***
Не в первый раз Аро неслась наперегонки со временем. Не в первый раз ясно видела перед собой полосу горизонта, медленно вспыхивающую в расцветающих красках рассвета. Волк дышал шумно и с хрипом. Даже не помышлял сбавить скорость. Впереди, гораздо дальше, чем показалось на первый взгляд, землю рассекала поросшая острыми кустами щель. «Бежать. Вернуться в какую-нибудь деревушку, — констатировал внутренний голос и тут же что-то противоречило ему: — И что дальше? Трусость — не путь к свободе…» Она не струсила! Нет! Ей вообще нечего было делать в Братстве! Не нужно было слушать мага! Аро вскипятилась от собственных мыслей. Грудь прожёг огонь, и волчица припустила на всех парах, вознамерившись перепрыгнуть щель. Просто перебраться на ту сторону, а там — будь оно как будет. Она не чувствовала ничего, что толкнуло бы её вернуться. Но и не ощущала за собой уверенности, что сможет вычеркнуть Братство из памяти, словно его и не было. Но у неё иная цель и эту цель нельзя сплести ни с какой другой. Вернуть Смерти долг — вот главная задача. «Бежишь! Бежишь!» — шипел голос. Змеиный. Леденящий. «Не бегу!» «С каких пор?! С каких пор?.. С каких… пор?» Новый хрип вырывается с тяжким дыханием. Бушующая в висках кровь не способна заглушить слова, откатывающие от барабанных перепонок эхом. «Я не бегу!» — кричит Аро, прищуривается, впивается глазами в загоревшийся горизонт, затем в щель. «Плата скоро! Плата будет моя!» — шипит Смерть в её голове. Шипит, как верная соратница, как тайный друг, как помощник, выглядывающий жаждущими глазами из смертельной темноты. Щель позади, впереди — пылающая даль, иссохшая под жарким здешним небом, лишённая воды и жизни. Аро возвращается в человека. Вздыбленная, злая, разгорячённая. Снова, как в безутешной молитве, вскидывает руки к лазури и кричит, кричит громко, будто хочет быть услышанной богами. Но слышать её способен совсем иной бог, который храм себе воздвигает из серого пепла чужих страданий. — Какая плата?! — спрашивает Аро, преодолевая боль в сухом горле. — Кто?! Ответь мне, кто?! Женщина схватилась за голову, упала на колени. На голову словно опустили терновый венец, и сейчас же его шипы вспороли кожу, пустили яд под черепную коробку. — Нет, — со смешком выдала Аро, поднимая безумные, застеленные болью глаза. — Нет. Это не может быть он. Он для меня никто. Уши режет от скрежещущего смешка. «И всё-таки он не никто, раз в твоём грубом сердце хватило для него места». — Дышит в затылок Смерть и будто проводит над Аро своей бесплотной, костлявой кистью, раздвигая над ней невидимую завесу слепоты. Женщина подрывается, готовая вернуться к Братству, готовая снова преодолеть большую, иссохшую пустошь. Волк готов. Он мчится вперёд, изготавливаясь к повторному прыжку, рассчитывая расстояние, сердечным стуком измеряя минуты. Раз. Два. Три. «Почему он?! Почему Боромир?!» Щель открывает скалистую зевающую пасть, снова, как в полусне, дышит холодом. Что-то бьёт волка в спину, что-то вспарывает шерсть, затем кожу и добирается до плоти. Боль отчаянно отдаётся в сознание, сбивает волчицу. Она запоздало выпускает когти, задевает край щели. Один рывок — и она поднимается, она не упадёт в леденящую глубь! Но беззвучно скатывается вниз, в глубокую, чёрную яму, задевая острые выступы камней, обламывая древко стрелы, спутавшей все её планы. И яркое небо захлопывается над ней, погружая волка в пучину безбрежной темноты.Глава 17.
18 июня 2016 г. в 06:14
В этот раз посоветую именно такую композицию: Ольга Кормухина — Я падаю в небо
— Держись за меня, вот так, — Кан подхватил Филу под руки.
Она тут же вскрикнула, упала на землю — Кана толкнули в спину. Меч покинул ножны, и охотник встал на защиту девушки. Противник его оказался свиреп. Одного удара хватило, чтобы Кан убедился в том, что поединок будет отнюдь не быстр на разрешение.
— Кан! — звонко окликнул его Леголас.
Громогласно крича, к ним нёсся орк, одновременно замахнувшись двумя ятаганами. Кан выставил меч перед собой, успел ухватиться за шип на металлическом шлеме противника. Тварь взревела и вывернулась. Удар в грудь откинул Кана в сторону. Он чуть не наступил на Филу, но девушка среагировала быстро — припала к земле, закрыв голову руками.
