Предрассветный. Тень от Тени моей

Глава 51

Так с маленьким принцем на руках Ксандр и вышел на задний двор, где поджидали их слуги. Многочисленные сундуки и тюки стояли полукругом, а шатены ту Амон таскали их куда-то за поворот. Когда они с Ксандром свернули за угол, Дени ахнул, увидев, на чем именно им предстояло путешествовать. Не то не черепахи, не то не ящерицы, но до чего же они были огромны! Высокие, размером с большого слона, мойи несли на себе такой толстый панцирь, что в нем можно было не бояться и вражеских снарядов. Голубые, малахитовые, темно-оранжевые панцири в полоску, в горошек и в клетку. О, сколько узоров покрывало эти наросты! Но не это привело Дени в восторг. Верхушка панциря была срезана, и в ней были выдолблены углубления, в которых свободно могли расположиться эльфов десять. Своими узкими темными мордочками мойи больше походили на ящериц, нежели черепах. Черные глазки-бусинки, пушистые светлые ресницы и гибкие, но короткие лапки с очень длинными когтистыми пальцами смотрелись грациозно и, в то же время, внушительно. Дени не сомневался, что при опасности эти животные не спрячутся в панцирь, а умело воспользуются и клювом, и когтями, и шипастым хвостом. Дени был в восхищении, если бы не слабость, он бы уже раз тридцать оббежал каждое из пяти животных и попытался подружиться со всеми. – Ксандр, Ксан, а кто это? Хранитель с улыбкой наблюдал за тем, как Дени тянет руки к императорским мойям, а те, высунув длинные раздвоенные языки, приветствуют нового пассажира. – Это мойи. Мы используем их для передвижений на большие расстояния. По горам, правда, они передвигаться не в силах, но вот на ровной местности у них конкурентов нет. Если, конечно, путешественнику важен комфорт, а не скорость передвижения. – Да они же размером со слона, если не больше! – Слона? – Ксандр оглядел самую большую малахитовую мойу. – Ну, слоны, они такие… – Дени развел руками, чуть не свалившись с рук Ксандриэля. – Ну, если такие, то ясно, – Хранитель прижался щекой к копне пушистых белоснежных волос. – Ты позволишь мне причесать се?.. Но Дени был сейчас явно не с Ксаном. – Ооо, ты смотри, смотри, да у него же клюв есть! – Дени¸ какой же ты все-таки маленький! Ксандр прижал к себе непоседливого эльфенка: «Только позволь мне быть рядом, только не отпускай». Любопытная малахитовая мойа подпрыгнула от нетерпения, стараясь лизнуть руку эльфенка. Но Ксандр издал тонкий протяжный свист, и животное в тот же миг успокоилось и опустило голову прямо к земле, чем и воспользовался ее наездник. – Сентриэль! – Дени замахал рукой, он был рад увидеть красновласого кузена Глэнтона. – Приветствую Повелителя! – Сентриэль широко улыбнулся, подмигнул эльфенку и с разбега вскочил на шею мойи, где в многочисленных кожистых складках можно было расположиться, как в люльке. – Ох, Ксан, а можно я поеду вместе с Сентриэлем? – глаза Дени разгорелись от предвкушения. – Конечно, – Ксандр улыбнулся своей особой улыбкой, – Когда суаты через глаза вытянут мою печень. – Видимо, это какой-то местный и изощренный вариант «Только через мой труп». Хотя и наверху будет просто шикарно, как будто в двухэтажном автобусе, нет, раз в сто лучше! Ксан вряд ли знал, что такое автобус, но вот то, что эльфенок не поедет и наверху, это он знал точно. – Да ты издеваешься! – Дени обвел взглядом площадку, по которой между этих «черепах» сновали Хранители и ту Амон. – Тогда где мы вообще поедем? – Внутри, где же