Привилегированное рабство

Дорогие мои читатели. Вынуждена вам сообщить, что, вероятно, это предпоследняя глава. Сюжетная линия пододвигается к логическому завершению, герои доживают свои последние строки. Окончательно я еще все не обрисовала в своей голове, так что наверняка эта глава заинтригует вас и не подаст никаких особых намеков на возможный конец. Приятного чтения(ну конечно не считая курсива, там редко когда что приятное встречается) ^^       Глаза «номера 3» налились свинцовой тяжестью после отступившей истерики. Девушка сидела на коленях у Билла, закутанная все в тот же согревающий плед. Ее голова покоилась на груди у Каулитца, а парень в свою очередь ласково гладил ее по волосам. Она так боялась нарушить этот момент, что старалась дышать тихо-тихо, мечтая остаться вот в таких вот невинных объятиях ее спасителя.       - Ты успокоилась? – негромко спросил Билл, пытаясь заглянуть в лицо девушки.       «Номер 3» ничего не ответила, лишь поерзала и сильнее постаралась закутаться в плед.       - Что дальше? – рискнула поинтересоваться она, закусывая нижнюю губу и замирая в ожидании.       - Дальше? – переспросил Билл, словно даже и не думал об этом. – Я думаю, что тебе нужно поспать, а мне поговорить с братом. Ничего не выйдет, если вы будете создавать такие проблемы, как только я оставлю вас наедине. Это нужно как-то решить…       - Ты вернешь меня к отцу? – испуганно прошептав, Джулия выпрямилась и заворожено уставилась на Каулитца.       - К отцу? – нахмурился парень, не понимая, о чем она говорит.       - К Хозяину… - осторожно пояснила девушка, даже и не подумав о том, что клиентам не обязательно знать о родстве одного из «номеров» и хозяином заведения.       - Господи, он твой отец?! – шокировано воскликнул парень, оторопев.       - Приемный, - приглушенно ответила Джулия, опуская глаза на свои колени. – Так теперь ты меня вернешь в комплекс?       - Как такое вообще… Я бы и не подумал никогда, что… - парень не мог завершить предложения до конца, в таком он был шоке. – Джулия, я не знаю. Мне все сперва нужно обсудить с Томом.       - Я не хочу обратно, - хнычущим голосом сказала девушка. – Я хочу остаться с тобой.       - Джулия… - грустно протянул Билл, поглаживая ее по спине.       - Выкупи меня? Прошу. Сделай контракт бессрочным, - принялась тараторить «номер 3». – Я буду делать все, что ты только пожелаешь, правда. Я не буду тебе мешать. Пожалуйста. Выкупи мою свободу.       - Я не могу, - выдержав паузу, строго ответил Билл и откинулся в кресле.       - Почему? – расстроено протянула девушка. – У тебя наверняка достаточно денег. Я обещаю, что расплачусь с тобой сполна. Ты не пожалеешь…       - Прекрати, - остановил ее Каулитц и тяжело вздохнул. – Не в деньгах дело. И не в том, что я не хочу тебя выкупать. Просто это безумие само по себе. Я не могу тебя выкупить, потому что ты не вещь на аукционе, ты человек. И можешь уйти, когда захочешь.       - Не могу, - нахмурилась девушка. – Никто из нас не может. Ты считаешь, что все мы работаем добровольно? Единственный шанс вырваться оттуда – найти своего Господина, который приобретет нашу свободу.       - Вздор, - хмыкнул Билл. – Мы не в рабовладельческом обществе, твоя свобода никому не принадлежит. Ни мне, ни твоему Хозяину. И если ты решишь уйти, никто не вправе остановить тебя, пойми это.       - Ты ничего не понимаешь, - глухо отозвалась Джулия и встала с колен парня. – Мы не просто так носим ошейники. Если бы мы могли уйти, когда пожелаем, отец бы разорился, ведь у него бы в таком случае не осталось ни одной рабыни, - она села на край кровати и уставилась куда-то в пол.       Они по-разному смотрели на все это. Билл всегда был свободен, его растили как нормального человека и прививали привычную для всех мораль. Джулия же прекратила быть личностью с 11 лет, когда судьба распорядилась вручить маленькую девочку самому ужасному человеку. И Биллу не понять, не прочувствовать того подвешенного состояния «номера 3», никогда не ощутить всю ту боль, причиненную ей за каждый день ее жизни.       - Это не я ничего не понимаю, - Каулитц встал с кресла, - это ты запрещаешь смотреть правде в глаза. Ты никому ничего не должна и вольна делать то, что пожелаешь. Просто ты этого не видишь.       - Ты прав, - не поднимая глаз, резко ответила девушка. – Мне нужно отдохнуть, а тебе поговорить с братом.       