Привилегированное рабство

Дорогие мои читатели, простите меня что я ну ооооооочень затянула с продой. У меня все как всегда ужасно грустно,некогда и я загнана в неимоверно узкие рамки что по учебе, что по всем стальным делам. Сегодня закончила все поскорее, чтобы уделить время для вас и порадовать небольшим кусочком рассказа. Надеюсь, понравится) Приятного чтения :*       Новое утро встретило "номер 3" легкой тянущей истомой по всему телу, так ненавязчиво напоминающей о том, что вчера произошло между ней и Биллом. Такое приятное ощущение, по сравнению с тем, под которое она просыпалась обычно…Девушка стояла около умывальника, напротив зеркала, и монотонно расчесывала волосы, внимательно вглядываясь в свое отражение. Ее приучили не думать, не анализировать, а просто подчиняться стечению обстоятельств, принимая их как должное. И до сих пор ей прекрасно удавалось выполнять это одно правило из сотни остальных.       Но сейчас шло все совершенно иным путем. Билл был для нее непредсказуем, девушка не могла заранее определить, к чему ей готовиться, как реагировать, как подчиняться ему. Да он был в ее глазах словно ангел, случайно забредший в переулок, кишащий дьявольскими отродьями. И при каждой их встрече он вынуждает ее принимать решения, размышлять о последствиях. Он заставляет ее чувствовать кое-что пострашнее боли - ответственность за себя. Но ее уже пугало не столько это, сколько факт того, что наедине с собой она думает еще чаще, еще больше, еще глобальнее.       Вот и сейчас, она смотрела на свое отражение и прикидывала, в яму какой глубины запрятать эту внезапно пробудившуюся надежду. Около половины времени, отведенного ей на сон, "номер 3" проворочалась в постели, потому что стоило ей только прикрыть глаза и погрузиться в легчайшую дрему, как перед глазами всплывали нежнейшие отрывки их постельной встречи. Дорожка теплых поцелуев в шею, попутно одаряемая горячим шепотом путанных слов; тонкие прикосновения пульсирующих пальцев к ее холодным щекам, так и не орошенные вопреки ожиданиям слезами; улыбающийся взгляд темных и туманных глаз, жадно ищущий ответного желания - все это заставляло девушку дрожать так, будто ее окунули в прорубь.       Впервые за долгое время, да что уж там говорить - впервые в своей жизни, ей не было противно от воспоминаний того времени, которое она провела с мужчиной. Черт возьми, ведь где-то в глубине сознания она принимала тот факт, что ей было даже приятно. Это словно впервые попробовать на вкус апельсин, но тут же прийти к осознанию, что у тебя, к сожалению, на него аллергия и любить ты его не можешь в принципе.       - Доброе утро, - совсем бесшумно в комнату "номера 3" вошел Каулитц-младший.       От неожиданного его появления за ее спиной девушка пугливо вздрогнула и выронила расческу из рук.       - Доброе, - коротко выдавила из себя она и, резко подняв с пола упавшую вещь, прижала ее к груди, будто обороняясь.       Билл едва приподнял уголки губ, уповающе глядя на ее реакцию, последовавшую за случайной неуклюжестью.       - Как спалось? - по-прежнему улыбаясь, поинтересовался парень, опираясь плечом на дверной косяк ванной комнаты.       Она смотрела на него широко распахнутыми глазами и почти не моргала, словно с его присутствием наступал паралич всего тела, будто ее связывало невидимыми цепями. Это была лишняя в понимании девушки беседа, вводящая ее только в еще больший ступор. Ведь обычно к ней приходят далеко не за разговорами.       - Сейчас время завтрака, - напряженно вздохнув от затянувшегося молчания, сказал Билл, попутно глянув на часы, висевшие на запястье, - но я уже не успеваю. Так что пару часов ты останешься под присмотром Тома…       Лишь услышав имя его брата, «номер 3» содрогнулась, вспоминая все те крики, доносящиеся из комнаты с «номером 7». А что если в отсутствии брата Томас покусится и на ее сохранность? Ведь это лишь на бумаге девушка принадлежит только Биллу, а кто знает чего ей ожидать в действительности? Этот страх был хорошо ей знаком когда-то, когда ее еще не приучили блокировать все свои эмоции. И по-видимому девушка вновь вернулась к исходной точке, кажущейся настолько первобытной, что она принималась захлебываться от подступающей паники. Если старший из братьев ассоциировался у нее со смертельным цунами, то младший был спасительной железобетонной дверью, за которой находилось спокойное убежище. А сейчас волна подбиралась все ближе, дверь же в свою очередь медленно-медленно запиралась, перекрывая пути спасения для «номера 3».       - Джулия, - окликнул ее Каулитц, - что с тобой? – Билл сделал шаг навстречу, серьезно вглядываясь в ее глаза и ища в них ответа на свой вопрос.       Чего ей будет стоит попросить его не оставлять ее одну? Ничего или многого? Она в смятении рыскала глазами по полу ванной комнаты, боясь издать хоть звук, так как понимала, что Каулитцу совершенно не нужно, чтобы игрушка на месяц привязалась к нему. А что если она ему наскучит, и он решит от нее отказаться, вернет ее отцу? «Нет! Нет!» - кричало нечто внутри нее, некогда бывшее ее желанием и собственным мнением.       - Я так не хочу, чтобы ты уезжал, - шепотом, тише собственного дыхания, проговорила «номер 3» и закусила губу.       Если бы сейчас необходимо было упасть на колени и просить его об этом, она бы, не задумываясь, так и поступила, без доли каких-либо сомнений. Это желание остаться навсегда под его трепетным покровительством подстегивало ее изнутри, вынуждая сердце биться нарастающим ритмом от неприятного предвкушения возможной потери этого человека.       - Джул, - нежно укорил ее парень, вытаскивая несчастную расческу из крепко сжатых ладоней девушки, - не капризничай, не надо. Если это тебя успокоит, то я отлучусь всего на пару часов, не больше, а потом я весь в твоем распоряжении, - пригладив ее волосы, он легко коснулся губами ее лба. – Пойдем на кухню, я, может успею выпить еще чашку кофе, - Билл взял ее ладонь в свою и мягко потянул за собой из комнаты. ***       Девочка стояла поближе к камину в кабинете новоиспеченного отчима. За широким окном, занимающим треть стены, по карнизу стучали бесчувственные капли дождя, омывая землю, населенную грешными созданиями. Она слушала, как неравномерно потрескивают поленья, и от этого ей становилось лишь еще грустнее.       В детском доме, однажды, к ним приехал какой-то важный депутат и организовал детям туристический поход в лес. Джулия была счастливее всех мальчишек, что были в ее группе, и в тот же день собрала свой рюкзак с припасами, хоть день вылазки в лес и был назначен на послезавтра.       Ей никогда не забыть то волнительное ощущение, когда они поднимались под присмотром вожатого на крутую гору, падали, отряхивали коленки и вновь ползли. Рассказы у костра перед сном под жаренную на тоненькой веточке пастилу, страшилки от взрослых и лягушки в палатках по утрам, подкинутые мальчишками-хулиганами. Такие счастливые и такие свежие воспоминания, утопающие постепенно в зыбучем песке ее новой жизни. Так же, как в скором времени утонет и все, включая и саму Джулию.       А теперь, слушая, когда-то приятный, треск огня, она вздрагивала и внутренне содрогалась от своей беспомощности. Детский крик о помощи, не будучи никем услышанный, топтался в горле и скребся внутри, разрывая бывшие счастливые детские эпизоды. Почему она? Почему не эта зазнайка Мишель, которая только и делала, что хвасталась всезнанием всего на свете. Или Тина, постоянно бьющая стекла футбольным мячом и отрывающая лапки насекомым. Чем они заслужили возможность нормальной семьи и терпимого будущего, а примерной Джулии досталась вот такая участь? Неужели все правда, что мужчина сказал про ее биологическую мать? Как же ей хочется вернуться обратно, в детдом, лишь бы больше не видеть лицо этого мужлана с постоянными пошлыми намеками, эти мерзопакостные стены в своей комнатенке, не слышать звуки голосов его полупьяных друзей.       - Ох, ну и задала же ты мне мороки в таком простом деле, - недовольно протянул отец, растрепывая мокрые волосы рукой. – Неделя прошла, а ты все не научилась кротости и покорности. Совсем вас балуют в детдоме, - мужчина прошел мимо, проведя ладонью по влажным волосам девочки.       - Я хочу вернуться обратно. Я вам не подхожу. Увезите меня обратно, пожалуйста, - дрожащим голосом взмолилась Джулия, теребя в руках своего медведя.       В голове она понимала, что сейчас он будет ее либо ругать, либо наказывать, потому что в этот кабинет она еще никогда не приходила по-другому поводу. А она всего лишь воспротивилась принимать ванну при нем. Это какое-то извращение. В итоге она все равно оказалась в ванной комнате голой перед ним, но и без боя она не сдалась, расплескав полванны воды и замочив с ног до головы мужчину.       - Малышка, ты останешься здесь, со мной, - он словно пропел эту фразу, так его грела мысль об этом. – Забудь о том, что там, за дверьми моего дома, есть хоть что-то. Ты испортила мне настроение своим поведением. Даже не знаю, какое наказание тебе и подобрать, чтобы ты так больше не поступала впредь, - отец уселся поудобнее в кресло и широко расставил ноги, разглядывая грустную и задумчивую Джулию, так загадочно озаряемую бликами огня.       - Чтобы ты не сделал, придурок, я всегда буду царапаться, драться, кричать, плакать, лишь бы сделать твою жизнь невыносимой! – неожиданно для самой себя вспылила девочка.       Она чувствовала себя никому не нужным котенком, загнанным черным псом в угол. А в таком случае и самое добрейшее животное выпустит когти, лишь бы защититься.       Побагровевшее лицо мужчины быстро привело девочку в чувство. «Может он в приступе гнева пришибет меня чем-нибудь? Это и то лучше, чем мое настоящее существование…» - Джулия выпрямилась и сделала шаг назад, когда отец резко встал и направился к ней.       - Ты здесь, чтобы сделать мою жизнь только приятнее и интереснее. И ты будешь это делать, хочется тебе этого или нет, - с каждым словом внутри у нее образовывалась пустота, черная дыра с эхом, повторяя по кругу в подсознании его слова. – И с каждым твоим поступком, который меня будет хоть чуточку раздражать, я буду лишать тебя в жизни чего-то близкого и дорогого. Я буду манипулировать тобой, пока ты не приучишься подчиняться мне! – выкрикнув последнюю фразу, он выхватил ее любимого медведя из рук и швырнул его в огонь.       Она даже не успела сообразить, как это произошло, лишь визгливо вскрикнула, когда увидела своего обожаемого Тэда в пламени. Плюшевая игрушка горела, шкурка переставала быть белой, и мишка сжимался в объемах, пока от него не остались лишь глазки-пуговки, неподдающиеся огню.       - Нееееет, - простонала Джулия, падая на колени и теряя видимость перед собой из-за застилавших обзор слез. – Нет, нет, нет, - она мотала головой и всхлипывала.       Теперь она осталась одна-одинешенька. Тэд был ее лучшим, хоть и молчаливым, другом, готовым всегда выслушать все ее переживания и вытерпеть все ее волнения. И вот его нет. И теперь ей будет не с кем поделиться своей болью. А все из-за этого козла, решившего, что он может все. «И это мир взрослых? Если так, то верните меня обратно в чрево матери, а я там умру себе спокойно и всего этого не будет», - отчаянные мысли заполняли темноволосую головку девочки.       - Опять ты со своими слезами, - раздраженно закатил глаза отец в ответ, за локоть резко поднимая девчушку на ноги. – Пошли.       - Отпусти меня, ублюдок! – принялась колотить его ладонями девочка, мотая головой, стремясь выбросить эту реальность из головы. – Я тебя ненавижу! Чтоб ты сдох! – она плюнула в его сторону, попав на рукав его пиджака.       