Гувернёр

- Ты научишь меня играть на фортепиано? – спросила Элизабет, поправив белый бантик в волосах. - Я же не музыкант, - улыбнулся Скорпиус. – Попроси отца нанять тебе учителя. Элизабет снисходительно улыбнулась. - Эти вопросы – к маме, - протянула она. – Папа не сильно любит музыку. А вот мама…. - Ну так маму попроси, не вижу проблемы. Скорпиус, желая не попадаться на глаза лорду Тервиллигеру и призраку его странной бабушки, руководствуясь «культурно-просветительной миссией», вывел детей в сад, сам не зная зачем. Вдобавок, Тервиллигеры устраивали званый вечер, поэтому днем детям нечего было делать в поместье, ведь если Элизабет тихонько выбирала себе наряд, то Барт прохаживался по коридорам и пугал горничных своими разговорами о мести, судьбе и тьме. - Элизабет, если тебе нечем заняться, что ты готова тратить время на музыку, ты могла бы помочь мне в моей мести, - томно протянул Бартоломью. – Хоть это и сделает тебя пешкой в моей беспощадной игре…. - БАРТ! – рявкнул Скорпиус. – Мы сейчас навестим главврача в психдиспансере! - Я не доверяю врачам, - прошипел Барт. – Я вообще людям не доверяю. Скорпиус и Элизабет переглянулись, а Бартоломью, радовавшийся произведенному эффекту кровавого мстителя, состроил еще более суровую физиономию. - Скорпиус, а что ты наденешь на званый ужин? – спросила Элизабет, цепляясь за его руку. Скорпиус чуть воздухом не подавился. - Мне обязательно присутствовать? – недовольно спросил он. - Естественно, - произнес Бартоломью так, словно это было чем-то очевидным. – Вдруг вечером на мою жизнь будет совершено покушение…. Скорпиус мельком подумал, что если кто и захочет убить мальчика, то этот душегуб должен встать в очередь за ним. - Когда ты будешь учить меня фехтовать? – неожиданно спросил Барт. - Я же пырну тебя шпагой при первой же возможности, - усмехнулся Скорпиус. – В глаз пырну. Чтоб от твоей повязки была польза. - Ты не покалечишь мое тело, пока тебе нужна моя душа. Я прекрасно знаю эту систему. Скорпиус и Элизабет опять переглянулись. И Бартоломью, который опять начал безжизненно вещать о смерти, долге, чести и судьбе, настолько увлекся, что не заметил, как два его единственных слушателя тихонько сбежали обратно в поместье. * * * - Ну какое? – чуть не выла Элизабет, тыкая Скорпиусу две вешалки с платьями. – Это или это? - Но они же одинаковые! – простонал Скорпиус. - Ты ничего не понимаешь! – возразила девочка. – Это – светло-кораловое. Это – цвет дымчатой розы! - Охуеть! – не сдержался Скорпиус, а Элизабет послушно сделала вид, что не услышала. – Или у меня что-то с восприятием цветовой палитры, или ты странная. - Это нормально, - кивнул этот одиннадцатилетний спец в области женской психологии. – У женщин всегда палитра восприятия цветов больше. Вспомнив свою мать, которая выделяла более семидесяти оттенков бежевого, Скорпиус не мог не согласиться. - Элизабет, почему я выбираю с тобой платья? - Потому что ты мой гувернер. - Но я ни черта не понимаю в этом! - Какая разница? – удивилась Элизабет, достав из шкафа еще одно платье. – Я же понимаю, а ты сиди, кивай и говори, что я красивая в любом наряде. «Повезет же кому-то с женой, не завидую» - пронеслось в голове у Скорпиуса. - Правда, что у тебя есть татуировки? – опять спросила Элизабет, рассматривая лиловое платье. Скорпиус подавил зевок и кивнул. - А можно и я сделаю? – захлопала глазами Элизабет. - Нет, - отрезал Скорпиус. – Это грех. - Но у тебя же есть! - Вот дорасти до моего возраста, и делай все, что хочешь! – беспрекословно произнес Скорпиус. – Татуировки есть только у уголовников и проституток. - А ты в какой категории? – ехидно усмехнулась Элизабет. - Всего понемногу, - уклончиво ответил Скорпиус. – Ребенок, тебе одиннадцать лет, чтоб я больше не слышал о татуировках. «Боже, ты ведешь себя как твой отец!» - в ужасе подумал Скорпиус. Элизабет еще что-то пыхтела, а потом успокоилась и вернулась к подбору платья на вечер. - Почему ты молчишь? – тихо спросила она. - Потому что я правда не помощник в выборе платьев, - повторил Скорпиус, закинув ногу за ногу. – Но скажу честно, леди Элизабет, розовый – не ваш цвет. - Мама говорит, что розовый цвет отвлекает внимание от цвета волос, - закатила глаза Элизабет. - Тебе не нравится твой цвет волос? Элизабет вздохнула и недовольно дернула свой огненно-рыжий локон. - Меня за километр видно, - буркнула она. – А дедушка и вовсе говорил, что раньше рыжих жгли на кострах. - Эй, рыжий цвет волос – лучшее, чем могла наградить человека природа, - усмехнулся Скорпиус. – Ну ты бы еще косынку носила, чтоб волосы прятать. - Что поделать? – пожала плечами Элизабет, повесив очередное платье на спинку стула. - Ты так говоришь, потому что ты мой гувернер. - Исходя из таких рассуждений, я должен сказать, что мне нравится розовое платье, но нет, я так не скажу, потому что говорю правду вне зависимости от того гувернер я твой или нет, - ответил Скорпиус. – Если