Глава 56
– Если бы у красоты было имя, оно непременно было бы твоим, Даркус, мой Повелитель, восхищенно произнес Ксандр. – Ты невозможен! – рассмеялся Предрассветный, передразнивая друга, – Если бы у лести было имя – оно непременно было бы твоим, Ксандриэль, мой Хранитель. Даркус рассмеялся, повернувшись к зеленовласому эльфу, и у того перехватило дыхание: на Предрассветном были блестящие серебряные доспехи, которые так контрастировали с его черными волосами. «Никто не смеет нападать на земли Дракона!» Владыка прокручивал в голове план действий, одновременно с этим вплетая в косу металлические лезвия. Острые, смертоносные. Ксандр закрепил фиолетовую накидку на его плечах, незаметно коснувшись губами кончиков черных, как сама тьма, волос. Война с демонами была в самом разгаре, и Правители лично участвовали в сражениях, потрясая своих подданных невероятным могуществом. Бои шли по всей Галее, затрагивая даже небольшие человеческие государства и поселения. И в своем походном шатре к итоговой битве готовился Владыка светлых эльфов. Делая вид, что не замечает ласки Хранителя, Даркус вновь дернул крепления на кольчуге. – Хорошенько закрепи эти демоновы железяки! Просто невероятно, никому, кроме тебя не могу доверить это. Обязательно начнут пускать слюни, сделают все кое-как, и, наконец, в самый ответственный момент я окажусь перед врагом со спущенными железными штанами. Не то чтобы я был против столь легкой победы, – Даркус задорно задвигал бровями, – Но ведь снова скажут, что я даже на поле сражения умудрился соблазнить... Ксандр, ты вообще меня слушаешь? Ксандр рассеянно теребил пучок на своей голове и смотрел куда угодно, только не на своего Повелителя. – Случилось что-то, чего я не знаю? – Даркус с нежность коснулся лица Ксандриэля. – Мой Господин, у меня плохое предчувствие… – Праматерь, Ксан, ты меня напугал! – было видно, что Даркус вздохнул с облегчением. – Последний раз, когда у тебя было такое предчувствие, мы все-таки траванулись пирожками твоей мамани. В самом деле, друг мой, скажи ей, чтобы она завязывала со стряпней, если не хочет оставить страну без правителя. Ксандр надулся, вспомнив, как Аро подшучивал над ним, что если не он сам, так маманя его точно расправится с Повелителем. – Даркус… – внезапно посерьезнев, Ксан дотронулся до руки Дара, когда тот так скрутил свои волосы, что они заскрипели, – Ты… – Я в порядке, – отрывисто бросил Даркус, закрепил последнее лезвие и отбросил накидку. – Нечего возле меня отплясывать. Миримона больше нет, но есть страна, которую нам еще предстоит защитить. – Я просто… Миримон был тебе очень дорог, ведь он – единственный из твоей семьи… – Ага, единственный, кто не бросил меня, как циркового уродца, –Даркус отвернулся и посмотрел на то, как суетятся его воины, готовясь к наступлению. Щель ярко-алого шатра не давала рассмотреть многое: только кусочек голубого неба, одного из Хранителей в светло-серых легких доспехах, да на секунду мелькнувших всадников на боевых конях. Прикрыв глаза, Даркус вновь увидел перед собой Варниэля, который вцепился в то, что осталось от Миримона Справедливого. Как только им с Ксаном удалось оттащить Вара от… кусков? Кровь закипела в жилах молодого Дракона. «Как он посмел, эта трусливая мразь Зордан, как он посмел напасть, да еще и исподтишка?! Не получилось заманить в ловушку меня, так он решил распотрошить единственного родного мне эльфа. Мрразь!» Красная пелена застилала глаза Предрассветного. Самый мудрый, честный и справедливый правитель, которого только знал Даркус. Его деда прислали ему по частям! Скальп, глаза, руки, ноги… Зордан пытал