Ей хотелось рыдать навзрыд от безысходности. От собственной немощности. От страха. От всех этих давно заглушенных эмоций, которые накатывали на нее снова и снова, пододвигая к краю обрыва пропасти, которая с появлением Билла в ее жизни стала чуть дальше. Но теперь все возвращалось на круги своя, она вновь была вынуждена вернуться к своей черной дыре, которая поглощала ее жизнь ежедневно, ежеминутно.       - Я скоро вернусь, - пообещал Билл, прежде чем неуверенно покинул ее комнату.       Бесперспективно. Да, пока он рядом, она томится в нежности и ласке, но это не будет продолжаться вечно, как ей хотелось бы. Месяц закончится очень быстро, и с каждым проведенным с ним днем она лишь еще больше будет чувствовать ту горечь, которая захлестнет ее после его ухода.       Он вернется. Он непременно вернется. И покажет ей еще одну сторону, которая в дальнейшем лишь ударит ее сильнее. Во всем произошедшем виноват не Том, не она, а Билл. Не напомни он ей, что она может чувствовать, думать, принимать решения – все было бы иначе. Она бы не переживала по поводу возвращения к отцу, она бы не посмела перечить Тому, она бы не сидела сейчас в расстроенных чувствах.       Стоило ли так напористо хвататься за эту хрупкую соломинку свободы, если бы она была уверена, что рано или поздно она оборвется, так и не вытащив ее на поверхность из тягучего болота? ***       Голых ступней Джулии коснулся неприятный сквозняк, служивший ознаменованием того, что в комнату кто-то вошел. Это была не ее комната, а какое-то сырое подвальное помещение, по запаху словно служившее бойней для скота. Яркий луч света упал на ее покалеченное лицо, заставляя девушку поморщиться и потревожить затянувшиеся ссадины.       - Вы уверены, что ваш метод принесет плоды? – эхом раздался мягкий мужской голос, обволакивающий заплесневелые стены.       - Уверен, - а вот этот голос она не забудет никогда.       Сколько бы времени не прошло, сколько бы пыток к ней не применили, она никогда не отступится от самой себя. Они могут ее бить, насиловать, унижать, морить голодом, но она не сдастся. Не сломается. Так она думала. Пока ее не покинули последние моральные силы.       - Это вы ее так? – обладатель чужого голоса прикоснулся влажной тряпкой к ее лицу, стирая запекшуюся кровь. – Ей же еще только 13 лет, можете быть помягче. Если конечно хотите, чтобы она не скончалась в одну из ночей.       - Ваше дело проверить, сколько в ней осталось сил. И если эта дрянная девчонка сможет сказать хоть слово в противовес, то вам предстоит отмерить максимальную суточную дозировку вашего нового препарата, - голос отца приближался, вынуждая Джулию неуютно ерзать на стуле, к которому она оказалась привязана.       Девочка не помнила, как сюда попала и сколько времени уже здесь провела. Последними воспоминаниями были удары по телу, нанесенные ей отцом. Уже три дня он вынуждал ее покоряться малейшей его воле, и она старалась, как могла. Настолько, насколько могла переступить через себя и не оказаться наказанной. Но когда дело дошло до того, что он решил напрочь лишить ее имени, важных воспоминаний, дорогих ей имен – она восстала. И уже около суток находилась без пищи, воды и свежего воздуха.       Хозяин вынуждал ее наблюдать, как зверски насилуют других девушек; показывал ей различные видеозаписи, садя голую ее к себе на колени и касаясь интимных мест, рыча на ухо, как в скором времени он будет ее иметь; пару раз прошелся плетью по ее белоснежной спине – все без толку. Девочка вторила свое имя, перед тем как терять сознание и кусала губы до крови, повторяя его. Как все-таки много может быть моральных сил в хрупком детском теле.       Мужчина натянул медицинские перчатки и принялся доставать из небольшого переносного ящичка различные медикаменты и шприцы.       - Нет, - прохрипела Джулия и всем телом выгнулась на стуле, стараясь отодвинуться от всего этого подальше.       Может, она еще и не была сломлена духом, но физических сил в ней не осталось ни грамма.       - Сиди смирно, - прошептал мужчина в белом халате, забирая в шприц ее кровь. – Ты же сама себе делаешь хуже, глупая. Не проще покориться?       Девочка постаралась разглядеть этого «доброжелателя», но из-за длительного нахождения в темноте в глазах было мутно, а свет, падающий из коридора, резал глаза и пробуждал головную боль.       