Дневник времени

Мэттью Уильямс Помни солнце, Помни дождь, Они больше никогда не прикоснутся ко мне.* Наверное, даже Силенд заметнее, чем я. Он хотя бы шумный. А я? Говорить – не то, что кричать! – громко не могу. Нет, не так. Не умею. Я не умею говорить громко даже настолько, чтобы меня слышал хотя бы мой сосед. С Америкой нас считают близнецами. А однажды я даже услышал, что Канада (!) – лишь неофициальный (!!) штат (!!!) США!!!!! Не побоюсь это сказать (всё равно никто не услышит), у меня в тот момент истерика началась. Я смеялся как безумный. А окружающие решили, что кошка в водосточную трубу попала, сидит там и тихо плачет. Знаете, я был рад, когда мне предложили стать членом G8. Не Китаю, не Испании, не Турции – мне, Канаде. "Меня заметили!" – радостно думал я тогда... *Flashback* "О, нет, я опаздываю! Это же первое собрание Восьмёрки! Нельзя опоздать!!" – лихорадочно думал блондин, несясь на всех парах к залу, где должен был проходить саммит. Вот и заветная дверь. Парень, поудобней перехватив плюшевого (но говорящего) медведя, собирался уже постучаться и войти с извинениями, как вдруг до его слуха донеслось: - Так, все в сборе. Думаю, можно начинать. И как Герой я выскажусь первым. *конец flashback* А, ну меня тогда, как выражается Польша, тотально забыли. Никто и не обратил внимания, когда я тихонько прошмыгнул в зал и сел на своё место. Кажется, только Россия едва заметно мне кивнул, да и papa улыбнулся. Меня все заметили только на девятом собрании. Америка вдруг поперхнулся кофе, что пил в тот момент, а когда откашлялся, то удивлённо спросил: "Ты здесь откуда, Канада?". Ох, papa тогда так ругался, так ругался... И ещё Россия мудаком назвал. А я ведь даже и не обиделся. Лишь улыбнулся и, уже чисто на автомате, ответил Котомадзиро на вопрос: "Ты кто?" Канада я. Когда мы все вошли в дом, я, несмотря на жуткую атмосферу, обрадовался – меня стали замечать! Это было похоже, если честно, на ложку меда в бочке с дегтем. А вот Штука не видела. Америка тогда, хоть и нервно, но рассмеялся. "Канада, да ты лучший шпион из всех, кого я знаю! Ниндзя!!!" – сказал он. Англия тоже одобрительно хмыкнул... и отправил меня искать троих пропавших: Пруссию, Италию и... papa Франциска. Пруссию и Италию я нашёл очень быстро. Они оказались на четвёртом этаже. В целости и сохранности. - А где Франция? - Не знаю, - пожал плечами Пруссия. - Я его видел в последний раз где-то полчаса назад, - добавил Италия. – А где все? Кажется, что мы потерялись. - На втором этаже, - ответил я. – Идите туда. А я поищу Францию. - А... Штука? – округлил глаза Венециано. Я улыбнулся. Хоть когда-то эта способность мне пригодилась... - Она меня не замечает. - Мне бы так, - хмыкнул Пруссия, подбирая с пола свой меч. Я лишь скромно улыбнулся, кивая непонятно зачем. - Ну, - вздохнул Италия, как-то странно посмотрев на меня, - тогда выходи первым, Канада. - Хорошо. Берегите себя, Италия, Пруссия. Я, стараясь не дрожать, подошел к двери и посмотрел на Кумадзиро. - Идём? - А ты кто? - Канада я, - с обреченностью вздохнул я. Ну почему, почему Котомадзиро всё время забывает моё имя?! Не то, что у Джеймса. У него мишка (хоть его и жалко) ходит вообще с ошейником. И не приведи Бог, если моему альтер-эго бедняга попробует сказать что-то наперекор... Я вздохнул. И вышел из комнаты. *** Спустившись на третий этаж, я заглянул сначала в библиотеку. Там никого не оказалось. Зато я нашёл странный клочок бумаги с какими-то двумя прямоугольниками желтого и красного цветов. Странно, что бы это могло значить? Выйдя через другую дверь из библиотеки, я направился в комнату с пианино. Там тоже никого не было. Зато на фортепиано лежало четыре маркера жёлтого, красного, синего и зелёного цветов, а на некоторых клавишах были подписаны этими самыми маркерами цифры: 9, 2, 0, 1, 2, 3, 5, 1, 4... Хм, а это что означает? Ладно, нужно иииииии!.. Я только повернулся в сторону двери, как она, тихо скрипнув, отворилась, впуская внутрь... ЭТО. Ааа, что делать, что делать? Что?.. Знаю! Я притворюсь предметом интерьера. Торшер, торшер, я торшер... Нет, неудачный вариант. Хотя, в