Шпион, который меня соблазнил

Иногда задумываешь сделать что-то одно, но судьба преподносит тебе такой пинок, что по итогу все планы летят к чертям и тут уж главное, вообще устоять на ногах, а не оказаться где-нибудь не там, где надо. Удары судьбы, как и ее подарки, нужно уметь принимать. По крайней мере, Чжиен был уверен, что в этом чертовом мире все устроено именно так. Вот он планировал решить все проблемы, что остались между ним и Сынхеном, но вместо этого застал альфу с белобрысой сучкой, и Квона даже не волновало, что эта сучка, как бы был его преподавателем. Чжиен хотел выиграть конкурс, но течка нарушила все его планы, поэтому вместо того, чтобы сейчас репетировать, он лежал под одеялом и дулся на весь свет. Это было несправедливо и обидно! Чжиен действительно много тренировался ради этого конкурса, позабыв про усталость, боль и наставления врача, он даже заставил Енбэ придумать ему новый танец на пронзительно-трогательную песню. Это был танец-история. С ярко выраженными чувствами и трогательным концептом. Но все полетело к чертям из-за матушки-природы, которая решила, что ему впору пострадать, а не получать награды и почести. И Сынхен, по всей видимости, был с природой согласен, он не позволял Чжиену выходить из дома, и вообще не выпускал бы омегу из постели, если бы им не надо было есть, принимать душ и просто отдыхать друг от друга. Это в какой-то мере бесило, но Квон впервые переживал течку с альфой и без подавителей, поэтому ему нужно было, чтобы Сынхен все время был с ним рядом. Его организм, словно взбесился, а гормоны сошли с ума и пару раз он даже просыпался среди ночи, чувствуя сумасшедшую жажду секса. В такие минуты он стыдливо кусал губы, запуская руку в трусы, но ласки слабо помогали унять желание, поэтому омеге приходилось будить Сынхена и просить помощи. Впрочем, вряд ли бы альфа отказал ему, но все равно вспоминать это было малоприятно. Так что сейчас, когда течка, наконец-то, закончилась, Квон стыдился своего поведения и прятался под одеялом от себя, но заодно и от альфы, который полулежал на кровати рядом с ним и время от времени поглаживал своего любовника по бедру. Чжиен даже сквозь одеяло чувствовал жар от прикосновений Сынхена и смущенно ерзал, осознавая, что ему банально мало таких ласк. И это его тоже бесило. Он чувствовал, что за два месяца тяжелых, но таких нужных отношений с Чхве изменился и в какой-то мере, боялся, что совсем потерял себя. В голове было пронзительно пусто, словно все мысли выдуло и осталось только дурацкое непонимание, чего же он так сильно боялся раньше. Чжиен шаг за шагом вспоминал все, что произошло с ним за эти два месяца, и ощущал себя самой глупой омегой на свете, но, наверное, ему позволительно было делать ошибки. Сынхен, вероятно, был с ним согласен, потому что обнял кулек из одеяла и омеги и притянул к себе. Он, словно, мысли читал, потому что почти всегда знал, чего Чжиен хочет конкретно сейчас и давал ему это, если мог. - Если ты продолжишь дуться, то не сможешь выиграть свой конкурс и получить золотую статуэтку. А ведь я уже придумал, куда ее поставить! Она отлично будет смотреться среди книг, заодно будет подпирать их, чтобы они не падали, - шутливо протянул Сынхен, тыкая пальцем в одеяло, надеясь, что он попал в щеку Чжиена, а не куда-то там еще. Правда, судя по возмущенному стону кулька, альфа явно промазал. - Что это значит, ты решил, куда ставить мою статуэтку? – Пробубнил Чжиен, впрочем, не спеша вылезать из своего убежища. Омеге было тепло и вполне себе уютно, ну и что, что это было совсем уж по-детски, и он напоминал маленькую пташку в своем гнезде, о чем ему ранее уже успел сообщить Сынхен. – Она моя, а значит мне решать. - Твоя, но если ты не вылезешь, то она достанется кому-нибудь еще и тогда Енбэ вообще перестанет со мной разговаривать. - Почему это? - Потому что он считает, что я плохо на тебя влияю. Чжиен тихо рассмеялся, зажимая ладонью рот, и завозился, пытаясь перебраться еще ближе к альфе. Он знал, что между Сынхеном и Енбэ установились вполне нормальные дружеские отношения после того, как Дон сошелся с Сынри, но они оба пока еще относились друг к другу с неким недоверием. А Сынхен еще и ревновал, хотя и не говорил об этом прямо. - Я не тренировался четыре дня, разве я смогу выиграть? - А разве ты не лучший танцор на курсе? И к тому же у тебя впереди еще есть время, конкурс начнется только в понедельник. - Время, - Чжиен осторожно сел, обхватывая руками свои колени, и задумчиво посмотрел вдаль, одеяло слетело с него и теперь окружало его