еще? – непринужденно ответил Ксандр и отвернулся от Дени, чтобы указать носильщикам, куда и что ставить. Дени приподнял брови домиком и посмотрел на зад огромных «ящеро-черепах». – Страшно не то, как мы туда попадем, а то, как мы оттуда выйдем. Проходящий мимо молодой ту Амон вместе с Роем прыснули от смеха, а Дени покосился на едва заметное отверстие по бокам панцирей, затянутое полупрозрачным пузырем и смутно напоминающее крохотное оконце. – Да кто же так с посудой-то обращается? Изверги, вот разобьется любимый фарфор Миримона Справедливого, что вы тогда на это скажите? Причитания Молли сопровождали каждую коробку, подписанную «Осторожно, кухня!», и отвлекли Дени от желания пристукнуть невозмутимого Хранителя. – Да не туда ставь, не видишь, где написано верх, а где – низ? Из-за поворота появились сначала коробки, затем семеро измученных и злых, как демоны, носильщиков, а вслед за ними и сама Молли. Выглядела она обеспокоенной. Одной рукой прижимала к себе сверток, другой – чертила защитный круг на своем лбу и то и дело оглядывалась. – Ох, Дени, мой Повелитель, – глаза кухарки были на мокром месте, – Как Вы себя чувствуете? Ох, после вчерашнего-то… Ксандр цыкнул: – Почему ничего еще не готово? Где Рэйа с Каминой? – Они там, – Молли мотнула головой в сторону едва доносившегося шума, – А я Вам завтрак несу. Таррий с господином Суоном разрешили мне приготовить Дени легкий бульон. – Да-да, спасибо, Молли, но что там происходит? – Предрассветный в нетерпении завертел головой и забавно задергал ушами. – Да все побежали на площадь, я же говор… – начал Рой, но Ксандр прожег его таким взглядом, что он чуть язык не прикусил. – Ксан, я тоже хочу посмотреть, – эльфенок дотронулся до шеи Хранителя и замер, – А где? Где ошейник?! Ксандр недоуменно на него посмотрел: – Снял. – Как это снял?! Как бы ты смог это сделать? Это же демонской ошейник, его может снять только тот, кто надел! – Так я сам его и надел, – спокойно ответил Ксандр. Перед глазами Дени все аж поплыло, он затрясся и, оттолкнув руки Ксандриэля, встал на ноги. – Как так? Зачем тебе это? – Дени не понимал, разве не Полдон надел на всех его родных эти чудовищные штуки, выкачивающие энергию? Ксандр гордо вскинул подбородок: – Чтобы ни у кого даже сомнений не осталось, кому именно я принадлежу и телом, и душой. – Ты… – Дени не находил слов, – Ты просто псих! Ненормальный, фанатик! А Олли? А Лея? На них ведь тоже были эти ошейники! – Они также хотели показать всем и каждому, что полностью в твоей власти. На Лее, правда, надет и другой ограничитель, как и на всех Предрассветных, но он не помешал нам... – Ксандр мечтательно вздохнул, теребя зеленый пучок, ¬– Я хотел и на ауре выжечь твой знак, но вот после этого дней пять я не смог бы даже вставать, не то что защитить себя. Но, поверь, как только мы окажемся в безопасном месте, я… Дени схватился за голову и застонал. – И как это я не додумался, они просто надели ошейники, на прием в честь меня. Это же так элементарно! Хорошо хоть ожоги на всем теле не додумались понаставить! Дракон зарычал. Ксандр присел на корточки рядом с Правителем. – Этим он тебя шантажировал? – Ксандр дотронулся до своего горла, страшная правда стала доходить до Хранителя. Дени отвел взгляд, а Ксандр вскочил, вынув из волос простые деревянные шпильки и с силой швырнув их о землю: – Я убью его! – зарычал Хранитель, ничуть не уступая Дракону. – Я уже дал клятву, – Дени успокоился и вздохнул, – Не