Глава 18
– Что ты делаешь, Ксандр? Дени, не отошедши от сна, не мог понять, что делают губы его Хранителя. Чуткие, нежные, крыльями бабочки порхали они по лицу мальчика, но казалось, что от каждого прикосновения его кожа начинала гореть. Ксандр нависал над Дени. Так близко. Их разделяли лишь тонкий шелк, да просвет между телами. Длинные волосы его Тени отгородили эльфенка от остального мира, лаская его щеки и плечи. Лицо Ксандриэля было так мучительно близко, что принц мог рассмотреть каждую изумрудную крапинку серебристых глаз. Ресницы мужчины дрожали, а от тела исходил такой жар, что он мог бы растопить льдины в северных морях. «Какой красивый», – выдохнул Дени. Малыш, не привыкший еще к чужеземной внешности, любовался гармоничными и в то же время слегка резковатыми чертами своего Хранителя. За окном стучал дождь, создавая мелодию ночи, где-то вдали запели цирикию. И дышать было так легко – этот воздух был словно создан для наслаждения. Лунный свет играл в волосах Ксандриэля жемчужными бликами. Дени не мог противиться своему желанию и осторожно коснулся их своими руками. – Я так мало знаю о тебе, Ксандр. «Ты вряд ли захочешь узнать обо мне все, ведь даже Даркусу я так и не смог до конца открыться…» – Не все знания приносят радость, Дени, – Ксандриэль отвел взгляд. Нет! Мальчику до боли хотелось любоваться своим Хранителем. «Только не отводи глаз». Это было бы сродни преступлению. – Расскажи мне что-нибудь о себе. Что-то простое, но важное для тебя. Я хочу знать, какой ты настоящий. Ксандриэль вздрогнул, он не мог сопротивляться своему маленькому Повелителю, не мог держаться от него на расстоянии, как бы ни клялся, что является всего лишь Тенью… – Я люблю море, и спокойное, и бушующее, хотя меня часто укачивает на корабле, – улыбнулся Хранитель. «И Даркус, не смотря ни на какие мои возражения, всегда старался, чтобы мы путешествовали не по воде. А если и приходилось – не отходил от меня ни на шаг, всячески отвлекая, пока тайком не вливал в меня половину собственной силы. И потом уже мне приходилось делать так, чтобы его Драконья Сущность не выбиралась наружу». – Я тоже люблю море. По крайней мере, мне так кажется. Не знаю, умею ли я плавать, но мне бы очень, очень хотелось попробовать. – Я могу научить тебя, – откликнулся Хранитель, но мыслями он все еще был с Даркусом посреди бушующего океана. – А что еще тебе нравится? – Дени не знал, о чем спросить эльфа, чтобы невольно не услышать что-нибудь еще о Предрассветном. Мальчик не знал, было ли то, что он увидел во сне, Памятью Крови, о которой рассказывала Лея, или же… Нет, Дени не мог сейчас об этом думать. Ему казалось, что еще немного – и пустота в его груди проснется, быть может, это ее отголосок он уже слышал недавно. – Я люблю раннее утро, когда большинство эльфов спит, когда сияние Эмрад начинает медленно гаснуть, а солнечные лучи пока еще слишком слабы, чтобы потревожить спящих. «Именно в это время я мог становиться собою». Ксандр проскальзывал в комнату Даркуса и мог, не таясь, любоваться своим Повелителем. Он знал, что тот не проснется так рано, если не приложить для этого определенных усилий. Его Господин был такой соней! Каждое утро Ксандр подходил к кровати и поправлял сползшее за ночь покрывало, проводил рукою по сияющим темным прядям и иногда, когда желание становилось невыносимым, позволял себе целовать его глаза и руки. И шептать, как он любит, как не может дышать без своего... – А дождь? – воскликнул Дени. Ксандриэль посмотрел в окно: – Он скоро закончится. Тебе холодно? Он мешает заснуть? Я закрою окно. – Нет, нет! – удержал его Дени, отчего мужчина потерял равновесие и накрыл своим телом эльфенка. – Тебе