тонкую фигурку, словно у него и, правда, было свое маленькое гнездышко или же берлога. Сынхен тоже сел и сунул омеге под нос кружку с лекарством, которую все это время держал наготове. Правда, Квон покачал головой и упрямо отпихнул лекарство от себя, краснея. – Разве мне можно его? – Он кивком указал на кружку и отчего-то приложил ладонь к животу. - Можно и главное, нужно. Ну же, детка, не упрямься, доктор сказал, что курс надо пропить полностью, а ты и так два дня пропустил. - Но, - омега облизнул пересохшие губы и еще плотнее прижал ладонь к животу, словно защищаясь, - но мы ведь не предохранялись и ты, в общем, между нами такое в эти дни было, что разве я не мог забеременеть? – Тихо, но с явным укором прошептал Чжиен. - Чжиен, глупая ты омега, - Сынхен мягко провел ладонью по спутанным волосам Чжиена и чмокнул его в висок, - разве бы я стал подвергать твое здоровье опасности? Ты что и правда, совсем не понимаешь, почему я тогда в больнице так разозлился? - Ну, потому что я тебе соврал. Разве нет? - И из-за этого, тоже. Но меня больше волновало твое здоровье, если с тобой что-то случится, то я себе этого не прощу. Понимаешь? Я был так зол на тебя, потому что ты не посоветовался со мной и купил первое попавшееся лекарство. Ну, кто так поступает? - Я, наверное, - Чжиен невесело ухмыльнулся и осторожно взял полную чашку лечебного чая в руки. Напиток был еще теплым и приятно пах мелиссой, которую судя по всему, в чай добавили из-за нервного стресса омеги. Он сделал маленький глоток и сморщился, вкус же в противовес запаху был отвратительный. – Но я думал, что должен сам позаботиться о себе, мой прежний врач всегда говорил мне об этом во время осмотров. И мне было стыдно говорить с тобой об этой проблеме. Извини, я правда, не думал, что все так выйдет и… - Ничего, - Сынхен слабо вздохнул, но разговаривать на эту гнетущую тему он не хотел, поэтому-то и прервал речь Квона. Альфа уже понял, что Чжиен не хотел навредить себе, и вообще все это вышло из-за того, что они друг друга не поняли. – Просто пообещай мне, что больше не будешь делать поспешных выводов и принимать решения, которые могут повлиять на нас обоих в одиночку? - Хорошо, - Квон кивнул и в один глоток допил чай, отдав пустую кружку Сынхену. – Так почему ты уверен, что я не жду ребенка? - Потому что это лекарство не даст тебе забеременеть. Чжиен кивнул головой и улегся обратно на подушки, прикрывая ладонью глаза. Ему нужно было подумать обо всем этом. Об этой почти нереальной заботе альфы, о том желание иметь ребенка, которое вдруг возникло в нем, когда вчера ночью он осознал, что теперь-то все может быть, о том, что теперь они вместе навсегда. Что такое, в сущности, «навсегда»? Чжиен не знал и банально не осознавал, как это вообще может быть. Во всем теле была приятная усталость, и он не мог себя заставить встать с кровати, предпочитая валяться среди подушек и одеял. Да еще и тихий стук капель по стеклу усыплял и никак не способствовал желанию что-то делать, Чжиен засыпал и в полусне чувствовал, как Сынхен обнимает его, что-то тихо-тихо шепча на ушко. Он не различал слова, только забавно морщился, ощущая, как шепот альфы разномастным узором ложится на его тело. Чжиен чувствовал себя завершенным, словно какой-то последний болтик вдруг поставили на место и он стал другим, не таким как раньше. Что-то изменилось в нем, но он никак не мог понять что. Только то, что ему раньше казалось черным, вдруг стало белым и наоборот, а разве это было правильно? Время тянулось, как резинка, омеге казалось, что он проспал несколько часов, но на самом деле, когда Квон снова открыл глаза, то прошло всего-то минут десять от силы. Сынхен все так же полулежал возле него, кончиками пальцев скользя по экрану планшета в попытках построить какую-то многоуровневую систему. Сонно зевая, Квон заглянул в экран, но ничего не понял и капризно отодвинул планшет в сторону, придвигаясь к альфе вплотную. - Сынхен я хочу, чтобы ты отвез меня к родителям. - Что? – Альфа удивленно покосился на Чжиена и даже приложил на секунду ладонь к его лбу, чтобы убедиться, что у него нет температуры. – Разве тебе не надо репетировать и все такое? И как же вообще конкурс? - Всего на день, туда и обратно. Мне надо поговорить с оммой, понимаешь? Я хочу кое-что понять, иначе просто не смогу двигаться дальше. - Ты уверен? - Конечно. – Чжиен слабо улыбнулся и с благодарностью сжал теплые пальцы альфы, утыкаясь головой ему в грудь. Ни в чем он не был уверен, просто иногда, чтобы начать двигаться вперед, надо оглянуться назад.

