Monochrome no Kiss

      Интересно, у счастья тоже есть свои стадии отрицания, как и у стресса? Потому что, кажется, я успел пережить и шок, и отрицание, и принятие. Какие там еще несколько были? Совсем из головы вылетело...       В тот момент я вообще не мог ни о чем думать. Поддавшись собственному порыву, я больше был готов к тому, что Юу меня оттолкнет, нежели ответит. Хотя оттолкнуть все же было бы непросто, потому что за моей спиной была кухонная тумба, а спереди — друг, которого я не брался теперь так называть. Никогда не думал, что будет так приятно ощущать чужие губы, как они отвечают на твои же касания, как сами подталкивают к тому, как будет правильнее сделать.       Мне казалось, что уж в чем, а в поцелуях я точно плох. Не было ни опыта с другим человеком, ни мыслей о попытках тренировок на помидорах или на чем там сердобольные и отчаявшиеся ребята пытаются отработать свои навыки? Наверное, первые пару секунд я просто и прижимался к губам Широ, как истукан, потому что все остальное тело было точно парализовано. Но, несмотря на это, Юу, можно сказать, взял все сам в свои руки, и в тот момент я понял, что еще в руки, кажется, придется брать меня. Точнее, соскребать с пола или же вытирать тряпкой и выливать в ведро, чтобы добиться хоть какой-нибудь единой субстанции.       Он обнимал меня так, как никто никогда не обнимал. Прижимал к себе нежно, почти ласково, позволяя чувствовать собственное тепло через кофту. Словно обернули в теплый плед с головой в холодную погоду, хотя, по сути, так все и было. Мысли о том, что меня оттолкнут, высмеют и пошлют, куда только можно, постепенно вытеснялись из головы. Если бы Юу хотел, он бы это сделал сразу, верно? Или хотя бы не задерживался на такое длительное время.       И все равно я себя чувствовал неловко, словно боялся сделать что-то не то. Словно любая моя промашка могла привести к тому, что от меня резко отстранятся и убегут в ванную мыть рот с мылом.       А какие у вас бывают позитивные мысли, когда вас целует человек, к которому вы неравнодушны?       Юу и вправду отстранился. Но, вопреки моим страхам, только для того, чтобы улыбнуться и погладить меня по щеке.       - У тебя сердце колотится, будто ты стометровку на скорость бежал...       Еще бы оно у меня после такого не колотилось. Я удивлен, как вообще не свалился от какого-нибудь разрыва сердца, а он тут только про стометровку...       - Я... просто... — даже слова невозможно подобрать.       - Можешь пока ничего не говорить.       - Нет, я скажу, — Ками-сама, дай мне сил. Самое главное уже вырвалось наружу в непреодолимом желании прикоснуться к другому, но этого явно было мало. — Ты мне нравишься, Юу... и не как друг. Я понял это только, когда ты приехал, но... я пойму, если после того, что я сделал, ты разозлишься и уйдешь. Точнее, меня заставишь уйти, — ну что ты несешь, твою мать. Надо было остановиться еще на первой части, куда дальше полез?       Кажется, его мое признание позабавило. Или то, как оно было произнесено.       - Что ты такое говоришь? — вот и я о том же. — На что мне надо разозлиться? Разве что, только на то, что мне самому духу не хватило это сделать раньше. Потому что я в своих эмоциях разобрался раньше тебя.       Но...       - Что?..       - Еще, наверное, с несколько месяцев назад. Когда, наконец-то, увидел, как ты улыбаешься. Меня словно прострелило...       Нет, этого точно не может быть. Так, стоп, снова отрицание. Укэ Ютака, научись уже, черт подери, дослушивать до конца и уже потом делать какие-то выводы! А то из-за этих бессмысленных самокопаний в меня возникает слишком много проблем.       Но нет, вместо нормального принятия я почувствовал, как смущение меня не просто накрывает, как волна, с головой, а сносит к черту, как самое настоящее цунами. И все равно, что цунами, по сути все та же волна, только чуть больших размеров. Значительно больших. Наверное, краска на моем лице выступила пятнами.       - Если ты сейчас смеешься надо мной, то я тебя убью.       - Нет, Ютака, даже не думал, — Юу взял мня за руку и притянул к своим губам, оставляя на них поцелуй. Я никогда не думал, что подобные прикосновения могут быть настолько прекрасными. — Я когда-нибудь смеялся над тобой? Особенно, когда дело касается подобных вещей?       - Нет. Но ведь мы о подобном и не говорили.       - И, уверен, потеряли очень много времени.       Может, с моей стороны и не особо много, если учесть, что к осознанию своей влюбленности я пришёл только пару дней назад, но, может, я не распознал в это время? Может, признайся Юу раньше, я бы покопался в своей голове и наткнулся на правильные выводы насчет своих эмоций в адрес этого человека, да и ориентации к тому же. Может, тогда бы я ждал не друга, а кое-кого другого? Парня, например.       