Предрассветный. Тень от Тени моей

Глава 19

– Искусство магии – одно из самых сложных в этом мире, Дени, – Лея подвела сына к кожаному дивану. Эльфенок невольно вспомнил свой сон о Даркусе и его родителях. В том сне – малая гостиная тоже была украшена изображениями драконов, также стоял стол, только не у самой стены справа, как сейчас, а прямо посередине. Да и диван был совсем другим – не мягким из выделанной темно-коричневой кожи, а больше похожий на резную скамеечку, только с мягкими разноцветными подушками. Но атмосфера теплоты и уюта осталась прежней. Дени мог в этом месте расслабиться и почувствовать, будто стены могут защитить его от всех несчастий. Лея погладила ребенка по руке, привлекая внимание. – Извини, – мальчик присел рядом с эльфийкой, – Я просто не могу еще отойти от своего сна. Лея, то есть мама, я знаю, что ты не хочешь мне об этом рассказывать, но мне просто необходимо это знать – то, что я видел сегодня ночью… Мальчик вдохнул побольше воздуха и посмотрел прямо в глаза своей матери. – То, что я видел – это ведь мои воспоминания? Значит, это я в прошлой жизни был Даркусом? Или это Память Крови, как и у Ксандриэля? И чем тогда Память Крови отличается от простых воспоминаний? Я ничего не понимаю. Дени поднялся с дивана и отошел к камину. Небольшой огонь слегка потрескивал, давая больше уюта, нежели тепла. – Дени, я не могу… – начала было Лея. – Я знаю! – вскрикнул мальчик, – Но что же мне делать с тем, что я сам уже не понимаю, кто я есть на самом деле? Вы все говорите мне «мой Повелитель», «принц», «Владыка», а я знаю, что там, на Земле, я был простым человеком, знаю, что был не маленьким мальчиком, хотя почему-то здесь и веду себя, как неразумный ребенок… – Не беспокойся, сын, это нормально. Так и должно быть. Твоя старая человеческая психика просто подстраивается под новые способности. Неужели ты думал, что та ментальная сила, которой ты вскорости сможешь управлять, могла быть подвластна человеку? Нет, несмотря на то что люди обладают необыкновенной живучестью и стойкостью, которыми всегда удивляли Первородных, их психика не рассчитана на такое невероятное напряжение. Это тело, – Лея подошла к Дени и повернула его к искривленным зеркалам, украшающим балконные двери, – Принадлежит несовершеннолетнему принцу Дениэлю, со всеми перепадами настроения, желанием пошалить и узнавать что-то новое. – Ход твоих мыслей, – эльфийка прикоснулась к вискам своего сына, – достался тебе в наследство от прежней, земной жизни. – А эта душа, – женщина дотронулась до груди принца, – Она вечна. Она была при тебе, когда ты жил на Земле, она принадлежала тебе, когда ты жил во времена моих предков. Она же и сейчас внутри тебя. Стоит ли тогда спрашивать, кто ты есть на самом деле? Дени перевел взгляд со своего отражения на лицо матери. – Госпожа очень ловко умеет увиливать от ответа. Вы, случаем, не знакомы с политикой? Эльфийка улыбнулась, признавая правоту сына. – В любом случае, Дени есть Дени. И, не будь твоих прежних жизней, я уверена, что ты все равно остался бы прежним… – Нет, я так не думаю. Представь меня же, воспитанным в клане, где все почитают меня как бога. С такой внешностью, богатством, властью и отношением окружающих я мог бы превратиться в ленивого, властного и капризного чело… эльфа. Уже то, что я эльф, заставило бы меня смотреть на людей свысока. И только мои драгоценные воспоминания не дадут мне сделать этого. Я же помню, как коротка человеческая жизнь, как быстро уходят от нас люди, которых мы любим, а Бог забирает к себе лучших, поверь мне! Мы болеем, мы боремся за свое существование, каждый день мы горбатимся для будущего, которое так быстро проходит. Сначала учеба: садики, школы, университеты. Мы все учим, зубрим, сами не зная что и зачем. А дальше – самое интересное, когда мы