Эпилог
Сияла ночь. Дени ступал по мраморным плитам, залитым луною и чернильною мглой. Медленно, закрыв глаза. Да и зачем они ему, если он помнил прикосновения, если до сих пор ощущал поцелуи, нежные и такие властные? Малыш улыбнулся: Даркус никогда не мог насытиться им.***
«– Обожаю твои ямочки. Так бы и целовал вечность, – голос Предрассветного охрип от желания. – Перестань, Даркус! Стой же, тебе говорят. Ксандр увидит. – Значит, Аарона ты уже не стесняешься? Я рад, – Даркус лизнул крошечные впадинки и стал прокладывать дорожку из поцелуев все ниже и ниже. – Да ты, ты!.. Ты невозможен! Что? Не смей меня целов… Когда ты успел снять?.. Куда т… Нет, я… Да, то есть нет. О чем это я? Это не те ямочки, Дарк… Да, нет, о, вот так, хорошо, глубже…»***
Дени обнял себя руками. Никого и не нужно было вспоминать. Дуэно всегда был рядом. День за днем. Он являлся к нему во снах, он раскрывал Дени свое прошлое и отдавал все, что у него было: свою жизнь, своего Дракона, свое имя и даже Тень… И ничего не требовал взамен. Хотел лишь, чтобы Дени был счастлив. – Лжец, хитрый лис, обманщик, предатель… «– Неисправимый». – Не смей говорить со мной. «– Невозможный». – Это ты оставил меня. «– Упрямый, добрый, любимый…» Голос Даркуса замер, и Дени понял, что готов убить, лишь бы услышать его вновь. – Не могу, – Дени устало опустился на пол и закрыл руками лицо, – Я не могу без тебя. Мрамор был ледяным, и Дени лег на него, чтобы телу было так же холодно, как и душе. Черное небо казалось огромным, но таким близким. Протяни руку – и сможешь дотянуться до звезд. – Ты знаешь, что ночные солнца похожи на твои глаза? – Дени вытянул руку, она казалась совсем белой во тьме. – А это небо – на твои волосы. Звезды сияли. И Дени улыбался им. Ему казалось, что Даркус смотрит на него их глазами. – Я люблю тебя. Я даже не мог оторваться от Ксана. Он пахнет тобой, он движется так же, как ты. И даже смеется порою. Зачем ты сделал его Тенью? Зачем оставил со мной? Думал, мы сможем жить без тебя? Глупый, какой же ты глупый… Дени встал, направляясь к перилам. «Если спрыгнуть с них, я разобьюсь? Нет, наверное. Это тело не такое хрупкое, как то, которое ты любил. Нужно подняться повыше, чтобы наверняка…» Эльфенок легко запрыгнул на хрустальный столбик у самого края площадки. «Хорошо, что Ксан этого не вспомнит». Губы эльфенка дрогнули, когда он подумал о Тени. – Даже не думай! – зарычал Древний, но Дени легко смог от него отмахнуться. Всадники не подчиняются Драконам, это Драконы добиваются своих половинок. Ящер рычал, бил крыльями, что-то кричал. Но Дени не слышал, что именно, он занес ногу над пропастью, улыбнулся и прошептал: – Люблю тебя, Даркус. Мгновение, и малыш поднимается выше, используя не крылья, а свою собственную Силу, чтобы сорваться вниз и прекратить, наконец, эту боль. Дени закрывает глаза, вдыхает в последний раз морской воздух и срывается вниз. – Сашааа! Этот голос! Этот ужас в нем! Даркус? Дени забарахтался в воздухе, оглядываясь и не веря. – Где ты?! – Дени кричит, зависая между небом и землей Аарон тут же распахивает крылья и с облегчением выдыхает, когда малыш не отталкивает его помощь. А Дени трясет, слезы струятся по его лицу, он размазывает их, чтобы они не мешали. И видит, как лунный свет доносит последние слова половинки. Дени не видит Дара, но слышит, как тот кричит, разрывая пространство и время, что любовь – это вечность, и она, как Вселенная, бесконечна… Слова замирают. И Дени тянется своим маленьким телом туда, где Его больше нет. Дракон опускает голову. Казалось, попроси сейчас Дени, и он готов с ним разбиться. Но Дени не просит. Непоколебимая, сумасшедшая надежда зарождается в глубине голубых глаз. – Аарон, если Драконы создают и разрушают миры, то неужели у них не хватит сил отыскать и мою половинку? Аро качает головой, он не верит. А Дени поднимает лицо к звездам и просит: – Дар, если твоя любовь – это вечность, попроси ее подождать еще немного. Мне нужно всего лишь обмануть время, пройти сквозь миры и убедить Создателя помочь нам. Как думаешь, Даркус, мы с Аро справимся? Небо молчало, но внутри Дени разливалось тепло и та бесконечная нежность, которую мог подарить ему только дуэно. Дени в последний раз оглянулся на заснувшего Ксандриэля. Зеленые волосы в беспорядке раскинулись ореолом вокруг его головы, а лицо застыло в муке и какой-то детской обиде. – Прощай, Тень от Тени Его. Пожалуйста, просто будь счастлив. Даркусу бы это понравилось. И потянул Дракона в небо: – Аро? – Да, Саша. – Ты поможешь мне долететь до Него? Дракон прижался мордой к животу эльфенка и стал покрывать его тело своей чешуей так, как Даркус когда-то покрывал поцелуями. – Интересно, Даркусу бы понравилось мое новое тело? Дракон рассмеялся, вот только не было в его смехе ни радости, ни спокойствия. – А сам-то как думаешь? Дени сверкнул улыбкой: – Я хочу сам его об этом спросить. Аарон взмахнул крыльями, рассекая ночь и поднимая ветер. Со стороны казалось, что над парком парит белоснежный ангел с черными крыльями. Земля оставалась далеко внизу, там, где бежали за эльфенком Камина и Рэйа. Они звали его. Но не знали, что Дени уже нет, что есть только Саша, надломленная половинка их настоящего Повелителя. Прекрасного, сильного и бесконечно любимого. Дени прижался к Дракону и стал вспоминать.***
«– Дар, а что означает твое имя? – Тьма изначальная. – Оптимистично-то как! – Ага, – Даркус хитро прищурился, подкрадываясь к своей половинке. – Ты только Ксану не говори. Боюсь, он вбил себе в голову, что имя мне – бог. – Ну, он всегда был несколько неадекватен… Нет, Дар, стой! Ты опять за свое? Расхохотавшись, Предрассветный подхватил Сашу на руки и понес в постель. – Если я – Тьма, то тебя должны были назвать Дени. – Дени? – Да, солнечный лучик, несущий надежду. – Даркус и Дени… А что, мне нравится. – Мне тоже. Ты знала, что настоящая Тьма наступает только перед рассветом?»***
Дракон полностью воплотился и стал подниматься все выше и выше, неся на своей спине маленького Всадника. Древний Зверь покружил над замком, чтобы Дени смог мысленно попрощаться с теми, кто стал ему дорог. А затем исчез в нарастающей Тьме. Звезды гасли. И когда на земле не осталось ни тени, на Галею упал первый луч восходящего солнца. Так всегда бывает. Перед рассветом.