Гувернёр

- Это безумие, юноша! Многие великие алхимики столетия тратили на многочисленные неудачные опыты для создания хотя бы чего-нибудь похожего на философский камень! - Ну я же не прошу сделать из меня алхимика! Просто скажите мне, что смешать с чем, чтоб получить философский камень! - Да вы в своем уме? - А что здесь такого? Будто я прошу чего-то невыполнимого! Спор портрета Николаса Фламеля и Скорпиуса Малфоя длился уже пару часов, в импровизированной алхимической лаборатории (ванной комнате). Скорпиус, обладавший даром уломать любого человека на что угодно, пока терпел череду неудач: Фламель оказался весьма неглупым, чего и стоило ожидать от создателя философского камня. - Зачем вам камень, молодой человек? – пристально глядя на Малфоя, процедил Николас Фламель. – Уж не воскрешать ли кого? - Да вы чертов гений, - огрызнулся Скорпиус. – Итак, я жду. Мне нужен рецепт. - Просто смешно, - закатил глаза Фламель. – Смиритесь, я буду молчать. - Рано или поздно проговоритесь, - пообещал Скорпиус. – Времени у меня много, у вас – тем более. - Как знаете, юноша, - буркнул Фламель. – В вас чувствуется дух нездорового авантюризма, но вот в наличии мозга я пока не убедился…. - Золотые слова, - усмехнулся Драко Малфой, вошедший в ванную. – Скорпиус, перестань, ради Бога, ты уже восьмой час беседуешь с портретом великого алхимика. Не пугай меня. Скорпиус недовольно накрыл портрет полотенцем и, хлопнув дверью, вышел из ванной. - Он издевается надо мной. - Скорее ты над ним, - заметил Драко. – А все из-за камня. - Из-за Доминик. - Чего? - Из-за Доминик, - повторил Скорпиус. Брови Драко изумленно поползли вверх. - О нет, - простонал он. - О да, - мрачно произнес Скорпиус. - Да отпусти уже эту несчастную девочку! Не мучай ни ее, ни себя, - чуть не взмолился Драко. – Незаменимых нет. - Вот это сейчас было не в тему, - еще более мрачно сказал Скорпиус, смерив отца ледяным взглядом. – А ты, судя по количеству жен и внебрачных детей, не отступаешь от этого правила. - Не учи меня как жить. - И ты меня не учи. Драко тяжело вздохнул. Скорпиус был благодарен тому, что отец не стал развивать тему дальше, по лестнице они спустились молча, если не считать ругани, посвященной портрету Фламеля. Драко опустился на диван, на котором в хаотичном порядке были разложены какие-то министерские документы. Скорпиус закурил и, стряхнув пепел в цветочный горшок, крепко задумался. Фламель – не помощник, думать иначе – себя обманывать. Слабая надежда оставалась на поиски уже существующего философского камня, спрятанного Тервиллигерами, но Скорпиус, повинуясь недоверию и минутной слабости, исключил из кратенького списка своих союзников Луи. Единственным, кто реально мог бы помочь – Драко. Влиятельный, мудрый, спокойный, которому уж точно можно доверять, одно только плохо, он и к живой-то Доминик теплых чувств не испытывал, а смерть ее и вовсе воспринял как должное. Люциус – вообще не вариант. Нет, к невесте внука он относился весьма и весьма добродушно, но план по воскрешению явно не оценит. Виктор – помог бы, но не поймет и трети плана. Астория – еще больший «не вариант», чем Люциус. Астория – единственная из всей семьи, а возможно и из всего волшебного мира, кто не знал о том, что Скорпиус вообще жив. Нарцисса – ну это уже совсем…. - Я уважаю твои чувства, - неожиданно подал голос Драко, видимо терзаемый душевными мучениями. – Но не надо жить с этой лебединой верностью, тем более, что Доминик…ну ты в ней что-то нашел…значит…ну ты меня понял. - Как ты вообще переговоры в министерстве ведешь? – поразился Скорпиус. - Просто хочу сказать, что жизнь продолжается. Философский камень – глупая, не имеющая смысла идея. - Даже так, - протянул Скорпиус. – Ну, как знаешь. Драко спокойно вздохнул, явно не умея так часто говорить по душам. А вот в голове Скорпиуса зрела очередная авантюра. * * * - Луи! – проорал Скорпиус, распахнув двери одной из больничных палат. Луи, одетый в белый халат и марлевую повязку, шокированно смотрел на это светловолосое чудо в бахилах. Медсестры заинтересованно вскинули брови, но Скорпиус, быстро со всеми поздоровавшись, за локоть вывел друга из палаты и усадил на кушетку у двери. - Ты не занят? – улыбнулся Скорпиус. - Ну как тебе сказать? Сейчас мне нужно спасать мужика, у которого бильярдный шар застрял в прямой кишке, и даже не спрашивай, как он туда попал, - протянул Луи, сняв марлевую повязку. - Мне нужна твоя помощь, - пропустив мимо ушей тираду про несчастного пациента, сказал Скорпиус. - Я не буду перекапывать лес, - сразу сказал Луи. - Нет, я по поводу Бонни… - И моя дочь тоже не будет перекапывать лес. И вообще, во что ты хочешь втянуть мою дочь, а, массовик-затейник? - Я хочу купить ей пони. - Скорпиус! - Я