обнаруживаем, что все это зачастую – пустой звук, и мы не знаем самого элементарного, в то время как голова забита кучей бессмысленных формул, правил и дат! И вот мы уже как сироты со своими дипломами, никому, в принципе, не нужные почти-что-взрослые. И приходится вновь переучиваться или просто подстраиваться под ситуации, топая на нелюбимую работу, потому что все так делают. Все учатся, потом работают, и между этим встречаются то с одними, то с другими людьми, пытаясь найти в них тех самых. Мы встречаемся с теми, кто нравится, мы встречаемся с теми, кто должен бы нравиться, потому что так принято. И не дай Бог, чтобы к определенному возрасту у тебя не было приличной, что переводится как высокооплачиваемой, работы, своей собственной квартиры-машины, а потом и спутника жизни-детей. И не важно, что жизнь-то проходит, а ты, на самом деле, так и не был поистине счастлив… – Наверное, ты прав, – Лея отошла к гобелену с изображением очередного дракона. Дени проследил за ее взглядом и произнес: – Я помню также все, что чувствовал Даркус, когда Туилиндэ с Рокусом оставляли его, словно это меня бросали собственные родители. Я помню безысходность и страх, что потеряешь самых близких людей, ту боль, когда понимаешь, что они сами отказываются от тебя, что ты мешаешь их счастью. Никогда еще не чувствовал такого презрения к самому себе из-за того, что не такой, как все – неполноценный, чудовище, ошибка природы. А это безумная потребность быть рядом с близкими, ради которой он готов был искалечить себя на всю оставшуюся жизнь! Мне казалось, что в его груди – бездна, которая ревет и взывает. Это не передать словами! Мне до сих пор хочется заполнить дыру в его душе, как будто иначе она поглотит его навсегда, и тогда меня тоже не станет. Но Даркуса давно уже нет, так почему мне кажется, что вся моя жизнь зависит от него? Ответь же мне, мама! Глаза эльфийки вспыхнули янтарем. И Дени смог рассмотреть белые всполохи, расходившиеся от ее тела. Словно крылья дракона распахнулись за ее спиной. Это было красиво и страшно одновременно. Разрушающая мощь, которая может в любой момент разнести этот замок в щепки. Потоки воздуха под напором светящихся крыльев набирали силу, поднимая в воздух вазы, книги, кресла… Посуда звенела, а тяжелая мебель начала издавать громкие скрипы, сдвигаясь к стенам. Трескались деревянные панели, с пола срывались ковры, а ветер и не думал стихать, со звоном разбивая стекло и закручиваясь в спирали. Дени стоял в центре бушующего урагана, но потоки воздуха не просто обходили его стороной, но и отбивали от него кружащую мебель. – Нет, не подходи ко мне, Дени! – воскликнула Лея, когда увидела, что мальчик решительно направился в ее сторону. В этот момент она пожалела, что сделала эту комнату совершенно непроницаемой даже для Ксандриэля. Женщина пыталась во что бы то ни стало защитить собственного сына. Не контролируя собственное тело, словно оно само знало, что нужно делать, эльфенок поднял руку и резко развел пальцы в стороны. Воздушные струи замерли, извиваясь, словно змеи перед своим заклинателем. Дени медленно стал сжимать руку в кулак, и все нити стремительно ринулись к своему господину. Ухватив потоки, словно это были обычные ленты, мальчик руками стал закручивать их так, будто рисует розу на клочке бумаги. И вот уже невиданный цветок пылает на его ладони. Лея потрясенно взирала на настоящее волшебство. Чтобы так легко и красиво суметь подчинить себе капризную стихию! Ноги эльфийки подкосились, и она упала на пол от магического истощения. Расширенными глазами она наблюдала за тем, как подходит к ней Дени, как берет ее ладони левой рукой и опускает на них воздушную розу. Лепестки вздрогнули, пытаясь вернуться к своему Господину, но он накрыл их своими руками. Сила вспыхнула, и Лея почувствовала, как