Меж двух огней

- Тауриэль! - за плечо тормошили так настойчиво, что все же пришлось открыть глаза. В груди болело от ушиба, но терпимо, ребра, должно быть, целы. Вытащив её из-под мертвого варга, Леголас казался белым как снег, тон в тон своим волосам. Заметив, что Тауриэль пришла в себя, принц встревоженно пошарил рукой по её груди и кожаному панцирю в поисках возможных ран. Стражница никогда не видела командира таким взволнованным. - Я цела, - слабо проворчала она, и Леголас прижал её к себе, тяжело дыша в растрепанные рыжие пряди. Ради этого стоило перетерпеть даже краткую боль в груди. Тауриэль погладила командира по плечу. К счастью, руки и ноги способны двигаться. - Уверена? - принц смотрел на неё испытующе, очевидно спрашивая не только о ранах. - Да. Если бы не ты... - Не за что, - Леголас облегченно выдохнул и улыбнулся, - Идем, поищем лучшее место для объятий. Он шутил, но лишь на половину. Тауриэль понимающе улыбнулась. Командир помог ей подняться на ноги, вытащить лук из-под туши варга и собрать оставшиеся стрелы. Когда принц и стражница вновь оказались рядом, на миг она склонилась к его груди, не потому что потемнело в глазах. Захотелось. Сначала Леголас потрепал её по спине, затем обнял. Крепко. Уже почти рассвело, и чтобы выиграть время, решили идти прямиком к мосту в город. Где бы ни рыскали теперь орки, они все равно явились бы туда, но не стали бы нападать при свете дня. Оставшийся час до восхода солнца Леголас и Тауриэль провели в тени на берегу, без сна и разговоров, восстанавливая силы тем, что были рядом. Тот, кто строил Озерный город, видимо, знал про орков достаточно. Отродья тьмы ни за что не полезли бы в воду, подвластную Ульмо, и Долгое Озеро, став огромным «крепостным рвом», надежно защищало жителей от любых посягательств. Пробраться в город враги могли только по мосту или вздумав сплавиться на плотах, но чтобы уберечься от первого — достаточно разрушить единственный путь на сушу, а от второго — выставить в дозор метких лучников. Окружить Долгое Озеро кольцом и морить жителей голодом — слишком сложная задача для разрозненных орочьих банд. Тем более, что у рыбаков, коих было большинство, всегда оставалась возможность кормиться рыбой или сбежать на лодках, прихватив семьи и скарб. Тауриэль припоминала легенды, в которых темные орды были так велики, что им хватило бы сил окружить не только Долгое Озеро, но и внутреннее море Рун. Люди, к счастью для них, вряд ли помнили эти истории. Эльфы достигли моста раньше тварей. Эсгарот оставался мирным и безмятежным. Среди тонких пластин разбитого течением льда скользили лодки, в город проезжали торговцы, входили и выходили путники, не подозревая о надвигавшейся угрозе. Орки, видимо, блуждали в лесу на охоте, а скорее всего дожидались ночи. Устроившись в безопасном месте на возвышенности и наблюдая за мостом, воины Лесного Королевства ждали их появления. - Мерзость! Зачерпнув студеной воды из ручья, Тауриэль яростно отирала руки, лицо и шею. От воспоминания о волчьем мехе, ткнувшемся в лицо, смердящем псиной и кровью, её еще мутило. В груди все так же ныло от полученного удара. - А ты еще хотела, чтобы все веселье досталось тебе одной, - Леголас обернулся. К нему на руку слетела сойка, и, пригладив перышки на головке птицы, принц прошептал ей что-то. Застрекотав в ответ, вестница взмахнула бурыми с голубым крыльями и вспорхнула прочь. Принц предупредил короля. Да, так, пожалуй, лучше, но Трандуил будет в ярости. - Судя по всему обратно мы не успеем? - спросила стражница, уже догадываясь об ответе. - Пусть не ждут к ужину, - отшутился командир. Тауриэль вздохнула и улыбнулась. Умением говорить с птицами принц пользовался нечасто. В родном лесу, где все всё знали наперед, редко пригождалось. Леголас унаследовал от своего отца гораздо больше, чем она от своего — рыжего воина с примесью нолдорской крови. Сын Трандуила был красив даже в бою, как и синдар, пережившие древние эпохи. Не хватало сил отвести взгляд, хотелось ловить каждое его движение и выпад, всегда изящный, всегда в цель. Прекраснее мог быть лишь сам король и, вспоминая тренировочный бой между отцом и сыном, виденный ею несколько раз, Тауриэль понимала, что сама не достигла и десятой доли того, что мог