность, стремление любым способом спасти меня… отзывались в моей душе нежностью и благодарностью. Теперь стало еще ужаснее от своих действий. И как я только посмел отталкивать его от себя, прогонять, говорить, что не желаю его видеть? В глазах ДжейА сейчас застыли непролитые слезы, и я потянулся к нему, ласково обвивая шею, запуская подрагивающие пальцы в волосы, и вновь прося прощение, шепотом обжигая кожу. ДжонгХён судорожно перевел дыхание, словно все еще не мог поверить, что весь ужас, вроде бы, действительно остался позади. — ДжонгХён-а, — прошептал я, все еще дрожащим от слез голосом, — если бы не ты… я бы точно сошел с ума. А ты будто бы вытянул меня из всего этого ужаса. И мне так стыдно за свои слова, за то, что я сделал, правда… пожалуйста, прости меня. Но ДжейА и не думал держать на меня обиду, он лишь прижимал меня к себе, шепча нежные слова, и только благодаря его действиям, я чувствовал, как снова дышал полной грудью. Через некоторое время он слегка отстранился, и наши взгляды вновь встретились: он смотрел серьезно и решительно, а потом осторожно попросил: — Ты сможешь по порядку мне рассказать, что произошло? — ДжейА обхватил мое лицо ладонями, стирая дорожки слез большими пальцами. — Я знаю, это трудно, но нужно, чтобы ты все произнес вслух, тогда тебе станет легче. Я помедлил пару секунд, будто окончательно все для себя решая, и нерешительно кивнул головой. — Ты мне доверяешь? — Глаза ДжонгХёна напротив светились словно звезды, но их блеск не был статичен: они то млекли, то вновь обретали свою яркость — это происходило в зависимости от его состояния души. Сейчас этот огонек вновь обретал свою силу, потому что он чувствовал, как я возвращался. — Конечно, я тебе доверяю, — прошептал я, словно это был секрет. Благодаря ДжейА я действительно снова стал самим собой: будто бы моя душа смогла вырваться из бездны тьмы, скинув с себя оковы черного языка. Я был перед ним совершенно открытым, с трепетом ловил драгоценную ласку любимого человека. Его слова исцеляли меня, теплые поцелуи повращали к жизни, позволяя обрести себя заново. — Тогда послушай меня, — он выдержал паузу, — я хочу знать о самых глубоких, темных… самых болезненных частях и уголках твоей души, о которых ты боишься признаться даже самому себе. Я хочу знать о них все, потому что так сильно люблю тебя и не хочу потерять. Я не знаю, что еще произойдет в жизни, но, пожалуйста, помни, что я никогда не отрекусь от тебя.