нравится дождь? – прошептал Дени в самые губы Хранителя. Ксандр мог только кивнуть, не в силах пошевелиться от охватившей нежности. – А какие цвета ты любишь больше всего? Хранитель заглянул Дени в глаза и произнес на одном дыхании: – Ясного неба. И замер, когда понял, что не сияние янтаря пришло ему в голову первым. Он не мог его даже представить! Ксандр вскочил с кровати и, низко поклонившись своему Повелителю, выскользнул из комнаты так быстро, будто за ним гнались все демоны Преисподней. Но Дени не это было важно. Искренняя улыбка засияла на лице эльфенка. Он повернулся к окну, откуда за ним наблюдали Глаза Дракона. С недавних пор он не очень любил крылатых ящеров, но в этот момент даже с ними он готов был поделиться своим счастьем.***
Утро наступило как всегда неожиданно. Дени посапывал поперек кровати, его ноги свисали с левого края, а на щеке проступал отпечаток каждой складочки от подушки. А еще он так уморительно бурчал во сне что-то про небесный цвет, что близняшки не посмели его будить, предпочитая любоваться маленьким принцем. Императрица, боясь опоздать с занятиями, отправила проснувшегося Олли наверх с просьбой поторопить служанок. Но спустя двадцать минут и от старшего принца так и не дождалась известий. Лея волновалась. Этим утром пришел приказ явиться ко двору, а в качестве сопровождающего прибыл внешний советник и следовал за эльфийкой как привязанный, пока она отдавала распоряжения собираться, да писала ответ своему супругу. По пути в кабинет, императрица успела шепнуть Рэйе, чтобы она проведала Дени, да отвела его в малую гостиную тайными переходами. Не дай Праматерь, чтобы лазутчик Комподжоу проведал о маленьком Владыке. Рэйа тут же отправилась исполнять приказания императрицы. Спустя пару минут суровая маленькая воительница уже была в главной башне. – Ваше Высочество, – настаивал посланник Комподжоу, – император дал ясно понять, что Вам следует незамедлительно отправиться во дворец. Дело не терпит отлагательств. – Я понимаю, господин Ниэллон, но вы должны понимать, что я не могу отправиться в путь без своих вещей, да еще и оставить больного сына без присмотра. Вы слишком торопитесь. Предложить благородной эльфийке собраться за считанные минуты – просто оскорбление для всего рода, – Лея гордо вскинула подбородок. Все в ее движениях было наполнено поистине королевским величием. Синеволосый эльф залюбовался красотой наследницы Предрассветных. «Настоящая императрица», – подумал Ниэллон эль Нуэро. Он состоял советником по внешней политике. Его клан издревле занимался отношениями с другими странами, заключал мирные соглашения, занимался торговлей и мореходством. Возможно, из-за любви всех Нуэро к мореплаванию, у большинства из их клана волосы были похожи на морские волны. Старшие Нуэро рассказывали, что до смерти Даркуса они могли слышать Зов морей и растворяться в пучине. А своими умениями в области торговли славили весь светлоэльфийский народ. Синевласый эльф вздохнул и поклонился императрице: – Простите мою настойчивость, конечно, я подожду, пока вы не соберетесь. «Надеюсь, император меня за это не прирежет». Уголки губ Ледяной Леи приподнялись, и эльф поразился, как переменилось лицо эльфийки. Поистине, Предрассветные были удивительно притягательными! – Я буду готова через пару часов. Не волнуйтесь, мой супруг не заметит заминки, мы возьмем самых быстрых коней, которых вы когда-либо видели. А пока вы можете располагаться в гостевых покоях. Камина проводит вас, – императрица послала мысленный зов, и розоволосая эльфийка заглянула в комнату. – Камина, проводи уважаемого господина Ниэллона в Восточную башню, и пусть Молли приготовит ему что-нибудь