прошлый раз я вообще вазой притворился. Знаю! Я пианино, я пианино, я пианино, я пианино, я пианино, я пианино... Тем временем Штука медленно обошла комнату. Когда она проходила позади меня (я стоял, стараясь не то, что не шевелиться – не дышать), у меня спина – я это отчётливо ощутил – вся покрылась потом. Мне стало одновременно и жарко, и холодно. Но Штука спокойно прошла мимо, не обратив на меня ни малейшего внимания. Так же спокойно этот монстр досмотрел комнату и, тихо рыкнув, направился к выходу. А я? А я по-прежнему притворялся пиа... Вдруг Штука, будучи уже у двери, замерла и медленно, мучительно медленно развернулась всем корпусом в мою сторону. Мне показалось, что весь воздух из комнаты вдруг выкачали. Штука смотрела прямо на меня. Нет, нет, нет! Я не невидимка, меня никто не видит без веской на то причины! И вообще! Я пианино, я пианино, я пианино, я пианино, я пианино, я пианино, я пианино, я пианино, я пианино, я пианино, я пианино, я пианино, я пианино, я пианино, я пианино, я пианино... Я даже зачем-то зажмурился. Пианино, пианино, пианино... Вдруг в нос ударил зловонный запах. Похоже на запах свернувшейся крови. Я испуганно распахнул глаза и... сдавленно пискнул. Штука стояла прямо передо мной и смотрела прямо мне в глаза. Она... меня видит... Боже, да меня же сейчас прикончат!.. Медленно, словно растягивая удовольствие, Штука расплывается в кровожадной улыбке, обнажая ряд острых окровавленных чьей-то кровью зубов. Она... уже кого-то... убила?.. Наверное, мне лучше закрыть глаза. Чтобы не видеть своего убийцу. Котомадзиро заёрзал в руках. Эх... Вдруг раздался грохот. Это дверь со всей силы ударилась о стену. А в следующую секунду раздался сначала громкий топот (пол деревянный, слышно хорошо), а потом резкий свист, как если бы кто-то взмахнул вицей или, там, шпагой, и... на лицо вдруг капнуло что-то тёплое. Я резко распахнул глаза. Почти посередине груди Штуки (если таковой ее можно назвать) торчал какой-то странный острый стержень. Это от него был такой свист? - Канада! Не стой!! Беги!!! – это же... - Франция... – прошептал я. Стержень резко исчез. Я понял! У Франции ведь рапира в качестве оружия. Она тоже может при резком взмахе "свистеть". - Беги!!! Я, скорее по инерции, сделал несколько шагов назад. Штука секунду стояла и смотрела, казалось, в никуда, а затем, коротко рыкнув, двинулась на меня. - Кумадзиро! – крикнул я, выпуская оного из рук. – Защити меня! ...Никогда бы и не узнал, на что способен мой "питомец", если бы не Дом... - Канада!! – откуда-то рядом со мной появился Франция. – Ты в порядке? Я кивнул. - Да, но лучше не отвлекаться от битвы. Я взял в руки свой лук, что висел до этого за спиной, и вытащил из колчана стрелу. - Целься в лоб. Италия, кажется, говорил, что там её слабое место, - он это когда-то говорил? Не помню такого... Франция сделал шаг вперёд, закрывая меня собой и одновременно с этим давая время на то, чтобы собраться с мыслями и успокоиться. - Когда будешь готов, скажи мне, - мягко улыбнулся papa. Я кивнул. Нужно просто сосредоточиться. Но сперва успокоиться. - Готов. Я быстро натянул тетиву и прицелился в лоб Штуке. Та насмешливо ухмыльнулась и зарычала. Отчего-то мне стало до жути страшно... - Канада, давай же, стреляй! Я спустил тетиву. Ах, нет! Я... промазал. Видимо, руки настолько сильно дрожали... - Черт! – чертыхнулся papa. – Ладно. Канада, попробуй ещё раз. Я пока отвлеку Штуку. Я сглотнул и кивнул. Моя ошибка чревата ужасными последствиями для нас обоих... Вытащив стрелу, я натянул вновь тетиву и посмотрел на Францию. Тот уже сражался со Штукой. Вот papa взмахивает рапирой (не без изящества, к слову) и оставляет неглубокую рану на лапе этого чудовища. Вот резко Франция уклоняется от выпада своего противника... Хотел бы я так же сражаться... Прицелился в лоб. Слабое место, значит... А вот если Штука еще и замерла бы секунды на три, то я точно попал бы. Что б ты – и сознательно причинил кому-то боль? Да ты же слабак! Того и гляди, тебя Стив побьет... Я вздохнул. Слова Джеймса вспомнились как-то совсем не к месту. Руки вновь задрожали. Франция, я