Предрассветный. Тень от Тени моей

Глава 50. Часть 1

Дени резко распахнул дверь, и длинные волосы взлетели над головой белым пламенем. «Надоело!» Голубые глаза сверкали, черты лица заострились и стали до того притягательными, что даже наученная горьким опытом Ками замерла, забыв обо всем на свете. «Он прекрасен!» – ни Камина, ни какой-то паренек, придавленный ею сапогом к полу, не смогли отвести от эльфенка взгляд. А Дени был в дикой ярости на все и всех – на Ксандра, на Аро, на эту дурацкую потерю памяти и, главное, на себя. Каким слабым он себя ощущал, каким беспомощным! Это было просто невыносимо. «Все болит. Господи, как же мне плохо. Меня снова тошнит, тело ноет, и этот вечный холод… Почему мне так холодно? – Дени облокотился на косяк и медленно начал сползать на пол, – Что, если я его никогда не увижу? Что, если Ксан действительно его уничтожил? Смогу я простить Ксана? А жить дальше?» – Нет, – легкий шепот сорвался с губ. Дени осел на пол и прикрыл глаза, все равно ничего, кроме красных пятен, он больше не видел. Гидемон неодобрительно покачал головой, но промолчал. Втихомолку от всех эльфенок все же умудрился перекачать оставшиеся крохи силы своему брату. И если бы не слова дуэно, не его просьба отдать Полдону заговоренной крови, Дени не смог бы и пальцем пошевелить. На одном упрямстве он приоткрыл опухшие глаза. Даже подобная малость далась ему нелегко. Сфокусировав взгляд на Камине, он пытался по ее губам понять, о чем она так ожесточенно спорит с добряком Таррием. Словно через кисель воспринимал маленький принц спор Хранительницы с его лекарем. А спорили они до остервенения – послать или не послать за Диеро и стоит или не стоит Камине сойти с горла какого-то паренька… «Однозначно стоит, – вяло подумал принц, рассматривая распластанного по полу Роя, – А блондинчик сереет». Умоляющий взгляд серо-карих глаз обратился к Дениэлю. «Парень, ты не к тому обращаешься. Меня нет, я стенка, каменная холодная плитка». Но Рой действительно начал задыхаться под далеко не миниатюрной ножкой розоволосой леди. Дени вздохнул. – Камина, тот, кто под твоей ногой, да-да, правой, нет, другой правой. Ага, так вот, он не дышит. Пока Таррий откачивал полукровку, которому зачем-то срочно понадобился Дени, а Камина спрашивала одного из сероглазых Хранителей, не проснулся ли командир, Дени погружался в апатию. «Вот так и уснуть. Ничего не знать, ни о чем не думать, не беспокоиться. Зачем искать то, что приносит такую боль? Я же не мазохист. Вот здесь, на гладких камушках, и заснуть можно. Так холодно. Отдаться этому леденящему чувству… Не гадать, что сделал Ксан, не думать, кто мой дуэно. И если это мужчина, то от кого, ради Бога, у меня в прошлом появился ребенок? Дочь. Вот ужас-то. Я и сам как дите малое веду себя, даже стыдно. Да еще Аарон. Кто он? Почему так привязан ко мне, почему столько веков промаялся в Пустоте, дожидаясь меня? Кто я ему? Что он скрывает?» Дени и под пытками не признался бы, как испугала его мысль, что они с Драконом не единое целое. Когда он так привязался к этому жуткому Ящеру? Почему несмотря ни на что верит ему? Так не должно быть. Это неправильно. И почему у Древнего столько секретов? «И от кого? От меня! Меня, того, с кем он разделил свою сущность! Ну нееет, – Дени поднял голову с колен, распрямился и уже осмысленным взглядом рассмотрел вставших полукругом Хранителей, – Нет, Аро, так легко ты от меня не отделаешься!» Дени хищно прищурился, и эльфы отошли на полшага назад. Уверенность, сила – вот что излучали сияющие голубые глаза. И никто из эльфов не догадывался, какие грандиозные планы посетили светлую голову их Повелителя. А Дени бился над двумя главными вопросами своей жизни: Вопрос жизни и смерти номер один – Как мне найти половинку? Вопрос жизни и смерти номер два – С какой ноги врезать по орешкам Древнего Хищника? Дени так и представил себя в наряде настоящего воина, в таком, как у Ксана: темном, облегающем как вторая кожа, внушающем страх и уважение со всеми своими торчащими кнутами-мечами-ножами. Перед глазами так и стояла картина: вот Дени, обвешанный оружием, в своем мужественном костюме медленно подходит к крылатому ящеру. Эльфенок идет уверенно и как бы невзначай приподнимает рукоятку меча, острое лезвие выскальзывает из ножен, бросая блики на стены мрачной пещеры. Зверь нервничает, встает на задние лапы и начинает пятиться. Конечно же, Хищник напуган подобной брутальностью. Зверь нервничает, с опаской поглядывает на остроухого воина. Хищник морально готовится к поражению. И тогда Дени, небрежным жестом откинув отросшую челку и неизвестно откуда взявшиеся солнечные очки, хрипло бросает: – Что за секреты, очкозавр? Где-то глубоко внутри Дени услышал, как рухнуло на землю нечто тяжелое и стонущее от смеха. Нервное напряжение и лечение Олли дали о себе знать, и эльфенок начал икать и хихикать. Камина, кашляющий Рой и еще несколько десятков Хранителей с ужасом уставились на икающего и одновременно смеющегося ребенка. Слезы покатились по его щекам, икота не давала вздохнуть, и никто из этих Первородных созданий не знал, какая дыра зияла в душе их маленького Владыки. – Дени, как себя чувствуешь? – человек положил морщинистую руку на голову мальчика, а потом осмелел и, плюнув на недовольство Хранителей, прижал Дени к себе и заговорил какие-то глупости. – Все пройдет, ты поправишься, все будет хорошо, – те же слова, что принц повторял брату. Дени смахнул слезы и широко улыбнулся. «Никто не узнает, ни к чему это. Справлюсь». – Ты как, только честно? – очки-кругляшки съехали на нос, но лекарь смотрел только на мальчика. – Хочется умереть и… вишенку. С тортиком. И мяса. С подливкой и запеченной картошкой. И огурчиков, хрустящих, маринованных. Ммм! А как давно я не ел чипсы! И обязательно салатик, «Цезарь» там, «Греческий»… Ой, ну да, ну да, все это ужасно вредно. Тогда кефирчик. На ночь. Но если уж я потом выпью кефир, то к чипсам тогда добавь газировки, чтоб пузырики там. Пшш… Дени зажмурился, облизываясь и прижимая ладони к щекам. Большинство слов так и остались для человека загадкой, но общий смысл он уловил. Таррий заметно оживился, весь подобрался, засуетился. Дени приоткрыл один глаз: лекарь незаметно вытащил из кармана заветный пузырек, и эльфенок подмигнул ему, расплываясь в улыбке. Предвкушение праздника согрело душу остроухого выпивохи. «А как «обрадуется» Ксандр!» – Дени просто-таки предвкушал, как выйдет из себя его Тень, как понесет его на руках в постель, и уж тогда Дени своего не упустит. «Уж я как следует обнюхаю хитрого лиса! Русские не сдаются. Вернее, русские дракочелоэльфы, эльфодракочелы… Короче, я гений!» Камина покосилась на довольную мордашку юного Господина. Смутное беспокойство и желание как можно скорее позвать Санто Диеро наполнило сердце эльфийки. Уж если кто и справится с природным бедствием по имени Дени, то только его Тень. Конечно, если в очередной раз не поддастся маленькому искусителю.