Фила ощутила взрыв боли в правом бедре, перед глазами тут же заплясали пятна. Шла кругом и тяжелела голова, ныл затылок, после смачного удара, которым её лишили сознания. Снова встал вопрос: «О чём она думала, когда вступала в Братство?» Стоило быть готовым, что подобные происшествия неизбежны.
Эльфийка, закусив нижнюю губу, неуклюже и медленно принялась отползать от эпицентра развернувшейся битвы. Словно боги следили за ней — орки нажимали преимущественно на Братство и еле приметный шанс хотя бы подняться на ноги и принять смерть лицом к лицу, а не сидя на земле, лелея свою рану, забрезжил перед ней, словно спасительный утренний туман после душной ночи.
Кан особо рьяно вывернулся, приседая, а когда выпрямился, меч его вскинулся с острым отблеском, и в тот же миг капли тёмной крови брызнули на него. Охотник обернулся, словно что-то толкнуло его к этому, и Фила различила на дне его тёмных глаз разгорающийся огонь холодной расчётливости. Ещё за секунду до того, как следующий противник приметил его своей жертвой, Кан серьёзно бросил:
— Беги.
Фила уставилась на него обалдело. Смысл короткого слова дошёл до неё далеко не сразу, а когда дошёл, показался самым нелепым и бунтующим.
«Бежать?! — подумала она. — Я не настолько беспомощна!»
И может быть именно это заставило её прекратить ничтожное стремление отползи, избежать могущего обрушиться на голову удара.
Кан уже не смотрел. Он понял, что орки оказались далеко не просто орками. Мощные и жестокие, они показались почти непобедимыми. Почти такой же отряд напал на него тогда, ещё на подступах к Мории.
«Аро! — Кан захотел оглянуться, но не смог. — Аро! Где Аро?!»
Напрасно он заставил себя напрячь слух. Нигде не слышался рык косматого зверя, нигде не виднелась его массивная туша. Новый вскрик Филы бесповоротно отвлёк его от мыслей.
Фила поднялась почти успешно, выбрав опорой тонкое деревце. Вдруг что-то изменилось, в тонких чертах её бледного лица появилось что-то лисье, что-то, что одновременно цепляло взгляд и оставалось неуловимым. Орк двинулся к ней быстро, минуя скрытые земляные ямы и корни деревьев, пни. Фила постаралась не опираться на жгущую болью ногу. Но ловко выпрямилась, потянувшись к колчану за спиной. Страх задел её лицо, затаился на дне потемневшего взора — колчана и стрел не было. Грозная тварь приближалась неумолимо.
Затрещали кусты, словно лесные двери решившие выпустить наружу своё детище. Фила, получившая новую опасность уже со стороны неизвестности, в ужасе отпрянула. Тут руки её поехали, заскользили по шершавой коре. С криком девушка опрокинулась на землю, больно ободрав ладони и всадив по меньшей мере парочку заноз. Так же отпрянул от кустов и орк, только по другой причине: треск ветвей продлился недолго и по истечению первой же секунды оборвался, слившись с громогласным криком. Чудом перепрыгнув Филу, на поляну вылетели полурослики и, не позволив орку прийти в себя, кинулись на него с палками.
— Ну давай же, догони нас, ну! — вопил Пиппин, прыгая, размахивая руками. Палку он намеренно откинул. — Ты, дурень криворукий! Сюда! Сюда!
Вместо того, чтобы закричать в страхе за хоббитов, когда орк кинулся в их сторону, Фила смогла только вымученно простонать, снова поднимаясь на ноги. Не хватало ещё, чтобы они пострадали из-за неё!
Она намеренно упала на четвереньки. Враз рыжие волосы девушки сделались длиннее, окутали всё её тело, как окутывают и душат водоросли утопающего. Скрыли одежду. Мягкие ладони обратились волчьими мохнатыми лапами и когти взрыхлили сухую землю. Орк, собиравшийся налететь на неё, в ужасе замешкался. Волк поднялся против него, прожигая глазами и прищёлкнул пастью. Но как бы угрожающе не выглядела Фила, раненое бедро заметно мешало, и оттого волк нападать не торопился.
Братство не сразу поняло, куда именно стремятся орки. Твари преследовали совершенно иную цель.
— Где Аро? — Боромир не переставал вглядываться в пространство за деревьями.
Источающие отвратительный запах тела убитых усеяли землю.
— Бежала, — презрительности в голосе Кана хватило на то, чтобы привлечь к себе взгляды всего Братства.
Охотник остервенело вытащил меч из трупа. По-особому выразительно Кан взглянул на Боромира и этот взгляд тому осталось расценивать как потаённый вызов.
— Ты ведь не думал, что она способна на такое? — вдруг продолжил охотник. Бледность на лице Боромира выдала его закипающую злость. — И мысли допустить не смел, что эта женщина настолько же труслива, насколько и смела.
— Нужно найти хоббитов! — прервал их Леголас и с изготовленной стрелой вскочил на камень.
Повторного толчка не потребовалось.