беспокойся, дуэно уже позаботился об этом. – Что? – Ксандр мгновенно казался около Дени, схватив его за плечи, – Что ты видел, что он сказал тебе? – Ксандр! – Дени сжался, и Хранителя отскочил от него. – Прости, прости, – губы Диеро затряслись, но глаза все еще горели странным огнем, – Но это важно, ты даже не представляешь, насколько! Как ты его видел? Где? Что он сказал? Дени молчал. «Не знаю, почему, но я не хочу говорить ему о дуэно. Что-то сдерживает меня, хотя я почти уверен, что это он и есть, но почему тогда Ксан молчит? Зачем он так мучает меня?» – Дени! – Ксандр протянул мальчику руку, – Прошу, не молчи. Эльфенок поджал губы. «Если меня лишат моих снов, я умру. Меня просто не станет. Не отбирай их у меня!» – Стой, Ксан, а как же мой ошейник? Полдон же и на меня… – Дени схватился за горло «Так, спокойствие, дышим глубже, я един со Вселенной, я един… Да хрена лысого я един со Вселенной!» – Где мой ошейник, Ксандрррр?!! Дени схватил Хранителя за плечи и начал трясти. Буквально через минуту Дени обессилено повалился на мужчину. – Твой Зверь так ревел, что лекари не могли не только исцелить тебя, но даже приблизиться, – Ксандр нежно привлек мальчика и откинул спутанные белоснежные пряди с его лица, – Оставалось только одно – нужно было как-то занять Аро. Вот я и сказал ему снять ошейник. Он всю ночь бился над ним. Не знаю даже как, в его-то состоянии, но он все же освободил тебя. И как не издох только… – Аро, – Дени нырнул в мир Дракона, – Ой! Зверь сшиб мальчика и стал стелиться к земле. Он лизал руки эльфенка и выл, как раненое животное. – Ну, тише, тише, со мной все в порядке. – Дени, Дени! – чешуя Зверя поблекла, видно было, что он едва мог передвигаться. – Спасибо тебе. Зверь заскулил, опустив морду. – Я про ошейник, глупый, – Дени погладил черные наросты на его голове, как раз между двумя загнутыми рогами. И Аро почти замурлыкал. Эльфенок сел на его шею, а потом растянулся, прижавшись щекой к чешуйчатой голове. – Ты правда не являешься моей Силой? – тихо спросил Предрассветный. Аро вздохнул и потерся о щеку малыша, а Дени продолжил: – Миримон был прав? Ты от меня что-то скрываешь? – Я никогда не обманывал ни тебя, ни… Даркус знал, что я, скажем так, не совсем обычен. Боги, да разве могло быть иначе? Самый одаренный Дракон, которого я когда-либо встречал, да чтобы он и не заметил? – Спасибо, что не считаешь меня и Дара одним целым. Дракон рассмеялся, накрыв Дени огромным крылом. – А что на это сказал я, то есть не я, конечно, а Даркус? – Что у каждого есть свои тайны. Он сказал, что однажды я доверюсь ему. А я никогда и не считал, что не могу ему доверять, просто… В моем прошлом столько такого… Я не хотел пачкать своим прошлым его. И, уж конечно, не собираюсь пачкать тебя. Я же тебя знаю: расскажи я все, и ты ринешься в самую гущу… нет, даже представить страшно. Глаза Аро засветились зеленоватым огнем, и Дени залюбовался красотой радужных глаз. «Дракон! Подумать страшно, я лежу на настоящем живом драконе! И мне так хорошо, так спокойно и совсем не страшно». – Ты расскажешь мне о дуэно? – Дени, кто о чем, а ты… – Нет, ты можешь не говорить мне, кто он, просто расскажи хоть что-нибудь, – Дени погладил перепонки на кончиках крыльев, – Ну пожалуйста, Аааро. Дракон поднял голову, и в глазах его отразились звезды. – Однажды Даркус забыл дышать. – Как это? – Дени привстал, чуть не проткнув локтем глаз Дракона, – Ой, прости-прости, так что там