старика, заставляя подать сигнал внуку, чтобы выманить и поймать его, Даркуса. «Ксандр идеализирует меня. Не могу, не хочу, чтобы он видел, как я расправлюсь с этим демоном. О, я с наслаждением вырву ему язык и глаза! – Предрассветный сжал кулаки, впиваясь отрастающими когтями в ладони и чувствуя жажду крови. – Аро!» «– Да, Даркус?» «– У тебя все готово?» «– Сомневаешься! Да я уже весь трясусь от нетерпения. Наконец-то мы сможем показать все, на что способны!» – Дракон чуть слышно зарычал, и Даркус скрыл плотоядную улыбку. «– Развлекайся с остальными демонами, а вот Зордана оставь мне», – Предрассветный прищурился, чтобы Ксандр не заметил, как подрагивают сузившиеся зрачки. Аро засмеялся, сливаясь сознанием с Мироздателем и показывая все, что он успел подготовить. «– Отлично!» – Предрассветный стремительно вышел из шатра, и до Ксана донесся его звучный голос: – Суон, приведи ко мне Мори. Немедленно. – Да, мой Повелитель, – ответил худой, как жердь, розоволосый эль Дурроу. – Торен, на тебе левый фланг. И не забудь отметиться у Ксандра и взять еще один накопитель. Кори, где носит Полдона? Тогда бегом за ним. Гидемон, не забудь напомнить Шейле, что у нас достаточно провизии и для тысячи великанов, пусть заканчивает втихушку подкармливать воинов! Они и так уже еле шевелятся, я не хочу вытаскивать их из кустов во время битвы. Зай, что это за мина? Немедленно соберись и попроси жриц Эры перестать предсказывать каждому страшную смерть. Еще раз повторяю – увижу хоть одну жрицу на поле, введу для воинов целибат. Ксандр улыбнулся, выглянув из шатра и залюбовавшись Владыкой. Даркус смерчем пронесся по лагерю, подбадривая своих эльфов и давая распоряжения. Было видно, что Предрассветный любил битвы. Настоящие, смертельные. Любил действовать на пределе своих возможностей. С эльфами все было так сложно. Даркус все время боялся поранить их, сделать что-нибудь не так, раскрыть свою звериную суть во время тренировки. Но вот война с накачанными Силой демонами... О, здесь Предрассветный не собирался сдерживаться. Он предвкушал момент, когда сможет вырвать поганое сердце Зордана и запихнуть его ему же в глотку. – Ксан, – Даркус отодвинул ткань вошел в шатер, – Пожалуйста, проверь правый фланг. Что-то мне не нравится идея Супримо использовать усыпляющий газ. Они, конечно, профи в своем деле, вот только ветер может в любой момент подуть в нашу сторону. Как бы самим не заснуть во время битвы. Вот демоны посмеются! – Да, но, как же ты один… Даркусу достаточно было приподнять бровь, чтобы его Хранитель поклонился и произнес: – Как прикажет Владыка. – Не дуйся, – Даркус молниеносно оказался около друга и попытался сдержать смех, – О, Ксан, Шейла и до тебя добралась! А потом осторожно стер ягодный джем с уголков губ своего Хранителя. Ксандр покраснел от стыда. – Я, я… – Да, пал мой самый преданный воин, – и слизнул сладость с изящных пальцев. Длинные уши Диеро дернулись и покраснели. Не в силах вымолвить ни слова, он попятился к выходу, не отрывая взгляда от облизнувшегося Господина. Неловкий шаг, второй, третий – и Ксандр выскакивает из шатра, пытаясь вспомнить: «А что же именно приказал Владыка?» Даркус с Аро коварно ухмыльнулись и вместе произнесли: – Полдон, Мори. В тот же миг снизу раздалась ругань: – Да шевелись ты, дохляк! – Не смей оскорблять меня, я уже не ребенок, могу и сдачи дать – О, задохлик, считай ты меня напугал. Трясусь и писаюсь… – Вы сейчас оба у меня получите, если не вползете внутрь, – зарычал Даркус. И спустя полминуты перед ним стояли его Хранители: довольный, что Правитель доверился ему, а не Ксандру, Полдон и