магический резерв пополнился не только собственной энергией. – Хватит, Дени, слишком много, – попросила женщина. Она почувствовала, что еще немного – и ее разорвет на части. Роза полностью растворилась в эльфийке. «Твоя сила действительно впечатляет!» «Лучше бы она просто помогала и мне, и тем, кому это нужно», – ответил ребенок. Дени встал и протянул эльфийке свою руку: – Кажется, мы остановились на том, что такое Память крови, если я не ошибаюсь? Мальчик пытался сделать вид, что не был только что свидетелем разразившейся стихии. – Дени, – Лея встала и строго посмотрела на сына, – Ты должен хорошенько запомнить то, что увидел. Все это, – Лея развела руками, – Только малая часть того, что можешь устроить ты, если не сможешь себя контролировать. В случае с тобой последствия будут более разрушительными. Ты смог так легко успокоить меня, потому что ты – мой Властелин, и сила признала тебя, так как ты был собран и знал, чего хотел. А теперь представь, что могло случиться, если бы ты не сконцентрировался на этом, если бы сам был под воздействием эмоций. Тебе нужно научиться не только закрывать свой разум от чтения мыслей и эмоций, но и владеть собственным настроением. Но если вдруг что-то пойдет не так, и ты все-таки не сможешь себя контролировать, тебе будет необходимо довериться Тени. На то они, в принципе, и нужны, чтобы ловить излишки силы и принимать их на себя, делая господина впоследствии еще сильней. – Значит, мне всего лишь нужно положиться на Ксандра. – Ты меня не слушаешь. Дени, я говорила про твою Тень, а не ту, которая досталась тебе от Даркуса. Дени вопросительно приподнял брови: – Я не понимаю. Я думал, Ксандр – мой Хранитель… – Так и есть, всего лишь Хранитель, но не собственно Тень, как бы он не хотел этого. Сын мой, у нас так мало времени осталось, так что прошу – слушай внимательно. Лея усадила сына на диванчик, а сама расположилась в кресле напротив. – Послушай, – она крепко сжала руки мальчика, – Для того чтобы контролировать Силу, а это тебе просто необходимо, потому как с каждым днем ее будет все труднее удерживать в собственном теле, тебе нужно будет найти собственную Тень. Или, на крайний случай, того, кто смог бы дополнить Ксандриэля. Санто Диеро не сможет полностью раствориться в твоей силе, потому что он сам является частью Даркуса, и разделить еще и с тобой сущность просто невозможно. Я не знаю, почему он думает иначе, но для твоего же блага – найди Тень, собери себе Хранителей, которые могли бы приглушать твое сияние. Поверь, Проклятая кровь недаром так называется. Вспомни, как реагировал на тебя Олли, а ведь он никогда прежде и не заглядывался на детей. И это только начало. Если ты не хочешь довести всех до той степени безумия, когда они разорвут тебя на части, тебе нужно постараться подчинить своего Дракона. Если бы мы не были полукровками, то нам бы не пришлось этого делать, мы могли бы обрести крылья и подняться в небо. Но каждому свое. Драконам – свобода, нам – бесконечный контроль. Я не могу сказать, как будет развиваться твоя сила, сможешь ли ты контролировать ее, или же нам придется наглухо ее запечатать и научить тебя подавлять какие-либо эмоции, как приходится делать мне. Это с твоим появлением во мне начинает просыпаться жизнь. Но меня недаром прозвали Ледяная Лея – на моем лице ранее ты не увидел бы ни единого следа чувств, убийство ли происходило на моих глазах или рождение собственного сына. Дени опустил глаза. – Мне придется все время подавлять свои чувства? – Возможно. Мы еще не знаем, как именно будет развиваться твоя сила. Я все-таки надеюсь, что именно тебе будет под силу подчинить хищника внутри себя. – А Даркусу это удалось? – на имени Предрассветного Повелителя голос Дени слегка дрогнул. – И да, и нет, – Лея отвела взгляд, – Это сложно