***

Дорога до родного города Чжиена в среднем должна была занять не больше двух часов, но омега все равно настоял на том, чтобы они выехали пораньше. Он просто боялся, что если продолжит думать о родителях и обо всей этой авантюре, то по итогу откажется от своей идеи и останется дома, под одеялом. Праздновать труса было легче, чем взглянуть своим страхам в глаза. На самом деле, Чжиен даже не знал, что скажет омме, с которым так рвался поговорить. Вопросы в стиле: «почему ты терпишь побои?» или «почему вы не любите меня, я же ваш ребенок?» омега сразу же отмел, это было не то, на что он хотел услышать ответ. Чжиен вообще надеялся на то, что когда он увидит родных, то и вопросов не понадобится, все станет на свои места. Сынхену он, конечно же, этого не сказал, потому что и без того было заметно, что альфа волнуется, что несколько забавляло Квона. Конечно же, это же не ему предстояло познакомиться с родителями любимого. - Мне кажется или ты репетируешь, что скажешь моим родителям? – Чжиен лениво приоткрыл глаза и скосил взгляд на альфу, который все что-то шептал, забавно кривясь и морщась. - Возможно, - Сынхен прибавил газу, обгоняя машину, что ехала впереди них, и перестроился в другой ряд, - между прочим, я в первый раз знакомлюсь с родителями своего парня. Да еще и так спонтанно. - Все бывает впервые, - философски заметил Квон и пожал плечами. - Мне кажется или ты находишь веселым то, что я в замешательстве? - Дай-ка подумать… - Чжиен надул щеки, размышляя, после чего гаденько рассмеялся, - весьма! Не все же тебе ставить меня в тупик. – Квон расхохотался еще громче, уворачиваясь от рук альфы, когда тот потянулся к нему с желанием отомстить. – Следи за дорогой, а то мы разобьемся, - омега ущипнул Сынхена за бедро и довольно заулыбался, хитро поглядывая по сторонам. Они только выехали из города и впереди, казалось бы, была бесконечная дорогая, которая виляла и петляла, огибая поля и маленькие деревеньки. Солнце тускло светило из-за тучек, иногда выхватывая в воздухе мелкую пыль, которая в лучах солнца светилась золотым, но воздух все равно казалось удивительно прозрачным, словно они были на морозе. Сынхен старался следить за дорогой, но все же то и дело посматривал на омегу, любуясь ямочками на его щеках и загадочной улыбкой или еще чем-то таким же, с виду незначительным, но на деле очень важным. Вряд ли сам Чжиен заметил, как изменился за эти два месяца. Квон не был уже похож на того бездомного котенка, которого так хочется взять и погладить по шерстке, несмотря на то, что он кусается и жалобно пищит. Сынхен все еще помнил, каким Чжиен был тогда, когда они в первый раз встретились, вся эта напускная храбрость и язвительность, умение находить проблемы и нежелание их решать, альфа вздохнул, все это на самом-то деле и привлекли его в Квоне. Он никогда не встречал таких омег, которые не хотят жить за широкой спиной альфы и готовы идти по головам к своей цели. Чжиен был необыкновенным уже тогда, но сейчас его маска треснула, как яичная скорлупа и он больше не прятался, а был самим собой. И кажется, самым главным было то, что он больше не скрывал свои чувства, счастье ли это было или же страх. В родной город Чжиена они въехали после полудня. Город был маленьким, с уютными улочками, маленькими магазинчиками и ровными рядами домов. Даже в центре особо не было видно многоэтажных зданий, зато они проехали мимо большого спортивного комплекса, куда Чжиен раньше ходил на танцы. Правда, его первая радость при виде знакомых улиц сменилась растерянностью и тоской, чем ближе они подъезжали к его дому, тем больше мрачнел Квон. В конце концов, когда Сынхен притормозил напротив нужного им дома, то он весь сжался на сидение, нервно грызя