Жила-была кошка

      Лес окутывала тьма. Полная луна сияла в чистых небесах, её серебристый свет дрожал на поверхности весело журчащей реки, искрился на таявшем с каждым днём снегу; ветер, задувая со стороны леса, гнал рябь по недавно освободившейся ото льда воде в озере, баюкал, качая, ещё голые деревья. Где-то вдалеке изредка подавала голос сова, гревшаяся в дупле старой ели.       А на берегу озера, на небольшом островке, окружённом водой, котам совсем не спалось. Хотя было уже далеко за полночь, многие из них высыпали из палаток, негромко что-то обсуждая. В темноте ярко сверкали их светящиеся любопытством глаза.       Взгляды котов были дружно устремлены на куст боярышника, под которым располагалась уютная пещерка целителя племени. Именно там и происходило то, что перебудило весь лагерь: в ту ночь королева-мать давала жизнь своим деткам.       Из пещеры доносились голоса:        — Тише, тише… — мягко шептал будущий отец котят, но сам уже давно потерял покой. Его гладкий хвост полосатой змейкой метался из стороны в сторону, мелко подрагивая от волнения.        — Сейчас будет больно, — предупредил крапчатый щуплый кот-целитель, дотрагиваясь лапой до вздувшегося живота королевы. Белоснежная кошка тут же зарычала сквозь зубы, крепко зажмурившись.        — Я сейчас вернусь! — вдруг спохватился её друг, птицей вылетая из пещеры. Он быстро пересёк поляну, не обращая внимания на расспросы нетерпеливых соплеменников, кое-как отыскал неподалёку от куста боярышника обломившуюся ветку. Подняв её с земли, кот поволок свою ношу в пещеру.       Мрак вновь сменил слабый лунный свет, превратив светло-бурую шерсть кота в угольно-чёрную. Воин, не теряя времени даром, осторожно протянул повизгивавшей от боли подруге ветку. Та отчаянно вцепилась в неё, да так, что зубы заскрипели.        — Терпи, — твёрдо сказал королеве целитель. — Совсем недолго осталось…       Старик оказался прав. Вскоре рядом с кошкой на моховой подстилке лежал маленький мокрый комочек. Целитель, довольно урча, тут же подобрал пищащего котёнка и пододвинул его к животу тяжело дышащей матери.        — Это девочка, — шёпотом заявил кот, поглядев на опешившего полосатого воина. — И не последняя, — Он старательно ощупал лапой живот королевы.       А радость так и забурлила в сердце молодого отца. Одного взгляда на дочь хватило ему, чтобы понять, что она — его точная копия, ведь кошечка оказалось со своим папой одного окраса… Воина так и переполняло чувство удовлетворённости. Он был готов совершить что угодно: даже забрался бы на знаменитый Небесный дуб, что рос на территории Грозовых котов, и ничуть не устал бы. Прилив новых сил стремительно расползался по мышцам кота, даря ему небывалую бодрость — как будто и не существовало тяжёлого дня, наполненного тренировками, охотой и патрулями.       Впрочем, эти ощущения постепенно сменились тревогой. Спустя ещё несколько часов, тянущихся мучительно медленно, старый целитель засуетился, бросив обеспокоенный взгляд на королеву. Кошка пыхтела, тяжело дыша, рычала сквозь стиснутые зубы, а потом вдруг пронзительно вскрикнула, забившись в судорогах.        — Что такое? — севшим от страха голосом поинтересовался полосатый воин; по одному только виду соплеменника он понял — что-то пошло не так.        — Кровь… — ответил не менее испуганным тоном целитель. — Второй котёнок даётся ей с большим трудом, — выдохнул старик, бросаясь к кладовой. Полосатый кот вздрогнул от таких тревожных слов и едва подавил приступ паники — медленно, но неумолимо нарастающей в его душе.       Между тем целитель приблизился к кладовой. Он долго рылся в своих запасах, пока не отыскал какие-то высушенные листочки. Честно говоря, молодой отец совершенно ничего не смыслил в лекарственных травах, а потому даже не смог припомнить названия этого растения.        — Скоро появится ещё один малыш, — пропыхтел щуплый кот, с неожиданной для старика резвостью подбегая обратно к королеве.       