Тьма. И ничего больше?

— Лили, все же выслушай меня! Ты должна это сделать, безопасность Гарри полностью зависит от твоего согласия. — Нет, вы не понимаете! После всего, что случилось, вы предлагаете мне просто избавиться от него?! — Лили, девочка моя, ты не осознаешь всю опасность положения. Если ты оставишь Гарри у себя, то подставишь под удар всю семью, не только его. Пожиратели не остановятся ни перед чем, только узнав, что избранный выжил, и тогда уже не станут разбираться, кто из детей первенец, убив обоих. А вместе с ними, возможно, и тебя. Последователи Тёмного лорда сейчас считают — не без помощи одного приближенного к нему как и ко мне человека — что Лорд избавился от мальчика из пророчества — Гарри, первенца. По этой причине они не должны начать преследовать Кевина или, по крайней мере, значительно уменьшат силы при этом за ненадобностью. Но если раскроется, что избранный выжил... Гарри нуждается в более серьёзной защите. — Я понимаю! Но это не выход из положения! Он мой ребёнок! А после того нападения... — в этот момент женщина судорожно вздохнула. Накатившие воспоминания отозвались острой болью в груди, от которой она старалась скрыться или хотя бы запереть все эти дни глубоко в себе, что было сделать тяжело, почти невыносимо. Лили наклонила голову, стараясь под рыжей копной волос спрятать бледное лицо и в который раз подступающие слезы. Старик, внимательно смотря из-под запотевших очков-половинок, лишь печально покачал головой. На Дамблдоре была простая тёмная мантия, делающая его облик непривычным, даже неправильным. Он неожиданно перевёл тему: — Ты не могла противостоять Темному Лорду и погибла бы сама. Думаешь, Джеймс бы одобрил, увидев тебя в таком состоянии? Ты должна держаться хотя бы ради него, но, что еще важнее, ради своих детей. Именно поэтому... — Джеймс мертв. А вы говорите лживые утешительные слова в надежде, что я осмелюсь отдать своего ребёнка? Из-за пророчества?! Вы всерьез думаете, что Гарри будет небезопасно находиться со мной, своей родной мамой? — голос Лили Поттер дрожал, но, несмотря ни на что, был холоден: она не могла поверить в происходящее. — Пророчество вовсе не набор пустых слов, особенно для Вола... — Не смейте произносить его имя, — резко оборвала Дамблдора Лили, подняв голову и смаргивая слёзы, зеленые глаза решительно загорелись. — По крайней мере, в моем доме. И можете уходить. Вы ничего от меня не добьетесь. Я отказываюсь от вашего предложения. — Темный Лорд не остановится ни перед чем, чтобы предотвратить исполнение пророчества. Он исчез, но неизвестно, надолго ли. И в следующий раз Он не промахнется... Жертв будет гораздо больше — Воландеморт утопит наш мир в крови. Лили, ты не сможешь защитить мальчика при следующей встрече с ним. Даже если Он исчез навсегда... Его последователи еще верят, что Тёмный лорд вернется. Если ты позволишь забрать мне Гарри, чтобы найти для него более безопасное место, то я смогу обустроить все так, чтобы общественность узнала о мнимой кончине мальчика. Тогда приближенным Тёмного лорда не будет смысла направлять все силы, чтобы предотвратить исполнение пророчества, ведь избранный будет уже "мёртв", я заставлю их поверить в то, что Лорд сам его уничтожил. Но мальчика нужно спрятать до определённого времени, пока опасность не уменьшится, а лично вас я обеспечу отдельной защитой. Если Тёмный лорд действительно объявится, это уже будет другой разговор. Лили внимательно вслушивалась в слова, но не успела ответить, так как в этот момент раздался детский плач, к которому в тот же миг присоединился и второй ребёнок. Встав и подойдя к лестнице, женщина молча попросила Дамблдора последовать за ней. Войдя вслед за молодой матерью в просторную комнату, директор увидел две детские кроватки, придвинутые к друг другу, а в них лежали два мальчика, неописуемо похожих друг на друга. Один из них махал ручками, недовольно крича. Этот близнец отличался от другого свежим, рассекавшим нежную кожу на лбу, шрамом. — Нет, это Кевин, — ответила на не прозвучавший вопрос Дамблдора Лили. Она взяла на руки второго малыша, который был более спокойным. И Гарри, почувствовав нежные руки мамы, ненадолго притих и уставился куда-то поверх головы Лили, распахнув мутно-зелёные глаза. И в то же мгновение лицо Дамблдора исказилось в тревожной гримасе. Малыш был абсолютно слеп. — Это все случилось той ночью... Теперь вы понимаете, почему я не могу согласиться? — тихо произнесла Лили, беря на руки и второго малыша. — Но я все равно настаиваю на разговоре, — ответил Дамблдор, не отрывая задумчивого взгляда от детей.