Но сейчас это все пустое. Сейчас... сейчас мы — или хотя бы я — разберемся, что между нами будет, и...       - Судорожно думаешь о том, предложу ли я тебе встречаться или нет?       И вправду читает меня, как открытую книгу.       - Да, — правильный вопрос заслуживает честного ответа.       - А я надеюсь услышать такой же ответ на то, будешь ли ты моим парнем, или нет, — теперь его губы коснулись моего лба, от которого в этот момент определенно точно должен был пойти пар.       - Да...       Чего он ржет-то?!       - Что да? Будешь или нет?       - Ты сам сказал про такой же ответ! Вот я и сказал. Смеется еще... кто пару секунд назад говорил, разве можно ли надо мной смеяться? Сам же опроверг свои слова.       - Тш-тш, что же ты так разошелся, — весело ему, улыбается. И снова обнимает меня так, что даже если бы я хотел, не смог бы выбраться из этой хватки. Но я ведь не дурак, чтобы хотя бы ради шутки попробовать уйти от этих теплых рук.       Я чувствовал его губы у виска, на щеке, на подбородке, на своих губах. Словно он изобрёл новый вид успокоительного. И мне все равно, что тот был стар, как сам мир.       Мы были вдвоем в пустой квартире, в которую внезапно все равно бы никто не зашел. Разве что, у Такашимы-сенсея были, вроде как, свои ключи, но его устроило то количество времени общения со своим братом, которое было получено. Я даже не думал о том, что скажет отец, если узнает о том, что его сын влюбился в парня. Не представлял его реакцию или же мне было на нее все равно. Пожалуй, в моем положении был именно второй вариант. Сейчас рядом со мной был Юу, и думать о чем-то или ком-то в моменты, которые он дарил, было кощунством.       С каждой секундой я чувствовал, как внутри меня что-то определенно оживает, растекается приятным теплом. Я буквально чувствовал, как еще сильнее влюблялся в человека, которого раньше считал исключительно другом. Кому я был благодарен всеми фибрами души за то, что он делал для меня и еще мог сделать.       О чае мы успешно забыли. Да и кому он нужен? Особенно, когда есть более приятные варианты для того, чтобы согреть другого? Печалило еще сильнее лишь одно — так отпускать Юу домой будет еще тяжелее...

***

      На что мы потратили последний день? Можно предположить, что использовали мы его максимально продуктивно — обошли большую часть города, посмотрели сувениры для семьи Широ, заглянули к Такашиме-сенсею и пообщались с ним и его ребенком. Но нет. Все было намного прозаичнее — мы его провели дома. Наверное, очень глупо оставшиеся часы проводить вдвоем, в стенах квартиры... да что я такое говорю? Конечно, не глупо.       Мне кажется, по временному соотношению большую часть дня мы процеловались везде, где только было возможно. Это не были поцелуи из эротических романов для женщин, периода пришедшего климакса. Скорее — допустим, невинными я не могу назвать никакие поцелуи, кроме целомудренного в лоб или в щеку, — эти прикосновения давали мне возможность больше привыкнуть и осознать ситуацию.       Это было только начало наших отношений, и то, что, даже с такими характеристиками лежа рядом с другом, не было никаких попыток склонить к подростковому сексу, говорило о том, что все же Юу не исчезнет из моей жизни, стоит ему только зайти в поезд. Да, у меня по-прежнему были такие мысли или, точнее, страхи. Но наравне с ними в голове было место и для того, как же я счастлив. Я действительно еще никогда не был настолько счастливым. Юу говорил, что я прямо расцвел. И когда его взгляд падал на меня — что случалось едва ли не постоянно — сам улыбался своей улыбкой Чеширского кота, а я не мог не улыбнуться в ответ.       Конечно, после эйфории пришло понимание и того, что я ввязался в очень непростую игру. В том смысле, что наше общество все равно не особенно готово было принять однополые отношения. Все же у меня был перед глазами пример Таканори и Акиры, но, если вспомнить, даже они свои отношения не выставляли напоказ. Я не знал ситуацию в семье Сузуки и реакцию его родителей на то, что их сын падок далеко не на девушек. Но зато, если присмотреться, они не ходили по улицам за руку, или приобняв другого. То, что я их спалил тогда в ресторане, мне кажется, было больше случайностью, нежели постоянством. Эмоции друг к другу они проявляли в полной мере только тогда, когда оставались или наедине, или рядом с теми, кто знал и понимал. Допустим, я в их число входил. Но у этих двоих все было понятно и по глазам, и по "случайным" касаниям. И все в таком духе. Наверное, это ждало и меня.       