честно, я долгое время любил девушку, у которой тоже были рыжие волосы. Так вот, красивее той девушки я не встречал никого. - А я? – обиженно протянула Элизабет. - Кроме тебя, но если ты повесишь в шкаф свои розовые наряды. * * * - Дети, кто вас придумал! – орал Скорпиус, бегая по коридору. – Я только надел на Мэгги парадные ползунки, а вы уже разбежались! Я сказал, стоять под стеночкой, а в шесть вечера спуститься к гостям! - Они все пешки в моей…. - Бартоломью Тервиллигер, я тебя сейчас похороню! Бегом давай! И не смей трогать галстук! - Но ты же его скотчем примотал! – крикнул Барт, поправляя повязку на глазу. - Да, я не умею завязывать галстуки, но ты близко к людям не подходи и никто не заметит, - посоветовал Скорпиус. – Элизабет, быстрее! Элизабет вышла из своей комнаты, кокетливо одернула свое изумрудно-зеленое платье и подняла на Скорпиуса глаза. - Все готовы? – спросил Скорпиус. Элизабет кивнула, а Барт деловито оперся на свою трость, всем видом показывая, что сейчас он начнет свой монолог о смерти и судьбе. - Опаздываем на восемь минут, - произнес Скорпиус, поторопив детей. – Сейчас ваш отец будет на меня орать, поэтому, пардон за простонародную речь, но, блядь, ноги в руки и хуярьте по лестнице, пока меня не отпиздили все Тервиллигеры! - Что-что? – опешил Барт. - Удачного вечера, мой лорд, - мигом перефразировал Скорпиус. Барт чуть ли не в экстазе от счастья. - Скорпиус, поговори с мамой насчет уроков музыки! – выкрикнула Элизабет, когда Барт потащил ее вниз по лестнице, к гостям. Дети быстро спустились вниз, Скорпиус незаметно их перекрестил, и хотел было уже удалиться, как вдруг… - Ой, бля, успели, я думал, мы копыта откинем на этой стремянке ебаной! – громко сказал Барт, явно забыв, что рядом гости из светского общества. Лорд Тервиллигер нашел взглядом Скорпиуса и дал ему понять, что возможно следует писать завещание. Найти леди Эмилию Тервиллигер оказалось не сложно. Она еще не выходила из своей комнаты, видно, подобно своей дочери, в восьмой раз решила навести красоту. Скорпиус постучал в резную дверь, и дождавшись многозначительного ответа «Да-да!», заглянул в комнату. - Леди Тервиллигер, - улыбнулся Скорпиус. – Я вас не побеспокоил? Леди Тервиллигер, очень худая женщина, напоминающая лисицу, взглянула на отражение гувернера в большом зеркале и хищно улыбнулась. - Нет-нет, прошу вас, - промурлыкала она, отложив пудру в сторонку. Скорпиус вошел в светлую комнату, а леди Тервиллигер почему-то вскочила на ноги и, метнувшись к двери, повернула ключ в замке. - Леди Элизабет просила узнать у вас, возможно ли пригласить в поместье учителя музыки, - сразу сказал Скорпиус. Эмилия Тервиллигер лучезарно улыбнулась. - Ну раз вы меня просите, мой дорогой, я просто не в состоянии отказать вам, - пропела она. - Спасибо, - кивнул Скорпиус. – Ну я пойду, не хочу вас отвлекать. - А вы и не отвлекаете. - Нет уж, я пойду, - настойчиво сказал Скорпиус, на всякий случай отодвинувшись подальше к окну. Леди Тервиллигер рассмеялась и провела длинным ногтем по щеке гувернера. - А вы не такой доступный, как в моих фантазиях, - прошептала она. - Выпустите меня отсюда! – заорал Скорпиус, съежившись в углу. – Я вас не знаю, женщина! - Ну как же, солнце мое? Не вы ли в первый рабочий день трансгресировали прямо в мою ванную комнату? - Я случайно, - пискнул Скорпиус. – Леди Тервиллигер, что вы делаете? - Ну вы же все прекрасно понимаете, милый мой, - улыбнулась женщина, расстегнув на рубашке своей жертвы верхнюю пуговицу. – У вас такое податливое тело… - Женщина, я гей! – Отмазка Скорпиуса всегда действовала безотказно. Но не в этом случае. - Просто вам не везло с женщинами! - Женщина, я женат! - Так вы гей или вы женат? - Я женат на мужчине. - Ну так даже интереснее! «Ну, Господи спаси!» - последнее, что подумал Скорпиус, прыгая в окно, не дав леди Тервиллигер до конца расстегнуть молнию на платье. Приземляться на брусчатую дорожку оказалось больно. Но, как заметил Скорпиус, страх – хороший помощник. - Тяжелый денек? – участливо спросил кто-то, стоящий неподалеку. - Меня чуть не изнасиловала жена вашего внука, - буркнул Скорпиус, хватаясь за руку духа Элеонор Тервиллигер. – Говорил мне отчим, иди ромашки выращивать, нет, я ж поперся…. Дух пожилой дамы улыбнулся. - Вы подумали над моим предложением, дорогой? - Честно, нет, - ответил Скорпиус, отряхивая фрак. – Вы уж не обижайтесь, но ищите другого медиума-придурка. - Я подожду сколько нужно, - кивнула Элеонор Тервиллигер. – Мы с вами никуда не спешим. – Но будет обидно потерять такой артефакт. - Не давите на жалость, - посоветовал Скорпиус. – Сегодня женщины вашей семьи уже поиграли с моими нервами, и вряд ли меня разжалобит еще одна Тервиллигер, пусть даже и мертвая. - Вы неописуемый хам, - заметила Элеонор. – Это придает вам определенный шарм. - Пожалуй, я пойду в зал, - отмахнулся Скорпиус. – А то вдруг пропущу свои заслуженные пиздюли.