Осанка

Новую серию любимого сериала Гарри через две минуты покажут по ТВ. Луи мог бы поспорить на сотку с первым встречным, что половина жителей соединённого королевства в данный момент выглядят примерно как его парень Гарри. Он постукивает пальцами от нетерпения, волнения и прочих чувств предвкушающего что-то грандиозное фанатика. Укутался в тёплый пушистый плед, чтобы было тепло, зима в этом году кусалась своими морозами. Большая миска попкорна на коленях и бумажные платочки (так, на всякий случай) тоже наготове — кто знает, что случится в этой серии. — Ну, когда уже эта реклама закончится?! — возмущается Гарри. — Да знаю я, что этот шампунь самый лучший. Это не кофе-машина, а пиздец-машина, зря на рекламу тратились, придурки, всё равно эту фигню никто не купит. Ох, а это не пылесос, а хуесос! — Гарри! — окрикнул его Луи, заходя в комнату, — единственный хуесос, которого я тут вижу, это ты, — как всегда, при упоминании чего-то неприличного, кудрявый покраснел. — Не в обиду. Ты отлично сосёшь. Стайлс схватился за ближайшую подушку и закрыл ей лицо, чтобы скрыть своё смущение. Несомненно, ему было приятно слышать такой странный, но всё же комплимент в свою сторону. — Лу! Захлопнись, — из-за подушки у лица и громко работающего телевизора, Томлинсон разобрал только эти слова, остального он не расслышал. — М, что ты сказал? — Томлинсон плюхнулся на диван с другой стороны. Закинул босые ноги на журнальный столик и потянулся к миске с едой. — Я сказал, что… Аа-а! — Гарри откинул подушку в сторону. — Началось! Тихо всем! Луи не сразу понял, что случилось, но потом он узнал вступительные титры, которые мелькали на экране. Теперь Стайлс полностью погружён в сериал и ближайший час реальность будет его мало интересовать. Так и не узнав, что пробурчал Гарри, Луи снова потянулся к попкорну, за что получил лёгкий шлепок по руке. Фыркнул, поднялся с дивана и специально медленно прошёл прямо перед экраном телевизора. Назло Гарри. Прошло двадцать минут. Лу ужинал за большим столом на кухне. Без Стайлса. Что бывало только в такие вечера, как этот: новая серия, попкорн, как сегодня, чипсы, как неделю назад или сухарики, мармеладки, кукурузные палочки — всё, что попадает под категорию «вредно для организма», и, как следствие, отсутствие аппетита. Томлинсон относился к этому крайне негативно. Во-первых, да, он был из тех самых зануд, которые за правильное питание и здоровый образ жизни в целом. Во-вторых, ревновал Гарри. Ревновал к тому красавчику из сериала, Луи сам считал его таковым, а Гарри и подавно. Из зала не доносилось ни звука, что показалось Луи странным. Гарри всегда комментировал каждое действие любого героя: «Не ходи туда», «Не целуйся с ним», «Вам давно надо было расписаться и завести десять детей, идиоты», — и всё в таком духе. На всякий случай, Томлинсон решил проверить, не хватил ли кудрявого сердечный приступ от какого-нибудь неожиданного поворота в новой серии. Оставив кружку с недопитым чаем на столе, он тихонько пошёл в комнату к Гарри. Тот сидел на полу, прямо перед телевизором, слава Богу, пока ещё живой. Луи уже хотел было пойти допить чай, как обратил внимание, что его чудо сидит скрючившись. Да-да, сидит на холодном полу без пледа или подушки, перед самым экраном, что может плохо сказаться на зрении, и к тому же осанку не держит! — Гарри, — прошептал Луи, чтобы не напугать этого параноика. Иногда Томлинсон думает, что пора запрещать смотреть Стайлсу ужастики, особенно на ночь. — Гарри, — уже чуть громче окликнул его Лу, но тот даже не шелохнулся. — Гарри, отвлекись. — Не сейчас. — Стайлс поднял вверх руку, призывая к тишине. Но Луи это совсем не устроило. — Гарри, пересядь на диван. — Подожди, Лу, — отмахнулся Стайлс. Тогда Луи подошёл к кудрявому, подхватил того за локоть и поволок к дивану. У Томлинсона было порядком больше сил. Не то что у этого дохляка, Стайлса. Здоровый образ жизни, чтоб его! — Ай, ай, а-ай! Лу, отпусти, больно же! — Стайлс пытался вывернуться. Правда пытался, но куда ему там… Томлинсон усадил своего совершенно не заботящегося о себе парня на диван, накрыл пледом и даже волосы выбившиеся за ушко заправил. «Подстричь надо, а то совсем длинные стали», — подумал Луи. — А теперь спину выпрями! — и ткнул его в лопатку. — Ай, не мешай. — Сядь прямо, Гарри, — не отставал шатен, но его послали. Куда подальше, на кухню, чай пить.