Боялся ли я осуждения? Унижений? Нет. Этого всего я уже сполна натерпелся хотя бы по причине своего существования для некоторых людей. Теперь для меня это все если и будет чем-то, то лишь самой мельчайшей каплей дегтя. И то, если еще почувствую.       Зато тот самый деготь я наворачивал ложками, пока ехал вместе с Юу на вокзал. Он все равно вручил мне ключи от квартиры, но я все же надеялся, что этого не понадобится. По крайней мере, в отсутствие моего теперь уже парня. Отца, к слову, должны выписывать тоже сегодня, буквально через час, если не меньше, после отправления треклятого поезда с платформы, уносящего Широяму в его родной город. Прекрасно... хотя бы буду грустить меньше, чем если бы оказался один.       Юу точно заметил мое подавленное настроение, потому что уже, может, минут пять, если не больше, не сводил обеспокоенный взгляд с меня.       - Расстроен тем, что уезжаю?       - Да...       - Но теперь же ты не будешь думать о том, что бы больше не увидимся? Может, будет проще? — он попытался приободряюще улыбнуться, но получилось не очень.       - Нет. Теперь я буду знать, что от меня уезжает не друг, а... парень. И непонятно, когда мы с ним сможем встретиться в следующий раз.       - Кажется, надо очень упорно искоренять твой пессимизм.       - Он очень глубоко пустил корни.       - Ничего, я все выкорчую. Ют, — его пальцы коснулись моей ладони, — я тебе обещаю, что мы встретимся и очень скоро. А ты за это время попробуешь начать писать книгу.       - Но...       - Ты мне обещал.       Да уж. Язык мой — враг мой. Во всех смыслах и областях.       - Да уж... говорил.       - Направь свою энергию в творчество и ожидание меня.       - Так говоришь, будто сам не будешь скучать и переживать.       - О тебе? — в голосе Юу слышалось большое удивление. — Больше всего. Я до сих пор не доверяю твоему отцу и пытаюсь не думать о том, что все вернется на прежние места.       - Кто-то совсем недавно мне говорил про пессимизм.       Широ покачал головой.       - Тут все гораздо серьезнее. Поэтому пожалуйста, если он снова начнет — говори мне сразу, хорошо? И возвращайся в мою квартиру.       - Хорошо. Чтобы тебе было спокойнее, я тебе пообещаю, что так и сделаю.       - Спасибо.       В этом я не соврал. Только запущенных психических заболеваний на основе домашнего насилия мне не хватало. Я действительно решил, что дам отцу последний шанс. Если он его не использует и сорвется... что ж, работа у меня есть. Возможно, с оплатой школы и прочим будет сложновато, но и сейчас было совсем нелегко. К тому же, были люди, которые, надеюсь, могли мне помочь в критической ситуации, даже несмотря на то, что я привык рассчитывать только на себя. Но рядом со мной были Юу, Таканори. Возможно, где-то недалеко мельтешил Сузуки со своим недовольным лицом. Теперь я был не один. Я не одинок, даже если они внезапно окажутся далеко-далеко от меня (но этого я все равно не хочу).       Автобус остановился рядом с вокзалом. Мы вышли вместе с остальным людским потоком. До отправления нужного поезда оставалось всего полчаса, билет был у Юу в кармане, мои расшатанные нервы — при мне.       - Может, останешься подольше? — логичный вопрос при таком раскладе.       - Я бы с радостью остался насовсем, но ты ты и сам все понимаешь, — в голосе Широ тоже слышалась грусть, особенно, когда говорил он мне это, найдя табло и пытаясь разобрать, на какую платформу было нужно идти.       - Переводись к нам.       - Почти в конце всего обучения?       - Да, допустим, глупая идея.       - Не глупая, просто маловероятная. Зато осталось совсем чуть-чуть. И нам на первую платформу.       - А дальше будет учеба в университете, экзамены, сессия. Даже если ты сюда поступишь.       - И все же я умудрился влюбиться в безнадежного пессимиста.       - Что-то я не вижу недовольства этим фактом.       - Я ведь и не скажу, что мне это не нравится, — Юу остановился, заставляя меня сделать то же самое. Еще меньше я ожидал, что он меня обнимет на оживленной улице, фактически, почти в общественном месте.       Видимо, я так сильно задумался о том, насколько наши отношения могут быть неприемлемы другими, что сдуру попробовал отстраниться, но потом бросил эту ужасную затею.       - Ну, смотрят же...       - Пусть смотрят. Мне кажется, они больше заняты своими делами, чем созерцанием нас с тобой. Ют, все хорошо будет.       - Обещаешь?       - Обещаю.       Я верю, Юу. Потому что теперь это обещание не было несбыточным и пустым набором слов. И именно его я крутил у себя в голове, когда смотрел вслед поезду, увозящего моего Юу домой.       Мы увидимся снова. И все и вправду будет хорошо...