ноготь на большом пальце. Сынхен не знал, что сказать и только участливо смотрел на омегу, иногда сжимая ладонью его колено. - Чжиен? - Что? - Мы не можем просто просидеть здесь целый день. Так что решай или ты идешь к родителям или же мы едем домой, - мягко произнес альфа. Он не знал, что сейчас ощущал Чжиен, зато чувствовал его страх и не знал, просто не знал, как ему помочь. Эта была не та ситуация, в которую Сынхену следовало вмешиваться. - Ты думаешь это так просто? Не могу же я просто позвонить в дверь…, и я даже не знаю, что сказать, - путано заговорил Чжиен, а затем покачал головой. Одновременно ему хотелось остаться в машине, но еще больше ему хотелось оказаться дома, хотелось уже сделать этот невыносимый шаг вперед. Неизвестно, сколько бы Чжиен еще так просидел, пытаясь принять решение, если бы в эту самую минуту в конце улицы не показался невысокий омега с двумя полными бумажными пакетами в руках. Возле его ног крутился пес с коричневатой шерстью и кажется, омега что-то ему все время повторял, но что именно, Чжиен не мог услышать. Он оцепенел и жадно следил за тем, как этот омега идет по улице, но в какую-то секунду просто не выдержал и выбрался из машины, едва ли не бегом устремляясь ему навстречу. - Омма! – Чжиен слабо выдохнул, тормозя в трех метрах от такого родного человека, и жалобно всхлипнул, прежде чем преодолеть последние метры, что их разделяли. Бумажные пакеты выпали из рук омеги и он обхватил Чжиена, прижимая к себе. – Омма, - глухо повторил Квон, ощущая, как собака лижет ему пальцы и тихо-тихо скулит. Отца Чжиена не было дома, он был в двухдневной командировке и должен был вернуться только к вечеру. Самого Квона не шибко интересовало, где его отец и он пропустил все это мимо ушей, носясь вместе с собакой по двору родного дома. Кажется, на его щеках все еще были видны следы слез, но Сынхен искренне делал вид, что все в порядке и пытался не пялиться слишком уж заинтересованно на омму своего парня. Их знакомство вообще было какое-то слишком спонтанное, в стиле Квон Чжиена не иначе, и теперь они оба испытывали некую робость и смущение. Альфа крепко сжимал пальцами горячую кружку и рассматривал обстановку на кухне, где они с оммой Чжиена сидели. Он чувствовал волнение, словно сейчас решалось что-то важное, и не мог ни кусочка проглотить, хотя от блюда с пирожками шел восхитительный запах домашней выпечки. - Так вы, - начал было Ми Сон, а именно так звали омму Чжиена, что впрочем, сам Сынхен узнал только в момент знакомства. Как-то раньше он не додумался спросить Квона, как зовут его родителей. - Можно на ты, просто Сынхен. – Прервал его альфа, отставляя кружу с чаем в сторону. - Сынхен, - омега улыбнулся и присел за стол, заинтересовано разглядывая парня своего ребенка. – Наверное, со стороны кажется, что из нас с моим мужем вышли плохие родители, и мы совсем не интересуемся судьбой Чжиена, но это совсем не так. Я так волновался за него все это время, но он оборвал с нами все связи и не желал отвечать на мои звонки. Если бы не сообщения от его друзей, то, наверное, я бы и вовсе сошел с ума от беспокойства. – Ми Сон вздохнул, - я так рад видеть его сейчас, спасибо за то, что привез его домой. - Он сам захотел, - альфа пожал плечами, - я тут не причем. - Сам? – Ми Сон удивленно покосился на окно, Чжиен все еще носился по двору, то и дело, обнимаясь со своим псом. – Удивительно, я не думал, что он когда-нибудь еще ступит на порог родного дома. Чжиен ненавидит меня и своего отца и ему есть за что, - омега провел ладонью по глазам, вытирая набежавшие слезы. - Чжиен любит вас, просто… - Не надо защищать меня, Сынхен. Я знаю своего ребенка лучше, чем ты и я знаю, о чем говорю. Наверное, он рассказал тебе многое