Последний роман гения

      - Ну, про похороны я понял, - промолвил Денни тем подчёркнуто ровным тоном, который заставляет собеседника чувствовать вину без всяких обвинений. – Но как тебя занесло в квартиру этого Сэнда? – Куинн ещё раз демонстративно оглядел гостиную, где было чертовски мало не сломанных или не открытых-распотрошённых вещей.       - Я вспомнила о фиалках, - вздохнула Нина, уставившись на носки своих ботинок и при этом прекрасно ощущая, что муж вопросительно поднимает брови. – Понимаешь, за эти годы каждый сотрудник нашей редакции по той или иной теме говорил с Рональдом минимум пару раз. Лично мне это счастье доставалось раз пять, не меньше. Когда Рональд звонил нам жаловаться на коммунальные службы, которые запаздывают с включением отопления, он зачастую упоминал о том, что фиалки у него на подоконнике поникли от холода. Он пёкся об этих цветах, как о родных детях. А на похоронах кроме кладбищенских работников и меня, - по-прежнему не поднимая взгляд, она поняла, что Денни едва уловимо, но вздрогнул, - был только сотрудник социальной службы и он сказал, что у Сэнда вообще никого нет. То есть, где-то за океаном живёт или жила бывшая жена и, кажется, имеется сын, но связь не поддерживалась.       - Ты решила полить цветы? – усмехнулся Денни уже менее безукоризненным тоном, отчего блондинке полегчало.       - Я подумывала забрать их – отвезти на работу или раздать, может, оставить себе один горшочек.       Денни посмотрел на четыре керамических горшка. Теперь они не стояли, а лежали, не на подоконнике, а на полу, не цельные, а разбитые. Фиалкам не повезло.       - Я объяснилась с соцработником и попросила ключи от квартиры, он не возражал.       - К моменту твоего прихода здесь уже всё было перевёрнуто?       - Подозреваешь, что я сама решила устроить тут кавардак, а потом позвонить тебе ради забавы? – улыбнулась блондинка.       - От Вас, мисс Хантер, всего можно ожидать.       Он называл её «мисс Хантер» в тех случаях, когда окончательно переставал обижаться, но ещё хотел немного пожурить.       Журналистка выдохнула, подступила к мужу и прижалась к нему, обняв обеими руками – сломано было только предплечье, и перевязку через плечо она сейчас не носила, поскольку с таковой слишком проблематично надевать верхнюю зимнюю одежду.       - А если бы тот, кто сделал это, был здесь, когда ты пришла? – Полицейский провёл рукой по волосам жены, ещё немного влажным от растаявших снежинок, «подхваченных» на улице.       - Я бы очень громко завизжала, - без всякой иронии изрекла журналистка.       Денни чмокнул неугомонную супругу в затылок, обозначив окончательное примирение.       Настала пора поговорить о деле.       - У тебя есть версии? – осведомился Куинн, отправляясь на осмотр входной двери.       - Ни единой, - неохотно призналась блондинка. – Я не слишком хорошо знала мистера Сэнда. Думаю, на самом деле, его никто не знал близко.       Для невесёлого заключения подходящим звуковым фоном стал хруст под ботинком - Нина нечаянно наступила на рамку для фотографии, валяющуюся на полу. Само фото лежало неподалёку, журналистка подняла его, а потом и несколько других снимков, также лишённых оправы.       - Замок открыт отмычкой, - констатировал Денни, возвращаясь в гостиную. – Не особенно умело, но с такой дверью много ума и не нужно. Район довольно благополучный, двери в квартирах соответствующие. – Он тоже обратил внимание на «оголённые» снимки. – Похоже, искали что-то, что можно спрятать в рамке. Или в нескольких рамках – разделив на части.       - Документы? Другие фото? Компьютерные диски? Суперсекретные микрочипы? – Последняя версия тут же была причислена к поводам для смеха и не более того.       Куинн обошёл всю квартиру, убедился, что кавардак охватывает всю территорию. Выходит, незаконные исследователи либо вовсе не нашли желаемого, либо отыскали лишь в самом конце. Версию об ограблении Куинн отмёл сразу, ведь воры обычно выносят из дома технику, а не разбирают её, а если точнее – не разбивают в пух и прах. И не факт, что в горшках, рамках и прочих некрупных вещах вели поиск, возможно, их расколошматили просто от досады.       - Кто это? – Денни воззрился на снимки через плечо Нины. – Его семья?       Фото были далеко не новыми, судя по степени блеклости. На одном - пара в день свадьбы, на другом – та же пара уже с ребёнком, мальчишкой лет семи. Самая не-блеклая фотография являла миру молодого человека спортивного телосложения, который, оседлав велосипед, пребывал на лесной тропе, а на заднем фоне виднелись горы.       - Наверное. – Нина бережно положила снимки на комод, из которого были вытащены все ящики. – Что нам теперь делать? – Она имела в виду: «Что ты будешь делать?», ибо насчёт себя уже решила.       - Учитывая, что пострадавший мёртв… - начал Денни, не собираясь заканчивать фразу. Он попробовал представить, какой квартира была до разгрома. Возможно, тут всё было чисто и аккуратно, но вряд ли роскошно. Иными словами, потенциально речь не идёт о крупной краже (если преступники всё же нашли и унесли желаемое), у полиции полно более важных проблем. – Можно завести дело, но его, скорее всего, отложат в долгий ящик. Я могу заслать сюда криминалистов, они попробуют поискать отпечатки пальцев. Но в наше время любой болван знает, что преступление лучше совершать в перчатках; а если мы и найдём отпечатки, много толку не будет, разве что какие-нибудь из них совпадут с теми, что уже есть в нашей базе данных.       - Понятно. – Хантер закусила губу. – Я попробую разобраться.       Другого Куинн не ожидал.       - Кстати, от чего умер Сэнд?       - Инфаркт, кажется. Это неудивительно, Рональду было за семьдесят.       - Никаких причин предполагать насильственную смерть?       - Насколько знаю, нет, но я не влезала в это глубоко. Поговорю с его соцработником ещё раз.       - Рональду требовалась социальная помощь?       - Помощь по дому: прибраться, приготовить что-нибудь, сходить в магазин. Сам Рональд, как говорят, не любил выходить на улицу, а в последнее время ему это было трудно чисто физически.       Денни упёр руки в бока и в который раз осмотрелся.       - Значит, Рональд Сэнд был вашим постоянным читателем?       - Судя по всему. Кем он точно был, так это постоянным «звонителем».       - Насчёт чего звонил?       - Жаловался, в первую очередь по коммунальным вопросам. Переплата за электричество, неправильный расчёт квартплаты со стороны обслуживающего предприятия. Грабительские, как он выражался, тарифы на воду и электроэнергию. Плохая уборка двора, нерадивая уборщица в подъезде. Соседские машины, припаркованные в неположенных местах. Да много чего. Особенно сильно в последнее время мистер Сэнд ненавидел новые счетчики для газа, воды и электричества. Утверждал, что экономия, которую они обеспечивают, не покрывает затраты на их установку.       В мозгу полицейского что-то щёлкнуло. Две минуты назад в прихожей Куинн заметил допотопный электросчётчик.       - Ты не в курсе, Сэнд в итоге установил «невыгодные» счётчики или нет?       - Понятия не имею. Но жильцов, по сути, обязывают ставить такие штуки, это-то Рональда и возмущало больше всего. А уж возмущался он так, что искры летели.       Денни нахмурился и отправился на кухню, где осмотрел плиту, а затем трубы под раковиной.       - Здесь стоят новые счётчики. – Уж Денни ли было не знать, как сии счётчики выглядят, сам недавно занимался установкой таких дома.       Электросчётчик новой модели обнаружился сбоку от кухонной двери.       Старый электросчётчик, как и все его собратья-ровесники, напоминал необузданную помесь компаса, калькулятора и настенной аптечки, размерами не превышал коробку из-под ботинок. У данного экземпляра диск под циферблатом не вращался - вообще, а должен был бы, хоть и очень медленно, ведь на кухне работал холодильник. Для чистоты эксперимента Куинн включил свет во всех комнатах. Диск не шевельнулся.       Недурная идея. Квартирные счётчики сливаются с обстановкой, взгляд на них не останавливается.       Поиски отвёртки не увенчались успехом, и Денни удовольствовался кухонным ножом. Мужчина влез на стул и под внимательно-заинтригованным наблюдением супруги стал выкручивать болты, которыми счётчик крепился к стене.       Вскрытие самого счётчика было произведено в гостиной. Внутри аппарата обнаружились проводки, различного рода технические железки, но тут не было и половины того, что полагалось. Зато наличествовал более чем пухлый светло-коричневый конверт, обёрнутый в несколько слоёв не новой газеты. Газеты «Аут», - отметила Нина.       - В принципе, это улика, - напомнил Денни, не спеша отдавать конверт жене.       - Улика в деле, которое отложат в долгий ящик, - парировала Нина и сама взяла находку.       Спустя десять секунд на свет были аккуратно извлечены густо исписанные листы бумаги, не меньше двух, а то и трёх сотен – условная стопка вышла толстой и весьма увесистой. Сама бумага явно не могла похвастать новизной, об этом свидетельствовал не только серовато-жёлтый налёт времени, но и хрупкость: Нина неудачно взялась за верхний лист, и у того попросту отломился уголок, в пальцах журналистки превратившись в несколько крупных соринок, прямо как засушенный цветок. Хорошо, что текст не пострадал. Впрочем, этому тексту, видимо, выпадали испытания и похуже. Почти у всех листов края были неровными, с тонюсенькой чёрной каймой. Видимо, когда-то, очень и очень давно, бумага побывала в огне, но её успели спасти.       В таких ситуациях уместным оказывается вопрос: «Что это?», но супруги от него воздержались, поскольку понимали, что каждый знает не больше другого.       С величайшей осторожностью Нина взяла первый лист и тут же осознала, что он не первый: верхняя строка начиналась словом с маленькой буквы, а вся фраза определённо была частью более крупного предложения.       - «…упоительным ароматом полевых цветов с самого утра», - озвучила Нина. – Похоже, это литературное произведение. Целый роман.       - Который был написан не вчера, - добавил Денни, - если судить по состоянию бумаги.       - И по самому языку, - кивнула Хантер, успевшая пробежаться взглядом по всей странице. – По-моему, манера изложения больше подходит для начала прошлого, а то и позапрошлого века.       Куинну текст тоже показался не современным.       - Сдаётся мне, таинственный гость или гости искали именно эту рукопись, - сказал полицейский. – Видимо, она ценная.       - Не удивлюсь. – Нина сжала губы. – Но я не разбираюсь в предметах… и бумагах старины, а уж тем более в их ценности.       Денни ухмыльнулся, взгляд его переместился с рукописи на журналистку.       - Я знаю того, кто разбирается.