трясущийся от страха Мори: – Ксандр меня раскусит. Эра свидетель, он из меня отбивную сделает, а затем сам же и съест. Я его друг, я его знаю. – О, да перестань ныть. Что тебе этот пес, если сам Владыка… – начал Полдон. – Заткнулись. – Правильно Даркус говорит, – ухмылка русоволосого взбесила даже Дракона. – Оба, – тон Даркуса не оставлял выбора. Эльфы поняли это и мигом подтянулись. – Полдон, помоги мне снять эти демоновы железяки, – предвкушение на лице русоволосого Даркус решил не замечать, – Мори, быстрей раздевайся. Синевласый и худощавый иллитири вздохнул, мученически возвел глаза в небо, и начал снимать походные куртку и брюки. В сражении он не должен был участвовать, вернее, так должен был думать Ксандриэль. Но вот у Даркуса на этот счет было другое мнение. – Ну вот как, как твоя же собственная Тень сможет перепутать меня с тобою, мой Повелитель? – Мори скользнул взглядом по натренированном, но не перекаченным мышцам Владыки, по твердой линии скул и мощному размаху плеч. «Курица вместо ястреба», – покачал головою Полдон, сравнивая Мори с Даркусом. – Моя магия не позволит ему усомниться в этом. Но и она не всемогуща. Твоя походка больше похожа на мою, чем чья бы то ни было. Ни один воин не двигается так плавно, как умеешь это делать ты. Полдон хмыкнул, вспомнив, сколько времени Мори тратил на танцы. «А у Господина это от природы», – с гордостью подумал русоволосый. Все в Даркусе привлекало его. Даже то, что желтоглазый отталкивал его от себя. Даркус скинул последний доспех и вздохнул с облегчением, оставшись в тонких штанах и натягивая на себя светлую льняную рубаху: – Так намного лучше. А теперь Мори. Полдон, помоги ему. Полдон скривился, он бы предпочел и дальше обнажать Господина, а не касаться какого-то там задохлика, но Даркус надеялся на него. Значит, Полдон все сделает. Через пару минут из императорского шатра вышел «Владыка» в сверкающих серебром доспехах и развевающейся на ветру фиолетовой накидке. Длинные волосы его сверкали, как черное солнце, а янтарные глаза горели праведным гневом. Все знали, что Даркус не только защищает страну, но и мстит за своего деда и их обожаемого Правителя, поэтому не удивились, когда его грозный клич наполнил долину: – За наши земли, за святую Эру, за Миримона Справедливого! – провозгласил «Даркус», и воины, вскочив в седла, помчались на битву с демонам. Лагерь опустел, и некому было увидеть, как из шатра вышли двое – русоволосый Хранитель и молодой воин в черных доспехах, сотканных из чешуи Дракона. – Полдон, послушай, ты должен дождаться здесь Ксана. Думаю, он будет несколько… обеспокоен, так что удачи тебе, – Даркус хлопнул ошарашенного Полдона по плечу и оттолкнулся от земли. – Нет, нет, Правитель, нельзя одному. Только вдвоем. Ты нападешь сзади, а я – спереди, и только тогда… Даркус резко остановился: – Ты считаешь, что я буду нападать со спины, так же, как и эта мразь? Ты за кого принимаешь меня, драк… Предрассветный дернул головой так, что лезвия блеснули в его волосах. А потом сказал те слова, которые врезались Полдону в память и разворошили сомнения: – Может, у меня и нет их крыльев, но у меня есть честь и гордость, и я не посрамлю трусостью свое гнездо и свой рррод. И стрелой вознесся в небо. – Свое гнездо и свой род? О чем?.. Ааа, неважно, все не важно! Куда ты один, ты… Сумасшедший! – Полдон побежал к своему коню, чтобы догнать Ксандриэля и рассказать, как опростоволосился. Даже при своем невероятном упрямстве Полдон не мог не признать, что если кому-то и удавалось хоть как-то сдержать взрывной темперамент Даркуса, так это был Ксандр. «Демон тебя дери, пес! Ну, как он умудрился одурачить каждого из нас!» Полдон несся к небольшому темно-желтому шатру, но на том месте, где еще десять минут назад стоял его конь, с важным видом прохаживался пышнохвостый павлин. – Демон, демон, демон тебя побери, Даркус! – заорал Полдон, хватаясь за голову. А Даркус в это самое время скользил по небу, невероятно довольный собой и предвкушающий новую битву.***