На секунду он остановился, посмотрел на пятно, молча достал из внутреннего кармана платок и вытер его. Устранив эту небольшую проблему, мужчина злобно посмотрел на девочку, упирающуюся ногами и стремящуюся выкарабкаться из его хватки. Замахнувшись, он, что было сил, залепил ей пощечину, от чего Джулия захлебнулась собственными слезами и обмякла от неожиданности, но упасть ей не позволил отец, по-прежнему держащий ее за руку.       - Ты сама усугубила свое положение. Не забывай об этом, когда я буду приводить в исполнение твое первое в жизни серьезное наказание, - стальным голосом сообщил он и затащил ее в комнату, где уже были двое – мужчина и молодая девушка лет 17. – Брэд, не останавливайся, хочу показать ей, что ее ждет в ближайшем будущем, - сказал он мужчине с плеткой в руках, и тот продолжил издеваться над прикованной к кровати девушкой.       Джулия тут же отвернулась, закрывая уши ладонями и зажмуривая глаза, в которых так внезапно кончились слезы. Это было отвратно, мерзко, низко, грязно. Эта пытка для девушки в кровати стала пыткой и для сознания дочери.       - Ты смотри-смотри! – развернув ее лицом к кровати, где Брэд трахал девчонку, приказал отец. – С тобой через пару лет я буду поступать точно также, если не еще того хуже. Но ты можешь все исправить, если станешь прилежной дочерью и будешь слушаться меня во всем, - она с надеждой прислушалась к его словам. – Договорились?       Пару секунд она пыталась собрать мысли и прийти к верному решению, но все мысли после событий были раскиданы по различным уголкам, что довольно весомо мешало.       - Отлично, малышка, - расслаблено и довольно сказал отец, увидев ее положительный кивок. – Ну а раз устный договор мы заключили здесь, то здесь его и закрепим. Вставай на колени, - он сел на скамью у стены и расстегнул ремень своих брюк. – Это будет твой первый минет, или ты предпочитаешь также как она? – кивнув в сторону молчаливо кричащей девушки, поинтересовался он. – То-то же, - с хрипотцой протянул отец, когда Джулия рухнула на колени и потянулась к пряжке ремня. ***       Том, как сонливая муха, медленно поднимался по лестнице, листая что-то в своем телефоне. Усталые и слегка покрасневшие глаза после его «бессонной» ночи отдавались в подсознании «номера 3» с неким отвращением. Вообще, как ведут себя Хозяева после всего того, что натворят со своими рабынями? Они якобы утомились от такой «неимоверно тяжелой работы», им срочно нужно на боковую или в бар, если дело было не глубокой ночью. Они даже и не задумываются, каково будет уснуть девушке, оставшейся взаперти в своей комнате насилия и знать, что это повторится еще не единожды. Естественно, они это не оплачивали, заботиться об их самочувствии не подписывались.       - Ты все еще здесь? – наткнувшись на Билла с «номером 3» наверху, удивился Том. – Не ты ли мне говорил, что опаздываешь уже на полчаса?       - Говорил, - недовольно буркнул брат, раздраженно вздыхая.       Важность важностью, но опаздывать Билл терпеть не мог. Может потому что у него у самого никогда не было терпения ждать кого-то.       - Иди давай, а то потом полдня мне стонать будешь, что весь мир виноват в твоем испорченном настроении, - хмыкнул Том, переводя взгляд на девушку, стоящую за спиной парня. – А ее ты куда повел? С собой решил взять что ли? – издевательский смешок на губах, предназначенный больше брату, нежели «номеру 3».       - Захочу и возьму, - прищурившись, шутливо оборонялся Билл, но тут же стал более серьезен. – Да паника у нее, не хочет она оставаться с тобой наедине. Но так как это неизбежно, и я в край опоздал уже, то нарицательно тебе рекомендую не обижать ее. Помни, у тебя есть свой «номер», все домогательства к нему, а Джулию не трогать, - Каулитц выпустил цепкую ладошку девушки и двинулся в сторону лестницы, торопливо набирая чей-то номер.       - Не паникуй, что ты, - хищно улыбнувшись, Том подошел к «номеру 3», засовывая мобильный в карман и легко касаясь лица девушки ладонью. – У меня есть к тебе важное дело. Знаю, что по договору это делать запрещено, но иного выхода у нас нет, к сожалению. Так что пройдем в комнату, наша привилегированная Джулия…