***

Ранним утром, когда все ещё спят, двое парней завтракают, наслаждаясь временем, проводимым друг с другом. Луи работает в небольшом офисе. Всего пара остановок от дома. Хотя теперь правильнее говорить в десяти минутах езды на авто. Недавно он купил не очень дорогую, но приличную, по его меркам, машину. Гарри же просыпался спозаранку каждый день за компанию. Из-за работы Томлинсона он мог проводить время в обществе Лу только по выходным, по будням после шести и утром, пока тот ещё не вышел из дома. Гарри часто просто сидит на диване и смотрит, как Томлинсон бегает по дому в поисках каких-то важных бумаг. Ругается, когда его рубашка оказывается помятой и приходится тратить время ещё и на отутюживание белоснежного предмета гардероба. Иногда он завтракает на ходу, а Гарри всё смотрит. Но сегодня понедельник. Никому не верьте. Это самый, что ни на есть, лёгкий день. А всё из-за выходных — отсыпаешься на всю неделю вперёд. Будильник звенит громко, встаёшь с кровати в одно мгновение, быстро собираешься и можно нормально позавтракать. Что они сейчас и делают. — Что будешь пить? — Луи ставит пустые тарелки в раковину. И поворачивается к Гарри, который сидит спиной к нему. Он опять замечает за Стайлсом, что тот опёрся локтями на стол и согнулся в спине. — Чай, две ложки сахара, — чуть подумав, — и подай, пожалуйста, печенье. Заварив два чайных пакетика, на листовой чай уйдёт много времени, Луи поставил кружки на стол вместе с сахарницей и ещё запакованной пачкой печенья. Только Гарри потянул свои длинные пальцы к сладости, Луи опередил его. — Эм… отдай печеньки, — сейчас Гарри выглядел, как ребенок, у которого злой мальчик постарше отобрал леденец. На самом деле, так оно и было. — Ты не получишь его, пока не сделаешь зарядку. — Луи выдвинул своё условие. — Какую ещё зарядку? Луи, дай мне печеньку, — недружелюбным голосом. Ах, Гарри, ты уже разозлился. — Всего одну, пожалуйста, — чуть мягче. — Подойди к стене, — Луи посмеивается. Гарри, который сердится, один из его любимых. Кудрявый был не доволен, но всё же встал около стены. — Прижмись всей спиной, — и это он сделал. — Всей, значит и лопатками тоже. Давай-давай, тебе надо исправлять осанку. — Луи, — запротестовал Гарри, — я не хочу делать никакую долбаную зарядку, я хочу печенье и горячий сладкий чай! — Гарри отскочил от стены и выбежал из кухни, так и не позавтракав до конца. — Не хочет он. Придётся, дорогой мой.