– Оборотни на месте? – Предрассветный осторожно спустился на площадку между двух скал. – А ты понюхай, – засмеялся Аро. Даркус втянул в себя снежный воздух и чуть не закашлялся. – Ящщер! Запах намокшей шерсти нельзя было с чем-то спутать. – Ну, на этот раз точно не я! – рассмеялся Зверь, а потом серьезно добавил. – Я снял полог минуту назад. Зордан наверняка их почуял. Как тебе вообще пришло в голову заманить его сюда оборотнями? Даркус расплылся в улыбке: – Зордан так хотел найти хотя бы с десяток перевертышей. Разве я не могу исполнить его маленькую прихоть? Улыбка Мироздателя походила на звериный оскал. Именно зверя и приняли в нем оборотни, когда он отлавливал альф и устраивал с каждым из них поединок. И теперь именно Даркус – их предводитель. Они не подчинялись империи, они шли только за сильнейшим из них. Как ни крути, а Даркус был больше Драконом, нежели эльфом. Зверем, и оборотни это знали. – Он приближается, – радостно взвыл Дракон.***
Сердце Дени забилось, как бешеное. Он встал, чтобы распахнуть балконную дверь и вздохнуть воздух. Эльфенок уже не спал, его глаза были открыты, но он все продолжал видеть глазами Даркуса и Аро тот бой, нет, бойню, которую устроили Повелители эльфов и демонов. Даркус наслаждался битвой, он вгрызался в шею врага, рвал его когтями, не забывая ловко орудовать лунной косой, то превращая ее в короткий серп, то разъединяя и бросая на пример бумеранга. Война – это то, чем он наслаждался. Адреналин бежал по жилам, а улыбка не сходила с губ, завораживая однорогого демона. Дени закрывал руками глаза, но это не помогало. Он видел себя-Даркуса, удлинившимися когтями схватившего врага за горло и не сомневающегося в том, что вырвет Зордану сердце. Аро ревел, вторя желаниям Мироздателя. А Дени вдруг ощутил чужое присутствие, заставляющее кровь стынуть в жилах. – Нет, Аро, Даркус, оглянитесь! Скорее! – Дени замотал головой, но лишь потому, что Даркус сделал в воспоминаниях именно это. Оборотни: и кошки, и волки, и огромные, похожие на медведей, животные – валялись на площадке, отдав при перевоплощении все силы своему новому альфе. Но они были живы, уж Даркус позаботился об этом. Но что-то было не так. Зордан захрипел, не в силах разжать руку Дара. – Он здесь, – булькающий звук вырвался из горла рыжего демона. Даркус не успел даже спросить кто, как его отбросило к скале такой мощной волной неприкрытой Силы, что, не будь он Драконом, его расплавило бы до костей. Аро зарычал, но у него не было его прежней Силы. Рокус с Эрой связали ее, а потом этот полет и сражение с Зорданом. То, что отдали оборотни, ушло на защитный щит, чтобы не пострадал Даркус. «– Даркус! Даркус!» – зарычал Дракон, но припечатанный к скале Владыка едва мог открыть глаза. – С тобой мы еще поговорим, – голос разрывающегося металла царапал уши, – Как ты вообще посмел проиграть какому-то эльфу? – Я просто не хотел поранить его тело, – запричитал Зордан, страх в его голосе не услышал бы только глухой. – Пожалуйста, давай просто заберем его домой. Умоляю, оставь его мне, прошу, пожалуйста, я все, все для тебя сделаю, только отдай его мне. Даркус пытался подняться, но ни щит, ни чешуя Зверя не смогли его полностью защитить. В воздухе пахло палеными