освежающее. На немой вопрос Камины, Лея прикрыла глаза. Непроницаемая для магических волнений Восточная башня обычно доставалась философам и ученым, чтобы никто не нарушал их покой, или же тем, кому не могли доверять, но об этом было известно лишь Предрассветным и их приближенным. Господин советник не должен был увидеть Дени, как и не должен был почувствовать силу пробудившегося Владыки, пока они будут тренироваться в построении ментальных щитов и заслонов. «А теперь к Дени, он, наверное, совсем заждался меня». В это время в Центральной башне. – Ну до чего же хорошенький, – Олли перышком щекотал щечку эльфенка, отчего тот забавно морщил носик и завертел головою. – Какая прелесть, – Касси потихоньку начала стаскивать простыню, оголяя плечи и руки мальчика. Спящий малыш пытался вернуть нагретую ткань на место, приводя присутствующих в умиление. Рэйа в это время вплетала в белоснежные волосы небольшие цветы, а Мира – золотистые и розовые ленты, приговаривая: – Ну разве не лапочка? Сюсюканье нарастало, когда в комнату влетела обеспокоенная императрица. Она обвела присутствующих строгим взглядом. – Вот скажите мне, пожалуйста, Олли, Рэйа, зачем я сюда вас послала, чтобы вы любовались Дени или все-таки исполнили приказ своей госпожи и помогли Повелителю собраться для урока по ментальной защите? Эльфы виновато опустили головы. – Лея, он такой лапочка, я просто не смог его разбудить, – начал оправдываться Олли. – Это так, Ваше Величество, мы пытались его поднять, но он ни за что не хотел просыпаться, а потом так мило положил голову на ладошки, – зачастила Касси, и Мира закивала в подтверждение. Императрица повернулась к Рэйе: – Ну от кого, от кого, а от тебя я подобного не ожидала! – Ваше Величество, это сильнее меня, – развела руками желтовласая эльфийка, – Можете убедиться в этом сами. Эльфийки пропустили свою госпожу, и Лея оказалась рядом с Олли. «И вправду, какой хорошенький!» – улыбнулась императрица и погладила сына по щечке. Мальчик прижался к руке матери, и Лея почувствовала, что сейчас заплачет. – Что здесь вообще происходит? – громовой голос Хранителя заставил присутствующих подскочить от неожиданности, отчего рука Леи соскользнула, нечаянно ткнув Дени в глаз, Рэйа с Мирой дернули волосы Правителя каждая в свою сторону, перо Олливандра пушистым концом проскользнуло эльфенку в нос, а неугомонная Касси стащила-таки простыню мальчика вместе с его ночными штанишками в красный горошек. Вой проснувшегося Дени мог заставить главную баньши рыдать от своей неполноценности: – Ёшкин-матрёшкин! Вы что здесь все, озверина переели?***
– Дени, ну Дени, не дуйся, пожалуйста. Дени убрал лед, и покосился на брата опухшим глазом. А покрасневший нос немым укором сиял всеми оттенками розового. А он еще Айнона опасался! Да тот милый старик и рядом с этими подпольными извращенцами не валялся! – А мы тебе тут печенюшек достали, – Касси и Мира в примирительном жесте протянули корзинку своему господину, – Госпожа Лея просила Вам передать, чтобы Вы поскорее спустились в гостиную. Осталось всего чуть более часа до того, как она уедет в императорский дворец. – Что? – забыв обо всем на свете, Дени подскочил, уронив лед на пол, – Как? Почему так скоро? Мальчик вопросительно посмотрел на близняшек, но ответил ему глубокий мужской голос, при звуке которого мурашки поползли по телу эльфенка: – Приехал гонец от императора. Ставрусу нужна кровь, он рвет и мечет оттого, что так и не смог найти злоумышленника. И собирается использовать каждую возможность, чтобы найти полоумного оборотня, публично кастрировать, а после бросить на корм диким зверям. Мальчик поежился уже от самих слов своего Хранителя. Ксандр