Детки в клетке

Тайки вели по незнакомым узким коридорам, покрытым грязью и плесенью, но чем дальше они с тюремщиком уходили, тем просторнее и светлее становилось пространство. Ему было тяжело дышать, и ноги просто подкашивало от боли и усталости, но выхода не было, приходилось брести за своим охранником. Неожиданно коридор свернул вправо и открыл глазам большую голубую комнату круглой формы, всю залитую дневным светом. Посреди комнаты стоял небольшой прямоугольный стол, заставленный различными аппетитными блюдами, блестящими бокалами и спелыми фруктами. Это выглядело, как фрагмент другой, счастливой сказки про свадьбу в конце приключений и «пир на весь мир», про то, что добро всегда побеждает зло. На самом деле, всё далеко не так, и Тайки прекрасно понимал это. За столом сидело двое. Это была прекрасная светловолосая девушка с надменным любопытством на лице. По левую руку от неё сидел рыжий весельчак полного телосложения, он радушно улыбался со своего места и жестом пригласил парня сесть. Стараясь сохранить всё своё холоднокровие, Коу присел напротив них. — Рад видеть вас снова, — улыбнулся чуть шире Авраам. — Не могу сказать того же о себе, — спокойно ответил Тайки. Казалось, напряжение в комнате можно даже пощупать, только Авраам чувствовал себя вольготно. — Вы, я вижу, очнулись, — Авраам попытался снова занять всех светской беседой, — мисс Ами всё-таки вас отогрела? Мужчина пошло хохотнул, и Тайки почувствовал, как скрипнули его зубы от злости. — Она будет хорошим медиком, если выживет, — одобрительно заметил Авраам, — что же вы не угощаетесь? Бросьте, если бы я задумал вас отравить, то придумал бы более интересный способ. Мужчина налил себе бокал вина и пригубил напиток, не отрывая своих синих внимательных глаз от жертвы. Тайки чувствовал, как враг вёл двойную игру. В свои якобы добросердечные слова Авраам успевал вставить и угрозы, и помилования. Удивительный человек! — Но ты ведь понимаешь, что мы тут не любезничать собрались, — зло сказала Латида, которая ни к чему не притрагивалась. — Успокойся, Лати, дай для начала насладиться этим прекрасным ужином. Сестра недовольно покосилась на братца, но промолчала. Коу прекрасно понимал, что ей порядком надоели подобные церемонии. — Как чувствует себя мисс Ами? — снова спросил Авраам, принимаясь за какой-то салат, который молодой человек не знал. — Когда мы видели её в последний раз, она выгладила неважно. — Спасибо, с ней всё замечательно, — холодно отозвался Тайки, закашлявшись. — Очень рад, — довольно сказал мужчина, улыбаясь, как кот, объевшийся сметаной, — только ведь вы не думаете, мой милый друг, что так будет продолжаться вечно? Его приторный голос только больше пугал молодого человека. Сон, бдительность и боль ушли на второй план. Сейчас его мало что волновало, только беззащитная девушка в клетке, в данный момент оставшаяся в одиночестве. — Видите ли, мы с мисс Ами решили заключить сделку. Наверное, вы уже знаете её содержание, я в этом уверен. Так вот, если мисс Ами примет неверное решение, то, боюсь, вы будете долго и мучительно умирать на её глазах, — спокойно, равнодушно рассказывал Авраам, — но перед этим ты будешь любоваться на то, что станет с твоей подружкой, когда ей займутся мои ребята. Им нравятся молоденькие и невинные. Поверь, ей будет больно. Очень-очень больно. На «добром» лице Авраама проступило алчное, жестокое выражение, и Тайки онемел от ужаса. — Я думаю, ты не хочешь, чтобы она пострадала, — мягко проговорил мужчина, он больше не обращал внимания ни на что, кроме своего гостя. — Что вы хотите? — хрипло спросил парень. — Всего ничего с вашей стороны, — Авраам снова перешёл на «вы». Его предположения оказались верны: эти двое что угодно сделают друг для друга. — Только постарайтесь убедить мисс Ами, что ей как можно скорее надо сказать «да». Тайки бессильно кивнул. Им овладел такой животный страх, что мысли стали путаться. «Скорее вернуться! Скорее вернуться!» — пульсировало в мозгу, ему было всё равно, на что он соглашается, лишь бы защитить её, закрыть своим телом. — Как замечательно, — воскликнул Авраам, хлопнув в ладоши. Тайки поднялся из-за стола, и безликий тюремщик вывел его в коридор. Ситуация вновь повторилась. Поменялась только жертва. *** Иногда Ами казалось, что она впервые в жизни влюбилась; иногда — что этот мазохизм просто нельзя назвать иначе, чем помешательством; а временами приходила мысль, что Тайки Коу — это выдуманный персонаж, всего лишь плод фантазии, образ, который она проста «приклеила» к