кожей и волосами, но Даркус все был еще в шоке и не мог чувствовать боль, не понимал, что горит он сам. Зато Дени глазами Аро видел, во что превращалась некогда гладкая кожа Правителя. Эльфенок вместе с Драконом в ужасе проследил, как покрывается кровавыми волдырями лицо, как горит плоть, как в черно-алом тлене исчезают шелковистые волосы. Аро взревел, собирая последние силы, которые поддерживали его собственную жизнь. – Нет, нет, –- шептал Дени, чувствуя, словно это его лицо, руки и волосы сгорают в огне. Янтарные глаза заливало кровью, и Даркус не сразу смог рассмотреть того, кто подошел к нему и присел рядом на корточки. Высокий и просто невероятно огромный. Его мускулы походили на вздувшиеся вены, а узкоглазое лицо источало ненависть ко всему сущему. От этого создания несло смертью. Даркус сморщился, а демон взял Предрассветного за шею и поднял, чтобы оказаться лицом к лицу. – Что, больно, эльфик? – металлический скрежет резал слух. – Нет, просто падалью вдруг запахло. Ты, наверное, Мор? Демон зарычал и отбросил Дара на землю. – Тварь. Такого, как ты пытать-не пытать, а все равно не прогнешься. Ненавижу таких. Черные бездны вместо глаз, твердая красноватая кожа, обжигающая, будто огонь. Зордан подполз к своему богу и ухватил за копытообразные ноги: – Господин, господин мой, прошу, только не убивай, оставь его мне. Действие шока сходило на нет, и Даркус почувствовал, как горит его тело, но сумел поднять голову: – Эта площадка – зачарована. И эти оборотни не единственные, – говорить становилось тяжелей, Дар едва мог дышать, но он упорно смотрел прямо в черные глаза-бездны. – Все твои демоны, поджав хвосты, уже бегут с моих земель прочь. Жалкое зрелище, скажу я тебе. Защита восстановлена. И теперь ни один демон не встанет своим копытом на территорию иллитири. Сдавайся, Мор, ты уже проиграл. – Нет, Даркус, уходи оттуда! – Дени кричал, когда Мор подскочил к молодому Владыке и всадил ему когти прямо в живот, прорвав драконью чешую и крутанув рукою. Даркус открыл рот в немом крике. – Ты будешь молить о смерти, глупый эльфик. Не знаю уж, насколько ты там красив, – Мор хмыкнул, второй рукой сдирая обгоревшую кожу с некогда прекрасного лица, – Мне, в принципе, все равно. А потом склонился к Дару и резанул его по ушам. Дени закричал, увидев, как падают остроконечные ушки Мироздателя: – Господи, Господи, Господи! – повторял Дени. – Эльф, не эльф, – продолжал демон, пока тело Даркуса сотрясалось в конвульсиях, – Красивый или урод. Мне действительно все равно. Ты не знал, эльфик, что духи не только бесплодны, но и фригидны? И рассмеялся. Даркус распахнул глаза. И ресницы, и брови были уже сожжены, но вот глаза, пронзительные, драконьи, засверкали ярче солнца. Мор ногой отшвырнул скулящего Зордана и хмыкнул: – А вот это уже интересно, – и открыл портал, затягивая туда и Повелителя демонов, и Повелителя иллитри. Черно-бурая бездна растянула сознание, сжалась, заскрежетала. Аро поднял голову, почуяв дыхание Тьмы. И из последних сил, отдавая себя в обмен на Силу, нашел то единственное, что могло вытащить Дара из хватки демона – Дракон разорвал пространство и время, чтобы найти дуэно. – Нет! – закричал Мор, когда добыча вырвалась из его когтистых лап и распахнула черные крылья. – Не может быть, ты не эльф, ты… Ты Дракон! Взревел демон, но Даркуса уже тянуло путеводной нитью что-то солнечное, живое и такое доброе, родное. Обожженные глаза заслезились, Даркус потянулся к свету. Было так больно. Дени схватился за кончики своих ушей. Невероятно, но он их чувствовал, вернее, чувствовал прошлую боль, пульсацию кровавых обрубков. И