заметил, на секунду оглянулся и посмотрел на меня. Мне показалось, с поддержкой. Это немного приободрило. Я спустил тетиву. На секунду мне показалось, что весь мир сосредоточился вокруг наконечника стрелы. Я даже зажмурился. Даже не знаю, хорошо это было или плохо. Штука взвыла... а в следующую секунду я услышал страшный звук, описать который даже боюсь. Но ведь это мне всего лишь послышалось, да? Я с ужасом распахнул глаза. - К... Кажется... – прохрипел Франция, роняя свою рапиру на пол, - я... ошиб... ся... Прости... На пол с отвратительным звуком закапала кровь. Нет... Нет... Нет!!! Только не это!!! - Фр... Фран... - Пусти ему... ещё одну... стрелу в глаз... за меня... Штука резко схватила Францию за голову и отбросила в сторону. Я расширившимися от ужаса глазами смотрел будто на замедленной съемке, как papa отлетает к стене, ударяется о неё, съезжает на пол и... замирает. Растрепавшиеся грязные волосы закрыли лицо почти полностью. Но всё же я видел, как из уголка рта вытекает тонкой струйкой кровь. На одежде Франции в районе груди расползалось тёмное огромное пятно. - Нет... – прошептал я. Ум...ри... те... Все! Я обернулся. И как раз вовремя. Штука же замахнулась, чтобы ударить. Я вскрикнул от неожиданности и на автомате сделал шаг назад. Словно через подушку раздался приглушённый звук разрываемой ткани. Я судорожно вздохнул, запоздало почувствовав, что лапа Штуки, холодная и с загрубевшей кожей, скользнула по моей груди, порвав одежду. Нужно что-то предпринять. Во-первых... я... я... Давай, Канада, всего-то требуется мыслить трезво, иначе... У меня задрожали руки. Даже не задрожали – меня всего колотило. Я вытащил из колчана стрелу, попутно уклоняясь от удара Штуки. Ты... не... сбе... жи... шь!.. *** Захлебываясь собственными слезами и кровью, я с трудом подполз к Франции. Ведь papa должен быть жив. Должен... быть... - Я... Прости... – прошептал я. - Ты молодец... – выдохнул Франция, с трудом открывая глаза. - Франция, ты только... не умирай... пожалуйста... - Не волнуйся... Я... Всё... будет хоро... шо... ...Всё тело болит, словно меня спустили с лестницы длиной в километр, на языке непривычный металлический привкус, глаза почему-то слипаются... - Не умирай... – прошептал я, пытаясь подняться на немеющих руках и прислониться к стене рядом с Францией. Ответа не последовало. Я, добившись своего – прислонившись к стене – испуганно посмотрел на papa... ...Франция полусидел-полулежал, склонив голову. Цвет его кожи был почти белоснежный с едва заметным синеватым отливом. Прикоснувшись к руке отца, я, если честно, ничего не почувствовал, потому что к этому моменту уже ни рук, ни ног не ощущал. Но мой мозг "допридумал", что рука Франции должна быть ледяной. Почему-то я посчитал глупым плакать сейчас. Бесполезно, нет смысла. Слезами Францию не оживишь. Это странно, да? Нас, стран, убивают как самых обычных людей... Может, это наказание такое специальное? Такое, которое способно уничтожить даже страну... Помнится, Франция говорил, что... хм, как же его звали?.. Юная, совсем юная страна, предшественник Германии... Франция же рассказывал... А, вспомнил! Священная Римская Империя. Да, его так звали. Ведь этот Империя исчез в буквальном смысле этого слова. Просто ушёл куда-то на прогулку и не вернулся... Я судорожно вздохнул. А мне... тоже придётся умереть? И оставить Америку одного? Нет, с ним ещё, конечно, Англия останется, но... Я не хочу умирать. Не хочу!! Не... хоч... Я помню облака на летнем небе, И как свет целовал мои глаза. Когда я был ребенком, так было всегда. В жизни, с которой я распрощался... * ... ... Ох, кажется, я потерял сознание. Это от потери крови? Неужели через такие неглубокие раны может вытечь столько крови? - ...ранция-сан мертв... - Плевать на него. Канада! Канада живой?.. - ...льс слабый, Америка-сан. Сожа... олго Канада-кун не... - ...елайте же что-нибудь!!! Япония! Германия!! Германия, послушай, ты же славишься лучшей медициной в мире!!! Прошу, спаси Мэтта!! - Потери крови слиш... лики. Прости, Аме... ничем помочь не мог... О чем они говорят? Я ничего не понимаю... Словно я посекундно то теряю сознание, то прихожу в него. Даже глаза не могу открыть. Все тело словно налилось свинцом. А еще... Кажется, у меня жар. Нет, уже озноб. Опять жар. - ...