дуэно? – Уснул, а Даркус до того не мог налюбоваться им, что просто перестал дышать. Еще чуть-чуть – и он бы задохнулся. – Сочиняяешь, – протянул Дени, завертевшись и стараясь устроиться поуютней в костяных углублениях. – Да чтоб с меня шкуру содрали! Он тогда и спать перестал. А дуэно, увидев круги у него под глазами, до того разошелся, что пригрозил, будто в постель свою его больше не пустит, если он спать там не будет... – А Даркус? – Проникся. Наглотался сонного зелья – и был таков. Два дня откачивали. Дени рассмеялся: – Ну, это на меня так похоже. Я бы, наверное, тоже с дозой перестарался. – Какой там перестарался! Дуэно после такого от него и на шаг не отходил. Даркус был счастлив. В горле Дракона застрял горький ком. – Аро, ты что, плачешь? – Дени пораженно застыл. Аро прикрыл глаза. Его прерывистое дыхание приподнимало Дени, и эльфенок крепко-крепко обхватил морду своего Зверя: – Все будет хорошо, поверь, мы все равно будем вместе. Дракон тихо взвыл. – Тише, Аро, все пройдет, мой хороший. Эльфенок гладил Зверя, целовал его веки, а тот смотрел на него своими огромными радужными глазами и не понимал, как в таком маленьком и хрупком тельце могло биться такое большое сердце. – Я люблю тебя, Де... – Молли! Быстрее, казнь уже подходит к концу, долго он не протянет! – запыхавшийся Джимми влетел во двор, чуть не сбив кухарку с ног. Дени вскрикнул, вынырнув из объятий Зверя, из тепла и знакомой тьмы в холодное утро. – Джимми! – Молли ахнула, с ужасом переводя взгляд с Диеро на Предрассветного. Ксандр сжал кулаки: «Демон! Мы с Аро только что успокоили малыша!» Конопатый подмастерье весь побелел увидев, кто сидит на коробке: «Мне не жить! Диеро меня как букашку раздавит!» – Я это… Пошутил, ага. Там никого не казнят, там это, эт самое, театр кукол, ага. – Что за казнь, Ксандр? – Дени испуганно вскочил с коробки и чуть не упал. Хранитель мгновенно его подхватил и понес в другую сторону, подальше от шума на площади. – Стой! Подожди, ты не ответил! Да стой же, тебе говорят! – Дени не мог вырываться, страх судорогой сводил ему горло. «Кто еще пострадал? Кого из моих родных изводит Полдон? Тварь, мразь, ты же мне обещал!» По лицу Дени покатились слезы, и Ксандр ускорился. – Неет! Я приказываю! – ментальный крик был такой силы, что Хранитель замер с поднятой ногой и пошатнулся. – Так лучше, поверь. Тебе не стоит на это смотреть. Клянусь, там казнят всего лишь преступника, – Ксандр глубоко вздохнул и с трудом сделал шаг, – Дени, не препятствуй мне. Зачем тебе смотреть еще и на это? – Опусти меня, – голос Даркуса. Ксандр замер, закрыл глаза и повиновался Повелителю. – Джимми? – Дениэль задержал дыхание, поправляя повязки. – Да, мой Повелитель? – Веди меня на площадь. – Нет! – Ксандр встал между рыжим подмастерьем и Дени, – Дени, Дени… – Я все равно пойду, вопрос лишь в том, пойдешь ли со мною ты или нет. Дениэль расправил цветастую сиреневую тунику и поспешил за Джимми. Рой подхватил мальчика под локоть, помогая успеть. – Я сам, – в голосе Ксандриэля звенела сталь. Он оттолкнул полукровку и снова подхватил Дени на руки. Разве он бросит Повелителя, да еще и в таком состоянии, на потеху толпе? – Идиоты, даже собраться нормально не в силах! На кой им понадобилась эта площадь? Казней они не видели! – ворчал вполголоса Ксандр, с остервенением шагая на площадь и бросая на Джимми и Роя красноречивые взгляды. Как бы он хотел ото всех спрятать Дени! Так, чтобы он принадлежал