Предрассветный. Тень от Тени моей

Глава 37. Часть 1

Узкие зрачки Даркуса пульсировали, заставляя воздух дрожать и разряжаться крохотными молниями. – Ты еще кто такой? – медведеобразный Кори попытался выхватить у закутанного в понье хлыст. Это не должно было стать проблемой – хрупкий, невысокий, скорее всего миролюбивый отт или изнеженный младший муж какого-нибудь дроу. В любом случае, двухметровому Кори он не соперник. – Отдай прутик, цаца, и твоя мордашка не пострадает. Толпа захохотала, Корниэль дернул за хлыст, а Даркус медленно развернулся к противнику и полоснул по нему драконьим взглядом. Кори замер, когда сияющие бездны поглотили его волю и душу. «Прекрасен», – было последней мыслью до того, как Даркус отпустил хлыст, и за мгновение до того, как шатен рухнул на землю, Предрассветный перехватил его руку, молниеносно встал на одно колено и перебросил двухметрового подростка через плечо. Эльфы загалдели, Корниэль в недоумении уставился на закутанную в серебристый атлас фигурку и попытался подняться. – Правило первое: познай свою силу, – чувственный голос дразнил и рождал в голове греховные мысли. Эльфы замотали головой, пытаясь прогнать наваждение. Даркус грациозно склонился над шатеном и протянул ему руку. Корниэль, как кукла на ниточках, протянул свою. – Правило второе: никогда не недооценивай своего противника, – сын дракона схватил Кори за локоть, и во дворе раздался оглушительный треск ломающихся костей. Ксандр зажмурился, Корниэль заорал, прижимая сломанную в трех местах конечность к груди, эльфы кинулось было перехватить незнакомца, но Полдон поднял руку, останавливая их. А сам пожирал глазами неизвестное чудо, чувствуя, как невидимые нити связывают их судьбы. «Грех и желание». Розоволосый Зай, встретившись со светящимися янтарем звериными глазами, развернулся и сиганул в сторону леса. За спиной Даркуса развернулись иллюзорные крылья. – Правило третье: всегда оставляй пути для отступления, – и по-ястребиному ринулся на добычу. Эльфы в ужасе отступили, но не подумали сбежать. Чарующий голос притягивал так, как ничто до этого. У эльфят просто не было шанса устоять перед подобным искушением. Аарон выбрался на свободу и мрачной тенью закрыл небеса. Зайниэль запнулся о камень и, распластавшись на земле, затрясся. – Нет, не бей меня, пожалуйста, я ничего не делал, меня заставили. Это Полдон, это он, я ни в чем не виновен! – розоволосый запрокинул голову и округлившимися глазами смотрел на зависшего в небесах Даркуса. – Правило четвертое: защищаясь – будь готов убивать, нападая – учти, что готовишься к смерти, – длинные серебристые рукава развевались, как воздушные змеи, а облепивший тело атлас горел и переливался на солнце. Когтистая лапа, прозрачная, как вода, ухватила Зайниэля за ногу и подняла вверх. Щелчок Предрассветного – и из-под земли стали прорастать мощные стебли. Все выше и выше тянулись они, пока не достигли висящего вверх ногами подростка, тогда они обвили все его тело и сжали так крепко, что не вырвешься. Остановившись, отростки стали темнеть, пока не превратились в темно-коричневые, и из них не начали появляться шипы, такие же острые и красноватые на концах, какие Зайниэль вырастил на кнуте для Ксандриэля. Розоволосый дернулся, понимая, что длинные шипы насквозь пройдут сквозь его тело, но Даркус остановил их рост за миллиметр до этого. Плененный замер, боясь пошевелиться и наткнуться на шип. – Правило пятое: невинный и слабый противник – позор для настоящего воина, – чувственный голос, идущий, казалось, отовсюду, проникал под одежду. Полдон прижал руки к груди, его сердце стучало так громко, что подростку казалось – его слышит каждый: «Кто это? Почему меня так тянет к нему? Посмотри на меня, подойди, прикоснись. Кто же ты? Кто ты?» Даркус, на лету развернувшись к кучке подростков, выхватил из толпы взгляд русоволосого и прищурился. Полдона словно ледяной волной окатило, он стоял рядом с Ксандриэлем, который умирал от стыда и смущения, и не мог насытиться незнакомцем. Притягательность, чарующий голос и удивительная Сила. Грация, которой нет равных. Все это притягивало. Серые глаза встретились взглядом с янтарными, и воздух вздрогнул. Полдону стало неважно, что со дня на день прибудет наследник, что скоро нужно будет завоевать его внимание и получить неограниченную власть. Все стало неважным, кроме обладателя этих удивительно ясных глаз. Полдон был пленен, и он зашагал навстречу своему Повелителю. Даркус плавно опустился на землю, внутри него клокотало два раскаленных сердца. Унижение, которое перенес Ксандр – все это вина этого мерзкого эльфа! Сын Дракона не знал, как сдержался и не растерзал обидчика. Даркус был хищником, он никогда не обижал невиновных, но и мерзавцам не прощал оскорблений. Дракон взревел, соединяясь мыслями и чувствами со своим воплощением, Сила раскаленным потоком закрутилась вокруг Предрассветного и сорвала серебристый капюшон с его головы. Эльфы ахнули. Нереальная красота резала по живому: высокие скулы белоснежного лица, горящие расплавленным золотом чарующие глаза, а эти черные стрелочки, что тянулись от кончиков глаз! «Создатель, да кто это может быть?» – Мори открыл рот и ухватился за Ксандра. Зеленовласый малыш был ни жив, ни мертв