понимающе улыбнулся: – Он не вычислит Вас, мой Повелитель. Он даже не знает, что Вы очнулись. И мы все молим Праматерь, чтобы он как можно дольше оставался в неведении. А теперь пойдемте, я проведу Вас тайными коридорами. Нельзя, чтобы внешний советник что-то заподозрил. Для него капризная императрица все еще собирается в дорогу. Дени натянул на себя уже третью по счету тунику, проверил прочность завязок на своих штанах, и прошел в открытую дверь, бывшую ранее портретом какой-то эльфийки. Ксандр усмехнулся, не в силах забыть утреннюю сцену. Да уж, ради таких мгновений и стоило дальше дышать. Петляя меж бесконечных коридоров первых этажей, Дени с Хранителем оказались перед узким, едва заметным, проходом. Ксандр, приложив палец к открывшему было рот принцу, прошел первым, и только через пару мгновений позволил и своему Господину пройти в гостиную. Все в ней осталось по-прежнему: те же изображения драконов загадочно мерцали на стенах, тот же деревянный стол стоял в отдалении, и свет лился сквозь цветное дутое стекло. Не видно было каких-либо волшебных зелий, да и вообще каких-либо пузырьков. Дени разочарованно вздохнул. Что же это за магия такая, без волшебных зелий? «Будут тебе и волшебство, и зелья, но позже», – послышалось в его голове. – Спасибо, господин Хранитель, но теперь я справлюсь сама, – холодный голос императрицы звучал излишне отстраненно. – Я буду недалеко, мой Повелитель, Вам стоит лишь позвать, – Ксандриэль, поклонившись эльфам, прикрыл за собой двери. – Итак, с чего мы начнем: фаерболы, ледяные стрелы, призвание мертвецов… Энтузиазму Дени не было конца. – С того, что ты обнимешь меня перед дорогой и пообещаешь беречь себя, мое солнышко, – Лея заключила сына в свои объятья. Тяжелое предчувствие сдавило сердце каждого, но никто из них не стал омрачать этот день своими подозрениями. Спустя два часа, когда Лея вышла из гостиной, ее качало от усталости. Ментальные щиты подобного уровня забирали последние силы, но результатом она была очень довольна. Омрачало только одно – то, что она не научила своего сына еще стольким вещам! Все внутри нее било тревогу об опасности, нависшей над Дени, а она вынуждена была вместо того, чтобы быть рядом и защищать его, поить своей кровью безумное чудовище, делая его еще сильней. – Ксандр, – Лея встретила пронзительный взгляд стальных глаз, – Я пришлю лучших из Предрассветных, чтобы они смогли научить Дени пользоваться собственной силой. Ты знаешь, он еще очень и очень слаб. С одной стороны – это делает его таким беззащитным, с другой же – помогает хоть как-то обуздать собственное притяжение. Ему необходимо научиться контролю и самозащите. Я прошу тебя помочь ему в этом. – Вы могли мне даже не говорить об этом. Мы не будем терять ни минуты драгоценного времени. Дени должен побыстрее стать полноценным Владыкой. – Нет, Ксандр, я говорила не о том, чтобы по возращении я нашла жалкое подобие Даркуса, вылепленное тобою из собственных воспоминаний… – Я тоже говорил не об этом, – тихо сказал Хранитель. Лея пристально на него посмотрела, впервые в жизни так страстно желая знать, о чем думает стоящий перед нею эльф. Но Ксандр был Тенью Повелителя, а женщине не дано было читать его мысли. Никто этого и не смог бы, кроме самого Даркуса, но тот никогда бы себе этого не позволил. Истинный Повелитель. Наконец, императрица отвернулась и пошла в сторону приемной. Что прочла она по лицу Ксандриэля? Что решила? Лея остановилась и сказала, не оборачиваясь: – Жизнь моего сына – в твоих руках. Не искалечь ее во имя Даркуса. Женщина уже скрылась за поворотом, когда Хранитель прикрыл глаза и низко поклонился потомку своего прежнего Повелителя.