каждый из них. Сначала её огорчало и задевало, что названный брат учил её не всему, что знает. Но когда он все же поддался уговорам, показав ей один из приемов древних эпох, Тауриэль убедилась, что для таких трюков нужна сноровка, чутьё и опыт, какие она сможет приобрести еще через тысячу лет. - Не хочу, чтобы ты навредила себе, - сказал Леголас. Пришлось согласиться. Потому, одолевая его в тренировке, Тауриэль всегда помнила — будь у Леголаса желание скрутить её, она не успела бы и пискнуть. Твари появились, как только сгустились сумерки. Притаившись в укрытии, принц и стражница наблюдали за увеличившимся отрядом. Некоторые из орков ехали на волколаках. Похоже, несмотря на перебитых в дороге, шедшие с юга оказались не единственным подкреплением. - Они едва ли не к осаде готовятся, - мрачно заметил Леголас. - Вопрос лишь, кого будут осаждать, - тревожно отозвалась Тауриэль. Они переглянулись. - Придется дождаться, пока пройдут по мосту, - сказал принц. Тауриэль кивнула — иного выхода не было. Иначе бы их сразу заметили, даже в сумерках. - Скорее всего, они разделятся, - предположила стражница, - Будут искать Дубощита. Мы можем поступить так же... - Нет, - это было сказано тоном, возражать которому не стоило. Уродливый верзила, перебивший эльфов на створе Лесной, командовал орками и здесь. Он возглавил отряд, и, как только темные силуэты приблизились к въездным воротам города, Тауриэль и Леголас поспешили следом. Ветер с воды. Их легких шагов не услышат. Орки забрались на крыши, стараясь быть незаметнее, и это сыграло на руку и охотникам - те, в кого попадали эльфийские стрелы, не издавали лишнего шума и не привлекали внимания соплеменников. Леголас и Тауриэль бежали по пятам орочей своры, надеясь, что не опоздают. Успели! Прирезав одного из нападавших, Тауриэль появилась на пороге домика на сваях первой. Выставив перед собой кинжал, стражница оценивающе скользнула взглядом по тесной комнате, заметив двух девочек и мальчишку постарше, яростно лупившего орков всем, что приходилось под руку. Конечно, дети! Легкая и лакомая добыча для орочьих мразей! Встретив удар гундабадского палаша, Тауриэль ринулась в бой. В ушах стоял девичий визг, грохот ломаемой мебели и бьющейся посуды. Тварей было много: рослых, сильных. Они лезли со всех сторон, и драка кипела, заставляя ветхий домишко ходить ходуном. Спрыгнув в провал крыши, Леголас встретил врагов с противоположной стороны от двери, несколькими взмахами кинжалов положив троих тварей разом. Один из врагов вцепился в предплечье Тауриэль, до боли заломил ей руку, пытаясь отнять оружие. Отмахнувшись вторым клинком от еще одного, стражница рванулась, чтобы освободиться, но тщетно. Осознание, что враг вот-вот вопьется оскаленными зубами ей в руку, пробежало холодком по спине, как вдруг орк осел на пол ослабив хватку, а в следующий момент с его загривка скатился темноволосый гном. Еще один пытался оттащить безрассудного приятеля в сторону. Орк хрипел, пуская кровавые пузыри из разрезанного ножом горла, а растрепанный гномий мальчишка корчился от боли у ног эльфийки. Тауриэль отшатнулась, не веря глазам. Лучник? Живой?! - Вы всех убили! - послышался голос мальчика. Никогда прежде Тауриэль не слышала в подобных словах восхищения. Впрочем, восхищаться было чем — с полтора десятка мертвых безобразных туш заполонили и без того тесное людское жилище. - Придут еще, - ответил Леголас, - Тауриэль! Она не сводила взгляда с горящего черной лихорадкой гнома. Седой, косматый наугрим, хлопотавший подле него, заключил, что бедняга не жилец. - Тауриэль, - принц задержался, смерив капитана стражи выразительным взглядом, но не стал дольше ждать и скрылся в дверном проеме. Дубощита здесь нет. Отряд ушел, оставив раненого и нескольких сотоварищей ему в помощь. Возможно, гномы уже в горе. Тауриэль смотрела на корчившегося у её ног лучника, столь самоотверженно кинувшегося ей на подмогу. Слишком поздно. Это агония. Ох, не исполнить тебе обещания матушке, дерзкий мальчишка. Отвернувшись, стражница решительно направилась к дверям следом за командиром. На берегу Лесной, где попадался ацелас, замедляющий отравление, она еще успела бы помочь, но здесь... посреди оледеневшего озера, обломков, трупов и луж орочьей крови нечем