от унижения. Он с тоской посмотрел на своего друга, возможно, уже бывшего друга, и начал понимать, почему Даркус скрывал от него собственное лицо. «Такой красоты быть не может. Почему так невыносимо, так больно любоваться им?» Аристократ, нет, некто, превосходящий правящую верхушку эльфов, стоял перед ними. Словно вылепленные самими Создателями прямой нос и чувственные яркие губы создавали неуловимый контраст. Не просто длинные волосы – черный огонь обрамлял лицо молодого дракона, выразительные смоляные брови гордо взлетали, заставляя признать его превосходство. Божество, спустившееся с небес. – Такой красоты не бывает, – Полдон покачнулся. А Даркус, понимая, что натягивать капюшон уже бесполезно, махнул головой, освобождая шелковые пряди, и приготовился наказать русоволосого. – Я могу простить, если предали меня, но никогда не оставлю безнаказанным того, кто обидит моего друга. Ксандр распахнул глаза: «Дар, не надо, я недостоин этого». Тень Дракона накрыла небо. Мир затаился, предчувствуя гнев Мироздателя. – Какая прелесть, эльфики развлекаются! Стихийная энергия демонов натолкнулась на драконью – мироздания. Первое, что бросилось Даркусу в глаза, когда он повернулся на властный голос, это рыжая грива, второе – это массивные, изогнутые остроконечные рога и третье – абсолютно черные глаза, без намека на белки, которые ощупали его и мысленно раздели. Если Корниэль до этого момента казался массивным, то по сравнению с юными демонами эльф смахивал на дохлую тростинку с мурашками на костях. Высокие, мускулистые, эти демоны одним своим видом внушали страх и благоговение. Если бы можно было двумя словами описать расы, то для эльфов этими словами стали бы красота и изящество, для демонов же – сила и мощь. Их было четверо, но только один из них был предводителем, хотя и был младше и тоньше остальных. Рыжая непокорная грива их лидера горела на солнце, как знамя, мощные руки были обнажены, и запястья охватывали массивные золотые браслеты. Отделанная черным мехом короткая безрукавка сцеплялась на груди продолговатыми брошками, похожими на гигантских пауков. Штаны ему заменяла длинная юбка насыщенного багрового цвета с глубокими разрезами по бокам, открывавшими натренированные ноги и высоко зашнуровывающиеся сандалии. Крупные черты лица дышали пороком, они не были гармоничными: крупный нос с небольшой горбинкой, глубоко посаженные глаза, широкие скулы. Но никто бы не назвал этого демона некрасивым. Жестокий, опасный, но по-своему притягательный. Было видно, что это очень молодой демон, что он не достиг еще пика своего физического развития. И было страшно представить, каким могучим он может стать с возрастом. Остальные демоны были не менее колоритными. Видимо, чем старше они становились, тем больше на их телах проявлялось цветных узоров и своеобразных знаков отличия. Тело Роя, старшего, но не самого высокого демона, покрывали застарелые шрамы. На темной, практически черной коже они переливались перламутром и дорисовывались белоснежной краской в сложный не то рисунок, не то послание на демонском языке. Лысую голову темнокожего венчали темно-коричневые рога, не такие изогнутые и большие, как у их лидера, но широкие и чуть стертые на концах. Два оставшихся демона были чуть старше рыжего. Оба загорелые, высокие, с короткими и торчащими в разные стороны красноватыми волосами. Их рога походили на белоснежные бычьи, ноздри раздувались в предчувствии схватки. Только что копытом не били. И то, как развязно они касались своего господина, наталкивало на определенные мысли. Все трое были одеты в такие же короткие безрукавки, только из обычной, хоть и отлично выделанной кожи, да в такие же юбки, но черного цвета, из-под которых видны были узкие штаны в тон. На плечах красовались толстые серебряные браслеты с изображениями битв и охоты. – Господин Зордан, ваш опекун будет гневаться, что вы покинули его и отправились блуждать по вражеской территории практически без защиты, – темнокожий демон опасливо склонился перед своим господином и неодобрительно уставился на эльфов, – Мало ли что с вами может случиться. Зордан обнял молодых демонов, лизнул в ухо одного, прикусил нижнюю губу другого и, вперив алчный взгляд прямо в глаза Даркуса, вогнал острые когти в их плечи: – Не дождетесссь! Братья, зашипев, отскочили, Зордан засмеялся и начал медленно слизывать кровь с когтей, внимательно наблюдая за реакцией Предрассветного. Даркус и бровью не повел. «Кто это? – Зордан чувствовал, как желание приподнимает одежды, – Эльф? Не похоже. Полукровка? Возможно, но я не чувствую крови ни демонов, ни оттов. Неужели дух? Прародитель, как же я хочу его! Сейчас, немедленно!» Наследник империи демонов сделал шаг, за ним тут же последовали его провожатые. Братья, быстро отошедшие от выходки господина, вновь попытались его обнять, темнокожий Рой предосудительно покачал головой, но не решился спорить с неуправляемым высшим. Рыжий встал, широко расставив ноги и скрестив руки на мускулистой груди, и раздевал глазами сына Дракона. Даркус сверкнул янтарными глазами и ответил твердым, решительным взглядом. Никто из них и не подозревал, что это было лишь началом легендарного противостояния, расколовшего мир пополам и изменившего ход истории.