Мужчина, видимо, будучи местным врачом, приложил статоскоп и засек время, измеряя давление. Она не могла противиться. Массивный стул был то ли приколочен, то ли приварен к полу; это она поняла из того, что сколько бы она не дергалась, стул не сдвинулся ни на сантиметр. Девочка была прикована по рукам и ногам к ручкам и ножкам этого огромного трона, являющимся местом ее пыток.       - Скажи мне, моя малышка, - раздался слева мерзкий голос отца, - готова ли ты отречься от своего имени и принять новое, которое тебе вручу я?       От этого звука рядом с собой ей хотелось блевать. Раздирающая ненависть заставляла сердце стучать с удвоенной скоростью, а в голове мелькали ужасные фантазии о том, что бы она сделала с этим ублюдком, будь он прикован к этому стулу. Быструю смерть она бы ему точно не пообещала.       - Джулия, чтоб ты сдох, - она сплюнула рядом с ним. – Я была, буду и останусь Джулией.       - Считаешь себя героиней? – спокойно хмыкнул Хозяин. – Ты просто дура. Или мазохистка. Ну ничего, посмотрим как ты запоешь через пару часов, моя птичка, - он постарался коснуться ее щеки, но девочка резко одернула голову.       Если бы было необходимо, она сломала бы себе шею, лишь бы больше не чувствовать его мерзких пальцев на своей коже.       - Заключение, - грубо обратился отец к доктору.       - Организм истощен. Давление низкое. Анализ крови будет готов чуть позже, но я уверен, что гемоглобин будет понижен… - объяснял мужчина, стягивая латексные перчатки и собирая принадлежности.       - Мне нужно, чтобы она не спала, - перебил его отец. – И для пробы вколи ей минимальную дозу Ахерона.       - Но препарат слишком нов и слишком нестабилен, - приглушенно возразил доктор. – Я лишь раз испытал его на человеке, результат был ужасен…       - Мне не интересно, - отмахнулся Хозяин. – Делай, что велено, если не хочешь оказаться на ее месте.       - Но в совокупности с адреналином он вызовет сильнейшие галлюцинации, может даже приступ, - доктор хоть и пытался отговорить мужчину, но ампулу бледно-желтой жидкости все же приготовил.       - Пускай помучается, раз хочет упорствовать и дальше. Коли, а я пока ей расскажу одну интересную историю, - отец присел на корточки около напуганной девочки, старающейся казаться смелее любого воина. – Знаешь, почему препарат назван таким именем? Есть такой демон, Ахерон. Глаза его пылают огнем, а рот так огромен, что в нем уместились бы девять тысяч человек. В утробу его ведут три глотки - все три изрыгают неугасимый огонь. Из утробы чудовища исходят немолчные вопли бесчисленных проглоченных им проклятых душ. Там вокруг него слезы, мрак, скрежет зубов, огонь, ледяной холод, псы, львы и змеи. Только представь, какими прекрасными видениями наградит тебя Ахерон.       Джулия затаила дыхание, ощущая, как сердце от адреналина начинает заходиться. Она старалась отогнать от себя как можно дальше эту леденящую кровь историю, которая могла и не быть правдой, а лишь одной из пыток Хозяина. Но образ этого чудовища уже плотно обосновался в фантазии девочки.       - Нет, - взмолилась она, когда шприц с жидкостью коснулся ее полупрозрачной кожи. – Прошу, не надо.       - Прими это как наказание, прими достойно, - грозно ответил отец на ее просьбу. – Или сдайся, согласись на мое предложение.       Она не могла. Не могла струсить в самый последний момент перед какой-то выдуманной страшилкой.       - Кричи громко. Пока не почувствуешь, что голос покидает тебя. Пока ты не ослабеешь и не ощутишь, что сознание оставляет тебя. Но уснуть ты не сможешь, пока я не велю. Я понаблюдаю за тобой первый час, и если ты выдержишь, то я позволю оставить тебе твое имя, - отец проследил, чтобы препарат был введен ей по вене, после чего пригвоздил ее голову ремнем, чтобы видеть ее лицо. – Приятного времяпрепровождения.       И комнату вновь поглотила тишина и темнота. Джулия дергала руками, пытаясь сорвать ремни, пробовала вертеть головой, но из-за длительной голодовки движения были слабыми и жалкими. За спиной внезапно загорелся свет, такой яркий, будто звезда сорвалась с неба и упала прямиком в ее комнату. Свечение было неровным, мигающим и порождало множество теней на стенах, потолке, на самой девочке.       - Тихо, - шептала она себе. – Тихо, - она надеялась себя успокоить, ведь до победы оставалось лишь 59 минут. – Кто здесь?       