объяснить. Мне кажется, что он был даже большим Повелителем Неба, чем его отец. Только узнали они об этом слишком поздно. Женщина замолчала, погрузившись в собственные мысли. И Дени почувствовал жгучее любопытство, он был уверен, что обязан узнать все, что случилось более семисот лет назад. Он прикрыл глаза и мысленно потянулся к голове Леи, пытаясь представить себя легким серебристым туманом. Внезапная боль сдавила его виски. Она все нарастала, словно невидимые тиски сжимали его голову. Мальчик вскрикнул и согнулся от боли. Он не мог сосредоточиться, казалось, что мир завертелся с невероятной скоростью, а он парил бесформенным облакам, не в силах собраться в единое целое и вернуться в собственное тело. – Дениэль! – эльфийка склонилась над сыном, и холодным голосом произнесла, – Правило первое – познай свою силу. Правило второе – никогда не недооценивай своего противника. Правило третье – всегда оставляй пути для отступления. Ты нарушил все три правила сразу. – Лея, помоги, – вытолкнул из себя мальчик, чувствуя, что не сможет больше сопротивляться. – Ты сам это начал. Правило четвертое – защищаясь – будь готов убивать, нападая – учти, что готовишься к смерти. – Лея! – закричал Дени. – Сосредоточься, откинь все эмоции. Я не нападаю на тебя физически, а атакую ментально, так и защити себя мысленно, давай же! Эльфенок попытался вздохнуть и убедить себя, что ничего не чувствует, что его тело покрыто корочкой льда, а потому не может испытывать боль. Точно, все получилось! Дени почувствовал облегчение и легкий холод, но он уже начинал нормально видеть и даже смог пошевелить рукой, когда тысячи острых иголок вонзились в его живот, ноги и шею. – Больно, Лея, больно! – Не верный ответ! Ты должен не охлаждать свое тело, а ставить щиты и заслоны и атаковать врага, а ты что придумал? Думаешь, настоящий враг будет стоять и ждать, пока ты освежишься? Я не уберу иглы, пока ты не сможешь сам себя защитить, ну же, попробуй. Представь возле себя то, что могло бы тебя защитить, только ни в коем случае не живое, подобные плетения просто высосут твою силу без остатка. Представь что-то простое, приятное, но действенное, что смогло бы укрыть тебя с головы до ног, оставляя простор для движения. «Что-то простое, что могло бы укрыть, защитить. Что-то приятное…» Дени почувствовал, как его тело охватывает яркий золотисто-розовый свет, словно первые солнечные лучи исходили прямо из его сердца. Яркое сияние окутывала кожу, делая его самого сотканным из света и воздуха. Душа возвращалась внутрь палящего солнца. Становилось невыносимо жарко, огонь распространялся из груди и вырывался белыми вспышками из его тела. – Первое правило, Дени! Познай себя! Не давай Силе поглотить себя. Познать означает понять, уметь чувствовать и, самое главное, контролировать. Останавливайся, быстрее гаси огонь! Столб пламени вырвался вверх, опаляя верхние балки. – Гаси огонь, Дени! Почувствуй, что это ты его хозяин, что это ты ему приказываешь, а не наоборот. Кто из вас Повелитель? Дени разрывало от потоков силы, словно гигантские огненные волны били его вновь и вновь. Внутренности горели, мальчику казалось, что сама кожа начала покрываться трещинами и лопаться с приводящим в ужас сухим треском. Как все остановить? У него не получается! Он же сгорит дотла! – Дени, если сейчас же не прикажешь своему огню успокоиться, сам ты не пострадаешь, но и меня ты больше не увидишь. Ты хочешь, чтобы я сгорела в твоем пламени? Ты это допустишь из-за своей трусости и неуверенности? Ты спалишь собственную мать? – Лея, – захрипел Дени. Алые глаза встретились с темно-фиалковыми. – Ты сможешь, давай же, покажи, как ценишь жизнь, как сможешь уберечь других от собственной неосторожности. Я верю в тебя! Воздух дрогнул. – Фу, Бимка, место! – приказал Дени, и пламя, замерев