серьезно. За маленькую услугу я куплю ей пони. Ей же семь, все маленькие девочки любят пони. - Я сразу против, - холодно сказал Луи. – Не смей втягивать Бонни в свои аферы. - Я уже договорился с твоей бывшей женой, что заберу Бонни на выходные, - невинно улыбнулся Скорпиус. На лицо Луи набежала тучка. - Скорпиус… - Я же ее крестный! - Скорпиус…. - Я же так ее люблю! - Скорпиус! - Верну в целости, сохранности и верхом на пони, - пообещал Скорпиус. – Ты согласен? Да? Отлично, я заберу Бонни на выходные. - Я, как отец, против! – возразил Луи. - Ты, как друг, только за. Хочешь, я потом привезу ее на Шафтсбери-авеню и она погостит у тебя? Твоя бывшая, насколько я помню, запрещает тебе видеться с Бонни… Луи недовольно поджал губы, а Скорпиус начал хлопать глазами, да так, что кот из «Шрека» нервно закурил в углу. - Как ты вообще уговорил Джейд? – пробухтел Луи, скрестив руки на груди. - Твоя бывшая – замечательная женщина, но тебя ненавидит, - признался Скорпиус. – Я же просто с ней поговорил, и она растаяла от умиления… Джейд не так плоха, как для слизеринки. - В семь вечера в воскресенье Бонни должна быть на Шафтсбери-авеню, - прошипел Луи. – Ни минутой позже… - Спасибо! – обрадовался Скорпиус, крепко обняв друга. - …если хоть что-то в твоем плане пойдет не так – я тебя похороню заживо, и я не шучу… - …спасибо-спасибо! - И если Джейд узнает лишнее…. Но Скорпиус уже умчался прочь, оставив Луи разрываться между сожалением и неконтролируемым ужасом. * * * - Бонни, солнышко, а сколько тебе лет? – улыбнулся Скорпиус, присев на корточки перед рыжеволосой девочкой, одетой в премиленькое платьице персикового цвета. - Скоро восемь, отправить меня в магазин за пивом не выйдет, - отозвалась Бонни, в голосе которой отчетливо звучали нотки настороженности, унаследованные от папы. - Сейчас мы пойдем к одному очень странному мужчине и скажем, что тебе девять, - заплетая волосы крестницы в два хвостика, проворковал Скорпиус. – Потом еще кое-что, а потом я подарю тебе пони. - И зефир. - Зачем тебе зефир? - Нет зефира – нет вранья. Скорпиус умилительно погладил Бонни по голове и расплылся в улыбке. - Такая маленькая и такая умная. В маму, наверное. Слушай дальше. Потом (в смысле совсем потом), я отведу тебя к папе, но маме ты ничего не скажешь. - Мама говорит, что папа – неблагодарное чудовище. - Твоя мать – мудрая женщина, Бонни, - кивнул Скорпиус. – Поэтому, слушай Скорпиуса, он плохому не научит. Бонни прищурила огромные зеленые глаза, глядя на крестного, как полицейский на преступника. - Ну ладно-ладно, - закатил глаза Скорпиус. – Не смотри на меня так. Подняв Бонни на руки, Скорпиус трансгрессировал к воротам Малфой-мэнора, а Бонни, уткнувшись ему в шею, матернулась, явно повторив одно из высказываний своего крестного. «У Луи растет маленький уголовник» - подумал Скорпиус. Трансгрессия закончилась очередным рывком и Скорпиус, еще раз пригладив платьице девочки, поправив бантик на ее рыжей голове и зачем-то пригладив свои волосы, шепнул Бонни на ухо: - Сколько тебе лет, согласно нашему маленькому обману? - Зефир будет? - Бля буду, будет тебе зефир. При родителях не повторяй. - Мне девять лет, - твердо сказала Бонни. Скорпиус одобряюще кивнул и опустил девочку на землю. - Ну, с Богом, - вздохнул он, толкая кованные ворота. Засмотревшись на павлинов, гордо расхаживающих в вольере, Бонни явно не заметила, что крестный привел ее прямиком к огромному величественному особняку и, открыв ключом двери, затащил ее в холл. Драко Малфой, корпевший над бумагами, обернулся на скрип двери и хотел было что-то сказать, как взгляд его опустился к миленькой рыжеволосой девочке, одетой в платье с рюшами, маленькие туфельки и меховую накидочку. - Ой, это кто тут такой маленький? – проворковал Драко, приблизившись к сыну и девочке. – Это кто тут такой хорошенький? - Бонни! – взвизгнула девочка, хлопая глазками. - И сколько тебе лет, манюнечка? - Девять! – Скорпиус довольно улыбнулся, когда девочка согласилась немного подоврать. Несмотря на то, что вид сурового Драко Малфоя, сюсюкавшегося с чужим, пусть и очень милым ребенком, немного взбесил Скорпиуса, это не помешало ему вновь поднять Бонни на руки, прижать к себе и взглянуть на отца самым проникновенным своим взглядом. - Знакомься, папа, с внучкой, - произнес Скорпиус, не забывая про слезливые нотки в голосе. – Единственная моя радость, после того, как Доминик…. Драко Малфой оторопело глядел то на сына, то на «внучку», проводя логическую параллель между ними. Скорпиус крепче прижал к себе Бонни и прикрыл глаза. Спустя минуту тишины, которую разбавлял лишь треск поленьев в камине, Драко Малфой, крепкий и взрослый мужчина, упал в глубочайший обморок, по-своему приняв роль «дедули Драко».