только ему, чтобы никто и не вздумал использовать малыша. Он крепче прижал маленького принца, наклонив голову так, чтобы своими волосами хоть отчасти укрыть его от толпы. Если бы он знал, что так выйдет, он бы вывел Дени через парадный западный вход, тогда бы им не пришлось часть пути проделать мимо зевак. Рой с Джимми едва поспевали за Диеро, он так быстро шагал, лавируя меж спешащих на площадь эльфов, что порой они видели только кончики зеленых волос, то и дело хлеставшие кого-нибудь из прохожих. Сероглазые Хранители мелькали рядом со своим командиром, ни на секунду не выпуская его из вида и держа наготове кто меч, кто кинжал. Шум с площади оглушал. На круглой площадке действительно королевских размеров собралось столько светлых эльфов, что яблоку негде было упасть. Если бы они зашли не со стороны дворца, вряд бы им удалось успеть. До помоста, где в удобных креслах сидела знать, оставалось пройти немногим более сотни метров, но народа столпилось столько, что нужно было быть тенью, чтобы проскользнуть меж прижатых друг к дружке тел. Гул нарастал. Ксандр дал знак рукой, и его воины образовали вокруг него своеобразный клин. Одинаковые темно-серые костюмы высоких поджарых воинов не могли остаться незамеченными. И вот уже рядом с ними образуется свободное место, а еще через пару мгновений по толпе проносится: – Разве это не псы Предрассветного? – И точно, Хранители. Что они здесь забыли? – А вы разве не слышали? Все империя гудит… – Смотрите, а там, случайно, не сам Ксандр Диеро? Не узнать Тень было практически нереально, ведь в каждом доме, у каждого уважающего себя эльфа висел портрет Даркуса. А всем известно, что Повелитель никогда не соглашался позировать без своей вечной и неизменной Тени. Так, на каждом портрете Предрассветного за его спиной проступал лик сурового и преданного Диеро. – Не может быть! – Глазам своим не верю! – Тень действительно здесь. – Диеро воскрес, это не слухи! – Неужели и про возрождение Повелителя?.. Пестрая толпа из сотен светлых эльфов и эльфиек, из десятков дроу, полукровок и представители других рас заколыхалась, как море. Все завертели головами, стремясь воочию убедиться, что слухи правдивы, что сам Даркус смог возродиться, как и предсказали пифии. Дени выглянул из полога зеленых волос. Первое, что бросилось в глаза – это красота архитектурного творения. Сама площадь из нежно-сиреневого кирпича по форме напоминала овал, и окружали ее две высокие колоннады, выстроенные полукругом. На двадцать пятой колонне Дени сбился, но он не насчитал и десятой доли белоснежных красавиц. В центре площади располагается обелиск, и эльфенок все гадал, на что же он был похож, пока не понял – это же вылитый драконий коготь, чуть загнутый и до того острый, что, казалось, он вот-вот проткнет собой небо. – Да это же сам Повелитель! Засмотревшийся вверх Дени и забыл, что они сейчас в самой гуще толпы. – Глядите, глядите! – маленькие эльфята указывали пальцами, а взволнованные взрослые и не думали останавливать их. – Какой маленький! – А хорошенький! – Настоящий красавец! – Его волосы абсолютно белые! – А глаза? Будто небо над головой! – Что глаза, на ауру, на ауру его гляньте! – Просто невероятно. – Не может быть даже сомнений! – Истинный Повелитель! – выдохнула толпа, и все иллитии, кто раньше, кто позже, попадали на колени. Остальные расы неловко кланялись, не понимая, из-за чего все эльфы посходили с ума. Дени спрятал горящее от смущения