на мгновение, стало стекать с деревянных балок, со стен и с кожи самого мальчика, образуя повизгивающую от радости невысокую дворнягу, пока еще алую, но Дени мог бы поклясться, что шерсть у собаки на самом деле серо-коричневая, такая мягкая и густая, что в нее можно зарыться пальцами, чтобы согреться. А глаза его – самые умные и преданные. Но почему он его не помнит, это же Бимка, его собака! Пес, встряхнув искрами, подпрыгнул на месте и со всех ног бросился к своему хозяину. Гавкая так, словно хотел столько рассказать мальчику о прошлой жизни, он прыгал, он терся о его ноги и лизал ладони. Прижавшись к Дени всем своим тельцем, пес задрожал и начал тонко скулить. Дени казалось, что из глаз Бимки вот-вот польются слезы. «Разве животные умеют плакать?» Дени растворялся в преданном взгляде таких знакомых круглых глаз, которые говорили «Вспомни меня, ну же, вспоминай!» «Нет, нет, слишком больно. Я не хочу!» – Дени схватился за горло. Бимка свесил голову, а потом ткнулся мокрым носом в колени ребенка. Собака все понимала. Как бы и Дени хотелось знать, что все это значит. Лея, опасаясь спровоцировать животное, старалась не привлекать к себе внимание, но и видеть, как мучается из-за прошлого ее сын, не могла. – Дени, – прошептала она. Мальчик поднял голову, пытаясь сосредоточиться. – Ты все-таки сделал это. Ты создал живого защитника! – Это плохо? – Лея не узнала голос сына, настолько он стал безэмоциональным. – Нет, что ты! – воскликнула эльфийка, – Это просто замечательно. Я не хотела, чтобы ты это делал лишь потому, что это забирает все силы и у более опытных… Дени! Женщина в последний момент смогла подхватить ребенка, чтобы он не ударился головой. – Ну что мне с тобой делать, Дени? – Лея прижала мальчика к себе. Настало время уезжать, а она так и не смогла научить сына ставить щиты. «Хотя», – Лея покосилась на наблюдающего за нею пса. Тот следил своими удивительными мудрыми глазами за каждым ее движением. И женщина понимала, что стоит лишь ему почувствовать хоть малейшую угрозу с ее стороны, как он не раздумывая вцепиться ей в горло. Бимка тявкнул, словно мог читать ее мысли. Но это просто не могло быть на самом деле. Это же невозможно? Лея приподняла голову сына, раздумывая над тем, как можно перетащить ребенка на диван, когда почувствовала, что золотистый туман приподнимает Дени над полом и с осторожностью опускает на мягкое сидение. Женщина взглянула на пса с другой стороны. Настоящий Защитник, вот что смог создать ее сын на первом же уроке по ментальным щитам! Просто невероятная мощь! Собака завиляла хвостом и дважды кивнула. Лея улыбнулась. Такой породы она еще не встречала. Наверное, это была самая нелепая собака на всем белом свете: чуть выше колен, похожая чем-то на волка, она имела такие забавные короткие и слегка кривые лапы, что все впечатление как о грозном защитнике пропадало напрочь. Пес зарычал, и Лея окончательно убедилась в том, что это неведомое существо обладает ментальными способностями, причем какими! Чтобы суметь пробить ее щиты, на это требовалось неимоверное количество энергии, а берет она ее не откуда-то, а именно из Дени. Эльфийка заметалась по комнате, не зная, что сделать, пока ее малыш не погиб от магического истощения! Бимка снова заскулил. Он переводил взгляд с женщины на Дени, и глаза его наполнились такой тоской и одиночеством, что Лея засомневалась в том, что было известно о защитниках. Собака, наконец, приняв какое-то решение, ткнулась пушистой мордой в волосы Дени, издав какой-то протяжный звук, лизнула его лицо на прощание и растворилось, оставив после себя золотистые искры. «Удивительно!» Лея подошла к Дени, поправила сбившиеся пряди и помолилась Праматери о судьбе своего сына. Пора было возвращаться к Ставрусу и узнать, что на этот раз придумало это чудовище.