Последний роман гения

      Нина полусидела-полулежала, втиснувшись спиной в мягкий угол дивана и пристально изучая лежащую перед ней коробку шоколадных конфет, открытую и полупустую. Время от времени Хантер брала очередную конфету, придирчиво рассматривала и в одном случае из трех клала в рот, в остальных двух – кидала Лансу.       Ланселот тоже неплохо устроился, расположившись между выходом из гостиной и диваном, стратегически это была самая удачная позиция для выпрашивания и последующего перехвата конфет. Не то чтобы пёс сильно любил сладкое, скорее, развлекал себя и заодно хозяйку. Они только что вернулись с трёхчасового променада, и даже у такого любителя прогулок, как Ланс, охота снова выходить на улицу отпала минимум до позднего вечера. А всё ведь из-за того, что хозяйке нечем заняться.       Хантер глубоко вздохнула.       - Ланс, тебе не кажется, что мы деградируем?       Не станем утверждать, будто животное поняло всю глубину мудрёного слова; но на всякий случай питомец негромко гавкнул.       Журналистка со слабым стоном откинув голову назад. Распущенные длинные волосы частично сползли вниз, почти коснувшись пола. Потолок оказался ничуть не интереснее коробки конфет.       Сама виновата, нечего было строить из себя покорительницу высоты. На прошлой неделе Денни и Нина отправились активно отдохнуть в спортивно-тренировочный комплекс. Хантер не постеснялась заявить, что в состязаниях на скалодроме её никогда никто не мог обыграть, однако забыла упомянуть о том, что это было ещё в детстве. В результате – падение и сломанная рука, причём правая. Нина впервые в жизни пожалела, что не является левшой. Теоретически корреспондент способен обойтись диктофоном, но врач прописал покой. Так журналистка и оказалась на больничном. Сегодня она отбывала уже шестой день. Именно отбывала, отдыхом это не назовёшь.       Нине хотелось на стенку лезть от скуки. Хантер привыкла искать, вызнавать, спрашивать, ездить, записывать, строчить статьи. Сейчас она выполняла, и то по возможности, лишь домашние дела, что не приносило никакого удовлетворения и только усугубляло зелёную тоску. Но муж был неумолим: если доктор велел, значит, на работу ни ногой. А сам Куинн в данный момент как раз находился на трудовом фронте...       Наморщив нос и забавно кривя губы, Нина опять впилась взглядом коробку конфет. Потом в пейзаж за окном – на улице шёл снег, что и не удивительно для зимы. Затем перекинула внимание на дверной проём. И, наконец, решилась.       - Не смотри на меня так, Ланс. Я официально объявляю 27 января Международным днём освобождения журналистов!