Привилегированное рабство

Дорогие мои читатели. Хочу вас обрадовать и огорчить одновременно - это последняя глава это рассказа. Надеюсь итог не сильно вас опечалит, но когда мною была придумана идея фф, на другой исход я и не рассчитывала, так что простите, если это не совпало с вашими ожиданиями. Приглашаю вас в мою группу ВКонтакте http://vk.com/club71832818, она создана на тот случай, если фб опять ляжет) да и там мне будет интересно ваше мнение услышать, почитать ответы на мои вопросы в скором будущем) Спасибо вам за отзывы, спасибо моей бете за поправку моей орфографии. Ждите моих следующих творений, надеюсь они впечатлят вас аналогичным образом. С уважением, UnnF.       Из-за горизонта принималось вырисовываться солнце. Желтого диска еще не было видно, но тусклое небо уже окрасилось в бледно-розовый свет, придавая некий шарм природе. Такая до нелепости естественная красота, завораживающая пустую душу. Обычное летнее утро. Обычный день, который должен закончиться обычным вечером, но не для нее. Не для Джулии.       Она стояла на верхней ступеньке какой-то аптеки и смотрела туда, где из-за деревьев вот-вот должно было подняться солнце. Девушка ждала его, чтобы придать ему некий смысл. Чтобы оправдать свой поступок, встретить рассвет иначе, по-новому. Она еще никогда не чувствовала себя настолько уверенной и нерешительной одновременно, вернее сказать, она вообще не помнила, когда испытывала подобные эмоции в своей жизни. Словно все-все ощущения были заперты за толстенной дамбой, которую прорвало, затапливая иссушенную землю, а она пыталась всплыть на поверхность из-под этой толщи, захлебываясь и задыхаясь.       На шее неприятно пищал поврежденный ошейник, мигая вдобавок индикатором тревоги. Она так долго пыталась его разорвать или разрезать, но ни одна из попыток не увенчалась успехом – он так и остался висеть на ее шее. И теперь эта побрякушка, обозначающая ее место, ежесекундно заставляла все сильнее испытывать страх. Страх необратимости, когда цепная реакция событий обязана дойти до своего логического конца.       Вдохнув полную грудь утреннего воздуха, «номер 3» медленно села на ступеньку и потерла вспотевшие от волнения ладони. Ей было страшно. Страшно, как никогда. Ведь она рискнула сбежать, а этого «номера» уже не делали последние лет пять. И в тот раз, когда одна из девушек осмелилась это сделать, на ее поиски незамедлительно выехала черная машина, а спустя час уже вернулась обратно в гараж, вот только без беглянки. Один Бог знает, что они с ней сделали и где она теперь. Вот и Джулия терла ладони и думала, как бы она не встретила этот вечер в глубокой яме где-то в лесу.       Девушку возили в этот дом к клиентам так часто, что она знала весь маршрут от и до, также как и все попутные забегаловки и магазинчики, так что добраться до этой забытой богом аптеки ей не составило труда. Сложнее всего было незаметно улизнуть из дома, где остались спать братья. Вернее даже решиться на это стало проблемой, не то что перейти к действию. Джулия сама не поняла, как взяла из карманов Билла пару сотен долларов и выбежала. После десяти минут бега она выдохлась и перешла на шаг, а теперь она здесь. Сидит и ждет, когда и за ней приедет черный джип и молится несуществующим богам, чтобы в авто не оказалось ее отца.       Мимо неторопливо шла женщина за 30 лет с огромной сумкой и в очках с толстенными стеклами, которые сразу делали ее похожей на учительницу начальных классов. Лучше бы она шла себе мимо и не заговаривала с девушкой. Не такая она уж и приметная. Сидит себе, не трогает никого, не рыдает, не ищет сострадания.       - У вас все хорошо? – Джулия следила за ней, еще когда женщина была далеко, и заметила, что она так и рвется заговорить с ней.       Помочь ей. Но ей уже никто не мог помочь. Решающий шаг уже сделан и все зависело лишь от дальнейших действий «номера 3». Поэтому девушка лишь коротко кивнула, услышав ревущий звук мотора автомобиля, мчащегося на бешеной скорости.       - Уходите, прошу. Вам тут не место, - попыталась прогнать эту назойливую женщину она, прежде чем это сделают люди ее Хозяина.       Женщина все портила. Она была не включена в ее план и могла ненароком все сломать.       Раздался визг тормозов машины, остановившейся прямо напротив них и из авто вышло двое мужчин в черных костюмах и очках. У девушки замерло сердце, едва стуча где-то под ребрами, когда она рассмотрела их и узнала тех мужланов, которые забивали беременных «номеров» до того момента, пока у них не начинала течь кровь по ногам, знаменующая, что ребенка больше нет. Что же они сделают с ней в таком случае? Вернее, какой приказ им был отдан ее Хозяином?       Один из мужчин направился прямиком к «номеру 3», вставшей и остолбеневшей все на той же самой ступеньке, на которой она только что сидела. Другой же подошел к женщине, находящейся в некоторых непонятках и смотревшей на все действо смущенными глазами.       - Пошла, - грубо обратился к Джулии мужчина и потащил ее за локоть к автомобилю.       Она податливо зашагала вперед, даже не намекая хоть на малейшее сопротивление, и лишь когда водитель открыл перед ней дверь и толкнул в авто, «номер 3» обернулась назад, где другой мужчина что-то разъяснял женщине и надевал кожаные перчатки.       - Что вы хотите с ней сделать? – глухо спросила она, но ответа так и не услышала.       - Она помогала тебе сбежать? – водитель сидел спиной к ней и пристально следил за девушкой в зеркало заднего вида. – Хм, - он ухмыльнулся, когда она отрицательно мотнула головой и развернулась в кресле, чтобы увидеть женщину, которой нигде не было видно, равно как и второго сподручного отца, - тогда зря она просто не прошла мимо.       Джулия нахмурилась и повернулась обратно, пытаясь понять смысл последней произнесенной фразы, а спустя пару секунд услышала глухой хлопок. Не так она планировала встретить рассвет. Совсем не так.       Авто резко тронулось с места, как только второй пассажир сел на заднее сидение рядом с «номером 3», снимая перчатки и поправляя пиджак.       - Пыталась снять ошейник, - констатировал он, дергая девушку на себя и расстегивая застежку, чтобы заменить неисправное «ожерелье» на новое. – Интересно, что ты скажешь Хозяину в свое оправдание перед тем, как он отдаст тебя нам.       Она сжала зубы и отвела глаза в пол. Рядом с ним Джулия боялась даже моргнуть, ощущая его силу и возможности. Неужели отец уже им что-то пообещал? Что в их понимании они будут делать с ней? Бить, насиловать или то и другое одновременно?       Девушка прикрыла глаза и простонала про себя, стараясь собраться с внезапно иссякшими силами. Разговор с отцом. Вся надежда оставалась лишь на единственно приемлемый исход беседы с Хозяином. Единственное, в чем она было свято убеждена – за одним из них сегодня придет смерть. ***        В кабинете отца было слишком жарко и тихо. Но больше всего нагнетал обстановку окружающий полумрак, образовавшийся из-за плотно задернутых тяжелых штор. Это помещение напоминало ей какой-то склеп, в некоторые моменты она даже чувствовала сырой запах, как из подвала. То время, проведенное ею с Биллом, настолько отвлекло девушку от этого страха, что она словно находилась в кошмарной коме вот уже 8 лет и только сейчас решила очнуться.       Джулия находилась здесь в ожидании уже около 15 минут и все никак не могла представить первую реакцию Хозяина, когда он войдет в комнату. Наверняка первым делом он ее ударит – в этом сомнения не было, но вот только как сильно?       Торопливые шаги за дверью сковали ее внутренности, но она постаралась стереть панику из головы и бегло проверить взглядом все ли на месте. «Тихо, трусиха, хватит бояться. Пора брать свою никчемную жизнь и бежать отсюда. Соберись», - внутренний строгий голос слегка приободрил ее, вот был бы он еще реален…       Дверь распахнулась слишком резко, Джулия, хоть и готовилась к этому, но все равно вздрогнула. Удар по лицу наотмашь не заставил себя ждать.       - Маленькая ты дрянь, - прошипел отец, хватая ее за волосы и оттягивая их назад, чтобы видеть ее лицо, - да как ты посмела, м? Решила, что сможешь сбежать, да? И куда бы ты полетела, птичка моя? Думаешь, на земле есть место, где я бы не смог тебя найти?       Он осыпал ее вопросами, на которые не требовал ответа, а она лишь повторяла про себя «не реветь, не реветь, не реветь». Ей дико хотелось приложить свою прохладную ладонь к горящей от удара щеке, но при Хозяине прикасаться к себе было недозволенной роскошью, поэтому она лишь вторила одну и ту же фразу и старалась выдавить из себя уже заранее приготовленную речь.       - Простите меня, Хозяин, - первые слова дались легко, она их говорила неоднократно. – Да, я сбежала, но не от Вас, а к Вам, Хозяин, - а вот сказать это, не скорчив гримасу отвращения, далось куда сложнее.       Отец подозрительно прищурился и осмотрел ее лицо, выискивая ложь. Но он сам учил и забивал поглубже ей, что она не имеет права выражать ни единой эмоции, так что сейчас ее лицо не выражало абсолютно ничего.       - Объяснись, - он отпустил ее волосы и оттолкнул, проходя мимо и падая в свое излюбленное кресло.       Джулия опустила голову и незаметно покусала нижнюю губу, чтобы почувствовать себя живой, способной чувствовать. Чтобы не потерять себя перед подступавшим привычным страхом боли.       - Я хотела к вам, Хозяин, - как-то слишком тихо произнесла она, - клиент нарушал все установленные вами правила, заставлял меня принимать решения самостоятельно, ласкал и нежил меня. Он не слушал мои предупреждения, что этого делать нельзя, и я сбежала к вам. Простите меня, - кое-как договорив этот бред, девушка сжала зубы и сглотнула накопившуюся слюну.       Ее начинало тошнить и слегка потряхивать. Долго этой игры она не выдержит, надо переходить к наступлению.       - Красиво говоришь, - презрительно хмыкнул мужчина, складывая в замок руки на животе и слегка крутясь в кресле. – Ты же не думаешь, что это как-то смягчит твое наказание?       - Нет, что вы, Хозяин, - быстро ответила «номер 3» и глянула на шкаф со всевозможными плетками. – Я буду рада принять от вашей руки самое жестокое наказание, это будет для меня только уроком. Если вы позволите, то я подберу себе самую жесткую плеть, - она исподлобья посмотрела на отца, который слегка переменился в лице.       Его это заводило. Намек на мазохизм, сладкая лесть того, как он ее воспитал. А она не понимала, как она нашла в себе силы на это все, как она умудрилась себя впутать в это.       - Возьми плеть и принеси ее мне, а я решу каким образом я использую ее на тебе, - заинтриговано произнес Хозяин и перестал раскручивать стул. – Или заставлю тебя играть с ней, а сам буду наблюдать.       Пока мужчина ушел в свои извращенские фантазии, Джулия резво вытащила из шкафа флоггер с шипами на концах и заторопилась обратно. Это был словно кошмар наяву. Что же она делает, что говорит, куда ведет себя?       - Прошу вас, Хозяин, - следом за плеткой она принесла заранее подготовленный бокал с виски и протянула его отцу, - я хочу, чтобы мое наказание было изнурительным и максимально болезненным.       Его улыбка, казалось, даже светилась от удовольствия услышанных слов. Он залпом осушил бокал и поставил его на край стола, откидываясь в кресле и вертя в руках фетишную игрушку.       - Раздевайся, - оглядев Джулию с ног до головы, сказал он. – Только не торопись. Я хочу, чтобы ты прочувствовала все максимально четко за каждую секунду отведенного тебе наказания.       «Номер 3» сделала шаг назад и смело подняла голову, встречаясь с игривым взглядом мужчины. Как же она его ненавидела, как же сильно хотела его смерти. Она даже и представить не могла, насколько жестокой она может быть. Девушка озлобленно смотрела на него и не видела перед собой человека, к которому можно отнестись с жалостью или состраданием. Она лишь представляла его как морально сгнившего урода, портящего все, чего он когда-либо касался.       - Для таких как ты места нет даже в аду, - внезапно для него произнесла Джулия и спокойно вздохнула.       - Что? – переспросил он. – Да как ты…       Он попытался встать, но лишь слегка смог приподняться в кресле, а после обмяк в нем, словно парализованный. Резко переведя гневный вопросительный взгляд на «номер 3», он рискнул что-то заорать на нее, но едва смог пошевелить губами.       - Не выходит, да? – хмыкнула она и довольно улыбнулась. – Это транквилизатор, через пару минут ты не сможешь и пошевелиться, а вот прочувствовать ты сможешь все максимально. А ты ведь даже и не представляешь, что я собираюсь с тобой сделать.       Она достала из шкафа его любимые веревки и привязала ноги и руки к креслу, чтобы он уж наверняка не смог с него подняться. Его глаза были слегка приоткрыты, и со стороны он казался просто задремавшим, но на самом деле все обстояло куда хуже.       - Знаешь, какое воздействие на организм может оказать сочетание крепкого алкоголя и транквилизатора? – спросила она отца, пока связывала его руки. – Я читала, что результатом может стать мозговая кома. Сперва все твои рефлексы будут сохранены, то есть мозг будет реагировать на каждое мое действие, ты пока что даже можешь слегка пошевелиться и глотать слюну самостоятельно, - она взяла нож для колки льда из серванта и повертела его в руках.       Она ощущала безграничную власть над ним, над его обмякшим телом. Девушка хотела, чтобы он смотрел на нее, видел ее лицо, чтобы в его груди зарождался тот же страх, что и у нее каждый раз, когда она была рядом с ним. Но из-за лекарства его глаза были закрыты, поэтому ей приходилось все озвучивать, хотя для нее и это было не менее приятно.       - День за днем, начиная с 13 лет, когда ты впервые в жизни меня испортил, я мечтала только лишь об одном, - она крепко сжала рукоятку ножа в руке и наклонилась к нему, говоря вкрадчиво и с некоторой страстью, - чтобы когда-нибудь ты умирал на моих глазах очень медленно и максимально жестоко.       Размахнувшись, она воткнула острие ножа в его пах, постепенно вводя предмет все глубже. Мужчина еле слышно простонал и пару раз вздрогнул – это был предел его телодвижений. Из-под закрытых век по его щекам потекли крупные слезы боли.       - Что же ты плачешь, м? – Джулия вынула окровавленный предмет из его члена и размахнувшись вновь воткнула обратно. – Ты должен быть наказан, ведь по твоему кодексу ты нарушаешь самое главное правило, - она надавила на нож и улыбнулась, слыша тоненький стон из приоткрытых губ мужчины.       Девушка выпрямилась и оглядела это безжизненное существо. Это все были игры, несравнимые с тем, что его ждало в скорейшем будущем. Джулия подошла к столу и открыла все шкафчики, вышвыривая все бумаги и вещи, пока наконец не наткнулась на документы всех «номеров» и толстенную книгу учета клиентов. Чуть позади всех бумаг был спрятан небольшой чемоданчик, в котором она обнаружила наличные деньги, пистолет и поддельные документы на его лицо. Видимо это было на черный день, в том случае, если его лавочку бы собирались прикрыть правоохранительные органы.       - На второй стадии мозговой комы ты потеряешь все способности к движениям и рефлексам, перестанешь чувствовать свои конечности, - она взяла книгу с именами клиентов и бросила ее в камин, разводя в нем огонь.       Туда же полетели и поддельные документы отца, его заведенные дела на каждую из девушек в комплексе, фотоальбом с краткой характеристикой каждого «номера» - все, что хоть как-то напоминало о ее жизни здесь.       - И наконец, когда тебе станет совсем дерьмово, ты потеряешь способность самостоятельно дышать и тихонечко сдохнешь, - закончила Джулия, глядя, как в камине постепенно тлеют бумаги. – Но, к сожалению, я уйду раньше, чем это наступит. И ты умрешь совсем не от этого.       Девушка взяла хрустальный графин с виски из серванта и подошла к отцу, медленно обливая его терпким алкоголем.       - Сегодня ты впервые смог принести мне счастье, - сказала задумчиво она. – Знаешь, я сказала, что ты не попадешь даже в ад. И это так, я тебя уверяю. Потому что для этого нужна душа, грязная, испорченная, грешная душа, которой у тебя нет. И ты никогда не найдешь покой, ты просто сдохнешь здесь и сейчас, - она провела дорожку алкоголя до камина и выкинула в него графин с остатками жидкости.       Она моментально вспыхнула и огонь торопливо побежал по ней, перескакивая на отца. Его одежда ярко загорелась, но мужчина уже не мог даже издать и звука. Джулия смотрела, как коптится его кожа и мечтала, чтобы он был еще способен чувствовать хоть что-то. Огонь перескочил на ковер, раскиданные вокруг стола бумаги, шторы, а девушка все никак не могла насладиться тем, как горит тело отца.       Когда комнату стал заполнять едкий дым, заставивший девушку закашлять, она наконец очнулась, достала пистолет и побежала прочь из комнаты. Первым ее встретил личный охранник отца, стоявший поодаль от дверей кабинета.       - Стоп! – крикнула она, наставляя на него пистолет.       Она чувствовала в ладони тяжесть оружия, но в своей жизни ей не приходилось стрелять, она не была даже уверена, что попадет с такого близкого расстояния. И естественно она и подумать не могла, что курок даже не взведен.       - Открывай, - кивнула она на крайнюю дверь с «номером». – Живо!       Мужчина отпер дверь и отошел. Джулия, не отводя пистолета, подошла к комнате и заглянула внутрь. Из кабинета отца уже вовсю полыхал огонь, переходя на обои длинного коридора, картины, висящие на стенах, и прочие элементы декора, встречавшиеся на его пути.       - Выходи, быстрее, - прикрикнула она на оцепеневшую девушку в комнате, которая не понимала, что происходит. – Мы уходим, живо!       «Номер» выбежала из комнаты и, прижавшись спиной к стене, попятилась к Джулии.       - Отопри все комнаты, выведи девушек на улицу, - она отдала ей ключи, вставленные в замок. – Поторопись, скоро здесь все загорится!       Она убежала, отпирая все двери и вытаскивая ошеломленных девушек из комнат, попутно рассказывая им, что им нужно бежать как можно скорее.       - А ты внутрь, - Джулия кивнула на мужчину, под дулом пистолета заводя его в комнату и запирая его там.       Девушка делала все словно на автомате, все было продумано и шло своим чередом. Ей даже как-то не верилось, что все прошло так гладко. Но ее медлительность могла выйти ей боком, поэтому она, отбросив пистолет в сторону и вцепившись в ручку кейса, побежала к выходу.       Она не помнила, как выбежала из горящего дома, как пробежала мимо растерянной толпы девушек, ждущих непонятно чего, как оказалась на автобусной остановке. Ее все не покидал запах горящей кожи отца, образ яркого пламени, которым он горел. Грузно сев на бордюр, Джулия расцепила пальцы на ручке кейса и открыла его, глядя на деньги, свои документы и адрес Саманты во Франции. Девушка провела трясущимися пальцами по выцветшему листку бумаги, на котором когда-то подруга написала ей свои данные, и заплакала в голос, падая на спину и утыкаясь взглядом в небо.       Еще никогда оно не было таким прекрасным, таким голубым, чистым. Таким предельно идеальным. А она еще никогда не чувствовала себя лучше, свободнее и счастливее. Все привилегии рабства горели вместе с комплексом, и с минутой за минутой она топила в себе воспоминания, стирая их напрочь.       - Девушка, - она и не заметила, как к остановке подъехал автобус, - вам плохо? – водитель вышел из-за руля и наклонился к ней.       - Мне так хорошо, - прошептала она и заулыбалась, прикрывая глаза. – Куда вы едете? Я доеду до Франции?       Мужчина засмеялся и помог подняться девушке.       - Нет, не доедете, - он провел ее внутрь автобуса, - но до аэропорта я вас довезу. Идет?       Джулия кивнула и уселась к окну, наблюдая, как мелькают пешеходы, деревья, столбы, дома. Все такое новое, яркое, непонятное, но не пугающее. Она ничего не умела делать, не знала самостоятельности, но она отчего-то не боялась. Просто после всего ею пережитого страх неизвестности просто казался мизерным, мелким, никчемным. Если она пережила это, то освоиться в жизни ей не составит труда. Главное хотеть жить.