и в какой-то мере, доверил себя тебе, но есть вещи, которые он не скажет, потому что делает вид, что этого нет. К тому же, он ведь не зря сбежал из дома, как только смог и оборвал все связи с семьей. Это только моя вина. Моя и моего мужа. - Вы говорите об этом так спокойно, - ошарашено пробормотал Чхве. - Если бы ты год за годом, месяц за месяцем, день за днем переживал личную трагедию, то, в конце концов, просто бы принял то, что случилось. Ведь это нельзя исправить. - Я не понимаю… - Это нормально, - Ми Сон кивнул и достал из ящика стола пачку сигарет. Прикурив от маленькой зажигалки, он вновь устроился за стол, выпуская струйки дыма в потолок. Омега молчал, но было ясно, что он о чем-то думает или вспоминает. Наверное, в его прошлом и правда, было что-то, из-за чего в их семье сложилась такая нездоровая атмосфера. – Я расскажу тебе. Не потому что давно хотел рассказать об этом кому-нибудь, а потому что мой ребенок выбрал тебя и я хочу удостовериться, что с тобой Чжиен будет счастлив. – Он затушил сигарету и сложил руки на груди, прикрывая глаза. – На самом деле, ни я, ни мой муж не знаем, кто настоящий отец Чжиена. Видишь ли, у моего мужа был брат близнец, они похожи, как две капли воды и всегда понимали друг друга с полуслова. Две половинки одного целого, два весельчака и первые во все всем, их любили и уважали. А они больше всего любили друг друга и были уверены, что всегда будут вместе, что ничто не разлучит их. Наивно, не правда ли? – Ми Сон горько усмехнулся, но не дал Сынхену ответить на свой вопрос. Он путался в своем рассказе, перескакивая с одной темы на другую, глотал слова и выглядел таким убитым, что, наверное, было лучше остановить его рассказ. Но Сынхен жадно слушал. – Не знаю, все ли близнецы так поступают, но они менялись своими парнями, развлекались таким вот способом. А омеги, как правило, не замечали подмены, в особенности в дни течки, вот и я не заметил. - Серьезно?! - Да, - Ми Сон кивнул головой. – Мы тогда встречались уже несколько недель, и я был уверен, что это мой альфа, а он ничего не говорил об этом, да и вообще не думал о будущем. Нам просто было хорошо вместе, да так, что насколько я знаю, то он совершенно не хотел делиться мной со своим братом, но тот не простил ему это. Так что однажды, когда моих родителей не было в городе, он просто пробрался в мой дом и изнасиловал меня. – Омега сжал пальцами пачку сигарет, сминая ее. Ему было нелегко говорить об этом, и он побледнел, но все равно продолжил равномерно рассказывать о событиях той ночи. – У меня как раз была тогда течка, и я ждал, пока мой тогда еще просто парень придет. Я не сразу, но все же понял, что это не он, а его брат, но ничего не смог сделать. Он был куда сильнее меня, да и сам понимаешь, что со мной тогда творилось. Они, конечно же, потом сильно поругались, дело дошло до драки, но самое ужасное в этой ситуации было то, что через какое-то время я понял, что жду ребенка. Об аборте не могло быть и речи. И пусть мы не знали, кто отец малыша, отказываться от него мы не собирались. – Ми Сон слабо улыбнулся, рассказывать, по сути, первому встречному о своей проблеме оказалось как-то совсем уж легко и пусть по его щекам сейчас бежали слезы, он чувствовал, как груз ответственности и боли медленно сваливается с него. – Брат моего мужа погиб за несколько недель до нашей свадьбы, он разбился в автокатастрофе. Это было ужасное потрясение и сразу после свадьбы мы уехали в другой город, попытались сбежать от прошлого. Словно это реально. - Нереально, - согласился Сынхен. Он был в шоке от всего того, что сейчас услышал и никак не мог осознать, что ему сказать. Кажется, все слова в этой ситуации были лишними. – Так вы не знаете, кто отец