лицо на плече Ксандриэля. Волнение толпы не осталось незамеченным, и уже с огромной крытой платформы придворные и Старейшины встали, чтобы поприветствовать Предрассветного. – Я сам, – Дениэль скользнул по телу Хранителя, но осторожно сжал край его верхней короткой туники, – Только не отходи от меня, хорошо? – Никогда, даже если прикажешь, – и накрыл натренированной рукой маленькую ручку своего Господина. «Такой слабый и, одновременно сильный. И как в тебе это уживается, скажи мне, Дени?» Лея не казалась ни уставшей, ни изможденной. Дени солнечно улыбнулся эльфийке, и она не смогла не улыбнуться в ответ. Естественная и, в то же время, такая царственная. В темно-пурпурном платье, отороченном светлым мехом и украшенным редкими драгоценными камнями, она смотрелась настолько величественно, что Полдон, во всем своем блеске золотистого наряда казался шутом, надевшим чужой наряд. «Ты прекрасна», – обратился эльфенок к матери. Императрица подняла на него сияющие глаза: «Но мне далеко до Истинного Повелителя. Особенно в моей сорочке Вы выглядите… неподражаемо». Дени покраснел. «Я… я не знал. Я просто мимо проходил…» Лея охватила обеспокоенным взглядом и невероятную бледность сына, и то, как он опирается на своего Хранителя, и то, как держится за израненный живот. «– Как ты, сын мой?» – Дени почувствовал на себе ожигающий взгляд светло-янтарных глаз. «– Все хорошо, сейчас все нормально, правда. А как ты? Ничего не…» «– Надеюсь, я вам не помешал? Не хотелось бы прерывать разговор моей жены и моего… – Полдон так грубо ворвался в сознание говорящих, что Дени с Леей скривились от боли, – Господина». Похотливое придыхание коснулось кожи эльфенка. Он затрясся, вспомнив вчерашнее. Ксандр сжал его руку, и Дени гордо вскинул голову, громко обратившись к русоволосому: – Не мог не попрощаться с любимым папой! Улыбка застыла: «– Ксан, еще немного, и меня вырвет». Ксандр скользнул за спину малыша и как бы невзначай поправил воротник туники, избавляя от горечи и вливая в ребенка свою Силу. Дени отвел руку назад и нашел теплую ладонь своего Ксана: «Никогда не оставляй меня». А вслух продолжил: – Я даже оставил тебе небольшой подарок. Найди Зайниэля, он расскажет. Полдон заинтересованно приподнял кустистую бровь и перевел взгляд на каменный стол прямо под гигантским «когтем»: – У меня тоже для тебя небольшой подарок, Господин мой. Я думаю, ты оценишь. Дени с трудом повернул голову вправо, рука Ксана до сих пор касалась его горла и мешала взглянуть. – Не смотри, – шепнула Тень. Дени сделал пару шагов, чтобы рассмотреть. Вся краска спала с его лица. – Нет, – прошептал он и пораженно перевел взгляд на Лею, – Зачем? Я же сам его наказал! На каменной плите лежал Павлиэль. Дени прижал руки ко рту и чуть не завыл – бывший эльф был весь в крови и вращал белками, ориентируясь на голос. Рядом с ним стоял Глэнтон в кипельно-белой тунике, и по его бесстрастному лицу скатилась красная капелька. Дени прижимал кулаки ко рту, только бы не кричать. Около плит валялись отрезанные руки бывшего эльфа. «Раз, два, три, четыре…» Семь пальцев лежали отдельно, три – все еще принадлежали правой руке, что валялась неподалеку. Кисти справа, локти – слева… «Они вырезали их по частям», – осознал Дени, – Глэнтон, это он пытал! Из-за меня! А Павлиэль? Неужели он все еще любит своего палача?» – Предрассветный, это ты? Ты слышишь меня? – голос Павлиэля был до того тих, что даже передние ряды едва могли слышать