даже облегчить страдания. Гном в странной шапке с ушами едва не сбил её с ног на пороге. В руках у него был ацелас. Как знак свыше. Тауриэль осталась. Торопливо размяв цветы, листья и стебли чудодейственной травы, она прижала снадобье к ране и обратилась к стихиям, раз за разом произнося заклинание. Ничего не получалось! И не мудрено. В спешке и грязи, среди разгрома и брызг вражьей крови, в тревоге за того, кто ушел вперед один, губы произносили заклинание, но разум сознавал другое: «Светлая Ид*, помоги же ему. Помоги! Дай мне уйти!» Проявив удивительную сговорчивость с распоряжениями эльфийки, гномы вцепились в корчившегося друга, пытаясь удержать его на столе. Сам же лучник уже ничего не сознавал и метался от боли, точно вырвался из рук врагов. Тауриэль закрыла глаза, стараясь забыть обо всем и сосредоточиться на словах, стараясь уловить в окружающем течение жизни. Она стремилась поймать его в биении сердца, дружеских словах, свете звезд, заглядывающих в пробитую крышу, пока не почувствовала, как тепло разливается по телу, как стихает посторонний шум, и успокаивается тревога, вытесняемая силой, бушующей в крови, текущей к ладоням и кончикам пальцев, в рану и измученное ядом тело, исцеляя, развеивая тьму. Выдохнув последнее слово, Тауриэль заметила, что раненый больше не вырывался. Он смотрел на неё не мигая и выглядел безмерно пораженным. Смогла! С плеч точно упал невидимый груз. Гном подал голос. Хриплый, скрипучий. Надо же, где-то подслушал её имя и даже запомнил. Дурачок. Ему бы силы беречь... - Ты не можешь быть ей... - вымученно произнес гном, не сводя с целительницы глаз. Тауриэль устало затянула тряпицей очистившуюся от яда рану, между делом безмолвно предполагая о ком это он. Мысль мелькнула стремительно, как белка - не иначе бредит о своей подружке. Должна же быть у такого-то речистого удальца возлюбленная, а то может еще и не одна. - Она гуляет среди звезд в другом мире... - не унимался раненый, рассуждая уже сам с собой. Тауриэль выпрямилась и замерла, как настороженная лань. Медленно обернувшись, встретившись взглядом с черными глазами под взмокшей от испарины челкой. Он лежал так неподвижно, точно страшась развеять видение. В памяти сама собой всплыла фраза из песни, что разносилась по дворцу Трандуила, спускаясь в темницы с поляны, где пировали по славу звезд. Древний стих, пропетый чистым голосом одной из них, так созвучный самой Тауриэль, говорил об эльдар всё и значил для стражницы много, но был всего лишь словами, переведенными эльфийкой для гнома. А он решил, что тюремщица откровенничала о себе? Тауриэль застыла, пораженная и растерянная, отвела взгляд, не желая предполагать большее. Вот она надежда, данная невольно и напрасно. - Она могла бы полюбить меня? Гном потянулся к её руке, нежно коснувшись из последних сил, точно желая убедиться, что рыжая целительница подле него не сон. Что ответить тому, кто был на волосок от смерти мгновение назад? Спасти, чтобы сразу убить? У неё не было таких слов. Гном... как его имя?.. она не знала даже этого... Внезапно дом задрожал так, что задребезжала слюда в окнах. Рык дракона решил всё разом. Тауриэль бросилась на крыльцо. Минутная радость победы над смертью и замешательство от признания гномьего лучника сменились ужасом осознания, что она понятия не имеет, где и как искать Леголаса. Взгляд взметнулся к крышам в поисках орков, скользнул по кривым, узким улочкам, окнам в домах смертных, зажигающимся светом. Врагов не было видно, только рык и горячий порыв ветра пронесся по городу вновь, заставляя всё содрогнуться. - Мой принц... - голос сел до шепота, - Трандуил убьет меня! Тауриэль перемахнула через перила, перепрыгнула из лодки на мостки и бросилась по дощатому настилу. - Подожди, сумасшедшая! - неслось вслед. Судя по голосу, гном в странной шапке с ушами выскочил за ней, но Тауриэль не слушала и не оглядывалась. Она бежала, на ходу выискивая брызги черной крови, натыкаясь на мертвых орков, пронзенных стрелами, изрубленных клинками. «Только будь живым», - мысленно твердила она, сжав зубы, и кляня своё безрассудство. «Только живи!» На серых досках мелькали черные пятна. «Лишь бы не алые! Лишь бы не алые!» Рев и свист крыльев дракона надвигались на город отзвуком бури.