не понимал, как Даркус, стискивая зубы, не кричит, не стонет и не зовет на помощь. Даркуса выплюнула воронка, и он полетел прямо на землю, больно ударившись о корягу. В глазах его потемнело, и на какое-то время он потерял сознание. А когда пришел в себя, Аро уже не было. Даркус кусал губы, чтобы только не заорать. Страх, одиночество, пустота нахлынули при мысли, что Аарона больше нет. Все тело молодого мужчины было обожжено, лицо – сплошное месиво, и из живота хлыстало так, что еще немного – и в нем не останется крови. Но думал он лишь о том, что не чувствует больше Древнего. – Аро, Аро… – Даркус не смог вздохнуть, пока не услышал, как тяжело стукнуло сердце Зверя. – Жив! Жив, чертяга! Предрассветный лежал на земле, он не мог пошевелить ни рукой, ни ногой. Он просто смотрел, как по голубому небосводу плывут облака. «Небо… Хочу подняться туда. Хочу стать настоящим Драконом и улететь далеко-далеко. Быть ветром, быть землею, быть огнем и самой жизнью. Никто из эльфов, даже мой Ксан, не сможет понять, какого это – быть Мироздателем. Творить жизнь или присматривать за ней, вместе с родными, следить за тем, как из Пустоты рождается Нечто. Какой это будет мир, кем населен, какие боги будут в нем править – все решает ваш общий разум, ваши общие чувства. Каждая травинка – это я сам повинуюсь велению ветра, каждая капля – и я чувствую ее свежесть. Я могу стать огнем и весело трещать в очаге или же яростно пожирать дома вместе с жизнью. Я могу быть бурей, я могу стать птицей… И пылинкой, и ее вершителем. Вот что значит быть Мироздателем». Желтые глаза на обожженном лице казались солнцем в пустыне. Жутко хотелось пить, тело ломило так, что Даркус застонал, не в силах терпеть. «Мор ошибался, когда думал, что может взять меня в плен. Мое тело и так как в клетке. Каждый день мне хочется кричать и распахнуть крылья, пусть и с обрыва в пропасть, но полететь…» Жар становился нестерпимым. И Даркус не мог понять – солнце или же начинающаяся горячка виновна в этом. «Как там мой Ксан? Давно ли понял, что с ним не я, а зачарованный Мори? Бедолага Мори, Ксан тебе это не раз еще припомнит. Ксан… Пожалуйста, отыщи меня поскорей». Драконьей силы в Даркусе уже не было, а отрезанные уши не позволяли Предрассветному воспользоваться эльфийской магией. Даркус умирал, и он это прекрасно понимал. Надежда была только на Ксана, на их невероятно крепкую связь. Но успеет ли его Хранитель? И сможет ли отыскать Владыку, в котором не осталось ни капли энергии? Аро сжег последние нити… – Нет, этот пес меня когда-нибудь доконает! – незнакомый голос заставил Мироздателя насторожиться. «Это не Ксан, это не его шаги и даже не эльфийские. Человек, смертный! Нет, только не это! Мрак, какая же это страна? Союзники? Наших или же демонов? Стоило уходить от Мора, чтобы оказаться в руках смертных охотников!» Даркус попытался встать, но единственное, чего он добился – это того, что раны на животе еще больше начали кровоточить. «Просто прекрасно!» – обгоревшие веки устало опустились. Даже небольшое движение принесло невероятную боль. – Иди сюда, мой блошиный друг! «Женщина, молодая, судя по голосу и походке, – бессилие больше всего выводило Даркуса из себя, – Фу, что это? Пес?» Собака радостно залаяла и завертела хвостом, то и дело пытаясь обслюнявить Правителя.***
И Дени распахнул глаза, узнавая этого пса…***
– Бимка! – совсем рядом донеслось до Даркуса. И сердце его замерло, чтобы через мгновение сотрясти тело, выжигая кровь в радостном крике. Вздох, выдох, земля и небо поменялись местами...***