его. Но слух Зверя превосходил эльфийский. – Павлиэль? – Дени не знал, как смог ответить. По толпе пробежал ропот: – Он же смертный! – Разве этот человечишка – племянник императора? – Он покушался на Повелителя. – Мятеж? – Заговор? – Император с императрицей правильно сделали, что приказали казнить… Дени пошел к тому, что осталось от бывшего эльфа. Ксан хотел было его остановить, но до того эльфенок напомнил ему Дара, что ослушаться он был не в силах. – Я слушаю тебя, – перед Дени расступалась толпа, он твердым шагом ступал через площадь, и только самые близкие знали, чего ему стоило пройти эти несколько шагов и не потерять сознание. – Пожалуйста, – потрескавшиеся губы зашевелились, но если бы Дени не читал его мысли, он не услышал бы и этого. Кровь от обрубков намочила туфли эльфенка, золотистые, загнутые кверху. Дени смотрел, как плотная ткань на ногах становится мокрой и начинает скользить по его коже. «Холодно, гадко». – Какой наглец! – Пусть Предрассветный вырвет его глаза! – Пусть пронзит его сердце! – Как он только посмел прикоснуться к Владыке? Толпа гремела. Ярость, предвкушение и ни капли сострадания – вот что читал Дени на их лицах. «– Прости, Дени, но это необходимо. Никто не должен прикасаться к Владыке. Пусть это послужит примером для всех», – голос Леи был бесстрастен и тверд. «Аро, – позвал Дени, – Ты обещал мне». Дракон покачал головой, но он даже не сомневался в том, что решит малыш. «Маленькое, доброе сердце». Дракон завладел телом эльфенка, глаза Повелителя сверкнули, чуть не ослепив всех, кто собрался на площади. Зрачок Предрассветного сузился, аура полыхнула радужным светом. Эльфы ахнули, жмурясь и ревя приветствие Повелителю. Дени упал на колени в мире своего Зверя, обхватил себя руками и закричал. Павлиэль не хотел спастись. Он просил не о прощении и не о милости. Он понимал, что приговор ему – смерть, ведь от печати предателя никуда нельзя деться. Единственное, о чем он молил – это вернуть ему прошлое тело, то самое, которое ласкал и так любил его возлюбленный, его Глэнтон. «– Пожалуйста, не дай Глэну увидеть меня таким. Я не хочу умереть перед ним таким грязным, страшным, уродливым, таким… смертным. Умоляю, прошу, Повелитель…» Аарон руками Дени поднял кровоточащие обрубки. Лея вскрикнула, узрев в облике своего сына звериные черты. Полдон рухнул на колени: – Даркус, мой Даркус, самый прекрасный, самый любимый. Повелитель, мой, мой Повелитель! Ксандр подошел к Дениэлю, и Дракон отдал ему обрубки. Лекари Супримо ахнули, когда куски стали соединяться. Павлиэля охватило свечение, и первозданный облик начал возвращаться к нему. Глаза Глэнтона зажглись любопытством. Он присел на корточки рядом с бывшим любовником. – Глээн, – выдохнул Павлиэль. Дени схватился за горло, столько нежности было в голосе эльфа, столько любви. Красноволосый перехватил руки у Ксандриэля и прижал ко все еще кровоточащим плечам императорского племянника. Тот захрипел, мышцы и сухожилия его стягивались на глазах. И Глэнтон с интересом следил за тем, как исцеляется Павлиэль. – Поразительно, какая регенерация! Павлиэль хотел что-то сказать, но Глэнтон не обратил на это внимание, ему был интересен сам процесс, но уж совсем не подопытный. Дени слился сознанием с Аро, и в голове Кантро Супримо раздался сводящий с ума голос Зверя: «– Скажи своему любовнику, что ты любишь его, или что ты там ему говорил». «– А иначе что?» – Супримо оторвался от изучения сросшихся ран