***

Неделя проходит незаметно, в суете и вечных спорах. На работе у Луи аврал с бумагами, а дома непослушный Гарри, который наотрез отказывается идти к вертебрологу, делать упражнения для исправления сколиоза, даже те десять сеансов массажа, на которые заботливый Луи записал Гарри, пропали даром. Стайлс в сердцах разорвал талончик и заперся в ванной. Луи уже устал бороться с ним, но сдаваться не собирался. Не хочет по хорошему, будет по плохому — по приказу плюс наказание за непослушание, истерики и дерзость. Луи доминант, он может это устроить своему нижнему Гарри. Да, они типичная пара влюблённых, которые держатся за ручки в парке, пьют через две трубочки из одного стакана в кафе, целуются при первой попавшейся возможности, но ведь у всех есть свои скелеты в шкафу. У них это особые предпочтения в сексе, настолько особые, что многие считают это неприемлемым ужасом, но они и не рассказывают никому — всё остаётся за закрытыми дверями спальни. Вечер пятницы. Всё хорошее случается именно в это время. Хорошее подразумевает под собой сессию на износ. Гарри был готов, провёл все подготавливающие процедуры, ещё за час до возвращения Луи. Сейчас просто валялся на кровати, бездумно рассматривая потолок. Он сам не заметил, как его начало клонить в сон. Спал Стайлс, на удивление, чутко. Может, это было связано с небольшим волнением перед БДСМ-действом. Дверь в спальню приоткрылась, пропуская свет из коридора. Гарри заворочался в одеяле и проснулся. За окном уже потемнело. Луи явно задержался. Часы на стене напротив кровати подтвердили его догадку. Стрелки показывали три четверти девятого. — Ты поздно. — Голос после недавнего сна тихий, с хрипотцой. — Пришлось заскочить кое-куда. Луи прошёл в комнату. Закрыл дверь. Медленно подошёл к окну. Тишина в комнате угнетала. Томлинсон стоял неподвижно несколько минут, смотря в никуда. Гарри только открыл рот, чтобы заговорить, как Лу с громким звуком задёрнул тяжёлые тёмно-синие портьеры. В комнате стало совсем темно, хоть глаз выколи. На прикроватной тумбочке стоит лампа, её и включил Гарри, протянув руку. Луи подошёл к комоду, что было дальше, Гарри не видел. Луи стоял спиной к нему и всё загораживал. Но, как и предполагал Стайлс, он зажёг свечи, стоящие на комоде. Ни слова не говоря, Томлинсон подошёл к кровати. Выключил лампу. Теперь комнату освещали лишь свечи-таблетки. Островки света. Тусклого, но этого достаточно. — Раздевайся, — ох, как же Стайлс любит этот властный, заставляющий исполнять любой приказ голос. Не торопясь Гарри избавляется от одежды, а Луи уже держит повязку для глаз и терпеливо ждёт. Наблюдает. Любуется. Предвкушает. Больше ничего не надо говорить, кудрявый и сам знает, что надо послушно сесть на колени на тёплом (благодаря подогреву) полу. Последнее, что видит Гарри — Луи. Близко-близко. А потом темнота. Луи завязывает шёлковую чёрную ленту на затылке Гарри, аккуратно, стараясь, чтобы кудряшки не попали в узелок. Обычно, Томлинсон использует кляп не с самого начала сессии, но на этой неделе Гарри так много возражал ему… — Открой рот. — Чёрный шарик, по размеру как для пинг-понга, на двух кожаных ленточках и застёжке. Руки Луи связывает верёвкой выше локтя. Таким образом, что лопатки сводятся вместе, и нижний максимально прогибается в спине. — Теперь тебя ожидает наказание. — Гарри вздрогнул, явно не от холода. — Ты понимаешь, за что я буду тебя наказывать. Гарри правда не знает. Он не может произнести ничего понятнее мычания, поэтому мотает головой. — Ты перечил мне, отказывался от необходимой тебе помощи, иногда грубил. — Гарри не замечал этого всего за собой. — Зато теперь ты послушно сидишь с прямой спиной, привыкай. — Пауза. — Теперь ты согласен получить наказание. — Утвердительный кивок. Громкий свист над головой, от рассечения воздуха. Обжигающий удар по спине и рукам не заставляет себя ждать. — Ты будешь меня слушаться? — Кивок. Удар. — Ты будешь делать зарядку по утрам? — Снова кивок и ещё один ощутимый удар. — Пойдёшь на массаж? — Согласие и теперь уже удар плетью по груди. — Запишешься к врачу? — Немое «да». Кончики плети задевают живот, Стайлс сдерживает слёзы. — Умница. Послушный