Дени схватился за шторы – ноги его больше не слушались – и рухнул вниз. – Нет, нет, нет, нет, нет, – ребенок задыхался. Спазмы не давали воздуху добраться до легких. Дени схватился за волосы и начал кричать. – Дени! – руки Ксан обхватили эльфенка. А Дени бил его в грудь, царапался и кусался. А потом обхватил себя руками и стал раскачиваться из стороны в сторону. – Ты вспомнил, – руки Хранителя опустились. Удивительно, но именно его голос помог Дени прийти в себя. Остекленевшие глаза приняли осмысленное выражение. Рот не кривился в беззвучном крике. Но то, что скрывалось в глубине голубых глаз, пугало больше. Боль, мудрость, потеря и одиночество. Дени встал, и Ксан тут же оказался возле него. Диеро следил за принцем, словно опасался, что одно неловкое движение – и малыш рассыплется по частям. – Как я мог об этом забыть? Его забыть? – голос будто и не принадлежал Дени. – Я, Дени, я… Эльфенок подошел к окну, и свет засеребрился в его волосах. Ксан не решился подойти ближе. – Я виноват перед тобой, Повелитель… – Красиво на небе. Две луны. И правда как глаза Дракона, – голос мальчика дрогнул. – Не думай сейчас об этом, успокойся, прошу тебя, – Тень не знал, куда себя деть. Подойти к Дени и обнять его, встать перед ним на колени и молить о прощении? – Тебе нравятся отты? Вопрос Дени выбил Хранителя из себя. – Да, – осторожно, пытаясь подойти ближе, произнес Ксандр, – Ты же и сам знаешь. – Знаю. Если бы ты родился сейчас в их семье, то все равно не смог бы жить счастливо, маялся бы, не в силах ни забыть, ни вспомнить. – Правильно, – Ксандр все ближе и ближе подбирался к ребенку. – Ты заслуживаешь большего, нежели мучиться прошлым и гоняться за призраками. Лала позаботится о тебе, чтобы ты все забыл, а после, когда душа твоя успокоится, это тело вернет Таурхтану. Хотелось бы посмотреть, как обрадуется Рэйа... А ты родишься заново, в самой лучшей семье оттов. И не будешь помнить ни о Даркусе и его Тени, ни о глупом маленьком Дени, ни о своей надуманной вине. – Что? – Ксандр рванул к эльфенку, сжав его так сильно, что Дени поморщился, – О чем ты вообще говоришь? О чем забыть? Какое новое тело? Какая еще выдуманная вина? Ты бредишь! Ты ничего не знаешь, не понимаешь! Нет, нет и еще раз нет! Ты слышишь меня? Ксандр начал трясти эльфенка: – Посмотри мне в глаза, прочти в них все! Сейчас ты все можешь. Прошу, не бросай, не оставляй меня. Серые глаза горели в агонии. Дени потянул Ксана за руку, и они опустились на пол. – Помни, я ни в чем тебя не виню. Ты все сделал правильно, – Дени коснулся зеленой прядки, упавшей на лицо Тени. – Нет… Нет! – повторял Ксандр, целуя руки эльфенка. До него только теперь стало доходить то, о чем говорил Дени минутой назад. – Ты не поступишь так со мной. Ты обеща… Дени покачал головой, и Ксан не смог произнести больше ни слова. Хранитель попытался коснуться эльфенка, но тело его больше не слушалось. Одними глазами он кричал, но Дени продолжал говорить. – Я люблю тебя, и он тоже любил. Ты ни в чем перед нами не виноват, – Дени дотянулся до Ксана и коснулся его губ. Нежно, прощаясь… – Будь счастлив. Ту даро эль маар ту энто. Ты забудешь эту жизнь и начнешь новую. Ти лауэ эль камино дуамо. «Только бы не смотреть в его глаза», – душа Дени плакала, когда он встал и направился на балкон мимо того, кого он успел полюбить всей душой. Ксан распластался на спине, неестественно скрюченный, ногтями карябая пол. Его глаза напоминали горевшего заживо. Приказ Владыки забыть и жить дальше клеймом разгорался в груди, а он все сопротивлялся, надеясь, что вот-вот Дени обернется и подбежит к нему, обнимет и скажет, что пошутил. И сверкнут ямочки на его щечках, и чистые голубые глаза