и вперил взгляд красноватых глаз в Повелителя. Дениэль и глазом не моргнул, вот только Глэнтон чуть не взвыл и стал ногтями карябать виски. Звук, как когтями по стеклу, только многократно увеличенный разрывал его голову. Из ушей красновласого потекла кровь, но Дракон даже не дрогнул. «– Стой, стой. Не могу больше, я все сделаю, все, только останови это!» В тот же миг боль прекратилась, как будто ничего и не было. Глэнтон ошалело посмотрел в глаза мальчика и не узнал их. Жесткий, даже свирепый взгляд, принадлежащий кому угодно, но уж точно не светлому эльфу. «– Я жду», – стальные нотки резали нервы. «– Да, да, Повелитель», – Глэнтон вновь повернулся к Павлиэлю и взял похорошевшее, но измученное лицо в свои ладони: – Пави, ты слышишь меня? – Глэн? – Павлиэль с трудом разлепил слипшиеся ресницы. – Да, рыбка моя, это я. Дени поморщился, развернулся и вместе со Зверем пошел назад. Больше ему делать здесь было нечего. – Я знал, я чувствовал, что ты любишь, что не оставишь меня! Дени не хотел видеть восторг и щенячью преданность в глазах несостоявшегося убийцы, не хотел он видеть и приторную и такую лживую улыбку Супримо. – Ну что ты, как бы я мог? – усмешку красноволосого не распознал только влюбленный в него, – Ты ведь такой красавчик, Пави, мой сладенький. Когда огонь стал пожирать тело Павлиэля, Дени уже подходил к стоящим у края площади мойам. Стремительный прыжок – и Повелитель ухватился за боковые наросты по бокам малахитовой «черепахи». – Добро пожаловать и да будет легким Ваш путь, – Сентриэль широко улыбнулся и дважды свистнул. Выпуклые наросты отъехали в сторону, явив Дениэлю мягкие лавки и резной столик внутри животного. Эльфенок поднялся по ребристым «ступеням» и нырнул внутрь. Но за мгновение до того, как опустить дверь, он не удержался и все-таки бросил взгляд на каменные плиты. Тело молоденького русоволосого эльфа было охвачено черным пламенем. Глэнтон все еще что-то говорил своему любовнику, а тот просто смотрел и улыбался ему. И Дени подумал, что именно в этот момент Павлиэль действительно был прекрасен. Запрыгнувший за своим Повелителем Ксандр не дал увидеть, как обратилось пеплом тело Павлиэля, и скрыл от толпы лицо самого Дени. Прижав эльфенка к груди, Ксандр быстрым жестом закрыл дверь, крикнув: – Сентриэль, быстро! Солнце поднималось все выше, толпа на площади ожила, заволновалась и загудела о воскресшем Правителе. Глэнтон встал с колен, сморщился и отряхнул запачканную в крови тунику. Лея положила свою руку на вытянутую – императора, приготовившись вместе с мужем произнести речь о покойном. – Нападение на Владыку – это не обычное преступление, это – настоящее святотатство. И так будет с любым, кто посмеет поднять руку… – громкий голос Суона эль Дурроу разнесся по площади. И весь розоволосый клан одобрительно скандировал: – Закон справедлив! И остальные присоединялись к ним: – Славься, Владыка! – Туэ Сент Эрро! – Эрро, Эра! Крики толпы смешались с утробным гудением королевских мойй, покидающих площадь. Животные двинулись на запад вслед за высоким солнцем, унося с собой маленького Повелителя, перед глазами которого все еще сияла улыбка казненного эльфа. – Ксан, а когда половинки не стало, Даркус смог кому-нибудь так улыбнуться? Ксандр промолчал, но так крепко прижал к себе Дени, что ему стало трудно дышать. Но теперь-то Дени знал, что Даркус мог обходиться без сна и без воздуха, если дело касалось дуэно. Значит, и он сможет. Все сможет.