мальчик. — Последний, шестой удар снова приходится на грудь. Ударов было мало, но они были сильные. Кожа покраснела. Любое прикосновение сопровождалось дискомфортом. А Луи специально водил плеткой по травмированным местам. Стайлс отвык уже получать наказание за свои ошибки от Дома, он долгое время был действительно послушным. — Мгхм… — Луи прикрепил зажим сначала на один сосок, а затем и на другой. Гарри поджал пальцы на ногах и крепко зажмурился под повязкой. Луи потянул за цепочку, соединяющую зажимы. — Поднимись. Достаточно сложно просто так встать на ноги со связанными за спиной руками и повязкой на глазах. Лу всё держался за тоненькую цепочку, поэтому, когда Стайлс отклонялся, натяжение усиливалось, и через кляп доносились приглушённые стоны. Томлинсон подтолкнул Гарри к кровати и заставил лечь. Было неудобно, руки уже затекли, саднящая кожа тёрлась о простынь, из-за шарика во рту собиралась слюна и медленно стекала по подбородку. Луи одет, как будто только что вернулся из офиса. Только галстук ослаблен. А вскоре он совсем развязал удавку и расстегнул рубашку, вытащив её края из-под чёрных строгих брюк. Немного согревающей смазки на пальцы. Луи поглаживает сжатое колечко мышц, медля. Протолкнул указательный палец. Всего на одну фалангу. Достал его, добавил ещё смазки, снова проник. Уже больше. Добавил ещё средний палец, согнул их. Гарри ворочался от нетерпения, доставляя себе удовольствие и боль одновременно. Томлинсон достаточно растянул нижнего после долгого перерыва в сексе. Небрежно вытер пальцы о край рубашки — всё равно завтра стирка. Снял её, затем брюки, носки и бельё. Потянулся к лубриканту, но передумал, немного геля осталось на анусе Гарри после подготовки. Этого хватит. Луи перевернул Гарри на живот, и приказал встать на колени, что тот незамедлительно выполнил. Руки были за спиной. Гарри уткнулся в подушку лицом, от чего трудно стало дышать. Край правого зажима задел кровать, и причинил очередную боль. Лу видел всё: видел, как особенно громко простонал Гарри, как сильнее уткнулся в подушку, напряг мышцы рук, сжав кулаки. Он приставил член к ягодицам Гарри, поводил вверх и вниз между половинками, чуть надавил на анус и проник внутрь. Медленно, что только растягивало время боли. Остановился на половине. Подался назад. Почти вышел так, что в жарком плену осталась одна головка. И резко дёрнулся вперёд, срывая зажимы и растирая соски пальцами, делая только больнее. Но Гарри всё нравилось. Безумно нравилось. Об этом можно было судить по его возбуждению. От смазки внутри Гарри было чертовски горячо, что чувствовали оба парня. От быстрых движений было безумно приятно. Луи расстегнул кляп. Гарри смог выплюнуть шарик изо рта и, повертев головой, вытереть мокрый подбородок и губы о подушку. — Аа-а-х, Господин, — прошептал Гарри. Томлинсон грубо схватил его за волосы и потянул на себя. — Можно… мне… — Гарри сходил с ума. — Мне так нужно, м-м-м. Пожалуйста, прошу. — Рано. — Тяжёлый выдох. Томлинсон схватился за верёвку между рук Гарри и сильно дёрнул, от чего последний встал на колени, прижимаясь к Луи. Дом обхватил своего саба поперёк живота одной рукой и развернул его голову другой. Язык Томлинсона прошёлся по щекам Гарри, собирая слезинки. Накрыл его губы. Алые, как розы, что Луи подарил ему на прошлой неделе — на день всех влюблённых. В такой позе проникновение было особенно глубоким. Луи был близок к оргазму. Он накрыл рукой член своего партнёра и несколько раз провёл по нему. Остановился. — О-ох, пожа-алуйста, — захныкал Гарри и попытался сам толкнуться навстречу руке. — Прошу. Я всё понял. Я буду следить за осанкой. Буду делать всё, что скажете, Господин. — Он снова толкнулся. — Ах, прошу-у. Гарри получил невероятный оргазм, к которому привела пара грубых движений руки. Луи кончил сразу за Гарри, наполняя его своим семенем. Развязав повязку на глазах и освободив руки от грубой верёвки, Луи бережно уложил Гарри на кровать и накрыл одеялом. Одна подушка была влажная от слюней, пришлось сбросить её на пол. Сил на душ не осталось. Быстро потушив свечи, Луи лёг около Гарри и нежно обнял его. — Хороший мальчик, усвоил урок.