заискрятся от совершенной проказы: «Ну что, разыграл я тебя, а?» Но Дени шел дальше, посеребренный взошедшими лунами. Далекий и одинокий. Ксан чувствовал, как сжимается маленькое сердце его Господина, и ничего не мог с этим поделать. «Нет же, нет, прошу, Создатель. Лала! Аро! Кто-нибудь! Помогите!..» Сознание медленно покидало Хранителя. Карябая пол, он стер пальцы до костей, но так и не смог преодолеть приказ Дени жить без него. И последнее, что увидел Хранитель в этой жизни – это была тоненькая фигурка, поднимающаяся в небо. Сознание гасло. Он вновь подвел своего Повелителя. Он вновь потерял того, кого любит.***
– Бимка, Бим! Да где этот шелудивый пес? Даркус увидел девушку, смешно тыкающую палкой корягу, на которую он упал. – Варик, если это твои розыгрыши, то я за себя не отвечаю. Придешь ты ко мне еще раз лечиться после похмелья, уж я тебя вылечу, я тебе такое зелье вместо рассольчика выдам, на всю деревню благоухать будешь. Минута молчания, когда коряга подверглась неожиданному хуку справа. – Бим, вернись, я все прощу. Я даже перестану называть тебя шашлыком. И, ну что ты со мною делаешь? Я даже признаю, что у тебя не толстые ляхи. Даркус улыбнулся, совсем забыв об изодранных губах и сорванной коже. Девушка привстала на корягу, и мужчина смог ее рассмотреть. «Аро, о, мрак! Ты видишь ее наряд?» – о боли Властитель забыл, он едва сдерживался, чтобы не захохотать. Три кофты явно не по размеру: вытянутые, в корявых заплатках, с длинными рукавами, которые она то и дело подворачивала. А эта вязанная шапка! Размеров на пять больше ее головы. Если ее и вязали, так явно на предводителя троллей. «Будто улей на голове, то и дело норовящий сползти ей на нос». А разноцветные чулки, а юбка «прощай, молодость»… Если бы мог, Даркус покатывался бы от смеха. Пес тявкнул, подпрыгнул и опустился передними лапами прямо на живот Повелителя. Даркус зашипел, про себя на чем свет стоял обругав глупую псину. – Кто здесь? Почему молчите? Знайте, пусть Бим и не выглядит, как охотничий пес, вцепится так, что продолжить ваш род придется соседу! И замахала палкой, словно мечом. «Милая и забавная», – Даркус поймал себя на том, что ждет, когда сможет рассмотреть ее получше. Что в ней было такого? Красивая? Да любая эльфийка посмеялась бы над ее внешностью. Магически одаренная? Нет, в ней вообще не чувствовалось магии. Но тогда почему он не может оторвать от нее взгляда? Тявкнув, Бимка вновь прошелся по ранам Владыки. – Демонов пес, – прохрипел Даркус, и девушка помчалась на его голос. Шаг, два, неловкое движение, и, забавно взмахнув руками, словно в полете, она запнулась и с ойканьем повалилась на землю буквально в паре метрах от лежащего Дара. Бим заскулил, и человечка без единого сомнения вскочила на ноги, чтобы помочь. По пути она вновь навернулась, ее шапка сползла-таки на лицо, но она не обратила на это внимание. «Да она же слепая, – догадался Правитель, – Она вообще ничего не видит!» Но это не помешало ей добраться до раненого. – Господи Боже! Вы живы? Так, пульс есть. Сожмите мою руку, если слышите, – маленькие теплые руки нежно коснулись Владыки. – Потерпите немного, я сейчас, я помогу. На поляне все также светило солнце, весенний ветер все также был обманчиво теплым, а облака неспешно ступали по небосводу. «Аро, почему сердце так бьется, почему оно стало таким огромным?» Девушка склонилась над Мироздателем, откинула свою забавную шапку, и он увидел ее глаза. Пронзительно-голубые и такие же чистые, как мечты его детства. Два сердца дрогнули, Вселенная наполнилась смыслом, и Даркус понял, что нашел свое собственное, настоящее Небо.