А та с каждой судорогой всё слабела и слабела, таяла на глазах своего некогда счастливого друга. О, какие истошные вопли прорезали тогда воцарившуюся в пещере тишину! Молодому отцу прежде не доводилось слышать подобных криков. В ту нескончаемо долгую ночь его измученной подруге пришлось нелегко, и сердце кота надрывалось каждый раз, когда он слышал судорожные вздохи и стоны любимой.       Воин напряжённо наблюдал за всеми действиями целителя, но ещё больше забеспокоился, когда тот прошептал:        — Бесполезно! Она умирает…       Оцепенение на миг сковало полосатого кота, однако он быстро с ним справился. Ярость, неукротимая и жёсткая, загорелась в его испуганно трепещущей душе.        — Как?! Этого быть не может! — Громоподобный рык гулким эхом облетел узенькую пещерку. — Чего ты замер, словно трусливая мышь? Спасай же её!       Целитель вздрогнул, но больше никак не отреагировал на слова разгневавшегося кота. Он лишь наклонился ближе к измождённой длительными родами кошке и надавил лапами на её живот. Старик прекрасно понимал, что самостоятельно с котёнком той не справиться.       За это время молодой отец весь извёлся в ожидании. Он неожиданно услышал тоненький плач и резко повернул голову на звук. Старик-целитель бережно поднял за шкирку второго котёнка — такого же белоснежного, как и мать, — и положил поближе к королеве. Но у той не осталось сил даже посмотреть в его сторону.        — Кровотечение не останавливается, — глухо прошептал целитель, печально понурив голову. — Пойми, я сделал всё, что мог…        — Значит, твоих усилий оказалось недостаточно, — в бешенстве прорычал воин, подбегая к любимой. Подстилка под ней промокла насквозь от крови, а сама она едва дышала, обессилено уронив голову на лапы.        — Но ведь я только что спас твою дочь, — в отчаянии вскричал старик, однако полосатый кот более не слушал его. — Ты бы потерял и её тоже!        — Любимая?.. — срывающимся шёпотом вопрошал воин, пытаясь расшевелить подругу. Та с видимым трудом повернула к нему голову, и молодой отец на миг утонул в глубокой синеве её полных слёз глаз. — Не уходи, прошу!..       Но кошка уже расслабленно вытянулась на своём ложе, безвольно откинувшись на подстилку. Последний вздох слетел с губ королевы, и веки её навсегда сомкнулись. Она даже не успела ничего сказать возлюбленному на прощание.       Что происходило дальше, воин помнил смутно. В его голове вертелась одна-единственная мысль. «Почему, — то и дело шёпотом повторял он, в бессилии прижимаясь щекой к холодной шерсти любимой, — ну почему предки так рано забрали тебя у меня?» На душе кота словно повис камень — тяжёлый, пригибающий к земле, не дающий распрямить плечи…       Запомнилось ему только, как в пещеру заглянула обеспокоенная Клыкозубка с оравой пищащих котят. Она расплакалась, в неверии глядя на умершую соседку по палатке, после чего сгребла своих сорванцов в кучу хвостом и забрала в гнёздышко новорождённых, пообещав заботиться о малышках, пока те не покинут детскую. Смутно запомнил кот и сочувственные взгляды соплеменников, и полный скорби голос предводителя Ивозвёзда, который принялся утешать молодого отца…       Также воин почувствовал нечто странное, посмотрев на собственных детей. Он бросил на младшую дочь безумный от боли взгляд и понял, что именно ощущает: то был гнев с толикой… ненависти? Молодой отец и сам не до конца осознавал, как вообще может испытывать такие чувства — ведь это его котёнок, родная кровь!       Но необъяснимая злоба взяла полосатого кота. Не будь этого котёнка, не умерла бы и его подруга. Не родись одна из его дочерей, королева, чей дух отошёл той тёмной ночью в Звёздное племя, осталась бы жива.       Воин постарался как можно быстрее забыть об этом и мысленно отчитал себя за подобную чушь, однако когда кошечка, появившаяся на свет последней, оторвалась от живота Клыкозубки и повернулась к нему мордочкой, он понял, что при одном взгляде на неё всегда будет вспоминать Снежнолику… А также остро ощутил, что уже не отгонит от себя навязчивую мысль о причастности дочери к смерти своей драгоценной подруги.