а четвертый этаж их отнесем? - Там вс... ве кровати... - Плевать. Канада еще живой – на... чем-то помочь. - Амери... эгоист!! - Небось, Прусси... еми почестями проводил! А, Германия? Канада мо... ат так же, как и Пруссия – твой. - Идемте. Пока Канада-кун жи... Что? Ничего не понима... ... Ох, я опять потерял сознание. Что такое происходит со мной? Я судорожно вздохнул. Воздуха катастрофически не хватало. Словно мне грудь сдавили стальными тисками, не позволяя нормально дышать. Чувствую, что с меня чуть ли не ручьем бежит пот. Холодный, липкий пот. А еще я пить хочу. Очень сильно. Из-за жажды мне кажется, что мне в рот словно лавы залили. Я пытаюсь вновь открыть глаза. - Канада!!!! - Ох, очнулся!! - Япония, налей воды, пожалуйста. - Хорошо, Германия-сан. - Канада, ты как?? – ох, Америка, это ты... Открываю рот и пытаюсь ответить: "Нормально". Но вырывается лишь хрип. - Германия-сан, вот... - Да, спасибо. Америка, отойди. Кто-то ("Германия", - отстраненно думаю я), бережно приподнимая голову, подносит ко рту что-то холодное. - Попробуй выпить. Может, получше станет. Я послушно начинаю глотать обжигающе холодную жидкость, что небольшими порциями вливают мне в рот. Лучше не стало. Пот теперь течет не ручьем, а целой рекой. К тому же, меня начало лихорадить. Перед глазами поплыли разноцветные круги. И, кажется, с меня сняли очки. - Германия, да сделай же ты что-нибудь!! – истерично закричал Америка. - Тихо! Штуку привлечешь своим ором! - Да мне срать с Рашмора на эту... - Не "срать", - раздраженно сказал Германия. – Лучше бы помог Японии и Италии и постоял на страже. Кстати, приведи сюда Венециано. Геройствовать – не его стезя. - Fuuuuck!!! И вдруг Германия сказал то, от чего у меня внутри что-то оборвалось. - Тебе мало Англии? Повисла мучительная тишина, в которой я отчетливо слышал собственное учащенное, сбивчивое дыхание... Хлопнула дверь. - Как Канада? – голос Италии был непривычно серьезен. - Плохо... Потер... ... - ...славишься своей медициной, а на деле ничего не можешь сделать!! – орал Америка. Кажется, я опять потерял сознание... - Да ты хоть понимаешь, что от переливания крови лучше не станет?!?! Ты же даже его группы крови не знаешь!! Сам сказал!!! - "Группа, группа"... Заладил, блин. Я – его родной брат, у нас одна кровь. - Америка-сан, но и у братьев бывают разные группы... - Япония, и ты туда же?!?! - К тому же, Америка, может произойти заражение крови, ару. А это ничем не лучше ее потери, ару. Что там у них происходит? А, ладно, разберутся. Мне лучше не вмешиваться. Да я и не в состоянии... - Аме... Америка! Ты что делать собрался?! - Выйдите все вон. - Аме... - Я сказал, ВОН!! - Сумасшедший, ару... Но это даже немного благородно... - Это... - Германия-сан, там Италия-кун с... - Что? Хлопнула дверь. И повисла давящая на уши тишина. Что-то щелкнуло. - Мэтт... Ты меня слышишь? Я... Прости меня. За все. За то, что заставлял тебя жить в моей тени. Хех, в тени моего жопяного величества. Я, это, того... Эгоист. Германия прав был. Он вообще почти всегда был прав. Ладно, во всем он прав. Кроме идеи с нацизмом. Да! Точно! В этом он оказался полностью не прав. Ха! И этот солдафон умеет ошибаться. Хотя... Чего это я так?.. Прости меня, брат. Но знаешь, я... – Америка осекся. – Я не хочу, чтобы ты мучился. Я... Ты простишь меня? Не беспокойся, я следом пойду за тобой, обещаю тебе, Канада, братишка... Что он задумал?.. Вдруг я почувствовал (я еще что-то чувствую...), что ко лбу Америка приложил что-то холодное. Что это? Я из последних сил попытался открыть глаза. Но, как назло, все вокруг меня "плыло": и очков не было, и круги разноцветные плыли... Я судорожно вздохнул, пытаясь выровнять дыхание, и закрыл глаза... - Прости меня, брат... - сказал Америка со слезами на глазах, но всё же решительно нажал на спусковой крючок пистолета, приставленного ко лбу Канады... Сегодня ночью закрой мне глаза. Не позволяй мне увидеть свет...*