Она отчетливо услышала злодейский смех, постепенно затихающий. Как насмешка над ее храбростью. Свет постепенно угасал, параллельно смеху из ниоткуда, а вскоре и вовсе все стало прежним: темнота и тишина.       - Вот и все, - дрожащие пальцы вцепились в ручки кресла. – Все хорошо. Все хорошо, - она решительно закрыла глаза, но из-за адреналина зрачки бегали туда-сюда.       Жуткая органная музыка громогласно возопила в ее голове, сопровождаемая огненным светом и дьявольским криком. Джулия резко распахнула глаза, но ничего этого не исчезло. Она теряла связь с реальностью, не понимала где сон, а где нет. Черная тень блеснула где-то справа, но она не могла повернуться и посмотреть. Она не могла обороняться. Девочка могла лишь кричать, как и просил ее Хозяин.       - Прошу! Прошу прекрати! Уйди! – она заходилась в обездвиженной истерике. – Я согласна! Я согласна отречься от всего! Только прекрати все это, умоляю!       Ей казалось, что до момента, когда в комнату вновь зашел отец с доктором, прошла целая вечность. И всю эту вечность она падала в пасть Ахерона.       - Поздравляю, - надменно погладил отец ее по голове, - ты продержалась 13 минут. Дьявольское число, - хихикнул он, пока доктор вводил Джулии абсорбент. – Привыкай к новому имени. Ты смогла выдержать три дня моих пыток, поэтому отныне ты будешь значиться как «номер 3».       Тело девочки обмякло на деревянном стуле. Ей уже было все равно. Тот страх, что она только что пережила, был сильнее любых садистских пыток ее мучителя.       - Повтори его, - отец отстегнул ее руки и ноги, беря дочь на руки.       - «Номер 3», - слабо повторила она и потеряла сознание. ***       Джулия перевернулась на спину, утыкаясь взглядом в потолок. Ей ужасно хотелось спать, но она панически боялась закрыть глаза и очнуться в своей комнате, там, в комплексе. С каждой минутой после ухода Билла она осознавала, что не может вернуться обратно. Больше она не вытерпит там ни дня.       Необходимо было продумать каждый дальнейший шаг, каждое действие, каждый жест. Все должно пройти идеально, ведь если она обречет свой план на провал, это будет означать для нее лишь одно – самоубийство.       Пару часов, на которые Каулитцы оставили ее одну, она в голове зарисовала общие черты ее тактики, и больше всего переживала, что ее может подвести лишь одно – Билл. Он просто обязан ей помочь, но ему необходимо участвовать во всем этом по минимуму. Решающим толчком станет одно – соберутся ли братья отправить ее обратно или нет. Тогда все пойдет немного иначе. Лишь финал останется неизменным, девушка это уже решила окончательно и бесповоротно.       - Ты не спишь? – в комнату зашел Билл, медленно шагая к тому самому креслу, где только что утешал ее. Джулия поднялась с его кровати и села, внимательно глядя на него.       - Вы поговорили? – робко начала она, стараясь не подавать вида беспокойства.       Билл долго молчал. Слишком долго. «Номер 3» поняла, что именно он хотел объяснить ей своим молчанием, но, к ее же удивлению, это не так сильно ее расстроило, как она представляла.       - Прости, Джулия, - Каулитц сел в кресло и провел ладонью по лицу, будто пытаясь собрать все мысли в кулак и выкинуть их в окно.       - Завтра, - глухо отозвалась девушка. – Позволь мне провести с тобой еще один день.       Парень пересел к ней на кровать и взял ее ладонь в свою. На его лице была такая забота и такая грусть, что на минуту Джулия оторопела. «Неужели ему действительно не все равно? Да нет, чушь. Просто ему придется вернуть игрушку, вот и все», - пролетело в ее голове.       - Том настаивает, - вздохнул Билл, поглаживая костяшки на ее ладони. – Он очень рассержен твоей выходкой и…       Джулия не дала ему закончить фразу, резко впиваясь в его губы.       - Пожалуйста, - прошептала она, - еще одна ночь с тобой, и завтра я уеду. Подари мне последнюю сказку.       Она подняла на него глаза, умоляюще выискивая согласия.       - К черту истерику Тома, - Билл повалил Джулию на спину, - потерпит до утра.       Он мягко коснулся пальцами ее щеки и языком провел по ее приоткрытым губам. Девушка закрыла глаза и выгнулась в спине, когда рука Каулитца скользнула под ее поясницу и прижала ее тело к его. Сегодня она отдается ему в последний раз.       Сегодня она спит с настоящим мужчиной в последний раз.