Рубаки: Десять негритят

Ну вот и все. Все закончилось. Хрустальная статуэтка великого дерева Флагун разрушилась. Теперь можно и не прятаться, вот только «Хозяин», ощущая некое разочарование и сожаление, что все так быстро закончилось — не было ни эпичной битвы, ни настоящего риска для жизни. Как и говорили, Остров сработал безупречно, посеяв в душах жертв страх. Равномерно постукивая деревянным посохом по полу, Кселлос вошел в столовую. Серебряный поднос в центре стола был пуст — не оставалось ни кусочка хрусталя, словно никогда и не было десяти заколдованных статуэток. Но все это было, и доказательство тому покрасневшие строчки считалки и девять трупов сильных созданий и раздражающих людишек. Больше помех для осуществления планов Хозяйки не осталось. Кселлос достал из своей сумки, которая являлась просто кладезю самых необычных и нужных вещей, небольшую аметистовую статуэтку волка, поставив ее на стол, он прикоснулся к волку красным камнем на набалдашнике посоха. От этого статуэтка вспыхнула потусторонним сиреневатым светом. — Чего ты хотел? — через несколько минут ожидания, спросил властный женский голос. Зелас Металлиум ненавидела, когда ее отдых прерывали даже если для того, чтобы доложить об успешном завершении очередного поручения. — Ваш приказ выполнен. «Негритята» мертвы. Никто даже и не догадался, —доложил жрец, преклонив колено, перед статуэткой. — Прекрасно. Прекрасно, — лениво ответила Зелас. Кселлос, даже не видя свою Хозяйку точно представил, как Владыка Зверей хищно улыбается и делает очередную затяжку — табак и вино — одно из пристрастий, которые Владыка позаимствовала у людей. — Могу ли я вернуться? — несколько заискивающе, спросил Кселлос. Он бы давно уже исчез с этого острова, да лично доложить об успехе операции, вот только без приказа он никак не мог его покинуть. Такова была особенность странного магического барьера, который пропускал всех, а покинуть его можно было только по зову повелителя, используя его силу. — Кселлос, ты, видимо, не правильно понял мой приказ, — растягивая слова, сказала Зелас. — Я говорила тебе, что с острова Десяти никто не должен вернуться. НИКТО. Даже ты. — Я? Но… — Кселлос хотел возразить, но не мог. Реальность, словно огромный валун, навалилась на плечи Таинственного священника. — Ты хороший слуга. Но сейчас ты мне уже не нужен, — беспощадно сказала Зелас. — Времена изменились. Если мне понадобится слуга — я его создам. — Госпожа, но почему? Неужели я подвел вас? — Забываешься. Я не обязана тебе ничего объяснять. Кселлос, слушай мой приказ. Я запрещаю тебе, Кселлос, покидать остров Десяти, — стоило Зелас это сказать, как аметистовый волк погас. Если бы монстры могли плакать, Кселлос бы разревелся, выл бы в голос. Но монстры не умеют плакать. Его предали, хотя он был безоговорочно предан Хозяйке, выполнял любые приказы, не задумываясь о собственной выгоде. И вот итог — предательство. Его выбросили на помойку, словно некую сломанную игрушку. И права была Филия — он мусор. Кселлос обессилено опустился на стул, поставив локти на стол, запустив в волосы пальцы. Это конец. Предатель предан. Справедливость восторжествовала. Уж лучше бы Лина Инверс уничтожила его, но Кселлос знал свое дело и правильно сыграл на чувствах жертв. Сначала он убрал наиболее бесполезных игроков, которые с самого начала путешествия действовали на нервы. Их смерть ни на что не повлияла, как и жизнь. Кселлос отравил вино, которое собиралась выпить Нага. Случайной жертвы за столом не было. Затем настала очередь Мартины — ее он убил, как и Филию, с превеликим удовольствием — она уж слишком в начале знакомства доставала его со своей любовью. Такое Кселлос прощать был не намерен. Однако ее смерть была очень простой и практически безболезненной. Кселлосу только и требовалось, что создать вокруг головы Мартины непроницаемую магическую сферу, и она убила себя сама. Зелгадис оказался случайной жертвой, если можно так сказать. Ловушка для него была расставлена заранее и сработать могла в любой момент. Он пал жертвой собственных желаний. Сам виноват. После смерти Зелгадиса Филия, как это ни странно, стала подозревать Кселлоса. Впрочем, это могла быть и просто болтовня, ее обычное стремление обвинить его во всех бедах. Но это было опасно, и в этот же день было принято решение замести следы и отвести от себя подозрения. И смерть — лучший выход. Разумеется, смерть мнимая. Специально для такой цели перед началом операции Кселлос получил артефакт, который потом сам же и спрятал на острове — все должно было быть натурально, ведь как раз в этом и есть секрет успеха. Благодаря этому артефакту, часть его тела была уничтожена, другая же сконцентрировалась в посохе, который Кселлос создал из своей сущности. Единственное, что на самом деле не ожидал Кселлос — это, то как его гибель воспримут Филия и Лина. Это было забавно. Дальше умирать пришла очередь Филии. Убить ее было не только удовольствие, но и необходимость. Лина Инверс чуть не померла из-за собственной глупости раньше времени. Пришлось ее вытаскивать с того света. Вайзер, к немалому удивлению Кселлоса, каким-то чудом докопался до истины. Точнее, ее части. Поэтому настала и его очередь. Ну, а блокнот с записями Кселлос сжег. Лина должна была догадаться сама. Однако больше всех удивил Кселлоса Гаури. Он каким-то непостижимым образом все же узнал, что Таинственный Священник жив. Кселу не оставалось ничего другого кроме как наплести воину о том, что это часть плана для поиска Хозяина, а потом попросить помочь в дальнейшем расследовании. Гаури клюнул на приманку и отправился к рыбам. Если бы Кселлос знал, что такое жалость или сострадание, то объяснил бы убийство Амелии именно этим. После смерти Зелгадиса совсем сдала. С самого начала Кселлос рассчитывал сразиться с Линой, и чуть было не упустил эту возможность, когда она в полной мере ощутила воздействие барьера. Однако ему пришлось отказать себе в удовольствие убить Инверс, когда Сильфиль потеряла над собой контроль. Кселлос поддался соблазну и усилил слабое заклинание целительницы, убив сразу двух зайцев — девятый негритенок погиб, а десятый оказался сломлен. Сильфиль все сделала сама. Кселлосу не пришлось даже марать руки. Все было просто. Но, кажется, он переиграл сам себя. И Кселлос впервые за годы своего существования не знал, что со всем этим делать.

***

Рубаки, ловко орудуя ножами и вилками, поглощали сытный ужин. В таверне было полно путешественников, которые отдыхали от долгих странствий, тем не менее, не было слышно ни разговоров, ни брани, ни смеха. Никто не обращал ни на кого внимания, а еда и напитки появлялись словно по волшебству. Предатель вошел в таверну. Постукивая деревянным посохом, он приблизился к столу рубак, но на него никто не обратил внимания. Взяв стул, он сел между Филией и Линой. В былые времена это вызвало бы целую бурю эмоций, а сейчас он был лишь пустым местом. В отличие ото всех, Кселлос был жив. Десять лет для монстра было не так уж много, однако спустя годы заточения Кселлос к своему удивлению понял, что терпеть не может тишину и одиночество. От них он буквально сходил с ума, поэтому Кселлос одиночеству предпочел Лимбо. Уж лучше было быть пустым местом, чем терпеть полную изоляцию. За предательство и верность он был наказан сполна.