Чжиена, да? Или ваш муж или его погибший брат? - Именно. Мы могли бы сделать анализ, но не увидели в этом смысла. Ведь ничего уже не исправишь, совершенно. Вот только и жить спокойно мы не смогли. Мой муж мстит и себе и мне за то, что случилось тогда и ревнует меня ко всем на свете, поэтому в нашей семье всегда было много скандалов и ссор. Наши отношения больные и тяжелые, я знаю это, но ничего не могу поделать, не могу уйти от него. А еще ему тяжело смотреть на Чжиена, он видит в нем своего брата и это сводит его с ума. Поэтому, наверное, он так и не смог полюбить Чжиена, как своего ребенка. - Но ведь Чжиен в этом не виноват и он заслуживал счастливого детства, как и все дети. - Да, ты прав и я так виню себя за то, что не смог дать ему того, в чем он нуждался. Так ненавижу себя за это, - Ми Сон тихо заплакал, пряча лицо в ладонях. Он больше ничего не смог сказать, только тихо плакал, и его плечи сотрясались от беззвучных рыданий. Это была, безусловно, точка в его рассказе, хотя Сынхен все еще многого не понимал, но он осознавал, как тяжело было этому омеге нести в себе такой крест. – Только не говори об этом Чжиену, не хочу ранить его еще больше. Сегодня он спросил меня, счастлив ли я и я сказал ему, что счастлив, так что пусть Чжиен верит в это. – Попросил омега, когда смог унять поток слез, - и еще он такой ребенок, обещай мне, что с тобой Чжиен не узнает, что такое боль и разочарование, что он не будет плакать? - Обещаю, - тихо, но серьезно проговорил Сынхен. - Спасибо. Они оба замолчали, думая каждый о своем, а Чжиен в это время развалился на газоне, с удовольствием подставляя раскрасневшее лицо ветру и солнцу. Он все еще не сделал шаг вперед, но был на полпути к этому. Уже гораздо позднее, когда они возвращались домой по автостраде, Чжиен попросил сделать остановку. Сынхен пожал плечами, но все же съехал к обочине и заглушил мотор. Омега же тут же вышел из машины и облокотился об капот, разглядывая закатное солнце, небо как раз окрасилось в оттенки красного и ленивого текущие облака казались розовой ватой. Сынхен немного помедлил, но все же тоже вышел из машины и устроился рядом с омегой, обнимая его одной рукой за плечи. Мимо проносились редкие в этот час машины, а они все так же в полной тишине наблюдали за закатом, думая о чем-то неважном. В какой-то момент, словно на что-то решившись, Чжиен повернулся к Сынхену и, встав на цыпочки, мягко поцеловал его в щеку. Пока он был дома, то о многом успел передумать, а уж поговорив откровенно с оммой, решил, что ему и, правда, пора двигаться вперед. Чжиен так и не понял, почему в его семье были такие странные, запутанные отношения, но раз омма сказал ему, что счастлив, то значит все в порядке. Это было всего лишь их личным делом и пусть, Чжиен все еще боялся серьезных отношений, бежать от себя и дальше было бы глупо. Все что он должен был сделать, так это построить свою жизнь так, как хочется ему. - Что с тобой? Ты так загадочно улыбаешься. - Ничего, - Чжиен помотал головой и чмокнул альфу еще раз, только на сей раз в уголок губ, - тебе когда-нибудь признавались в любви? - Возможно. А что, хочешь признаться мне в любви? - Вот еще, - омега тихо фыркнул, - я не люблю тебя пока еще. Но ты мой особенный человек. – Чжиен слабо улыбнулся и, не дожидаясь реакции альфы на свои слова, вернулся в машину, позволяя Сынхену подумать над тем, что он сейчас услышал. - Особенный? Это тоже неплохо, - философски заметил Чхве, расплываясь в идиотской улыбке и раскидывая руки в сторону, словно он хотел обнять весь мир. Особенный? Почему бы и нет. Главное, что особенный для Чжиена, а все остальное уже было неважно. Как и то, что должно было вот-вот случиться, счетчик тихо тикал, время было на исходе.