знаменитому певцу. Сейчас девушка была в полном замешательстве. Чувства, мысли и грёзы нахлынули на неё с полной силой. Она не знала, что чувствует юноша к ней и чувствует ли вообще, но даже сомнения не могли стереть нежное, взволнованное выражение его лица, отчаянный вопрос «Ты не сон?» и растерянную полуулыбку. Мицуно будто балансировала на острие ножа, боясь обмануться в своих выводах, выпасть из реальности и забыть про «сделку». Она слишком долго жила своей, самостоятельной жизнью, без Тайки и этих странных ощущений; будто кто-то взял и растопил ледяную корку вокруг неё, научил её снова искать в чужих глазах тепло и понимание, чувствовать в полную силу, жить чем-то большим, чем просто ежедневное существование. Даже жизнь в тюрьме, среди врагов, без всякой надежды становилась легче при мысли о том, что она не одна. Она как будто приобрела иммунитет, внутренний стержень, помогающий сносить всё: голод, упадок сил, страх. Другое дело — бесконечная боязнь за Тайки, за его жизнь и здоровье. Ей ничего не было нужно, лишь бы он был жив и счастлив. Так это ль не любовь? * *** Перед Тайки открыли тяжёлую железную дверь, и он снова оказался в своей тюрьме. Ами подлетела к нему, обхватила ладонями его лицо и взволнованно затараторила: — Слава Богу, ты жив! Где ты был? Что они говорили? Тайки почти не слушал. Всё внутри него сковало страхом, уже привычным для пленников, он только смотрел в её лицо с расширившимися от ужаса глазами и не мог представить, что может стать с этой наивной, беспомощной девочкой в руках этих садистов. Ведь это же противоестественно убивать молодость, красоту и ум! Противоестественно умирать так рано! Как он может сказать ей, что задумали братец с сестрой, если она не согласится на убийство? Коу уже видел, как бледнеет лицо девушки, как она тихонько заплачет в уголке комнаты, но… откажется убить. От этого становилось ещё горше, ей некому помочь. — Ами, — вдруг сказал Тайки, прерывая её беспомощное лепетание, — мне нужно кое-что тебе сказать. Мицуно замолчала и вопросительно посмотрела на друга. *** Некоторое время назад. После концерта. Тайки небольшими глотками пил виски из широкого стакана. Он уже порядком набрался, но хотелось забыться ещё больше. Было уже почти пять часов утра, пять часов утра после очередного шумного концерта. Он полулежал на гостиничном диване и мечтал напиться до чёртиков, залить одиночество приличной порцией алкоголя. Совсем недавно от него ушла какая-то девица, которую он, видимо, снял после первой бутылки вина. Кто она такая? Как её зовут? Парень даже не мог вспомнить, какого цвета у неё волосы, не то что что-то личное. Стакан с виски заменила сигарета. Едкий дым заполнил чистый воздух дорогого гостиничного номера, но Коу не обратил на это внимания. Дурацкая привычка появилась с тех пор, как Тайки окончательно понял: у него нет смысла жизни. Собственно, в чём он? В тупом накопительстве денег, вырученных с концерта? Нет, эти деньги просто есть, они не превращаются во что-то полезное, не заменяют человеческое тепло. У него нет даже собственного угла, куда можно приткнуться. Только бесконечные гостиницы, сменяющие одна другую. Он — человек без адреса. Деньги есть, а дома нет. Как так? А может, смысл в выпивке и женщинах? И того меньше! Без всего этого вполне можно прожить, даже лучше будет. Тогда музыка? Да, без неё будет настоящая ломка, но Коу нутром чувствовал, что если бы жизнь заставила, то он мог бы заняться чем-то другим, не таким захватывающим и приятным, но мог. Так где же этот самый смысл жизни? Вдруг перед затуманенными глазами юноши встал образ девушки с синими волосами и глазами цвета моря. Тайки тряхнул головой, желая развеять воспоминания. Это в прошлом. В его жизни нет места для доброй, умной девушки с настоящей мечтой. Что он может ей обещать? Его никогда не будет рядом. Он живёт, где приходится, кочует из одного места в другое, никогда не имея конечной точки. Ей нужен кто-то другой, более надёжный, более независимый. Эта мысль не причиняла боли, но доставляла притуплённое неудобство, будто мечта где-то в глубине души старалась вырваться из оков разума и поэтому трепетала внутри разгорячённого сердца. Часто он отключал телефон для всех, кроме неё, надеясь услышать её тихий, приятный голос, поэтому никто подолгу не мог к нему дозвониться. В разговоре с ней он не пытался скрыть усталости, но никогда и не говорил о своих чувствах, не спрашивал о её истинной жизни. Ведь она не узнает. Не узнает, как нужна кому-то, там, в километрах от неё.